скачать книгу бесплатно
Чашка кофе на двоих
Юлия Бузакина
Она любит кофе с ванилью. Ей нравится, как шумит море на рассвете. Она обожает читать романы о любви. У нее все на "отлично". Не хватает только его, любимого мужчины. Но все меняется с приездом в город племянника местного кандидата в депутаты. Он будто сошел с обложки глянцевого журнала, что продают в книжных киосках. Он профессионально занимается самым жестоким видом единоборств – каратэ киокушинкай, пришедшее из далекой Японии. Все девушки сходят с ума, стоит лишь упомянуть его имя. Заинтересуется ли он ее персоной? Ведь она просто веснушчатая девчонка с копной непослушных медовых волос…
Содержит нецензурную брань.
Юлия Бузакина
Чашка кофе на двоих
Глава 1
Автор предупреждает, что все события в книге вымышлены, и не имеют ничего общего с реальной действительностью.
«Наш город – город солнца!» – гласила огромная рекламная вывеска. Лиза прочитала фразу и скептично ухмыльнулась. Задумчиво потрогала пальцем запотевшее стекло и отхлебнула остывший кофе, купленный в кафе неподалеку от магазинчика одежды «Идеальное платье», в котором она работала продавцом. В этот день покупателей еще не было. Только бездомный огромный рыжий кот Федор, любимец торговцев, сидел напротив двери и усиленно намывал свою наглую морду. Лиза улыбнулась коту и отломила кусочек булочки. Она обожала этого местного драчливого задиру. Распахнув окно, девушка высунулась наружу. Кот оживился и с громким мяуканьем кинулся ей навстречу.
– Привет, привет! – ласково потянулась к Федору Лиза.
Набережная пустовала. Свинцовые тучи плотным покровом закрывали обещанное на рекламном щитке солнце, и у того не было шанса вырваться из сырого промозглого плена. Конечно, для начала сентября это не страшно, даже в чем-то хорошо. Поля напитаются влагой, и урожай не будет страдать от засухи. Так давным-давно говаривала бабушка. «Главное, – подняв указательный палец к плачущему небу и смешно причмокивая, бормотала она, – чтобы весной с яблонь и абрикос завязь град и ветер не посбивали. А осенний дождь – это, Лизонька, хорошо. Дождь – это божья благодать».
В детстве Лиза предпочитала верить бабушке на слово. Поэтому сейчас она угощала кота своей булочкой и с удовольствием вдыхала соленую сырость. Настроение, в отличие от жадных до денег владельцев гостиниц и ресторанов, понемногу выравнивалось. Те кляли дождь, на чем свет стоит. Близилось двадцать четвертое сентября, день города, и если к этому времени ветер не разгонит тучи, туристы выберут Сочи и его окрестности. Нет, конечно, и в Анапе будет яблоку негде упасть от наплыва отдыхающих. Но нередко желающие понежиться на ярком теплом солнышке отзывали бронь из-за ливней и уматывали в противоположном направлении. Владельцы гостиниц терпели убытки и жутко раздражались. Лизе же пасмурная погода очень нравилась. Тишина, покой и прохлада – что может быть лучше в жарком южном городе?
Она и сама напоминала жаркий июльский полдень – теплый и солнечный. Ее волосы в беспорядке торчали в разные стороны кудрявой медовой копной, на веснушчатом лице почти всегда светилась приветливая улыбка, а новый кремовый топ с глубоким вырезом в области объемной груди – ее личной гордости, в сочетании с обтягивающими темными джинсами обращал на себя восхищенные взгляды проходящих мимо магазинчика мужчин и женщин. Лиза любила жизнь и от этого выглядела цветущей и жизнерадостной. Никто и никогда не уходил из магазинчика «Идеальное платье» обделенным ее ласковым вниманием. За это хозяйка боготворила своего продавца и нередко подбрасывала лишние деньги – на чай.
– Ты. Лизавета, главное, улыбайся чаще! С твоим приходом у меня платья продаются в два раза лучше! – восхищенно потирала она руки в конце каждого рабочего дня.
