скачать книгу бесплатно
– Прибежит обратно, – мрачно произнес Тихонов.
– Ну, уж… не знаю. Стоит ли, насильно? Когда вокруг столько претенденток вертится?
– Стоит.
– А если она не захочет?
– Захочет, – уверенно кивнул Тихонов и щелкнул сверкающей мышкой по экрану компьютера.
Глава 4
– В общем, так. Диплом твой я выужу завтра. Павловна тетка добрая, она его не выбросит, это точно, – тараторила Ирка сквозь грохочущую по ушам музыку от модного ди-джея. – А Тихонову скажу, что ты вообще не на собеседование пришла, а сапоги хотела мне продать, вот и оказалась у нас в отделе.
Я отхлебнула глоток третьего по счету бокала мартини «роуз» и согласно кивнула. Потому что мне проще заявить о потере диплома, чем вернуться в кабинет Иркиного олигарха. Не знаю, что на меня нашло, но при воспоминании о нем меня начинало трясти, и никакой мартини не помогал снять напряжение.
– Ксюха, ну, подумаешь, бумажку от Крылова порвал? Не бери в голову. Ты же сама говорила, что работа на телевидении тебе не светит, – продолжала тараторить горе-подруга.
– Диплом мне нужен завтра, – уперлась в нее колючим взглядом я.
– Будет завтра, клянусь! – ударила себя в грудь Ирка. – Идем лучше, потанцуем!
Опрокинула в себя почти половину порции мартини, и, пританцовывая в такт ритмам от ди-джея, двинулась на танцпол в своем неприлично коротком и облегающем тонкую фигуру платье.
Поразмыслив еще немного, я последовала за ней. В конце концов, диплом до завтра останется в кабинете генерального директора компании «АРТАМАС». А значит, поиски работы на время стопорятся. Отчего бы не потанцевать?
Мы с Ирой влились в толпу танцующих. Подогретые тремя порциями мартини, от души двигались в свете софитов, как вдруг в кармане моих джинсов завибрировал сотовый телефон.
Я взглянула на экран. Номер незнакомый. Но вдруг. Вдруг – это судьба и мне перезвонили из телестудии?
Ретировавшись в полумрак холла, где музыка орала не так громко, я ответила на звонок.
– Коренева Ксения Александровна? – раздался певучий женский голос в трубке.
– Она самая…
– Это помощница Павла Крылова. Вы прошли отбор, Ксения Александровна. Завтра в восемь часов утра ждем вас в студии для пробного эфира. Поздравляю.
– Хорошо… конечно…спасибо!
Сердце отчаянно забилось. Кровь прилила к щекам. Я прошла! Прошла самый важный в своей жизни отбор! Завтра утром на небосклоне загорится еще одна звездочка. Маленькая звездочка ведущей Ксении Кореневой! Получай, Тихонов! Будешь меня теперь по телевизору в своей приемной по утрам смотреть! А для кофе другую девушку на побегушках найди.
– За это надо выпить еще мартини! – радостно повисла у меня на шее Ирка. – Идем, закажем!
– Да, да…
Мартини плескалось в бокалах, а я не верила своему счастью. Меня будут показывать по телевизору! Папа и бабушка каждый вечер будут умиленно пускать слезу, и моей зарплаты наконец хватит на покрытие расходов. А еще – я куплю себе машину в кредит, как мечтала последние два года. И больше никогда не стану ездить на автобусе!
Я встала в пять часов утра. Жутко волновалась. Чуть не спалила любимую блузку, сто раз перекрашивала стрелки, но в семь пятьдесят стояла перед дверью телестудии. Кремовая шелковая блузка ручной работы с жемчужными пуговицами идеально сочеталась со стильной юбкой-карандаш чуть ниже колена, черные лаковые лодочки подчеркивали стройность моих ног, а сердце сладко сжималось в предвкушении счастья.
– Ксюшенька! Идеально выглядите, – потирая свои огромные ручищи, сладко пропел Крылов. – Давайте сначала пробный дубль, а потом, если все пройдет гладко, попробуем запустить в эфир.
