скачать книгу бесплатно
– Вечно мне достаются самые плохие места! – проворчал Ермишин, с притворным оханьем взгромоздившись на сиденье у Петра за спиной. – Сейчас растрясет старика на кочках и посыплется песок. Ходи потом, собирай!
Разведчики весело засмеялись. Вернувшийся к мотоциклу Кочергин похлопал старшину по плечу и, нарочито кряхтя, разместился в коляске за пулеметом. Это вызвало новые улыбки бойцов.
– Вперед! – бодро скомандовал Артем, а когда мотоциклы тронулись, постучал пальцами по прикладу пулемета и, обращаясь только к самому себе, негромко прошептал: – Чувствую, везение заканчивается…
Майор как в воду глядел. Они проехали совсем немного, когда за поворотом показался очередной немецкий пост. Трое гитлеровцев стояли на дороге перед опущенным шлагбаумом с винтовками наперевес. Еще один находился в небольшой будке, держа возле уха трубку полевого телефона. Немного левее, укрывшись за бугорком, изготовился к стрельбе пулеметный расчет. Кочергин выругался сквозь зубы, снял «MG-34» с предохранителя и взвел затвор.
– Может, проскочим?! – спросил Иваныч, готовя автомат к бою.
– Вряд ли! – ответил Кочергин.
Рискуя вывихнуть шею, он обернулся назад и жестами показал Буренкову, чтобы тот догонял их и пристроился рядом. Лейтенант резко дал по газам, и мотоциклы поравнялись.
– Алик! – закричал Кочергин. – Когда я открою огонь, снимешь пулеметчика! Попадешь на ходу?
– Попробую, товарищ майор!
– Постарайся, сынок! Иначе дальше шлагбаума мы не проедем, и тогда институт ты вряд ли окончишь!
– Считайте, что я уже получил диплом! – парировал Бодарев, снимая винтовку со спины.
– Тогда следи за мною, инженер! – улыбнулся Кочергин, понимая, что красноармейца надо приободрить.
Он хотел еще дать указания Буренкову, но тот, будто читая мысли командира, немного сбросил скорость и теперь вел мотоцикл чуть левее, отставая на пару корпусов.
– Молодец, – прошептал Артем и показал лейтенанту поднятый вверх большой палец.
Сергей с довольной улыбкой кивнул головой в ответ.
Затем майор тронул Каминского за локоть, а когда тот повернул голову, сказал:
– Петя, гони на всех парах и не останавливайся, что бы ни случилось, а перед шлагбаумом затормози! Понял?
– Понял! До шлагбаума не торможу!
– Отлично, и смотри, – старшину не потеряй!
Последняя фраза Кочергина осталась без ответа. Петр наклонился вперед, слившись с мотоциклом воедино, и прибавил ходу. Лейтенант повторил его действия, и теперь два мотоцикла, сохраняя между собой дистанцию и заняв по ширине всю проезжую часть дороги, стремительно неслись вперед. Каминский вел трехколесную машину настолько плавно и ровно, что Артем без труда держал на мушке находившихся возле шлагбаума фашистов, которые явно нервничали, не понимая, что происходит.
Разведчикам до врага оставалось преодолеть около сотни метров, когда из будки выбежал унтер-офицер с винтовкой в руках. Что-то громко крича своим подчиненным, он передернул затвор и прицелился в мотоциклистов. Но готовый к такому повороту Кочергин его опередил, срезав длинной очередью всех четверых, а заодно превратив в решето и деревянную будку! Нашпигованные пулями тела еще не успели упасть на землю, как такая же участь постигла и расположившегося за бугорком пулеметчика. Получив пулю, выпущенную из снайперской винтовки, прямо в лоб, он конвульсивно дернул головой и уткнулся лицом в траву. Второй номер расчета вскочил и принялся улепетывать со всех ног, но Бодарев следующим выстрелом уложил и его.
А через несколько секунд мотоциклы уже затормозили перед опустевшим шлагбаумом. Правда, Каминский при этом заложил настолько крутой вираж, что с заднего сиденья на землю все-таки свалился (как и предупреждал майор!) Павел Иванович Ермишин. Впрочем, отлично понимая, что сейчас не до разборок, старшина ограничился коротким устным внушением с одновременным показом лихому водителю своего гигантского кулака. После чего данный инцидент был полностью исчерпан.