Кстати, и название «Идеальное платье» в прошлом сезоне тоже придумала Лиза. Она искала работу, ничего не получалось, и вдруг на ничем не примечательной пыльной витрине магазина одежды появилось объявление: «Требуется продавец. Можно без опыта работы». Лиза толкнула дверь, вошла в заставленное вскрытыми коробками помещение и осветила его своей улыбкой. Она с детства души не чаяла в красивых платьях, и ей казалось, что для нее вряд ли найдется работа лучше. Хозяйка магазина, дама неопределенного возраста и необъятных размеров, вцепилась в нее, как утопающий обычно цепляется в спасательный круг.
Лиза улыбнулась дождю, хмурому морю вдалеке и быстро допила свой остывший кофе. Да, похоже, сегодня ей ничего не удастся заработать. «Ну, да Бог с ними, с этими заработками», – подумала она и посмотрела на часы. Стрелки указывали полдень. Скоро приедет Славик. При воспоминании о своем первом и единственном мужчине Лиза зябко поежилась. Они встречались уже второй год, но Славик не спешил делать ей предложение руки и сердца. Лизу это задевало. Почти все ее подруги были замужем. А Станислав водил мурку за нос. «Ну же, Лизонька, как только откроем кафе, так я и сделаю тебе предложение!» «Малышка, как только кафе принесет первую прибыль, колечко с бриллиантом будет сиять на твоем пальчике!» Эх, все это был пустозвон. Кафе на выезде из города особой прибыли не давало, да и пахать с утра до ночи Славик не привык. Он во всем слушался свою мать – Антонину Ильинишну, за глаза называемую «маман», женщину, привыкшую командовать домочадцами. К Лизе Антонина Ильинишна относилась с определенной долей скептицизма, насмешливо обзывала «вертихвосткой» и никак не хотела воспринимать девушку всерьез. Вот и вчера за ужином, где собрались все живущие в большом просторном доме родственники, Антонина Ильинишна хмыкнула и заговорщицким тоном произнесла: «Смотри, в подоле не принеси, детка. А то сезон в этом году дождливый, комнаты некому в нашем доме сдавать было. Чем аборт оплачивать, в случае чего?»
Не ожидая такого мерзкого откровения при всей семье, Лиза побледнела и беспомощно взглянула на Славу. В ее широко распахнутых глазах читались испуг и тревога. Станислав добродушно пожал плечами, брякнул: «Не волнуйся, мамочка, Лизка таблетки пьет!» – и снова уткнулся в свою тарелку. А старший брат Славы – Жора, с которым у того был бизнес в кафе на двоих, переглянулся с женой Милой, беременной третьим ребенком, и они вместе принялись убеждать Лизу, что дети приносят одни несчастья.
По дороге домой Лиза не выдержала. Накопившиеся за два года обиды давали о себе знать, а несостоявшаяся свекровь и старшая невестка только подлили масла в огонь.
– Что же это получается, Славик? Если я забеременею, ты от меня откажешься? – еле сдерживаясь, чтобы не разреветься, поинтересовалась она.
– Лизонька, да что ты! Разве такое может произойти? Ты же таблетки пьешь! – Станислав уверенно вел свой видавший виды потрепанный БМВ и, видимо, совсем не считал разговор за ужином недоразумением.
– А если я забуду однажды принять таблетку? Если случится сбой? Что тогда? Ты так и не женишься на мне?
– Лизонька, сбоя быть не может! И чего ты взъелась? Жениться, женюсь, конечно, со временем, а вот брать на себя еще и ребенка, это слишком. Ребенка обеспечивать надо, а кафе никакой прибыли не приносит! Так что, думаю, маман права. Постарайся быть осторожнее. Если дожди продолжатся, мы можем и кредит банковский не покрыть.
Всю прошлую ночь Лиза проревела в подушку.
– Да ладно тебе! – ранним утром громко вещала двоюродная сестра Инга, у которой за плечами было два развода. Первый муж сбежал от нее в Москву, а второй – оставил сыночка Захарку. – Не реви! Пошли к чертовой матери!
– Я же… я же так серьезных отношений хотела! – снова и снова всхлипывала Лиза, пересказывая сестре события прошлого вечера. – Семью, ребеночка… А он все завтраками кормит! Как только кафе начнет работу, как только оно принесет прибыль…
– Ох, Лизка, пустозвон он, этот твой Славик! – философски заметила Инга и села рядом на скрипучую кровать. – Вот жаль, бабы Нюры нет больше. Она бы этого прохвоста метлой поганой гнала с нашего двора! А так, некому это сделать. Ну, да ничего, не переживай, я этим вопросом займусь. Меня вчера с работы поперли. Так что, теперь, пока новую не найду, буду тебе помогать личную жизнь устраивать.