Приветливая девушка-стилист с красивым именем Лика увлекла меня за собой. Мне накладывали настоящий грим.
– Камеры, они такие подлые, – весело болтала она. – Самую красивую ведущую при неправильно наложенном гриме и неудачном освещении камера может превратить в уродину… Поэтому на грим у нас уйдет много времени.
– Ясно…
– И вообще, первый раз вести прямой эфир жутко страшно, – продолжала тараторить Лика. – Всегда тщательно подбираешь цвет одежды, красивые тона… Хотя, знаешь, никому не интересно, что у тебя надето ниже пояса, если ты ведешь новости.
– Я в прошлый раз, когда говорила на камеру, жутко волновалась, – поделилась с ней своими чувствами я. – Удивительно, что я прошла отбор.
– Сейчас на тебя нацелятся целых восемь камер, – раздался веселый голос Крылова, и он сам появился в дверях гримерки с чашкой кофе в руках. – Но ты справишься, Ксюша. Интуиция никогда меня не подводила. Среди всех девушек только в тебе была та самая изюминка, которая способна разжечь интерес в зрителе.
– У меня было очень много соперниц, – вспомнила я. – Неужели ни в ком больше вы не нашли той же самой изюминки?
– Почему же? В обед придет еще одна девушка – Ангелина Гордеева. Посмотрим, кто из вас лучше справится с работой. Если все пройдет гладко, подпишем контракт с обеими.
Я лучезарно улыбнулась и позволила стилисту нанести пудру на мое лицо.
– Не молчи, Ксюша! Эфирное время очень дорогое. Молчать нельзя ни секунды! – после накладки грима руководил моим первым пробным эфиром Крылов.
– Смотри на экраны-суфлеры, Ксюша! Там вся информация, которую просто с выражением надо прочитать!
К девяти часам утра мы отсняли две пробы, и он остался доволен.
– Ты просто создана для камер, Ксения, – с придыханием говорил мой новый начальник, и я ему верила.
Я вообще была в ударе. Щеки под слоем грима пылали, глаза горели лихорадочным блеском.
– Так, теперь соберись и расскажи про котиков, которых спасли сердобольные старушки. Это пойдет в вечерних новостях, попробуем отснять сейчас…
– Хорошо, – с готовностью повернулась лицом к камерам я.
Да, это был мой звездный час! Мое личное счастье, самое огромное из всех!
– Очень интересную находку обнаружили сегодня утром у своего подъезда жители улицы Красных Зорь, – уверенно начала считывать текст я.
Внезапно двери телестудии распахнулись. Я подняла глаза, и почувствовала, как сердце ухнуло куда-то вниз. Весь дверной проем заняла внушительная фигура Тихонова. Он снова был в красивом костюме. Теперь это был светлый костюм, который идеально сочетался с голубой рубашкой и серым галстуком. Но его зловещий взгляд не предвещал ничего хорошего.
– Что ты здесь забыл, Руслан Георгиевич?! – вскинулся Крылов. – Не видишь, мы работаем?
Вчерашний Иркин олигарх уверенно вошел в комнату и отодвинул одного из операторов. За ним следом бронетанками последовали двое громил в таких же идеальных костюмах. Я сразу поняла, что это охрана, и отчего-то язык прилип к нёбу.
– Ксения, я не понял, почему вас еще нет на рабочем месте?! – впившись в меня колким ледяным взглядом серых глаз, прорычал он. – Где мой кофе?! Мой утренний кофе должен быть в кабинете в девять часов утра ровно! Уже девять двадцать пять, и я совершенно не понимаю, чем вы здесь занимаетесь?!
– Я не … – начала, было, я, но мне опять никто не дал договорить.
Олигарх подошел вплотную к Крылову и впился своими ручищами в ворот его пиджака.
– Запомни, Паша: это – моя секретарша. Моя, ясно тебе?! Если коснешься ее хоть раз, я твою студию с землей сравняю!
