скачать книгу бесплатно
Записки человека долга (сборник)
Александр Александрович Бушков
Бушков. Непознанное
Это можно назвать фантастикой, мистикой, мифом. На худой конец, закрыв глаза, – чудом, которого никогда не было и быть не может.
Но почему же тогда в это веришь? Почему тихий, доверительный рассказ, лишенный восклицательных знаков и агрессивных убеждений, так западает в душу? Почему эти странные, с виду полностью выдуманные истории заставляют задуматься? О том, что человечество, веками изучая само себя, так и не познало той скрытной, потусторонней, непознанной ответственности за все недоброе, совершенное людьми на Земле. О том, что у каждого есть свой ангел-хранитель, которого только надо уметь разглядеть и прочувствовать нежное тепло его крыла…
Александр Александрович Бушков
Записки человека долга
© Бушков А., 2018
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2018
Великолепные гепарды
Записки человека долга
Пролог
За три дня до основных событий
Большую черную машину они оставили у поворота, где на металлическом штыре сидел расписной керамический гном, а рядом прохаживались у своих мотоциклов люди из блокер-группы. Молча шли по осеннему лесу, подняв воротники плащей, хотя дождя и ветра не было, почему-то шли гуськом, след в след, хотя тропинка была широкая.
– Сколько там людей? – не оборачиваясь, спросил тот, что шел впереди. Во рту у него была прямая трубка, и оттого вопрос прозвучал невнятно, но его поняли. Когда говорит генерал, младшие по званию, как правило, слушают очень внимательно. Тем более в такой ситуации.
– Уже человек двадцать. Местная полиция выведена из игры – я звонил их министру.
– Как по-вашему, сколько у него патронов?
– Пока выпустил семнадцать, мой генерал. Сколько осталось, никто не знает. Мы пришли, вот…
Домик был маленький, яркий, аккуратный. У крыльца стоял забрызганный грязью автомобиль с распахнутой дверцей, к нему прилипли желтые листья, и левая фара была разбита.
– Гнал как бешеный. Хорошо, Ричи не растерялся, сел ему на хвост и немедленно связался со мной.
– Начнем.
Тому, кого называли генералом, подали микрофон. Все замолчали.
– Лонер, – сказал он, и гремящее эхо улетело в чащу. – Капитан Лонер, я к вам обращаюсь!
Пуля, противно свистнув, срубила ветку высоко над их головами. Никто не пригнулся. Ветка не долетела до земли, запуталась где-то в кронах.
– Лонер!
Карабин хлестко щелкнул три раза подряд, высоко над головами людей взвихрились листья.
– Вот так и продолжается. Нужно что-то делать. По-моему, единственный выход – газовые гранаты.
– Я мог бы пойти к нему. Я уверен, он не станет в меня стрелять – все время он бьет поверх голов. Вы разрешите, генерал?
– Нет. Не стоит рисковать. Святые Себастьяны мне не нужны. Лонер, выходите, это бессмысленно!
Выстрел. Выстрел. Выстрел. И тишина.
– Ну ладно. Мы его скоро возьмем. Но скажет мне кто-нибудь, что могло так на него подействовать?
Они молчали. Сказать было нечего. Существуют люди, которые никогда, ни за что не сломаются. И все же?
– Пускать газометчиков, мой генерал? – спросил грузный человек в синем плаще.
– Подождите. Патрик, езжайте в город. Свяжитесь с Региональным, разыщите Кропачева и Некера. Некер, по-моему, в Роттердаме. Пусть немедленно высылают замену. Резерв в готовность. Подтягивайте газометчиков.
Человек в синем плаще попробовал по привычке щелкнуть каблуками, но на усыпанной листьями земле у него ничего не вышло, и он смутился.
– Лонер, – генерал снова взял микрофон, и снова пуля пробила редеющую осеннюю листву. – Одно слово – что там? Хоть это сказать можете? Вы же мужчина, офицер, черт побери…
В ответ раздался вопль насмерть перепуганного человека:
– Там преисподняя!
