Талисман. Юмористический детектив

скачать книгу бесплатно


Долго ждал кофеварку, которая, оказывается, плохо готовит, если ее не включить. Нож не хотел резать, тарелки где-то извазюкались. Даже золотые прежде руки были просто на удивление кривые, и Виктор заинтересовался в зеркале, откуда они сегодня растут. Кончился сахар. Хотя, стоп, я ведь без сахара всегда пью. Со вторника. Ну ладно, Скотленды провинциального разлива, ужо я вам всем и всё.

Позвонил отключённый телефон. Да… С вилкой на «Армату». Уровень. Технически подкованный вид человекообразных. Зависть -поганка.

– Слушай, а может мне к вам на пол-ставки. Я вам рапорты писать буду. В стихах…Зачитаетесь ведь. Протоколы допросов любимым читать при луне будете. Акты вскрытия.

–У нас дураков не берут.

– Конечно. Вы ими потом становитесь.

– А ещё ты неблагонадёжен и машина у подъезда. А сегодня у нас выходной, ждать не буду.

– Это у вас выходной?!! А мое величество, может от усталости, после кипучих трудодней, еле на ногах держится.

– Знаем, мы, отчего такие недоделухи с ногами не дружат. Нет вопросов, ваше святейшество, сейчас до выяснения задержим, поживете у нас, в номерах. Я вас, очевидно, вообще первый раз вижу. Комнату обыщем, полы вскроем. Потом извинимся.

– А поцелуете?… Туда…

–Нежным прикладом. Как раз вот именно где-то в том районе, где так вожделеешь.

– Спешу к тебе, о мой Офелий!

10.

Генерал был потясающе интеллигентен и умен. Как он сам о себе думал. Виктору было странно. Его мучил вечный русский вопрос. Нахрена? А-ля анти-Гамлет, если вдуматься. Ну, тот плохо кончил, мы, стало быть, сдюжим, у нас нету мотивации. Никакой и в принципе. Ладно, понеслась.

Хозяин всея безопасности отечески, брезгливо и настороженно разглядел-таки в Викторе, то, чем он был на самом деле, но как профессиональный Штирлиц, решил не размазывать одномоментно по линолеуму, а растянуть и упрочить победу. Над здравым смыслом и в назидание потомкам с так называемыми коллегами. Но Виктор был быстр и инфантилен.

– Я, Александр Васильевич, абсолютно не хочу ничего знать о ваших делах. То есть в принципе. Это служебные вещи особой секретности. Мне, я уверен, вы в курсе нашей специфики, необходимо уловить только фон вашей работы, духовный цимес, суть будней, так сказать.

Запах ещё его улови, подлиза дешевая. А «фон» перед именем приставь. Можешь и ботинки заодно чистануть. Он тебе ещё стольник даст, до конца недели хватит.

Генерал был озадачен, но расслабился и стал милосерден. Что и требовалось доказать.

– Я с удовольствием, Виктор, почитал и стишки ваши и, в общем-то, прозу.

Значительно, весьма тронуло, я бы даже сказал, зацепило. Профессионально, очень сильно. Я бы потом на досуге попросил бы вас пояснить мне там пару мыслей.

Вот черт, чем он там проникся, самому себя читать теперь придется, майор, небось, такой лабуды понапихал, валенок деревянный.

– Очень, очень рад, вы меня просто в краску вгоняете, мне действительно льстит именно ваше внимание, впрочем, Константин Андреевич, заранее рекомендовал вас как человека очень высокой культуры, поэтому приятно вдвойне. Я с большой теплотой отношусь к людям, которым не безразлична духовная жизнь нации и для которых такие понятия, как культура и искусство являются неотъемлемой частью бытия.

С теплом, это мягко. Чтоб ты сгорел, буратино старый. Делов-то: разрешай или посылай. А я пойду. Или тоже пойду. Чего канителить.

Генерал, наконец, произнес свое послание ближним. Он великодушно разрешил по телефону, а потом повторил Виктору на словах, что никоим образом не против, а только за помощь популярным писателям или как там еще их называют. Чувствовался, конечно, некий осадок, от несостоявшегося отказа-унижения, но не разрешать наблюдать за аурой расследования нельзя, если не понимаешь что это и, по правде говоря, сомневаешься в существовании этой ахинеи вообще.

Потом пили служебный чай и очень думали, как жить дальше.

–Ты хоть распечатай мне мои книги. Дай самого себя-то пролистать, У меня нет компа-то, и инет кончился. Я разведенка и бомж общаговский. А ты как царь, влетим ведь.

– Не парься, ты хорошо пишешь. Шефу понравилось. Только про меньшинства много конечно. Больная у тебя это тема.

– Про кого??? Дай пистолет поиграть…

– В бирюльку поиграешь, смотри аккуратней, а то отвалиться…Придумал чего?

– А можно на эти места съездить?

– Это же леса всякие за городом.

– Именно что. Грибы пошли!

11.

Не зря съездили. Теперь даже до зарплаты дотяну. Пусть майор орет, грибов-то мало набрал, а я его жене уже доложился про свои два пакетища. Надо было про три наплести. Но так жаль друга…

Интересно, он заметил, что всё было в местах, где днем завсегда людно, а ночью туда просто не доедешь. Нет. Это я лошарю. На маршрутке конечно не доедешь. В переполненном лайне. Да… Придется за два места платить… Значит машина у него есть. По фоткам – грязь, значит проходимое что-то, лично-служебное. Следов много и женские даже есть. Или всей семьей общество чистили, или с собой другую обувь носил? Ну и ладно.