– А почему тебя выгнали? – вытирая нос, посмотрела на Ингу заплаканными глазами Лиза.
– Главному агроному в нежностях отказала! – фыркнула Инга, отчего ее темные волосы, собранные в высокий тугой хвост, резко дернулись. – Старый толстый мудак, а все под юбку лезет! Я гаркнула на него, и меня к вечеру попросили. Даже расчет не дали! Сказали, таким разукрашенным макитрам, как ты, не место на честном предприятии! Прикинь?
– Да уж, вечерок тот еще у нас выдался, – покачала головой Лиза.
А сейчас она с сожалением смотрела на запотевшее стекло, и ей было нестерпимо тоскливо от того, что целых два года своей жизни она растратила впустую. Надо было сразу разглядеть Славика и не питать ложных надежд на замужество.
Дождь почти закончился, и набережная понемногу оживала. Лиза с тоской покосилась на дверь магазинчика. Ей очень хотелось улизнуть раньше обеда. Видеть Славу было слишком тяжким испытанием. Выяснять отношения больше не имело смысла, а порвать с ним она была не готова.
На столике возле небольшой примерочной ожил сотовый телефон. Лиза отошла от окна и посмотрела на высветившийся номер. Пришло сообщение от Славы. Он писал, что не сможет вырваться на обед и заедет в конце рабочего дня. Что ж, можно считать, сегодня ей повезло. Девушка заулыбалась и вернулась к остаткам холодного кофе у окна.
Телефон снова завибрировал. На этот раз звонила ее подруга Юлька, такая же двадцатипятилетняя незамужняя бедолага с неустроенной личной жизнью. Только Юльке везло с самого рождения немного больше, чем Лизе. Лизу воспитывала бабушка, а Юлькин отец содержал пиццерию, и эта его особенность позволяла подруге безбедно существовать. У нее был пропуск во все элитные заведения их маленького солнечного города, от СПА-салонов до стриптиз-клубов, и она этим беззастенчиво пользовалась. Периодически Юлька порывалась найти работу, но ее энтузиазм быстро угасал, и, уволенная с очередной должности администратора или оператора колл-центра, она снова клянчила деньги у папочки.
– Лизка! – оживленно заверещала Юлька на другом конце провода. – К нам в город приехала ясновидящая! Настоящая! Говорят, все начистоту выдает! Я сегодня на пять часов к ней в салон записана! Идем вместе?
– Обалдеть, мне, по-твоему, деньги девать некуда? – по-свойски хмыкнула Лиза. – Ингу вчера с работы выставили. Теперь я – единственный кормилец в нашей женской семье. Захар не в счет, он еще маленький. Так что, извини, подружка, обойдусь без сеанса ясновидения.
– Ну вот, а я уже размечталась, что мы вместе к ней пойдем, – нахохлилась Юлька.
– Юль, вот тебе сколько лет? Двадцать пять, верно? А значит, ты взрослая, разумная женщина. Неужели ты не знаешь, что ясновидящие – шарлатаны? Мало цыганок сидит у нас перед центральным пляжем?
– Ты не понимаешь, Лиза! Эта не шарлатанка! Зуб даю! Ну, идем со мной, умоляю! Мне же одной никогда не войти в салон! Я же трусиха, Ли-и-иза! – начала всхлипывать в трубке Юлька. – А мне позарез надо. Надо знать, почему я к двадцати пяти годам еще не встретила мужчину своей мечты!
– Юль, тебе психоаналитик нужен. Сходи в наш психологический центр.
– Они не умеют карму исцелять! – завыла в трубку Юлька. – А у меня карма тяжелая-я-а! Ну, пожалуйста, Лизонька! Хочешь, приеду сейчас и на коленях за тобой ползать по магазину буду?
– Нет, нет! – испугалась Лиза. Она знала, что рыжеволосой бездельнице с ярким маникюром ничего не стоит примчаться на своей серебристой «тойоте» на набережную и сорвать торговлю в магазинчике «Идеальное платье». – Я поеду с тобой. Только без глупостей! Я просто посижу рядом и мне не нужны никакие сеансы ясновидения!