– Внимание, газометчики пошли!
Сухо треснул еще один выстрел, показавшийся глуше тех, что были до него. Сначала никто ничего не понял, а когда поняли, к домику со всех сторон бросились люди в форме войск ООН, в штатском, в маскировочных комбинезонах. Генерал остался на месте и видел, как капитан, первым распахнувший входную дверь, вдруг с маху остановился на пороге, посмотрел себе под ноги, медленно поднял руку, снял фуражку и остался стоять так…
– Господи! – выдохнул кто-то.
Совершенно секретно. Степень А-1.
Капитан Лонер Жан-Поль (Звездочет).
Профессиональный контрразведчик. Родился в 2007 г. В июне 2032-го окончил военное училище «Статорис» (факультет контрразведки). Следователь по особо важным делам Международной Службы Безопасности ООН (управление «Дельта»). Два национальных и три международных ордена. Женат. Сын. Дочь.
День первый
– Что вы подразумеваете под конфликтом?
– Когда люди грызут друг другу глотки, – сказал он. – Вовсе не обязательно в буквальном смысле. Главное – враждующие непримиримы. Вы согласны с тем, что и будущее невозможно без конфликтов, спасибо и на том… Но вы упорно считаете, что все ограничится чинным ученым спором в каком-нибудь хрустальном амфитеатре. А я пытаюсь втолковать вам, что и через сто, двести лет конфликты так и не приобретут характера чисто словесной дуэли. Всегда будут какие-то действия – не грязные, не кровавые, но так или иначе ограничивающие возможность одного из противников бороться и дальше. Действия.
– Знаете, расскажите лучше о ваших творческих планах.
– Вы увиливаете.
– Потому что не могу с вами согласиться, – сказал я.
– Потому что вы из упрямых, – передразнил он мою интонацию. – Упрямец вы, Адам, правда, имя у вас интересное. Адам Гарт. Прекрасное имя – по нему абсолютно невозможно определить вашу национальную принадлежность. Европеоид – и точка. Идеальное имя для разведчика.
– Фамилию родителей не мы выбираем, – сказал я. – А имена родители нам дают, не спрашивая нас. Итак?
– Итак… Когда-то боролись с устаревшими общественными формациями. Побороли. Боролись с ядерным оружием и регулярными армиями. Разоружились. Сейчас борются с экстремистами. Я уверен, скоро одолеют и их. На дворе не Эдем еще, но далеко уже не клоака. А дальше? Вам не приходит в голову, что человечество без оружия и войн, обеспеченное хлебом и работой, стоит на пороге новых, неведомых конфликтов? Конфликтов благополучного человечества? Любой самый привлекательный образ жизни, любая общественная формация не вечны, что-то должно прийти им на смену, иначе застой. Хоть с этим вы согласны?
– Ну да, – сказал я, щелчком отправив за борт окурок.
– Вот. Ну а если общество встретится с конфликтами, которых мы пока и представить себе не можем? Ну, скажем, борьба сторонников космической экспансии с домоседами? Противостояние биологической и технической цивилизаций? Сторонников изменения человеческого тела с теми, кто считает наше тело вечной и незыблемой святыней? Непримиримая схватка? – Догарда прищурился. – Непримиримая.
Признаться, он мне надоел. Вскоре должен был показаться город, а я еще многого не продумал, не успел составить четкого плана действий – так, наметки, черновики. Впрочем, тут и не может быть четкого плана действий…
Догарда задумчиво курил – розовый, тугой, как дельфин, с лихой шкиперской бородкой. Он был фантастом. Очень известным и популярным не только на континенте. И потому умел играть словами, как черт – грешными душами. А я просто-напросто не умел дискутировать о будущем человечества и гипотетических путях его развития, моя специальность – сугубо злободневные, сиюминутные дела, ничего общего с социальной футурологией не имеющие.