Пока Иваныч проводил «воспитательную беседу с молодежью», Артем Кочергин опрометью метнулся в похожую на хороший дуршлаг будку и проверил, уцелел ли телефон. Убедившись, что аппарат в порядке, он махнул лейтенанту рукой и крикнул:
– Давайте фрица сюда!
В то время как разведчики исполняли приказание, майор, опершись спиной о стенку будки, изучал карту, планируя дальнейший маршрут. Увидев краем глаза, что Мейснер уже рядом, он убрал карту в карман, поднял взгляд и не смог сдержать улыбки: опутанный веревками и поддерживаемый с двух сторон Буренковым и Бодаревым господин оберст с перемотанной бинтом головой, именно находясь в вертикальном положении, вызывал сильнейшую ассоциацию с древнеегипетской мумией, извлеченной из саркофага!
Заметив выражение лица майора, разведчики переглянулись, потом синхронно посмотрели на Мейснера и прыснули со смеха.
– Долго же до вас доходит! – ухмыльнулся Артем, но сразу посерьезнел. – Ладно, хватит ржать! Освободите немцу рот, нам надо поговорить!
Буренков, давясь от смеха и пряча от майора лицо, снял с Мейснера часть повязки и вытащил у него изо рта импровизированный кляп. Теперь оберст стоял с открытой нижней челюстью, демонстрировал разведчикам два ряда прекрасных белых зубов и по-идиотски хлопал глазами.
– Э, ваше благородие, да ты весь затек! – произнес Кочергин. – Без горячительного тут не обойтись! Ребята, у кого остался спирт?
– А мы уже здесь! – дурашливо сказал Буренков, протягивая Артему алюминиевую фляжку. – Судя по запаху, внутри как минимум шнапс!
– Где ты это раздобыл? – спросил Кочергин, откручивая крышку и втягивая носом воздух из сосуда.
– В мотоцикле, в ящике для запчастей! Под ветошью лежала!
– Отлично! Наклоняйте немца! Будем заливать!
Сказано – сделано! И через полминуты содержимое фляжки перекочевало в желудок оберста Мейснера! Тот сразу порозовел лицом и, наполняя атмосферу густым перегаром, принялся ругаться, отпуская в адрес советских разведчиков грубые непечатные выражения. Кочергин со старшиной удивленно глянули друг на друга и, чтобы вразумить не на шутку разошедшегося пьяного оберста, Ермишин в очередной раз был вынужден сунуть ему под нос свой чугунный кулак. И опять, как по мановению волшебной палочки, гитлеровец моментально затих.
– Спасибо, Иваныч! – кивнул старшине Кочергин, и, обращаясь уже непосредственно к Мейснеру, произнес по-немецки: – Слушайте внимательно, оберст, и не перебивайте! У меня приказ: захватить офицера вермахта и доставить его в штаб. Но нигде не сказано, в каком виде доставить – живым или мертвым! Соответственно у вас два пути. Первый, вы отказываетесь нам помогать и прямо сейчас умираете за фюрера! И второй – делаете все, что я скажу, причем беспрекословно, и тогда остаетесь в живых! У вас пять секунд на размышление! Время пошло!
Артем резким движением выхватил из кобуры пистолет и приставил дуло к переносице оберста Мейснера. Но это было уже лишнее.
– Я согласен! – истошно крикнул оберст, отодвигая голову от маленького черного отверстия, таящего внутри себя смерть. – Что вы хотите?!
– Не так уж и много! Просто переговорите с кем-нибудь из штаба своей дивизии или корпуса и сообщите, что вы живы и скоро вернетесь в расположение части вместе с мотоциклистами! Также упомяните, что связь плохая! – Кочергин рукой показал на будку и добавил: – И не забывайте, я все понимаю! Если скажете что-то неправильно, то пристрелю вас, не задумываясь!
Мейснер согласно мотнул головой и, мелко семеня связанными ногами, «прошествовал» следом за Кочергиным к полевому телефону FF-33. Естественно, что и здесь без помощи Буренкова и Бодарева, подпиравших оберста с обеих сторон, также не обошлось.
Пока разведчики вели Мейснера к будке, Артем быстро изучил висящий внутри нее на стене бумажный листок и наладил связь. Затем, услышав на другом конце линии разбавленный помехами голос, он приложил телефонную трубку оберсту к уху и многозначительно погрозил ему пальцем.