– Спасибо! Спасибо! Целую ручки! Я заеду за тобой в полпятого!
Лиза выключила телефон и, зябко поежившись от подобравшейся вплотную уличной сырости, накинула на плечи джинсовую курточку. Придется ехать вместе с легкомысленной Юлькой к шарлатанке. Зато есть шанс избежать вечерней встречи с любимым мужчиной. Все к лучшему.
Набережная окончательно очнулась от дождливого сна и на входе в магазинчик зазвенела музыка ветра. Вот и первые посетители! Возможно, до окончания рабочего дня Лизе еще удастся немного подзаработать.
Глава 2
Михаил Новиков повел затекшим плечом, с брезгливостью потрогал прилипшую к спине светлую майку и с силой тряхнул головой. Черные волосы, еще утром гладко зачесанные назад, беспорядочной копной упали на лоб. Миша сверкнул в зеркале взглядом почти черных глаз и густые темные брови тут же сомкнулись на переносице недовольной складкой – профессиональный каратист, он исповедовал самосовершенствование и гармонию во всех областях своей жизни, а во внешнем виде и подавно. Но за рулем он был уже второй день, и казалось, что это нудное путешествие не закончится никогда. Михаил двигался из точки Санкт-Петербург в точку под названием город-курорт Анапа. И ехал Миша вовсе не на курорт. Он направлялся к своему дядьке по материнской линии. Миша бы отдал все, что угодно, лишь бы не видеться с дядькой никогда, да вот только тот достал его своими требованиями и постоянными намеками на то, что одиночество ни к чему хорошему не приводит.
И теперь Миша ехал в неведомый морской городок, где и населения всего ничего – около ста пятидесяти тысяч человек, и каждый друг другу кум и сват, и мысленно осыпал родственника проклятиями. Но в словах дядьки была горькая правда – после внезапной смерти мамы три месяца назад здесь, в Питере, у Миши не осталось никого. Только крепкая команда таких же немного свихнувшихся на голову профессиональных любителей поломать кости противнику.
Путь каратиста Миша выбрал в ранней юности и постулаты киокушин – самого жестокого вида каратэ – стали его жизненным кредо далеко не случайно.
Его отец работал в питерском управлении уголовного розыска и погиб, когда Миша был еще совсем маленьким. Это была глупая и нелепая случайность, отцу посмертно присвоили звание героя, но награда никак не повлияла на жизнь маленького мальчика и его мамы. Она работала за двоих, Миша был предоставлен сначала детсадовскому режиму, а позже школе. Он учился не хорошо и не плохо, как большинство мальчишек его возраста, и старался ничем не огорчать мать. Но с каждым годом все сильнее сказывалось отсутствие взрослого мужчины, способного защитить и вдохновить. И тогда мать определила его в секцию каратэ. Здесь учили сражаться и думать, а тренер стал именно тем связывающим звеном, которое было утеряно со дня смерти отца.
В мечтах Миша видел себя героем, продолжившим дело погибшего родителя, но первая попытка поступить на юридический факультет закончилась провалом – он не дружил с русским языком и литературой. Вместо первого курса института он загремел в армию, нахлебался там сполна и позже старался не вспоминать об этом страшном периоде своей жизни. По возвращению домой из жизнерадостного юноши он превратился в очень привлекательного сурового циника, но твердо знал, что хочет учиться. Главной целью его жизни было работать в уголовном розыске. Ему казалось, мир мог бы стать чище, будь он одним из сотрудников полиции. Пробиться в институты было не сложно – юридический факультет существовал почти в каждом заведении, да только вот бесплатно образование никто не давал. И тогда мать Миши обратилась за помощью к анапскому родственнику – родному брату, с которым почти никогда до этого не общалась.
Анатолий Копылов был фигурой известной, но довольно темной. Никто не знал, какие дела дядя Толя проворачивал под вывеской огромной продовольственной базы, но говаривали про него всякое. Конечно, у мамы с братом издавна были проблемы в отношениях. Она выбрала в мужья сотрудника правоохранительных органов, уехала в Петербург и поддерживала его во всем. Дядя был состоятельной темной лошадкой и своей деятельностью портил послужной список бравого, нищего милиционера. Поэтому Анатолия Копылова в добропорядочной семье не жаловали, а все его действия подвергались жесточайшей критике и осуждению.