– Вы мне не ответили, Адам.
Я очнулся и вспомнил, что меня со вчерашнего дня зовут Адам.
– Вряд ли мы переубедим друг друга, так стоит ли тратить порох? Скажите лучше, что вам понадобилось в городе?
– Посмотреть хочу, – сказал он. – Я люблю бывать там, где есть тайна. Тем более такая тайна.
В этом мы как раз не сходимся, мог бы я сказать. Я терпеть не могу шататься по всяким таинственным местам, но именно поэтому меня то и дело туда забрасывает. Точнее, забрасывают. И ничего тут не поделать, потому что другой жизни мне не надо.
Пассажиры сгрудились у правого борта и прилипли к биноклям, хотя до города оставалось еще несколько миль. Мы долго молчали. Потом к нам подошел моряк, кивнул мне и сказал:
– Попрошу приготовиться. Скоро берег.
И ушел, сверкая золотыми нашивками. Теплоход ощутимо гасил скорость. Я поднялся и стал навешивать на себя фотоаппараты и диктофоны – реквизит, черт его дери. Догарда помог мне привести в порядок перепутавшиеся ремни:
– Надеюсь, мы встретимся в городе.
– Надеюсь, – сказал я без всякого воодушевления.
Теплоход остановился на рейде. Невысокие синие волны шлепали о борт. Матросы установили трап с перилами, пассажиры расступились, и я, навьюченный аппаратурой от лучших фирм, прошел к борту под перекрестным огнем пугливых, любопытных, восторженных взглядов. Теплым напутствием прозвучал чей-то громкий шепот:
– Пропал репортер, а жалко, симпатичный…
Я оставил это без внимания, поправил ремни и шагнул на трап – увы, это были не те ремни и не тот трап. Я был единственным пассажиром, высаживавшимся в городе (Догарда собирался прилететь туда двумя днями позже), и капитан не стал заходить в порт. Вряд ли на такой шаг его толкнули одни заботы об экономии топлива. Наверняка боялся. Слухов расплодилось несметное количество, и они были настолько нелепыми, что им верили даже умные люди. Как всегда. Реликтовый мистицизм. Стоит случиться чему-то странному, и моментально расползутся дилетантские гипотезы, в ход пойдут, как водится, пришельцы с неподвижных звезд, хулиганствующие призраки тамплиеров, шаманы малоизвестных племен и дерево-людоед из девственных джунглей Борнео. А достоверной информации нет, надежных отчетов нет, серьезных исследований нет, есть только панические письма отцов города во все инстанции, вплоть до Ватикана и Красного Креста. Письма, похожие на громогласный рев заблудившегося карапуза. Исключение представляет только последнее письмо – анонимное, но не паническое, скорее загадочное, однако, безусловно, написанное нормальным человеком. И еще у нас есть самоубийство одного и полное молчание второго – а это люди, в которых до недавнего времени никто не посмел бы усомниться. Их послужной список, их деловые качества… Они ничем не уступают, а в чем-то и превосходят человека, которого сейчас зовут Адам Гарт. Один из них даже был в свое время учителем и наставником так называемого Адама Гарта…
Уверенно застучал двигатель моторки, острый нос задрался над волнами, и голубая вода вскипела белой пеной, борт теплохода остался позади. Навстречу мне летел город – белая балюстрада набережной, яркие платья и пестрые рубашки, качающиеся на привязи яхты, стеклянные здания, большая надпись «Добро пожаловать!», выведенная белой краской на парапете, разлапистые пинии, приткнувшийся в квадратной выемке ало-голубой гидропланчик. И метеориты. Вот ты и прибыл, сказал я себе, вот ты и прибыл, Адам, только твой Эдем, похоже, полон чудовищ и прочей нечисти…
Совершенно секретно. Степень А-1.
Полковник Кропачев Антон Степанович (Голем).