Немец прокашлялся и слегка неуверенным голосом спросил, с кем говорит. Наверняка боялся нарваться на командующего корпусом! Но, услышав ответ, тотчас обрел уверенность и практически дословно передал невидимому собеседнику слова майора Кочергина, правда, обозвав при этом некоего обер-фельдфебеля Лауфера тупым рыжим ослом. После чего Артем сразу отобрал у гитлеровца трубку, перерезал ножом тянущийся к аппарату провод и подмигнул стоящему позади фашиста Буренкову.
Лейтенант понял, что от него требуется, и коротким рассчитанным ударом по голове «вырубил» Мейснера. Вместе с Бодаревым они отволокли обмякшее тело оберста к мотоциклу и поместили его в коляску, не забыв засунуть тряпку немцу в рот и снова обмотать его лицо грязными бинтами. В завершение Буренков положил на колени Мейснеру офицерскую фуражку и с помощью Алика заботливо «укутал» оберста брезентом.
Наблюдавший за их действиями Кочергин удовлетворенно хмыкнул и трижды хлопнул в ладоши, обращая внимание разведчиков на себя. Убедившись, что бойцы его слушают, он сказал:
– Ребята, самая опасная часть операции еще впереди! Вы уже поняли, что немцы разыскивают и Мейснера, и нас. Звонок оберста, несомненно, сбил их с толку. Весь вопрос, надолго ли! Я изучил карту и предлагаю рискнуть. Мысль такая: по этой дороге мы едем до второй по счету развилки, там сворачиваем направо и углубляемся в сосновый бор. Выбираем нужную просеку и по ней возвращаемся домой! О том, что по пути мы наверняка столкнемся с фашистами, я думаю, говорить не обязательно, – это и так ясно. Но зато мы объезжаем стороной основные места дислокации немецких частей и подразделений, а с мелкими отрядами уж как-нибудь разберемся!
Кочергин умолк, посмотрел на серьезные лица подчиненных и, чтобы немного снять напряжение, бодрым голосом массовика-затейника произнес:
– Из положительных моментов, товарищи, хочу выделить чистый лесной воздух, красоту первозданной природы, а также путешествие со всеми удобствами…
– И встречи с интересными людьми! – продолжил за майора Буренков, предусмотрительно спрятавшись за широкую спину старшины.
– Об этом, товарищ, я уже говорил! – улыбнувшись, парировал Артем. – Итак, продолжим наш маленький круиз!..
Глава 7
…«Похоже, день начинается неплохо! – подумал капитан Кобелев, опустив бинокль и прищурив уставшие глаза. – Полчаса наблюдаю, а немцы пока не беспокоят, хотя по времени пора бы! Надеюсь, сегодня будет тихо, и бойцы наконец-то смогут передохнуть!»
Капитан еще раз обвел внимательным взглядом местность, но кроме раскачивающихся в некотором отдалении на ветру деревьев, от которых у него рябило в глазах, никакого движения не заметил.
– Скорей бы уже в наступление, – прошептал он с досадой, массируя пальцами лоб. – Торчим здесь на одном месте, как самые натуральные мишени. Еще месяц такой «жизни», и у меня останется в строю меньше половины личного состава…
* * *
…Позиции стрелковой роты, по мнению ее командира Юрия Юрьевича Кобелева, были расположены далеко не самым удачным образом и вызывали у капитана двойственные и в основном негативные ощущения. Слева и справа от советских окопов раскинулись непроходимые болота, защищавшие красноармейцев от внезапных фланговых атак противника, что являлось несомненным плюсом. Но в трехстах метрах перед траншеями начинался обширный сосновый лес, значительная часть которого находилась под контролем немцев, имевших на данном участке фронта превосходство в живой силе и технике и активно этим пользовавшихся. Мобильные группы гитлеровцев под прикрытием деревьев частенько по утрам выдвигались к самой опушке и открывали оттуда огонь из стрелкового оружия и легких 50-миллиметровых минометов. Наши бойцы в ответ, не мешкая, тоже начинали плотно забрасывать фашистов минами. В дело периодически вступала и советская артиллерия. Противник, получив отпор, сразу же рассеивался и отходил, но через пару часов перестрелка возобновлялась. Результатом боестолкновений являлось то, что в условиях вялотекущей позиционной войны рота несла ощутимые потери. И единственное, что мог предпринять в сложившейся ситуации Кобелев, так это посылать в удаленный дозор небольшие отряды, минировавшие лесные дороги и устраивавшие засады на фашистов. Впрочем, у данной, если можно так выразиться, медали была и обратная сторона, заключавшаяся в том, что красноармейцы и сами иногда попадали в расставленные уже гитлеровцами ловушки. Такой вот получался замкнутый круг…
* * *
…Кобелев размял пальцами папиросу и похлопал себя по карманам в поисках спичек.
