скачать книгу бесплатно
Весь следующий день десятнику было не до них. Перекусив, направился в кремль. Сперва доложился сотнику, что вернулся живой и здоровый. На все вопросы, как сходил, предпочел не особенно много отвечать. Про монахов тоже не стремился говорить, потому что сложно объяснить, что это за странных людей он привел в город.
Потом Валдай занимался привычными для десятника делами. Гонял по указанию воеводы парней из младшей дружины, проверял свой десяток, не забыли ли за неделю его отсутствия воинскую науку. К вечеру, намаявшись, отвечерял с другими в дружинной избе – хотя он, как и многие женатые, жил отдельно, с семьей, но общие трапезы старался не пропускать, потому как воинское единство крепится не только в боях, но и в совместных посиделках. Поэтому домой вернулся, когда уже стемнело. И очень удивился, увидев в окнах яркий свет.
– Здрав будь, друг Валдай! – услышал он, только войдя в горницу. – Прости, что непрошеными пришли.
– И вам не болеть, братья! – Десятник поцеловал жену и сел на лавку у стола. – Я думал, вы уже уехали.
– Да вот, задержаться пришлось. – Родион подхватил кончиком ножа последний соленый груздь на тарелке, с удовольствием пожевал. – Ох, грибки у тебя хозяюшка – просто объедение. Прости за неудобства, а не принесешь ли еще?
– Ой, да конечно! – заулыбалась Миланья, подхватила крынку и направилась к дверям.
– Будь ласкова, хозяюшка. – Родион дождался, пока она выйдет, и тут же повернулся к хозяину. А Арсентий решительно подвинулся ближе к столу: – Вот что, десятник, дело у нас к тебе.
– Какое дело? – насторожился Валдай.
– Важное, иначе бы не стали беспокоить. И, не буду скрывать, непростое.
– Нам надо в кремль ночью пробраться, – не стал ходить вокруг да около Арсентий. – Только желательно так, чтобы ни одна живая душа не увидела.
– Да вы что? Как вы это представляете? – Валдай не сразу нашел нужные слова. – Чтобы я, княжий гридень, да чужих людей тайком провел в кремль, который охранять поставлен? Небось еще и с оружием пойти хотите?
– Обязательно с оружием, – подтвердил Родион. И лицо его в этот момент было непривычно для него серьезным.
– Вот видите! Нет, даже не просите. Я на такое не пойду никогда! – Валдай встал и прошел из угла в угол. – В общем, так. Обещаю, что не пойду докладывать воеводе, что вы это задумали, но только если пообещаете, что поутру из города уедете.
– Сядь, десятник! – Арсентий приказал так жестко и так властно, что любому стало бы понятно, что в прошлом ему не раз приходилось командовать людьми. Даже Родион посмотрел на товарища с легким удивлением, а Валдай и сам не успел понять, как опустился на лавку. – Мы, как ты успел заметить, не в тавлеи[8 - Тавлеи – древнерусская настольная игра, похожая на шашки.] играем, делами посерьезнее занимаемся. Ты тварь, что в лесу видел, хорошо разглядел?
– Да, хорошо, – нахмурился десятник.
– Так вот, она – игрушки по сравнению с тем, что ты можешь в своем городе вскоре увидеть. Ты свою семью ведь любишь?
– А при чем тут это?
– На вопрос ответь!
– Знамо дело, что люблю.
– Тогда у тебя есть две возможности сделать так, чтобы они в живых остались. Первая – ты нам помогаешь. Вторая – берешь жену и ребенка и бежишь из города куда глаза глядят. А потом живешь до конца своих дней с мыслью, что мог помочь множеству людей, но смалодушничал. И вот что еще, десятник…
– Что?
– Любящая семья – это такой дар, которым не стоит жертвовать ради чего бы то ни было. Даже ради служебного долга. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.
– А вот и грибочки, – Миланья вытерла ноги о порог, – как и прежние, соленые да хрустящие.
– Спасибо, хозяйка! – вновь заулыбался Родион, а потом положил на стол ладони. – Только мы, с твоего позволения, уже пойдем. Время позднее, не хотим обузой быть.
– Все-таки они очень странные! – удивленно покачала головой Миланья, когда оба послушника вышли. – Где ты их только встретил, Валдай? Валдай! Ты меня слышишь?
– Что? А, да, слышу! Ты вот что, спать ложись. А мне это вот надо… – Он встал и покрутил рукой в воздухе. – Коней пойду проверю, здоровы ли. А то дружинные бают, что сап в городе ходит.
– Так темень же на дворе – хоть глаз выколи! Может, с утра проверишь?