И тут же отшвырнул невысокого Крылова в сторону с такой силой, что тот впечатался в стену. А следом, как ни в чем не бывало, коротким кивком указал охранникам на меня. Те, недолго думая, сорвали с меня микрофон и поволокли к выходу.
– Отпустите! Немедленно отпустите, слышите?! – брыкаясь и пинаясь, визжала я, и красивые жемчужные пуговицы разлетались по сторонам. – Не смейте меня касаться!
– Куда ее, босс? – повернулся тот, что справа, к монстру-олигарху.
– В машину, – махнул рукой тот. – Я вас догоню.
Это было чудовищно. В тот момент, когда меня запихивали в машину два огромных охранника, проспект был полон людей. И никто! никто из них не остановился. Все бежали мимо, подгоняемые осенним ветром, и делали вид, что их это не касается. Что спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
Дверцы роскошного внедорожника захлопнулись, и я оказалась в ловушке. Второй раз за сутки я осознала, что страдаю клаустрофобией. Я задыхалась на заднем сиденье машины, в которой на автоматический замок закрылись дверцы. Теперь я ни капли не сомневалась в сущности Тихонова – это был переодетый в роскошный костюм матерый преступник с красивым лицом.
Вскоре два охранника зажали меня между собой, а Тихонов сел рядом с водителем на переднее сидение.
– В офис, – бросив мне на колени коричневую курточку и сумочку, коротко приказал он.
Мощный внедорожник сорвался с места.
Глава 5
– Эй! – задыхаясь от подкатившей к горлу паники, я попыталась заговорить с невменяемым психопатом-олигархом. – Если это похищение, то очень невыгодное! Мой отец – преподаватель в академии, там платят жалкие гроши. И живем мы в старой хрущевской квартире! Да и зачем вам выкуп? У вас все есть!
– Тебя никто не собирается похищать, – поморщился Тихонов. – Но мне кажется, вчера мы все обсудили. Ты даже диплом оставила у нас в приемной. И трудовую книжку на тебя уже завели. К чему весь этот цирк с телевидением?
– Цирк?! – я ошеломленно взглянула на его широкую спину. – Это как посмотреть, кто устроил цирк!
– Я лишь забрал то, что принадлежит мне, – грубо оборвал меня монстр. – Ничего личного.
– О, да у вас прямо конкурентная борьба за кадры, как я посмотрю, – немного осмелев, язвительно ухмыльнулась я. И даже выпятила грудь вперед, придерживая рукой расстегивающуюся из-за отсутствия нескольких пуговиц шелковую блузку.
– Верно мыслишь, Ксения. Красные дипломы на дороге не валяются, – холодно усмехнулся в переднего сиденья олигарх и подсунул мне под нос папку с документами.
– Что это? – насторожилась я.
– Трудовой договор.
– Где подвох?
– Подвох? Нигде. Мои юристы всегда очень четко работают.
Понимая, что из машины мне не выбраться, я начала читать контракт. «Ничего, посижу здесь час, другой… У Тихонова же должны быть назначены на сегодня какие-нибудь деловые встречи? Ему надоест ждать, и он уйдет», – мелькали в моей голове спасительные мысли. Глаз зацепился за графу «Зарплата», и я замерла. Пятьдесят тысяч, плюс премиальные. Пятьдесят тысяч, мать его, за два кусочка сахара рядом с чашечкой кофе в девять часов утра!
На предприятии по пошиву постельного белья обещали пятнадцать. Без всяких премиальных.
Сердце бешено заколотилось. Мозг начал прикидывать, что если жить скромно, то машину я смогу выплатить за год. На телестудию обратно меня вряд ли пустят, мое место достанется прекрасной девушке с именем Ангелина.
– Премиальные выплачиваются раз в квартал, – прорезал воцарившуюся тишину резкий голос Тихонова. – Они равны сумме заработной платы.
Я растерянно подняла глаза на своего работодателя. То есть, раз в три месяца я буду получать почти сто тысяч? Ничего себе…
– А в чем заключаются мои обязанности?
– Обсудим на месте, – отмахнулся Тихонов, и впереди показался въезд в подземную парковку прекрасного делового центра, из которого еще недавно я бежала сломя голову.