Удивительное дело, дядька на просьбу о помощи живо откликнулся. Переслал по почте перевод на огромную сумму, благодарностей не принял – какие благодарности, если это родной племянник?
Миша тогда не знал, что у дядьки, оказывается, имелись свои виды на родного племяшу. В семье дяди Толи и тети Марины были одни девочки. Три дочки. Естественно, ни одна из девчонок не могла стать помощницей отцу в его нелегком теневом бизнесе. Нужен был мужчина. И этим молодым подспорьем вполне мог стать Михаил, у дядюшки попросту больше не было других родственников. А советник с юридическим дипломом был ой как нужен в его нелегких махинациях.
Миша отучился четыре года и поступил на работу в управление питерского уголовного розыска. Отныне он мог бороться с преступностью и делать прогнивший мир чуточку светлее. Навыки каратиста и передавшееся от отца логическое мышление казалось, могли бы сослужить ему хорошую службу в продвижении вверх по карьерной лестнице. Спустя три года работы Миша начал понимать – при отсутствии должных связей и средств никакие навыки не помогут ему в продвижении. Да и незыблемые истины о справедливости, усвоенные из постулатов школы каратэ, в современной российской действительности работали слабо. Обычно правым оказывался тот, у кого было больше денег. И понятие нарушения закона тоже становилось призрачно-переменчивым. Невиновных незаконно держали под следствием, а виноватых очень часто отпускали.
Грянувшие перестановки и последующие сокращения в силовых структурах неумолимо указывали Мише на дверь. От лишних сотрудников нещадно избавлялись, а за него было некому просить – он слыл одиночкой даже среди своих.
Миша жестоко разочаровался в отцовских идеалах. Он корил себя за то, что ушел из профессионального спорта, ведь у него был коричневый пояс по каратэ, и до золотой полоски оставался всего один кю, и уже можно было заниматься тренерской работой, его бы обязательно взяли в помощники тренера.
На волне отчаяния он возобновил тренировки. Вот только найти работу у выброшенного на улицу полицейского никак не получалось. А смерть матери окончательно выбила почву у него из-под ног.
С легкой руки подельников по каратистской кухне Миша начал участвовать в подпольных боях. После службы в армии у него за плечами остался немалый опыт в подобных развлечениях. Бои без правил приносили ему мрачное удовлетворение. Здесь никто не делал друг другу одолжения. Стоило лишь взглянуть в суровые лица бойцов, ожидающих в темном углу, и становилось понятно – в кровавой бойне не будет правых и виноватых, этот подпольный мир вывернут наизнанку. В этом месте не было принято разговаривать с соперниками. Сквозь табачный дым и тусклый свет проступали силуэты бойцов, сошедшихся в схватке. Под рев разодетой толпы богачей они наносили друг другу удары, проливая кровь на холодный пол. Главный постулат – услуга за услугу. Мишу это очень устраивало – никакой ответственности и обязательств. Его очередной соперник с третьего удара получал нокаут и глухо валился на бетон – в жесткости и выдержке Мише не было равных. Толпа взрывалась восторженным воем. Он молча уходил за своими деньгами. Ему было плевать на этих жалких, радующихся чужой боли людишек.
В очередное хмурое сентябрьское утро беспрестанно трезвонящий телефон вытащил Мишу из постели. Он сел на разложенном диване и сонно уставился на экран. Если это очередной воротила подпольного бизнеса, будет очень неплохо. Мише нравилось участвовать в незаконно организованных мероприятиях с кровавым исходом, за которые платили деньги, которые сотрудникам уголовного розыска даже не снились. Он посмотрел на экран, и его губы, которые сводили с ума почти всех женщин вокруг, брезгливо скривились – снова звонил дядюшка из Анапы. Это был уже третий звонок за последнюю неделю, и Мише начало надоедать такое постоянство. Если Анатолий Копылов, пресытившись успешным бизнесом, решил участвовать в местных выборах депутатов в законодательное собрание Краснодарского края и думает, что ему теперь все можно, то он жестоко ошибается.