– Да чего до утра откладывать! – Валдай поцеловал жену в лоб. – Я быстро.
– И этот сказился! – всплеснула руками Миланья, глядя на дверь, которую за собой закрыл муж. – Вот точно говорят – с кем поведешься…
Послушники ждали во дворе, сидели на лавочке возле ворот – в свете звезд прекрасно были видны их силуэты. Арсентий чесал Парфена за ухом, и волкодав, никогда не подпускавший к себе чужих, от удовольствия тихонечко поскуливал.
– Вот что, братья-охотники, – начал Валдай, подойдя поближе. – Если хотите, чтобы я вам помог, заканчивайте говорить загадками. Либо выкладывайте все как есть, либо не обижайтесь, но я иду к воеводе, даже не дожидаясь утра.
– Добро! – согласился Родион, помолчав недолго. – Рассказывай, Арсентий, у тебя лучше выйдет.
– Расскажу, мне не сложно, – согласился Арсентий. – Полоцк – город старый, ему не меньше шестисот лет. И до крещения вокруг жили языческие племена. Как каждое из них называлось, уже никто и не скажет, с годами забылось.
– Про это я слышал, да, – ответил Валдай нетерпеливо. – Только сейчас ты это зачем рассказываешь?
– Ты не спеши, десятник, я просто так языком молоть не стану. Так вот. Племена эти по жизненному укладу очень разнились. Были среди них и такие, которые не светлым богам поклонялись, а совсем даже наоборот. А еще они на месте своих захоронений насыпали большие курганы.
– Ты что же, хочешь сказать, что холм, на котором кремль стоит?..
– Именно так. Это древний курган. Внутри которого – множество мертвых людей. – Арсентий потрепал Парфена по голове, подтолкнул, и пес послушно пошел к своей будке, тихонько позвякивая цепью, волочившейся за ним по земле. – На вершине холма у них было капище, молились старым богам. Боги у них были светлые и, как пишут в старых книгах, очень сильные. Но неподалеку тут жили другие, которые Чернобогу служили.
– А это кто такой?
– Чернобог, десятник, – главный враг всех людей. Который нас ненавидит и очень хочет уничтожить всех до единого. И вся нечисть, с которой мы боремся, так или иначе им создана и ему служит.
– И та гадость, что мы в лесу встретили?
– И она тоже, да. А в кургане под кремлем, как мы недавно узнали, помимо людей, схоронено еще что-то. Очень злое и очень сильное. Когда-то была большая война между племенами, и последователи Чернобога призвали это зло, чтобы покорить соседей. Но те, кто тут жили, победили, а их волхвы смогли ту беду в плен взять. А чтобы держать в повиновении, схоронили под капищем, у себя под носом. Ну и мощные чары наложили, чтобы эту напасть сдерживать.
– Так а что за напасть-то? – вновь перебил десятник.
– А вот тут, друг Валдай, мы сами пока только в догадках, – вмешался в рассказ Родион. – Сейчас уже старые книги, которые еще языческими буквами написаны были, почти никто и читать не умеет. А кто и умеет, не все слова разбирает.
– В книгах говорится, что там Лихо закопано, – добавил Арсентий. – Но действительно ли это именно Лихо, или же просто что-то злое этим словом назвали, мы сказать не сможем, пока не увидим.
– А это Лихо – это что такое? Это то, которое в поговорках поминают? Ну, не буди Лихо, и все такое?
– Оно, да. Его давно никто не видел, поэтому мы знаем только по книгам, – ответил брат Родион. – С виду – огромная женщина. Один глаз живой, а второй мертвый, волосы цвета огня. Но это только с виду. Потому что на самом деле это дух, очень древний и очень сильный. И всегда очень голодный. Но питается он не хлебом и не мясом, а человеческим гневом, страхом и злобой – в общем, всем тем, что в людских душах плохого есть. И чем больше вокруг злого, тем сильнее Лихо. Да, еще – убить его невозможно.
– Но ведь волхвы-то справились с этим Лихом.
– Справились, да. – Арсентий сложил руки на груди. – Беда в том, что когда в город наша вера пришла, православная, волхвов прогнали. И их знания почти не сохранились.
– Так это же сколько лет назад было!
– Двести лет назад. Как раз на столько лет свою волшбу волхвы и наложили – больше не умели. И то, что они там запечатали, в ближайшие дни распечататься может. Если мы не помешаем. Мы вчера в кремль ходили днем, осмотрелись. Одно строение там понизу трещинами пошло, хотя земля вокруг крепкая. Видать, рвется оно оттуда.
– Так надо же воеводе об этом сказать! Или князю!