– Предупреждаю сразу – интимные услуги я вам оказывать не собираюсь! – едва поспевая за ним в полумраке подземной парковки, размахивала договором я. – У меня приличное воспитание!
– Девушки с приличным воспитанием на конкурсы красоты не ходят, – резко остановившись, повернулся ко мне Тихонов.
– Девушки с приличным воспитанием там не побеждают! – возмущенно перебила его я. – А в финал можно выйти и без спонсора!
– Если ты такая приличная, Ксения, то зачем полетела в цепкие лапы Крылова? Как ночной мотылек на свет раскаленной лампы, честное слово! Знаешь, что происходит с мотыльками? Они обжигаются и гибнут. Там же, в лампе.
– А в вашей приемной, значит, не гибнут?
Наши глаза встретились. Колючий и ледяной взгляд его серых глаз прожигал меня насквозь. Мне показалось, что от возникшего между нами напряжения искрится воздух. Как будто я задела в его душе очень болезненную струну. Пренебрегая его великодушием и отказываясь от должности в угоду телестудии, совершила какой-то страшный маневр, по силе равный действию разрывной гранаты. Я просто вырвала из нее чеку, и сейчас она взорвется прямо у меня в руках.
– Нет, не гибнут, – неожиданно спокойно ответил Тихонов. Повернувшись ко мне спиной, он широкими шагами зашагал ко входу в здание.
Я опасливо оглянулась на темнеющий вдалеке выход.
«Бежать отсюда, бежать, как можно скорее!» – вскричало мое подсознание. Я уже сделала шаг в противоположную сторону, но два охранника Тихонова уверенно двинулись мне навстречу.
Прижимая к груди курточку и договор, я бросилась следом за олиграхом.
В лифте мы ехали вдвоем, уже молча. Моя красивая кремовая блузка с жемчужными пуговицами была безнадежно помята и наполовину не застегивалась, идеально уложенные волосы растрепались, а руки противно подрагивали.
«Что ему от меня нужно? – уставившись в пол, размышляла я. – За три дня его приемную посетило почти пятьдесят красивых девушек, а он вцепился в мою кандидатуру. И вообще, как он узнал, что я нахожусь в телестудии?»
«Ирка!» – мелькнула догадка в подсознании. Спалить меня могла только горе-подруга. Неужели ему так важно, чтобы я делала кофе в девять утра, что он и ее прижал к стене? А что еще он от меня потребует после кофе? Ведь такие большие зарплаты не платят просто так.
Лампочка загорелась цифрой девять и двери лифта распахнулись. Вскоре мы с Тихоновым оказались в той самой приемной, из которой я бежала накануне. Только теперь никакой доброй Павловны здесь не было. Мы остались один на один. Даже огромный экран с рекламой на стене не работал.
– Ваши люди порвали мою блузку, – остановившись перед входом в его личный кабинет, перешла в наступление я. – Неужели вы думаете, что после этого я буду у вас работать?
Тихонов окинул меня тяжелым взглядом и достал из кармана пиджака сотовый телефон.
– Катерина, спуститесь в центральный универмаг, приобретите там шелковую блузку сорок второго размера и немедленно зайдите в мой кабинет! – продолжая смотреть на меня, без приветствия рыкнул он. – Женскую, конечно. Пастельных тонов, да. За счет корпоративной карты, да.
Потом выключил связь и повернулся ко мне.
– Я жду кофе, Ксения. Кофе должен быть у меня в кабинете ровно в девять часов утра. Всегда! Сейчас девять сорок. Чтобы это было первый и последний раз!
– Я еще не пописала контракт. И моя блузка порвана из-за действий ваших неадекватных сотрудников! Знаете, наверное, я лучше пойду в полицию и напишу заявление о нападении.
– Не в моем случае, – с усмешкой взглянул на меня Тихонов. – Полиция вам не поможет.
Я с досадой сглотнула ком в горле и растерянно посмотрела на него. Пальцы, сжимавщие смятую и порванную ткань блузки, противно задрожали.