Человек, разговаривавший с Мишей по телефону, представлялся довольно дружелюбным – панибратский тон, проскальзывающие фразы: «рано или поздно пора возвращаться», «у нас с тобой только ты да я, больше никого не осталось», «у тебя будет столько денег, сколько не снилось», ни о чем плохом не намекали. Только про одиночество стареющего бизнесмена, на закате своей жизни решившего податься в политику. Может, мать с отцом ошибались, проклиная дядьку? У него свой бизнес в зажиточном курортном городке, вот он и не устраивал родителей своей непохожестью. Мише хотелось верить в эту легенду. Да, Анатолий Копылов – просто отчаявшийся богатенький родственник. И ему нужен помощник в делах.
Воротилы подпольного бизнеса все не объявлялись, деньги заканчивались, и спустя несколько дней Миша уже не морщился так брезгливо, разговаривая с дядей.
И вот, сейчас его белоснежный «форд» плавно двигался по трассе навстречу приключениям – гнать машину под сто пятьдесят километров Михаилу порядком надоело. К тому же, его мучило любопытство. Обрывочные воспоминания из детства намекали на то, что дядюшка – очень гнусный персонаж, паршивая черная овца в семье добропорядочного полицейского. Но последние полгода Миша был ничуть не лучше. Он нарушил столько законов, что если бы не его патологическое везение, то он бы уже давно попал в следственный изолятор. Видимо, ему не суждено продолжить честный путь отца.
Впереди, наконец, замаячили очертания белоснежных букв: «Город-курорт Анапа». Миша выдохнул и прибавил газа. Осталось включить навигатор и отыскать хвастливо расписанный в телефонных разговорах дом Анатолия Копылова. А там можно будет отдохнуть с дороги и приниматься за дела. Но, прежде чем он включит навигатор, надо где-нибудь остановиться и выпить кофе.
Миша внимательно всматривался в указатели, и довольно скоро его машина выехала к Высокому берегу. Он остановил машину, торопливо выбрался из своего «форда» и его взору открылось бескрайнее серое море, взятое в плен плотным покровом облаков. От чего-то сердце отчаянно забилось – на этой части побережья он оказался впервые. Мать часто рассказывала ему про родной край. Про мрачные просторы скалистого берега, про белоснежный маяк, а главное, про то, как она торопилась на свидания к заезжему молодому сотруднику питерского уголовного розыска. В памяти Миши одна за другой оживали картинки из маминых историй. Ему вдруг почудилось, что он вернулся домой. Это было странное щемящее чувство, от которого защипало в глазах. На мгновение Миша зажмурился, и тут же снова открыл глаза. Неужели дядька оказался прав и дом Миши здесь, на странном манящем магнитом берегу Черного моря?
– Эй! Молодой человек! – выдернул его из размышлений капризный женский голосок. – Это ваш белый «форд»? Вы нам проезд загородили!
Он резко повернулся и увидел, как из потертой серебристой «тойоты» высунулась рыженькая девушка. Алые губки скривились в презрительной гримасе, но стоило ей увидеть его лицо, как она смягчилась.
– Вы не местный? – весело взмахнула она изящным алым маникюром и буквально впилась взглядом в его губы. – Здесь парковаться нельзя, за парковку в неположенном месте полагается штраф.
– Да как сказать, может, и местный, – ухмыльнулся Миша. Он знал себе цену и сразу понял, что капризная рыжая девица запала на его внешность. Запасть было на что – в этом Миша убедился уже давно и беззастенчиво пользовался успехом у женщин в своих целях. Сейчас он был в незнакомом городе и со всей внимательностью присмотрелся к рыженькой девушке и ее пассажирке. Ему почудилось, что на пассажирском сидении сидит ангел. Копна золотых кудрей, немного курносый нос, едва заметные веснушки и напряженный взгляд огромных медово-кофейных глаз – на мгновение Миша замер. Цепкая память запечатлела образ ангела раз и навсегда, и его уже было не стереть.
– Ну, так вы пропустите нас? – не выдержала рыженькая особа, беззастенчиво раздевая его голодным до мужского внимания взглядом. Потом взгляд упал на номера, и она с интересом протянула: – а- аа, питерский! Да еще и на своей машине! Обычно из таких далеких мест на самолете прилетают.
– Я люблю путешествовать. К тому же, на машине дешевле, чем на самолете, – его губы дрогнули в легкой улыбке, и ему показалось, дамочке резко стало не хватать воздуха. – В уголовном розыске не такие большие зарплаты, как кажется.