Профессиональный контрразведчик. Родился в 2010 г. В 2028–2031 гг. служил в авиадесантных частях Войск ООН. В 2033 г. окончил военное училище «Статорис» (факультет контрразведки). В настоящее время – следователь Отдела кризисных ситуаций МСБ, член Коллегии МСБ. Девять национальных и пять международных орденов. Нобелевская премия мира (2039). Холост.
Моторка остановилась у широкой каменной лестницы, стукнулась бортом. Три нижние ступени лестницы были под водой, а в воде плавали апельсиновые корки, мятая пачка от сигарет и страница комикса.
Я взял чемодан и пошел вверх по лестнице. Итак, добро пожаловать. Мир входящему. Будем надеяться, что и уходящему тоже…
Поднявшись на уровень земли, я поставил чемодан и огляделся. Тут же кто-то за моей спиной спросил:
– Приезжий?
Я медленно обернулся. Передо мной стоял крупный мужчина в белом костюме и фуражке с затейливым гербом какого-то яхт-клуба. Тоном профессионального гида он спросил:
– Памятные места, достопримечательности, древности?
– Специализируетесь?
– Специализировался, – сказал он. – Экскурсионные прогулки, морские и по городу. Автобусы, моторки. Ныне архимертвый сезон. Один трактир остался. Туристы отхлынули, и грех их за это винить…
Он посмотрел в небо, голубое, безоблачное, исчерканное во всех направлениях дымными полосами. Метеориты падали и падали, безостановочно, как на конвейере, сгорали над крышами, распадались пылающей пылью, сыпались, как зерно из распоротого мешка, и не было им числа, и не было им конца. Каждую секунду метеорит. Может быть, чаще. Небо напоминало паучью сеть, раскинутую над городом. Правда, паучья сеть красивее.
– Время бросать камни… – сказал он. – И хоть бы один на землю упал.
– Да, впечатляет, – сказал я. – Словно небо взбесилось.
– Скажите лучше преисподняя.
– Преисподняя вроде бы располагается в подземельях, – сказал я. – А здесь – небо…
– Так как насчет достопримечательностей?
– Понимаете, я ведь приехал сюда работать. Из-за границы. «Географический еженедельник». Международный журнал, редакция в Женеве.
– Не слышал…
– Больше узкопрофессиональный, чем развлекательный и научно-популярный, – сказал я. – Мало кто знает.
– Может, это и к лучшему, что узкопрофессиональный, – сказал он. – Потому что обычные заезжие журналисты суют нас под одну рубрику с двухголовыми телятами и очевидцами приземления летающих тарелок. Правда, до вас уже был один такой – тоже с самыми серьезными намерениями, узкопрофессиональный и близкий к кругам.
– И что?
– И ничего, – сказал он. – В первые дни развил бурную деятельность, а теперь просиживает штаны в моем кабаке. Вроде бы мне это только на руку – хороший клиент, бочку уже выпил, наверное. А с другой стороны, обидно – очень уж деловым показался сначала, а теперь забыл и о делах, и о своем Стокгольме (услышав про Стокгольм, я навострил уши). Когда только с него отчет потребуют? Или в ваших международных журналах такое поведение в порядке вещей?
– Да нет, – сказал я. – Он что, тоже из международного?
– Да. Какая-то «Панорама». Лео Некер. Не слыхали?
– Нет. А вашим любезным предложением насчет достопримечательностей, быть может, и воспользуюсь. Где вас найти?
– Бар «Волшебный колодец», – сказал он. – После пяти всегда открыто. Милости просим. Меня зовут Жером Пентанер.
– Адам Гарт.
Он кивнул мне и вразвалочку пошел вдоль парапета. Я увидел условленную скамейку, сел, достал из кармана магнитофон и вставил первую попавшуюся кассету. Наконец-то появился мой человек.
– Здравствуйте, – сказал он. – Я Зипперлейн.
