История моей глупости

скачать книгу бесплатно


– Я за него очень рада, – ответила я, стараясь быть равнодушной.

– Его жена уже окончила университет и уехала в Мексику с дочкой, он тоже окончил медицинский факультет и остался на год на кафедре, в интернатуре, – объясняла Нина.

Я приняла эту информацию и продолжала заниматься своими обязанностями, мне нет дела до жизни Мигеля.

Появление на кафедре Вероники было шумным, эта особа уже окончила медицинский факультет и была аспиранткой кафедры. Она появлялась на работе нечасто, так как в этом году её основная работа была в библиотеке и в экспериментальной лаборатории… О ней я хочу рассказать отдельно: очень активная, умная и карьерная. Она была среднего роста, светлые волосы, уложенные в замысловатую причёску, круглое лицо с нарочитой улыбкой, особенно к мужчинам, которые заслуживали её внимания. А главное – её голос, она говорила таким елейным голоском, стараясь очаровать всех вокруг. О, Вероника знала себе цену, никогда не разменивалась на мелочи и чётко понимала, что надо делать. Она уже побывала замужем за студентом университета, развелась, у неё был сын. О ней ходили разные разговоры, но для меня на тот момент это ничего не значило. Без неё не обходилось ни одно крупное мероприятие университета, она была талантлива и общительна. Виктория сразу обратила на меня внимание и стала мне покровительствовать. Чем потом обернулось это покровительство для меня, я расскажу позже. Меня многие предупреждали, что с ней надо быть осторожной, и я старалась, но всё-таки попала в её обволакивающие сети. Она сыграла немалую роль в моей жизни.

Когда я в следующий раз увидела Мигеля, то была уже готова к разговору с ним, и никаких молний больше не предполагалось. Так оно и произошло, мы обменялись общими приветствиями и разошлись, заниматься каждый своим делом.

Начались занятия в новом учебном году, у меня было много обязанностей и новой для меня работы. Я привела в порядок инвентарь кафедры для практических занятий, рассортировав их по темам и разложив по полочкам, сделав красивые надписи, чем вызвала уважение Анечки и преподавателей кафедры. Стараясь творчески подходить ко всем видам работы, чтобы было интереснее её выполнять, я всегда брала на себя больше того, что надо было сделать, – как бы совершенствовалась на определённых этапах, пусть и не очень важных на тот момент. Постепенно я стала для них незаменимой, всегда готовой к коллоквиумам, контрольным работам, практическим занятиям с животными и физиологическим опытам. Раньше преподаватели сами препарировали животных для физиологических практик, теперь это делала я.

Вот тогда Анечка и сказала мне:

– Твоё будущее – это хирургия, как тонко и аккуратно ты делаешь препараты, не у всех так получается.

Сама того не зная, она дала мне направление в будущую профессию, и я всегда помнила это!

Однажды в конце дня ко мне зашёл Мигель, он уже взял за правило стоять, прислонившись к дверному косяку, и смотреть, чем я занимаюсь. Наблюдая за ним краем глаза, я ничего не говорила, продолжала заниматься своим делом, пусть разглядывает, если ему так хочется, но где-то глубоко внутри меня зарождалось предательское чувство, которому трудно было дать определение. Я не могла понять, что в этом человеке может мне нравиться. Он никак не соответствовал моим представлениям об идеальном мужчине, наоборот, в нём собраны все отрицательные качества, которые только можно представить. Женат: обращать внимание на женатых мужчин – полная глупость, и это никак не сочеталось с моими моральными принципами. Иностранец – что может принести только неприятности в мою жизнь и разрушить все мои планы на будущее. А его рост – он почти такого же роста, как и я. Нет ни одного плюса в его пользу! Нет, есть! Ум – это главное качество мужчины! Мигель умён, по глазам видно. «Все, хватит думать о нем. Этот мужчина не для меня, и точка!»

Легко сказать, а вот сделать было гораздо сложнее! Так началась моя внутренняя борьба, в которой я проигрывала самой себе.

Глава 5 – Противоречия

С Мигелем мы встречались на кафедре почти каждый день и учились общаться.