– Держите, товарищ капитан! – показавшийся из-за поворота траншеи старший лейтенант Мезенцев протянул командиру маленький коробок.
– Спасибо, Арсений! – поблагодарил Кобелев, прикуривая. – Как настроение у бойцов?
– Так себе! Люди напряжены, ждут очередного обстрела!
– Ну, сегодня должно быть все спокойно! – посмотрев на часы, улыбнулся капитан. – Ты же знаешь, если до девяти утра фашисты не объявятся, значит, и весь день пройдет нормально, без стрельбы!..
Раздавшаяся из леса автоматная очередь заставила командиров инстинктивно пригнуться. Следом прозвучали несколько одиночных винтовочных выстрелов, глухо рванула граната.
– Сглазил, в рот малина! – сквозь зубы выругался капитан и во весь голос закричал: – Рота, к бою! Передать по цепочке, без команды огонь не открывать!
Красноармейцы, надевая каски на бегу, спешно рассредоточивались по траншее, занимая свои места. Между тем стрельба в лесу не прекращалась. Невидимый за деревьями, хлестко ударил пулемет, но его «трель» тотчас оборвал еще один взрыв гранаты. Выстрелы с каждой секундой становились все громче, но к обычным звукам боя теперь добавился еще и странный гул, постепенно усиливавшийся.
– Я к минометчикам, товарищ капитан! – сказал Мезенцев, поправляя на голове фуражку. – Сейчас врежем немцам по самые бакенбарды!
– Погоди, Арсений! – подняв руку, остановил его Кобелев. – Прислушайся! На что похоже?
– На мотоцикл! Да не один! Едут в нашу сторону! – старший лейтенант, напрягая слух, удивленно посмотрел на командира роты. – А танков или бронетранспортеров не слышно! Может, фрицы рассудком тронулись или перепились все, если среди бела дня, да налегке в атаку сунулись? А где артподготовка или поддержка с воздуха? Ничего не понимаю!
– А вот мы сейчас и поглядим, что происходит! – приподнявшись над бруствером, ответил капитан. – Смотри левее, вон и гости появились!
Мезенцев повернул голову в указанном командиром направлении и увидел следующее.
По лесной просеке к опушке один за другим на приличной скорости ехали два мотоцикла. На каждом разместились по трое военнослужащих вермахта. Оказавшись в чистом поле, мотоциклы разъехались в разные стороны и следовали теперь к советским траншеям, выписывая по яркой весенней траве разнообразные зигзаги.
– Я же говорил, товарищ капитан, фашисты нарезались в зюзю, их на подвиги и потянуло! Вон, что вытворяют! – Мезенцев радовался, как ребенок, впервые попавший на цирковое представление.
Кобелев молчал, наблюдая за происходящим в бинокль, и напряженно думал. Ему многое было непонятно, а он этого не любил. К тому же фигура и лицо одного из мотоциклистов показались капитану знакомыми.
– Где я мог его видеть? – задумчиво прошептал Кобелев, пытаясь собрать мысли воедино и вспомнить нечто важное.
Тем временем еще три мотоцикла с колясками вырулили из соснового бора и остановились. Сидевшие на них гитлеровцы резво спрыгнули на землю и стали грамотно рассредоточиваться по местности. Все, кроме замешкавшегося фельдфебеля. Он слишком долго выключал двигатель, за что и поплатился. Раздался приглушенный расстоянием выстрел, немец взмахнул руками и медленно сполз на землю. Его товарищи, укрывшись в траве, открыли беглый огонь, но не по позициям красноармейцев, а по движущимся по полю мотоциклистам, один из которых сидел задом наперед, то есть спиной к водителю! Непостижимым образом удерживая равновесие, он на ходу палил из снайперской винтовки, не давая залегшим на кромке леса гитлеровцам точно прицелиться!