– Так вы, наверно, поболтаетесь у нас пару дней и в Крым умчите? – заулыбалась в ответ рыженькая автомобилистка. – Так теперь многие делают. До порта Кавказ отсюда не больше ста сорока километров.
– Нет, посещение Крыма не входит в мои планы. Я приехал к родственнику, – нажимая на кнопку отключения противоугонной системы на брелке, ответил Миша.
– А к кому конкретно? Мы здесь почти все друг друга знаем, может, и я вам подскажу дорогу? – не унималась девушка. Миша снова скользнул взглядом по ангелу с копной золотых волос. Удивительно, пассажирка не проявила к нему никакого женского интереса. Ее взгляд был таким же напряженным, как и вначале диалога. Казалось, она думает о чем-то своем, и даже не прислушивается к разговору подруги с незнакомцем. Ему стало досадно. Впервые его мужские достоинства не оценили по заслугам.
– Я ищу Анатолия Копылова, – снова посмотрел он на воинственную хозяйку потертой серебристой «тойоты» и подметил, как мгновенно изменилось выражение ее лица.
– А, ну, так это не далеко совсем! Здесь, по проспекту прокатитесь, и за вторым поворотом будет стоять его особняк. Мимо не проедете, там скульптуры гипсовых львов на входе, – сбивчиво объяснила она и поспешно включила зажигание.
– Спасибо! – удовлетворенно кивнул головой Миша и сел в свой белый «Форд». Реакция рыженькой девушки немного озадачила и еще больше подогрела любопытство. Но теперь он точно знал, что на верном пути и дом дядюшки близко.
Глава 3
– Ты его видела? – потрясенно схватила Лизу за руки Юлька. – Боже мой, он будто спустился с Олимпа! Эта осанка, фигура! А глаза! Почти черные! Заглянешь – и все, пропала навсегда! Интересно, кем ему приходится наш Копылов? Не уж то близким родственником? А-ах! – Юлька отбросила руки Лизы и схватилась за сердце. – Я просто обязана познакомиться с ним поближе!..
– Юль, успокойся, а? – скептично покачала головой Лиза. – Тебе покажи более-менее красивого мужика с атлетически сложенной фигурой, и ты теряешь голову! Он же сказал, что из Питера, работает в уголовном розыске. И почти признался, что нищий. Он залетный! Ничего серьезного с ним быть у тебя не может. Даже если ты затащишь его в постель, он воспользуется тобой и уедет обратно! Сколько раз у тебя такое было? Внеземная любовь на одну неделю!
– Какая ты меркантильная! – хмуря тоненькие рыжие брови, развернула машину Юлька – Ой, я же его имени не спросила! Черт, черт, черт! Надо срочно догнать!
– Слушай, поехали уже, а? Мы к твоей шарлатанке опоздаем! – всерьез рассердилась Лиза. – Мне в шесть дома быть надо. Инга Захарку приведет.
– Что, очередной хахаль наклевывается у твоей Инги, а отпрыска некому оставить? – усмехнулась Юлька и врубила на полную песню «Мама Люба, давай!» от веселой музыкальной группы «Серебро».
Суть песни напоминала об их собственной жизни, и Лиза еще больше загрустила. Она намеренно не отвечала на звонки Славика почти весь рабочий день. К счастью для нее, он не смог приехать в обед, его задержали какие-то дела в кафе. Но если он появится вечером на пороге ее дома, с ним придется говорить. А беседовать с мужчиной, подписавшим накануне приговор их будущим детям, Лизе очень не хотелось. Она неуютно поежилась и принялась разглядывать плывущие ухоженные частные дома за окном.
У шарлатанки оказался очень уютный салон. В небольшом коридорчике стояла мягкая кожаная мебель, а воздух был наполнен терпким запахом восточных благовоний. Лиза с опаской осматривалась по сторонам, и ей казалось, что назойливым запахом пропитывается вся ее кожа.
Юлька нетерпеливо нажала на кнопку вызова и с ожиданием плюхнулась на диван. Она свято верила, что здесь за сорок минут ей исправят карму и жизнь превратится в сплошной праздник. Лиза про себя скептично усмехнулась. И когда подруга прозреет? Жизнь наладится только в том случае, если она возьмется за голову. И никакие ясновидящие тут не помогут. От глупости нет лекарства.