Он заглядывал в мой кабинет каждый раз, находя для этого новый предлог: то ему нужно что-то для практических занятий, то для его экспериментов, и это обязательно должно лежать в моём шкафу. Он придумывал разные темы для общения, я всегда старалась ему помочь, но никогда сама не проявляла активности. У него уже вошло в привычку наблюдать за моей работой и ничего не говорить. На кафедре был ещё один лаборант, его звали Николай, с которым мы непосредственно работали над практическими занятиями. Сейчас он мне передавал свои обязанности, так как в новом году должен был поступать в университет. Николай уже мало вникал в свою работу, его поступление было предопределено, и все, что его занимало, – это общественная работа, которая и способствовала поступлению на учёбу. Он был неплохим парнем, но весьма безответственным. Мигель его очень раздражал, он никак не мог понять, почему именно мы должны ему помогать.

– Опять явился, всё ходит и ходит, – ворчал Николай.

Он даже не догадывался, почему Мигель ходит к нам за помощью. И это было хорошо, иначе не избежать нам пересудов на пустом месте.

Я и сама отгоняла от себя мысли, будто знаю, почему Мигель так часто обращается ко мне за помощью. Объясняя это так, что ему просто приятно разговаривать с нами, у нас весело, мы много смеёмся, всегда кто-то приходит, и мы ведём интересные беседы. Но вот почему он всегда появлялся, когда я оставалась одна, и молча наблюдал за моей работой, я могла объяснить только одним: его всё время тянуло ко мне. Как и меня к нему, но признаться себе в этом было невозможно.

Вот такую бессознательную игру мы вели друг с другом, не осознавая этого и всё больше погружаясь в неизбежность происходящего.

На кафедре был студенческий научный кружок, его вёл Вячеслав Алексеевич, один из сотрудников, – Вячиком звали его студенты. Самой обычной, неприметной внешности, невысокого роста, худощав, с редкими седеющими волосами, он был человеком, увлечённым своим делом, добрым и общительным. Любил заниматься со студентами, каждый раз придумывал новые интересные темы для обсуждения и реализации задуманного. Кружок посещало не очень много студентов, зато они были самыми любознательными и пытливыми учениками. Мигель был помощником Вячика, а я организовывала всё необходимое для работы кружка.

Вячик решил, что нам нужно сделать пересадку сердца собаке! Да, никак не меньше! В то время только что провели первую пересадку сердца человеку в Южной Африке, операция прошла удачно, и тема была актуальной.

Это был процесс длительной подготовки к предстоящей операции, как и процесс нашей совместной работы с Мигелем. Будто весь мир сговорился, чтобы мы всё чаще и чаще находились вместе. Случайные взгляды становились более выразительными, случайные прикосновения возникали постоянно, это возбуждало и отталкивало одновременно. Я по-прежнему не хотела признаться себе в своих чувствах и все время твердила: это не так, мне только кажется и не надо придумывать то, чего нет. Это невозможно и останется невозможным. Как трудно быть оппонентом самой себе! Я говорила «нет!».

А сделала с точностью наоборот, потому что у жизни на нас были другие планы. И сколько бы мы ни сопротивлялись, а неизбежное – вот оно, рядом.

Наступил день, когда мы все собрались на заседание кружка для проведения такой серьёзной операции на сердце собаки.

Хочу сделать маленькое отступление и попросить прощения у всех животных, с которым мне приходилось работать. Я очень люблю собак, я даже взяла собаку из вивария, прекрасную маленькую спаниельку, у которой не заросло верхнее нёбо, и она не могла самостоятельно кушать, приходилось кормить её через соску. Я очень к ней привязалась, ухаживала за ней, и она выросла прекрасной, красивой собакой, преданной и ласковой, нёбо у неё заросло и аппетит был отменный. Когда мы проводили операции на животных, то цели и задачи, которые стояли перед нами в эксперименте, не позволяли нам думать о жалости к ним. Мы так были увлечены и преданы делу, которым занимались, что забывали об их жизни. Я сейчас очень сожалею об этом. В моей жизни всегда были и есть собаки, в настоящий момент их три: две маленькие таксы и один пудель. Они замечательные, я всегда забочусь о них, люблю их, и они отдают мне свою любовь.

Но вернёмся в день нашей операции. Ребята долго обсуждали тему операции, как и зачем они её проводят, все физиологические параметры, этапы операции, осложнения. Работа кипела, я была очень гордой, что участвовала в ней.