«Это не фашисты!» – понял Кобелев.
Он перевел бинокль на другой мотоцикл и, резко повернувшись к старшему лейтенанту, закричал:
– Арсений, на поле наши ребята! Я узнал усатого старшину из разведки! Давай, пулей к минометам! Огонь по опушке! Ты понял?
– Понял, товарищ капитан! По опушке! – Мезенцев стремглав ринулся по траншее, будто за ним гналась сотня разъяренных голодных львов.
Кобелев же быстрым шагом пошел в противоположную сторону, чтобы на левом фланге перехватить разведчиков.
– Не стрелять! – из раза в раз повторял он встречавшимся на пути и застывшим в напряженном ожидании красноармейцам, периодически бросая взгляды на приближающихся мотоциклистов.
Капитан добрался до нужной точки в тот момент, когда разведчикам до советских позиций оставалось преодолеть около сотни метров, а стрельба с опушки все не утихала.
«Почему молчит Мезенцев?» – подумал он раздраженно, и тут в небе раздался характерный свист пролетающих над головой мин.
Первый же залп плотно накрыл фашистов, как выразился чуть ранее старший лейтенант, «по самые бакенбарды», раскурочив все мотоциклы и уложив на месте несколько человек. Оставшиеся в живых гитлеровцы решили не испытывать судьбу и устремились в глубь леса, подгоняемые все новыми и новыми минометными разрывами.
А между тем разведчики на своем транспорте уже достигли оборонительных порядков стрелковой роты.
– Ну, вот, кажется, и все, – прошептал Кобелев, наблюдая за тем, как покрытые толстым слоем дорожной пыли мотоциклисты, миновав по краю первую линию траншей, свернули за поросший молодыми березками холм, надежно закрывший их от возможного огня противника, вероятно, все еще прятавшегося в лесном массиве.
Кобелев ловко выбрался на бруствер и подошел к обернувшимся на звук его шагов разведчикам.
– Командир стрелковой роты капитан Кобелев! – представился он, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Майор Кочергин, дивизионная разведка! – ответил седой мужчина средних лет, облаченный в наполовину расстегнутый китель офицера вермахта. – Спасибо, что прикрыли нас минометным огнем! Очень вовремя!
Они обменялись крепким рукопожатием.
– Не за что, товарищ майор! Мы бы сделали это и раньше, но немецкая форма сбила нас с толку! Только когда ваш снайпер подстрелил фашиста на опушке, до меня дошло, что гитлеровцы вряд ли будут убивать друг друга. А потом я разглядел лицо вашего старшины, и все стало ясно!
– Вы знаете старшину Ермишина? – удивился майор.
– Да кто ж его не знает! – улыбнулся Кобелев. – Одни усы чего стоят!
Стоявшие до сих пор молча разведчики дружно рассмеялись. А Петр Каминский, не задумываясь о последствиях, важно надул щеки, достал из кармана расческу и, пародируя старшину, принялся водить ею над верхней губой, за что и схлопотал от покатывавшегося со смеху Иваныча шутливую оплеуху. Это вызвало новый приступ восторга. Разведчики заметно оживились, давая выход эмоциям, что было просто необходимо, учитывая напряжение последних часов.
Чтобы не мешать их веселью, Кочергин мягко взял капитана за локоть и отвел его в сторону.
– У нас пленный! – майор показал рукой на сидевшего в мотоциклетной коляске с перебинтованным лицом и укрытого по самую шею брезентовой накидкой человека. – Очень ценный немец, которого надо срочно доставить в штаб дивизии! Вы можете выделить несколько бойцов в сопровождение, чтобы по дороге меня и моих людей не приняли за вражеских диверсантов со всеми, как говорится, вытекающими?
– Я сам поеду с вами, не беспокойтесь! Только отдам пару распоряжений, а вы несколько минут передохните!
– Договорились! – улыбнулся Кочергин и полез в карман за папиросой.
Кобелев сделал несколько шагов по направлению к траншее, но вдруг резко остановился и, повернувшись к Артему, тихо спросил:
– А как там, в тылу у фашистов, товарищ майор, очень страшно?
– Не знаю, что и ответить, – задумчиво произнес Кочергин и тяжело вздохнул, – о других не скажу, стараюсь не лезть людям в душу, а, если говорить обо мне, так я уже привык…
Глава 8