Виктор был божественно сыт. Упоительно. И соответственно, счастлив. И было не просто утро, а утро с двумя выходными впереди. Как все утонченные эстеты и ценители прекрасного, он завсегда опохмелялся около Художественного музея. Это вдохновляло и облагораживало. Конечно не всех, здесь всё-таки требовался определенный уровень культуры. Виктор не сомневался в наличии её у себя с момента зачатия. А сегодня и давно, он даже не пил. Это было странно для русского человека из пролетарского общежития, но тридцатилетнее проживание в нем он считал временным. Он обязательно найдет деньги, так как их обязательно кто-нибудь потеряет. Его костерили все знакомые за то, что всё бездарно отдано и переписано на детей, но за удовольствия надо платить. Тем паче, удовольствия были похожи на папку и в принципе, ими можно было даже гордиться. Да еще от разных мамов. Что не от папов, вроде бы видно.

Так, а вот и явление главного героя народу в нашем скромном лице. То-то я сразу понял, где видел, когда от майора выходил. Только два дурака в этом городе на Айвазовского так часто ходят посмотреть. Каков мой подозреваемый-то! Супер! Не то что у этих. Приличного обвиняемого уже подобрать не могут.

А профиль! Дак это помимо званий, наград и регалиев всяческих! Благотворительность опять же… А, кстати, на нужды детективов отечественных не изволите ли отстегнуть? Будьте любезны. Да, нет, извините не дебил, я просто так выгляжу…

Они встретились снова. У тех же полотен. Виктора очень забавлял их как бы обычай раскланиваться. Но маханием головой дело сегодня не ограничилось.

– Простите, я вас видел недавно, вы действительно ТАМ работаете? Просто вы не совсем гм…похожи на этот тип людей.

– Нет, что вы. Упаси господь. Просто чай пил с другом детства. Он меня часто лупил в то счастливое время. Так я стал его другом. А он майором. Позднее.

– А вы, извините?

– Я – Виктор!

–???

–А! Как бы инженер. Без наворотов.

– А направление?

– Ну, всего понемногу. А вы?

– Небольшой бизнес, преподаю. Ничего особенного.

Рожа буржуйская. Это я абсолютно ничего особенного. Хотя и труженик, возможно. Даже вероятно.

– Для людей вашего круга и нашей отчизны у вас необычное хобби. Или прицениваетесь? Берите оптом весь зал. Со старушками я договорюсь.

– Поверьте, мы не уйдем. Они последний оплот культуры и глядя на них я спокоен.

– Всё более примитивно, – напыщенно заявил Виктор.

– Просто в существование денег больше пенсии или зарплаты никто из них не верит. На белом свете не бывает таких денег. Мало ли что по телевизору показывают. А вот лишиться того что есть можно. Поэтому они априори неподкупны.

– Может быть. А вы тоже полюбоваться?

– Нет. Позавидовать, что так никогда не смогу. Какая синь…

– Верю. Только я дальтоник.

12.

– Это была шутка. Я просто его дальний и не совсем законный потомок.

– А я сразу понял. У вас лицо умное и внешность.

– Ну, вы… Тоже как бы… Соответствуете.

Попробовал бы я не соответствовать! Всё бы дяде Косте слил. А остальное додумал. Высокохудожественный вымысел в доказательстве вины у нас никто не отменял.

– Внушаете что-то, в общем. Н-да…

Уж это к бабке не ходить! Моя бывшая всегда говорила, что внушаю я только комбинацию чувств сожаления и отвращения. А также желание уйти в многолетний запой сразу после осознания оных. Ладно, проглотим, нельзя ссориться.

– Вы как хотите, а я всегда после музея себя даже физически лучше ощущаю.

От впечатлений. Ну, и чувств само-собой.

– Позвольте поинтересоваться, каких именно?

– Не могу сказать, не задумывался. Но, вне всяких сомнений, что-то прекрасное. И как бы выразиться… В общем, пока не осознал.

Придурок, вы с ним здесь уже лет десять встречаетесь. А ты всё осознаешь. Выворачивайся теперь, раз извилины дома оставил.

– Я бы даже сказал, что не то чтобы непонятное. Нет. Я даже и не хочу это анализировать. Я человек простой. Критерий один – нравиться – не нравиться. А здесь – раз! И еще один. ОЧЕНЬ нравиться.

– Какая любопытная оценка… А зачем вы так часто пьёте чай? Просто окна моего офиса напротив этого нужного учреждения. Раньше я вас там не видел. За последнюю неделю – ежедневно.

– Хорошо. Только вам. Я очень секретный агент. Так-то я в Моссаде и ЦРУ, но, бывает, и нашим помогаю. Когда МИ-6 попросит. Да нет, просто совпало так.

– Вы подумайте получше. Я дам вам несколько минут. Для более убедительной версии. Моим студентам хватает. Справитесь?

– Не вопрос. Но я уже придумал. Я помогаю решить давнему товарищу его личные проблемы. И оказываю психологическую помощь. Путём лёгкого ненавязчивого трёпа.

– Вы благородный человек. Может быть, я смогу чем-то помочь?

Поймать пытаешься? Меня? Получай…

– Сомневаюсь. При всех ваших гипотетических связях даже вам это не под силу.

Он сыщик от бога. На днях распутал просто на раз, кучу всяких дел за двадцать лет. А в майорах так и помрет. И жена из-за этого уйдет. И в столицу уедет его злобный, плешивый начальник. И я не знаю, чем помочь. Я никто. Здесь реальная помощь нужна, а не моё словоблудие. Ну как, ваш уровень?

– Мой.

13.

Виктор молча внимал основам житейской мудрости. Таких вершин познания самому было уже не достичь. В такие глубины мысли он опасался нырять даже в эпоху расцвета собственной личности. Впрочем, вранье, расцвет еще и не думал начинаться, не может никак решиться, что ли? Надо хоть прислушаться, что там молодое поколение пытается вложить в мою бессмертную душу?