Операция началась, и я старалась ассистировать, как меня учили. Мигель всё время обращался ко мне, они с Вячиком были хирургами, и я чётко выполняла их указания. Трудно передать эмоциональный фон всего этого процесса, но мы очень старались, чтобы операция прошла удачно и собака осталась живой. На что, как я сейчас понимаю, у нас не было никаких шансов. Когда всё закончилось и собака с пересаженным сердцем прожила всего два часа, нашим переживаниям не было конца, мы были расстроены. Настроение испортилось, и все стали расходиться. Я осталась навести порядок в операционной, но слёзы разочарования никак не могла унять. Мигель остался мне помочь. Вячик тоже ушёл, и мы остались вдвоём. Он подошёл ко мне и стал что-то говорить, я не сразу поняла, что он говорит, думала, он меня успокаивает, а он твердил:

– Ничего не могу с собой поделать, с того самого дня, как мы встретились, я всё время думаю о тебе. Я хорошо понимаю, что у меня нет на это права, но это выше моих сил, ты занимаешь все мои мысли.

Он взял мою руку и поцеловал её. Наши глаза встретились, и не было больше никаких препятствий для поцелуя.

Я не хотела принимать случившееся, убеждала себя, что должна бежать. Внутри меня всё кричало от одной только мысли: я совершаю ошибку! Но его губы были уже так близко, и от них исходил такой огонь и трепет, такое желание и такой запах счастья, я не могла устоять. Голова кружилась, а тело парило в воздухе, и полёт был восхитительным! Наши губы встретились, и какая-то неведомая страсть и нежность одновременно окутала всё моё существо. Ничто не могло остановить нас и помешать нам, это единство так возбуждало, что я стала как бы терять сознание, мои ноги плохо меня слушались, мне хотелось всё больше и больше этой возбуждающей, поглощающей всю меня страсти.

– Ребята, вы готовы? Можем идти, – голос Вячика остановил наш космический полёт. Мы стояли и изумлённо смотрели друг на друга, понимая, что нет возврата назад, мы перешли ту черту, от которой так старательно убегали. Вячик, замечательный Вячик, ничего не замечающий, кроме своих занятий, продолжал обсуждать операцию и был очень доволен тем, что собака жила так долго, и убеждал нас не огорчаться, мы сделали очень хорошую операцию… Но мы его плохо слушали, пытаясь осмыслить только что пережитое.

Глава 6 – Музыка

Я не буду описывать все подробности пережитой ночи, каким был мой сон, а скорее всего, что сна не было вообще. Трудно представить, что теперь будет и как со всем этим жить дальше.

На следующий день, когда я пришла на работу, все сотрудники кафедры обсуждали наше вчерашнее заседание кружка. Анечка была довольна, по её представлению, всё прошло по плану. Только вот по моим представлениям, плана, что так изменил мою жизнь, как раз и не было.

Я со страхом ждала появления Мигеля, очень боялась не выдать своего состояния окружающим, поэтому бо?льшую часть дня сидела в кабинете и делала вид, что работаю. Но Мигель не появился ни в этот день, ни на следующий. Это было для меня неожиданным, чувство вины и отчаяния овладели мной, и трудно было сосредоточиться. Как мне это пережить, что я наделала, зачем дала волю чувствам, где был мой разум? Вот сколько вопросов, и нет ответов. Мне стало стыдно за свои поступки, и, не выдержав больше ожидания в конце второго дня, я позвала к себе Нину.

Милая моя Ниночка, когда я ей всё рассказала: и о противоречиях, и о том, что произошло между нами, и о моих сожалениях, – она просто обняла меня и сказала:

– В наших рядах пополнение.

Она не стала давать мне советы, а просто тихо говорила, что любовь – это праздник и радость и не надо от неё отказываться, так как она не ко всем приходит и не все умеют её сохранить, надо принимать этот дар с благодарностью. Я, слушая Ниночку, успокоилась.

– Пройдёт ещё немало времени, прежде чем ты разберёшься во всём и примешь свои чувства как должное, – сказала она.

На третий день отсутствия Мигеля и после разговора с Ниной я уже перестала нервничать и суетиться, была уверенной и готовой к встрече с ним. Он появился неожиданно, когда я проходила по коридору университета, подошёл ко мне быстрым шагом и сказал:

– Иди за мной.

Я послушно, с замирающим сердцем последовала его приказу. Он привёл меня на балкон нашего большого актового зала, гордости университета: здесь проводили интересные самобытные вечера, устраивали встречи и концерты, на которых исполняли песни и танцы народов мира.