– Тут, друг Валдай, есть сложность, – опять заговорил Родион. – Если бы ты не видел, как мы с неупокойницей в лесу справились, поверил бы в то, что мы не просто так болтаем, красного словца за-ради?
– Да я, если честно, и сейчас не особо понимаю, стоит ли вам верить.
– Вот именно. А как тогда убедить князя или воеводу, для которых все это – обычные байки, которые дети друг другу рассказывают, чтобы попугать?
– Ну, допустим. Но почему вам туда именно ночью надо? Днем вон сходили же, посмотрели? Значит, можете днем и с заразой этой разобраться.
– Не можем, десятник, не можем, – опять заговорил Арсентий. – Точнее, сходить-то легко. Но, во-первых, нам надо внутрь пройти, в то самое строение. А во-вторых, с силами ночи днем встретиться почти невозможно. Они выходят в то время, когда становятся сильнее.
Десятник замер, вдыхая прохладный ночной воздух. Задумался крепко, и было о чем. С одной стороны, все только что услышанное звучало по меньшей мере необычно. И при этом очень страшно. С другой, он уже успел убедиться в том, что мастеров по нечисти не случайно так называют.
– Вот что, братья, – решительно заявил десятник. – Раз вы сейчас здесь, то, я понимаю, сегодня оттуда ничего не выберется?
– Как видишь. Город-то целый. Но сегодня и не должно – оно только на новой луне освободиться может, а первая ночь новолуния завтра, – пояснил Родион. – Так что сегодняшняя ночь и завтрашний день у нас точно есть.
– Тогда вот что – спать ложитесь. Утром разговор продолжим.
– Но… – начал было Арсентий.
– Я сказал – утром. Подумать мне надо. – Валдай решительно повернулся в сторону дома и пошел не оглядываясь.
Дома десятник сперва прошел в красный угол, где под лампадой висела икона Николая Чудотворца, и несколько раз перекрестился, пробормотал молитву. Заглянул в комнатушку сына – убедился, что тот спит крепким сном, аккуратно, стараясь не разбудить, потрепал по голове. А потом, отодвинув занавеску, тихонько скользнул в их с Миланьей спаленку.
– Ну как там лошади? – Жена еще не спала, как надеялся Валдай.
– Всё хорошо, все здоровы! – Десятник быстро скинул с себя рубаху и штаны, нырнул под одеяло. Вдохнул запах любимой женщины, посильнее прижал ее к себе и крепко стиснул пониже пояса.
– Эй, эй! Ты чего это задумал, окаянный? – хихикнула Миланья, игриво отстраняясь от мужа.
Он не ответил. Одним быстрым движением смял на жене ночную рубаху. А потом принялся любить ее так, как не любил, пожалуй, с самого медового месяца. Словно в последний раз. Почти до самого рассвета, прерываясь пару раз, чтобы отдышаться и выпить квасу.
Валдай с Миланьей предавались ласкам с такой страстью и напором, что домовой, живущий за печкой в доме десятника, сперва застенчиво затыкал пальцами уши. А потом нашел в подполе нарядную шапку, стряхнул с нее пыль, причесал пятерней длинную бороду, прихватил крынку с теми самыми груздями, что так хвалил Родион, – и отправился в гости к шишиге[9 - Шишига (здесь) – домовой женского пола.], живущей у соседей.
* * *
– Как думаешь, не подведет? – Родион, сидя в темноте в кустах ароматной сирени, озабоченно смотрел вверх, на вершину кремлевской стены.
Арсентий пожал плечами. Он почти не говорил и не двигался с того времени, как они в сумерках пришли на оговоренное место. Уселся, припав спиной к стене, сунул в рот травинку и молча жевал ее, оглядывая окрестности из-под опущенных век. Родион даже позавидовал его выдержке – самому-то ему на месте не сиделось, слишком горел в груди огонь ожидания предстоящего непростого дела. А уж когда стемнело и пришло время Валдаю сделать то, о чем они договорились – но со стены не доносилось ни звука, кроме редких шагов караульщиков, – Родион вообще почувствовал себя так, словно сидит на углях.
– Нет, похоже, все-таки сдулся десятник, – почесал затылок старший послушник. – Надо что-то другое придумывать.
– Не дергайся ты так, – прошептал Арсентий. – Все он сделает.
Словно в подтверждение его слов, со стены раздался тихий свист. Услышав его, Арсентий ожил, так же негромко свистнул в ответ. И почти сразу сверху с легким шелестом скользнула конопляная веревка. Поплевав на руки, оба послушника по очереди – сперва Родион, за ним Арсентий – схватились за нее, уперлись ногами в бревна стены и одним махом, бесшумно, как тени, взлетели на забрало стены.
