banner banner banner
Теория выбора и случайностей. Часть 3. «Перед рассветом, или И снова здравствуй, нечисть!»
Теория выбора и случайностей. Часть 3. «Перед рассветом, или И снова здравствуй, нечисть!»
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Теория выбора и случайностей. Часть 3. «Перед рассветом, или И снова здравствуй, нечисть!»

скачать книгу бесплатно


– Вот как? Значит, ты всегда себя так ведёшь?

– Как «так»? – полюбопытствовала блондинка.

– Ну… ходишь в одиночестве по залу и у окна стоишь, ни с кем не разговариваешь.

– Да, по большей части. Так что можешь не беспокоиться обо мне и идти развлекаться дальше.

Его настойчивый взгляд раздражал её. Она надеялась, что теперь он отстанет от неё, но ошиблась: Максим не сдвинулся с места.

– И каким же образом мне развлекаться? – поинтересовался он. – Сплетни слушать? Например, об Обществе Максимилиана, Ангеле и Волке? Чушь какая-то! Сплетен я не люблю, а побеседовать по-настоящему здесь не с кем, кроме тебя.

Брови Ангелы поползли вверх. Лесть это что ли?

– Думаю, ты не прав, – сказала она.

– Да нет же! – возразил парень. – Я серьёзно. Ты – умная девушка, Анжела. Я не встречал раньше таких, как ты.

– Таких, как я, и нет, как нет и таких, как ты. Если ты не в курсе, Максим, в этом мире нет двух одинаковых снежинок, листьев, камней. В этом мире ничто не повторяется. Каждый уникален.

– Я не об этом вовсе, Анжела! В другом смысле.

– Боюсь, я не в силах понять, о чём ты, – холодно произнесла ведьма, отбивая у него охоту делать ей комплименты.

Громов помолчал немного, но потом всё же упрямо заметил:

– Думаю, ты меня поняла.

Хранительница Сердца сделала вид, что не слышала его. Чем дальше, тем сильнее он её раздражал. Какой реакции он от неё ожидал?

– До чего же это утомительно, – вздохнул парень. – Я бы лучше дома посидел с книгой – больше пользы бы было, честное слово! Да и в толпе находиться я не люблю – в одиночестве я чувствую себя лучше.

Почему-то представить Максима, читающим в одиночестве книгу, Лика не могла. Абсурд прямо-таки. И, насколько она успела заметить, в центре внимания находиться он очень даже любил. Врёт. Ой, врёт!..

Девушка закусила губу, чтобы не засмеяться.

– Толпа – это ужасно, да? – сказал Громов.

Усилием воли блондинка подавила смех, рвущийся наружу, и повернулась к собеседнику лицом.

– Зависит от того, что это за толпа, – ответила она. – Я не могу согласиться с тобой в том, что подобные сборища бессмысленны и утомительны. Всё зависит от компании, на мой взгляд. Бывают такие сборища, которые я очень даже люблю и времени не пожалею. Сочувствую, что тебя всё это так утомляет, – с непонятной улыбкой добавила Ангела и, покинув раздосадованного парня, вернулась в компанию к отцу.

Момент, чтобы вернуться, она выбрала не самый удачный. Станислав Сергеевич как раз затеял разговор об Андрее Туманове. Что говорят именно о Волке, она, разумеется, поняла не сразу.

– Ты видел эти ворота? – докапывался до Филимонова-старшего Горлов. – Ну ты видел их или нет?

– Ну, видел.

– И?

– Стоят, наверное, очень недёшево.

– Вот именно! Откуда такой молодой парень взял деньги на дом – это уже большой вопрос, а уж эти ворота… Сколько бы у него ни было денег, он должен был их все потратить на дом, на ремонт – откуда на ворота такие шикарные у него взялись средства? Ну откуда?! Я даже представить не могу, сколько они стоят!

– Стас, – вступил в разговор Николай, – но он же работал на Чернова – ему, может, по блату сделали, по дешёвке.

– Чернов – не миллионер, – возразил зам. начальника ОВД города Сибирска. – Стал бы он терять такую прибыль. Да и кто такой этот Туманов, чтобы ему оказывали подобные привилегии? Кем он вообще работал, я никак не пойму?!

– Не знаю. Вот уж чего я не знаю. С его мозгами, предполагаю, он должен был занимать неплохую должность.

– Какую бы он ни занимал должность, – заговорил теперь Серов, – я не думаю, что получал он так много. И лично мне неясно, откуда у него взялись деньги на дом, а уж на ворота – тем более. Сколько ему было лет?

– Под тридцать, – ответил Станислав Сергеевич.

– Тридцать?! – воскликнул Серов. – И он купил себе такой дом? И поставил эти ворота?.. Я согласен с тем, что он занимался какими-нибудь грязными делишками и за них поплатился. Других вариантов просто быть не может.

– Полностью тебя поддерживаю, – кивнул Горлов.

– А ворота действительно шикарные, – мечтательно произнёс Петров. – Не ворота, а произведение искусства…

Разозлили ли Ангелу предположения мужчин? Да, разозлили, но она знала, что Волку было бы всё равно, что о нём думают те, кто сам в своё время занимался «грязными делишками». Каждый судит по мере своей испорченности, в конце концов. Разве можно было ожидать от этих людей чего-нибудь другого?

Ведьма с жалостью и презрением смотрела на Станислава Сергеевича, который не догадывался, что ворота, которые так его смущали, Андрей изготовил сам. Закупил материалы и выковал. Потратил на них множество своих вечеров и выходных дней. Но результат того стоил.

Анжелика опустила глаза. Она долго их не поднимала и не произносила ни слова. Даже когда мужчины принялись обсуждать сплетни о ней и Андрее, она никак не отреагировала, хотя в сплетнях оба были представлены трусами и злодеями. Её это не тронуло.

Из странного транса девушка вышла в один миг. Она ощутила, что рядом с ней что-то изменилось, и подняла глаза на своего соседа справа. Им оказался Мефистофель.

Ещё в начале вечера ей показалось, что в мужчине что-то не так, и теперь она присмотрелась к нему повнимательнее, чтобы убедиться в своей правоте. И убедилась.

Ахмедов влюбился – она это чувствовала. Нет, она это видела! Не как человек, но как ведьма она это ясно видела.

Опять опустив глаза, Ангела обдумала то, что открылось ей. Это было не простое увлечение, а искреннее сильное чувство. Уже и не надеялась ведьма, что друг когда-нибудь испытает нечто подобное. Она была рада за него.

Незаметно подвинувшись к Максимилиану поближе и улучив момент, пока в их сторону никто не смотрит, блондинка тихо сказала:

– Макс, ты влюбился.

Увы, она в этот момент не смотрела на мужчину и не увидела, что он пьёт что-то из своего бокала. А Макс подавился, услышав её слова, и закашлялся. Все взгляды тут же обратились на него.