– Сиди и слушай, – сказал он и быстро вышел.

Зал был пустой и затемнённый, я не понимала, что должна слушать, но сидела и ждала. Мигель появился внизу, на сцене, спустя минуты три, сел за рояль и стал играть. Играл он, как мне казалось, долго, я не смогла определить, сколько времени, но это и неважно. Музыка, которую он исполнял, была великолепна! Я очень люблю музыку и часто посещаю консерваторию. Только вот чьё это было произведение, я не определила. Как он исполнял! Мигель был поглощён игрой, его переполняли чувства, музыка захватывала его и волновала, я видела это. Мелодия звучала и отзывалась мощным всплеском возбуждения в каждой клеточке моего разума и тела. Она меня завораживала! Столько экспрессии и темперамента, нежности и волшебства. Только он, я и магическая музыка. Он перестал играть и сидел неподвижно, я тоже сидела тихо, у меня в голове ещё звучала музыка…

За спиной я почувствовала шаги:

– Ты все поняла, – сказал он и вышел, не дождавшись ответа.

Я ещё долго сидела в тишине зала, слушая музыку, звучавшую во мне.

Вот, значит, как, все эти дни мой милый, любимый человек сочинял музыку для меня, чтобы выразить те чувства, которые его переполняли, чтобы справиться с эмоциями, которые он испытывал, чтобы понять, что происходит с нами, и поделиться этим со мной.

Дорогой мой человек, как я тебе благодарна за эти моменты, которыми ты украсил мою жизнь!

Вы можете мне не поверить, но прошли многое годы, и вот однажды ночью я резко проснулась от музыки, которая звучала во мне, и я точно знала, что это была за музыка: та самая, которую он мне исполнял в то далёкое и прекрасное время нашей молодости, время любви и надежды. Это была его музыка!

Глава 7 – Конспирация

Теперь мы не сопротивлялись нашим чувствам, это было бесполезно. Мы просто получали наслаждение от наших встреч. Встречи были короткими, мы ещё не разработали тактику, не знали, как себя вести, ведь везде были глаза и уши, которые могли всё испортить. Счастливые, радостные дни могли потеряться в пересудах и разборках, проверках и разбирательствах моего морального облика за неположенную связь с иностранным студентом. Если бы наша связь открылась, для меня это могло закончиться исключением из комсомола и увольнением с работы в лучшем случае. О худшем я тогда даже думать боялась.

А тут, как назло, начальник особого отдела, который наблюдал за нашей нравственностью в университете, положил на меня глаз и зачастил ко мне на кафедру. У него был сын, и он приглядел меня для знакомства с ним. Представьте: очень уверенный в себе человек, невысокого роста, с офицерской выправкой, шапкой чёрных волос, несмотря на свой возраст, лет ему было за пятьдесят, не привыкший получать отказы и умеющий заставить людей подчиняться. Он часто приглашал меня к себе в кабинет на чай и вёл со мной продолжительные беседы. Ему хотелось узнать меня получше и разобраться, подхожу я ему или нет. Я это понимала и не старалась ему понравиться. Как это было некстати! До сих пор удивляюсь, как нам с Мигелем удалось справиться с этим дотошным службистом. Конспирация у нас была на высоте!

Мой Ангел-Хранитель, ты точно есть у меня, сколько раз ты выручал меня из подобных ситуаций и тогда, и сейчас. Благодаря моей наивности и нежеланию видеть в людях плохое я умудрялась выходить из серьёзных ситуаций без ущерба для себя. Мой Ангел-Хранитель, благодарю! В те далёкие годы, в конце шестидесятых, в нашей стране встреча с иностранцем могла положить конец нормальной жизни любого человека. Ни учёба, ни хорошая работа уже не были бы доступны не только мне, но и моей семье. Навсегда клеймо неблагонадёжного человека осталось бы в моей характеристике.

Поэтому мы с Мигелем разработали целую систему жестов, знаков, и у нас был тайник, где мы оставляли очень короткие записки, чтобы назначить встречу или оставить экстренное сообщение. Кроме Ниночки, которая нам помогала, никто больше ничего не знал и не подозревал. Мы могли бы стать заправскими шпионами, так у нас всё гладко получалось.