– Как тут? – спросил Родион у Валдая.
– Стража, который здесь стоит, я отправил проверить стену с другой стороны. Сказал, что-то оттуда давно никого не слышно, – отчитался десятник совершенно спокойным голосом.
– Это ты разумно придумал, – согласился Арсентий.
– Вы сейчас по взлазу, – десятник указал на лестницу в нескольких шагах от них, – спускайтесь, схоронитесь. А я дождусь стража, чтобы подозрений не было. И сразу за вами.
Они не ответили, повернулись, и все так же, без единого звука, спустились в темноту под стеной, на этот раз внутри кремлевского двора. И когда, дождавшись возвращения караульщика, за ними последовал Валдай, десятнику на секунду показалось, что они исчезли – в неровном свете не было видно ни одного ни другого. И царила полнейшая тишина, прерываемая только стрекотанием кузнечиков в траве и долетавшим из-за стены собачьим брехом.
– Что замер, десятник? – Арсентий в очередной раз вынырнул из тьмы так неожиданно, что Валдай чуть не вмазал ему от испуга.
– Идем. – Десятник все-таки сумел не показать своей реакции ни телом, ни голосом. И, не оглядываясь, двинулся к строению, на которое послушники показали ему еще днем, когда они приходили сюда обсудить подробности ночного дела. Это был старый амбар, заполненный мешками с пшеном и другими припасами, которые бы позволили в случае осады кремля продержаться тут не одну неделю.
До амбара добрались, не попав на глаза стражам на стене и не вызвав тревоги. Замерли ненадолго возле ворот, настороженно оглядываясь и прислушиваясь. Вроде бы, ничего не вызывало опасений. Арсентий взялся за засов, напрягся и аккуратно поднял его, с легким стуком прислонил к стене рядом. Петли протяжно скрипнули, когда Валдай с Родионом потянули створки на себя, и все трое скользнули внутрь, в темноту, наполненную спертым запахом зерна и мешковины.
Старший послушник достал из мешка заранее приготовленный факел, младший вынул кремень с кресалом, чтобы добыть огня и не блуждать тут в темноте. В мерцающем свете факела они осматривали стены и земляной пол, покрытый множеством трещин.
– Вот тут, похоже… – начал было Арсентий, но, услышав громкие звуки, донесшиеся со двора, выпрямился и схватился за рукоять меча.
– Гри-и-и-идь! Становись! – прогремел снаружи уверенный голос. И сразу за этим застучали по земле множество сапог, свет факелов осветил пространство перед воротами амбара.
– Валдай! – Родион посмотрел на десятника с разочарованием. – Ну зачем?
– Простите, братья! Я не мог иначе.
– Ладно, не оправдывайся. Какая теперь разница?
Поняв, что сейчас уже особенно ничего не поделаешь – не рубиться же вдвоем со всей дружиной, – оба послушника расстегнули пояса с мечами, аккуратно и бережно положили на землю. И, подняв руки на уровень плеч, вышли наружу – туда, где в окружении сотни гридней, стоявших с обнаженными клинками в руках, их ждал полоцкий князь Василий Дмитриевич.
* * *
– Ивы что, всерьез полагаете, что я поверю в этакую басенку? – Князь Василий с кривой улыбкой потер ладонью крепкую шею. – Про древнее зло, которое вот-вот вылезет из-под земли и сровняет весь город с землей?
– Нам незачем тебе врать, княже! – развел руками Родион.
– А если незачем врать, тогда ответьте мне честно на один вопрос.
– На какой?
– Кто из князей вас послал? Смоленский? Черниговский? Гродненский? Или эти торгаши из Новгорода?
– Княже! – обиженно протянул старший послушник. Арсентий же, стоявший рядом, молчал и задумчиво оглядывался.
– Что «княже»? Я уже двенадцать лет на полоцком троне. И если бы был дураком, которым вы меня, судя по всему, считаете, давно бы лег под кого-нибудь из соседей. Так что не надо мне тут, не надо! Вас взяли в амбаре, где хлеб хранится, с факелом в руках. Что, чуть-чуть не успели подпалить нас, а?
– Да я же тебе объясняю, мы из Богоявленского монастыря…
– Да-да, я уже слышал. Мастера по нечисти, охотитесь на зло. Это вы вон, – он указал пальцем на стоящего рядом с понурым видом Валдая, – вон ему рассказывайте, он вам поверит. А мне не надо.
Князь расправил плечи, провел большими пальцами за ремнем, надетым поверх кольчуги. Потом взмахом руки подозвал одного из ближников – хмурого воеводу с говорящим именем Строг.