На звонок из соседней комнаты выскользнула женщина. Всем своим внешним видом она напоминала цыганку, из того племени бродяжек, что приставали к людям у центрального пляжа, Отличие было в том, что эта цыганка выглядела ухоженно и стильно. Длинные черные волосы, подвязанные цветным платком, обрамляли красивое лицо с очень четкими правильными линиями. Свободное лазурное кимоно струилось каскадом до самых пят и сама владелица этого сомнительного заведения, в котором исправляют кармы, источала гармонию и покой. Видимо, ее услуги были популярны среди таких взбалмошных глупышек, как Юлька.
– У меня назначено на пять часов! – подскочила с дивана подруга, а Лиза тихонечко забилась в угол. Ей очень не нравились цыгане.
– Конечно, проходите, – улыбнулась ясновидящая, и Юлька скользнула внутрь.
Дверь захлопнулась, и Лиза осталась одна. Телефон в сумочке настойчиво вибрировал. Она знала, что это Славик, но не торопилась отвечать. При воспоминании о прошедшем вечере ей снова захотелось плакать. Лиза любила детей и не могла дождаться, когда же в ее жизни произойдет это маленькое чудо. Она каждый день ждала от Славы предложения и планировала вот-вот бросить принимать таблетки. А он вместе с маман накануне подписал приговор ее мечте.
Лиза так и просидела сорок минут с вибрирующим в сумке телефоном, будто в ступоре, уставившись на плотно закрытую дверь. Ей казалось, время тянется бесконечно долго. Безумно хотелось к морю. Сбежать вниз по каменистой широкой дороге, прикоснуться рукой к шуршащим волнам и рассказать им о своем личном горе. Почему-то Лиза знала – море ее поймет. И найдет способ успокоить. Но к морю ей сегодня никак не попасть. Потому что очень скоро ей надо принять Захарку, маленького пятилетнего племянника, в котором она не чаяла души, и который отвечал ей искренней взаимностью. Инга вернется глубокой ночью, поэтому они останутся у Лизы ночевать.
Мысли плавно перетекли в другое русло, и Лиза с удовольствием начала думать о том, что она приготовит для племянника, и какие мультики они будут вместе смотреть в планшете перед сном.
Внезапно дверь распахнулась и на пороге появилась заплаканная Юлька. За ее спиной маячила ясновидящая. Лиза с любопытством взглянула на расстроенную подругу и поднялась. Владелица салона вдруг повернулась к ней и внимательно посмотрела в глаза.
– Я к вам на сеансы не записывалась… – попятилась к выходу девушка.
Но цыганка, будто не слышала этого. Она зажмурилась, схватила Лизу за руки и крепко сжала. Затем с тревогой пробормотала:
– Беги детка! Беги от него прочь! Останешься, твоему ребенку не суждено будет родиться! Судьба твоя близко, очень близко! Не сломай свою жизнь! Останешься со своим нынешним мужчиной, жизнь навсегда загубишь! Никчемный он и безвольный! Спасайся, со всех ног беги от этой семьи! И ничего, слышишь, ничего не принимай от его матери! Она тебе зла желает и в душе ненавидит!
Лиза отпрянула от ясновидящей и шарахнулась в сторону выхода. Ее лицо выражало испуг.
– А как же карма? – не унималась Юлька. – Как ее очистить?
– Перестань чудить и жить за счет отца. Тогда и карма твоя выправится. Только ответственное отношение к собственной жизни сделает тебя счастливее, – улыбнулась хозяйка салона и сама распахнула перед девушками дверь, намекая, что сеанс окончен.
– Она сказала, что я растрачиваю себя зря на пустые романы и прожигаю жизнь за счет папы, – прикуривая сигарету дрожащими руками, в машине жаловалась Лизе Юлька. – Что я взбалмошная и завистливая, и мне надо срочно начать работать. Но разве я виновата, что у меня не получается нигде задержаться более одного месяца? Что все работодатели злобные и раздражительные, и никак не хотят меня держать подле себя долго?
– Может, стоит задуматься над ее словами? – нахмурилась Лиза. Ей срочно надо было попасть домой, а жалобы подруги очень некстати оттягивали этот момент.
– Я думала, стоит ей заплатить, и она мне поможет! – продолжала ныть Юлька. – А она ничем не помогла!