Но мы предусмотрели не всё, как потом оказалось, ещё один человек всё-таки догадывался о нас. И, что странно, именно этот человек мог в один миг положить конец всей моей карьере, но почему-то не сделал этого. Я думаю, что у всех нас есть интуиция, но кто-то обладает ею в большей степени. Может, именно это чувство подсказало ему, что не надо принимать никаких мер для нашего разоблачения. Потому что спустя многие годы я помогала этому человеку в трудное для него время. Позже я назову его имя.

Стоял декабрь, и в Москве наступила настоящая снежная зима, на улице много снега, и нам было холодно бродить по заснеженному городу, а кафе в те годы практически отсутствовали. Оставались только кинотеатры, но нам не всегда хотелось смотреть кино. Мы не позволяли себе общение с друзьями, соблюдая конспирацию, чтобы не навредить им и не предать огласке наши чувства.

Когда бы и где бы мы ни встречались, наши разговоры были нескончаемыми, жажда общения пробуждала в нас желание как можно больше и лучше понять друг друга, мы очень любили наши беседы, таким образом мы познавали себя. Мигель много рассказывал о своей семье, его отец был коммунистом, поэтому сына отправили учиться в Москву. Мать была известной в его стране пианисткой, часто выступала с концертами. Теперь понятно, от кого у него музыкальные способности. Он много рассказывал о музыке, было приятно, что наши музыкальные вкусы похожи. Мы любили Шопена, Рахманинова, Гершвина и многих других композиторов. Как же нам не хватало возможности уединиться в тихом уютном месте, слушать любимую музыку и наслаждаться мгновениями прекрасного. Когда было возможно, мы задерживались на кафедре, но злоупотреблять этим не могли. И всё же, несмотря на неудобства, как только мы встречались, наши глаза говорили о желании, и теплота наших сердец и наших тел компенсировали эти трудности. Нам всегда было мало времени, отведённого для встреч, мы очень дорожили этими мгновениями. Я всегда знала: надо ценить то, что есть, что скоро придёт время нашего расставания, надо радоваться каждой, пусть и мимолётной, встрече. Я научилась наслаждаться неожиданным чувством истинного счастья с этим замечательным, умным, талантливым, ставшим мне очень дорогим человеком. Мы много смеялись и спорили, но никогда не говорили о будущем. Это я понимаю только сейчас, а тогда даже не задумывалась об этом. У нас с Мигелем не было совместного будущего по многим и многим причинам. Мы просто любили, были счастливы и умели ценить всё, что нам было дано в то минувшее время.

Глава 8 – Ревность

У меня сложились хорошие отношения почти со всеми сотрудниками кафедры. Правда, с некоторыми преподавателями они установились не сразу. Помните, я писала об Ирине Викторовне? Как я уже потом поняла, мы с ней были чем-то похожи. Она хотела делать всё сама и никому не доверяла, а мне было интересно самостоятельно готовить препараты для практических занятий, я считала, что у меня получается лучше. Произошло столкновение интересов, и наши отношения долго были напряжёнными. Она всякий раз докладывала Анечке о моём неповиновении. Так продолжалось долгое время, до самой защиты её кандидатской диссертации. Ирина Викторовна всех сотрудников кафедры пригласила на банкет в ресторан «София». Мы с Мигелем были рады такой возможности, решили пораньше уйти из ресторана и погулять по центру города. Но всё обернулось очень интересно и непредсказуемо. На банкете у Ирины присутствовал её брат, выпускник Института международных отношений, он уже получил распределение в одну из стран Востока. Николай, так его звали, был высокого роста, шатен, симпатичное лицо, но… это было лицо Ирины. Как они были похожи! Только Ирина была серой мышкой, а он же выглядел достаточно привлекательным. Николай сразу взял меня в оборот, сидел со мной за столом, танцевал только со мной, никому не давал подойти. Я такого натиска не ожидала. У Мигеля испортилось настроение, он сидел хмурый и никаких действий не предпринимал. Мы заранее договорились с ним, что уйдём незаметно, сначала он, потом я, и встретимся у памятника Маяковскому. Наконец Мигель собрался и ушёл, теперь пришла моя очередь, но, как только я заикнулась об уходе, Николай тут же собрался меня провожать. Вот это был фокус! Как мне поступить, как уйти от Николая? Но это оказалось невозможным, он применил все свои дипломатические трюки, чтобы осуществить задуманное.