скачать книгу бесплатно
Он обернулся и сказал то, с чем поспорить было сложно, будь ты Вещевиком или же тем, кто занимается отношениями:
– Верность в моде всегда!
…Этот шарф когда-то подарила ему жена. Он был уверен в этом…
Августа, или Почему человек счастлив, когда у него есть крыша
Августа выросла в старом, с облезлыми подъездами доме с газовыми колонками для нагрева воды, без лифта… и казалось бы, должна была быть недовольна своим местом обитания, однако что-то удерживало её от обмена этой «трёшки» на окраине города на «однушку» в центре со всеми удобствами.
Причину своего отказа от переезда она поняла гораздо позже – тогда, когда воскресли старые, давно позабытые герои когда-то недописанных ею книг, картинки с пожелтевшими краями в давно заброшенных альбомах попались вдруг ей на глаза, а пальцы заныли оттого, что не держали уже давно, много лет, ручку и карандаш с кистью. И, наконец, она сама не пережила бессонную ночь воссоединения со своей юностью.
И вот тогда… Она поняла, что в её квартире толстые стены, благодаря которым такие шумные, казалось, соседи были неслышимы, высокие потолки позволяли впустить в квартиру больше вечерней прохлады, чтобы Августа могла подольше творить в тишине и не чувствовать духоты.
Именно потому, что здесь у неё получалось творить, этот дом был её домом.
Квартира находилась на пятом этаже, выше была только крыша, лестница на которую начиналась прямо возле двери в квартиру Августы.
Каждое утро, выходя на работу, девушка делала нелёгкий выбор: либо спуститься вниз по лестнице и отправиться по делам, либо всё же выделить пять минут на то, чтобы подняться по лестнице, ступить на старую черепицу, взглянуть на утренний город, его суету.
Каждый раз она проходила мимо, но возвращалась к своему выбору уже вечером. И часто не могла устоять перед ним: при входе сбрасывала туфли, стягивала с волос заколку, удерживавшую весь день её каштановые волосы в неизменном хвосте, проходила на кухню, варила кофе в турке, переливала его в кружку-термос и прямо в домашних тапках поднималась наверх, где, потягивая ароматный напиток, наблюдала, как садится солнце и зажигаются фонари города… И как, потрескивая и сверкая, загорается неоновая реклама на самом высоком здании в центре города: «Discovery inc.».
Однажды, случайно попав на улицу этого высотного здания, она обратила внимание, что люди, выходившие из его дверей, были совсем не в деловых костюмах, в каких непременно должны были быть, по её мнению; ездили они совсем не на шикарных авто… И вот это несоответствие – шикарной вывески и чего-то совершенно обычного, будничного – будоражило её любопытство вновь и вновь.
Сегодняшний вечер ничем не отличался от всех других вечеров. Августа с чашкой кофе в руках и любимым детективом под мышкой поднялась на крышу. Хотя, надо сказать, книга была прихвачена скорее для создания более романтичного образа – для того, чтобы практически тридцатилетняя женщина не смотрелась на крыше случайно забежавшим на неё подростком. Книга придавала солидности, и не более того. К тому же, держа целый мир под сердцем, не чувствуешь себя одиноким.
Сделав большой глоток кофе, Августа поморщилась: он был горьким – она забыла положить в него сахар…
Ругая себя за испорченный вечер, девушка бросила взгляд на вывеску «Discovery inc.» и пробормотала:
– А что вы там пьёте, сотрудники? Горький кофе или же с сахаром?
Словно в ответ на её вопрос неоновая вывеска пару раз вспыхнула и загорелась.
Високосный год, или Невыполнимое задание для женщины с третьего этажа
Строгий седовласый начальник в плаще третейского судьи стоял перед Хелен и выговаривал ей монотонным голосом:
– Ты знаешь, что один раз в четыре года наступает високосный год? Этот год для нас, Discovery inc., – год перемен. В этот год набираются новые Вещевики, а самые достойные из давно служащих переходят на третий этаж. Не нужно тебе рассказывать, что високосный год знаменуется большим количеством смертей, потерь и несчастий, – собственно, поэтому у нас и появляются новые сотрудники. Люди теряют… очень много и очень многих… Выбрать кого-нибудь из Вещевиков и устроить ему необходимые испытания, обучить своему делу – задача таких как ты.
– Да, я знаю…
– Тогда ты уже должна была определиться с выбором своего Вещевика… Потише там! – прикрикнул он на тех, кто столпился за дверью и сейчас, волнуясь, обсуждал, что скажет седовласому, когда придёт их черёд держать ответ.
– Да, я выбрала.
Седовласый сел за стол, придвинул стул и вытянул свою большую ладонь в направлении Хелен.
Она поняла всё без слов и, подойдя, положила в неё своё рабочее устройство, на котором высвечивался портрет молодого человека в кожаной куртке и красном вязаном шарфе.
– Та-ак, – протянул седовласый. – Почему твой выбор пал именно на него?
– Он много терял.
– Таких миллионы. Почему он?
– Он… он серьёзен.
– Таких тысячи. – Седовласый скрестил руки на груди и посмотрел на подчинённую проницательным взглядом.
Хелен опустила глаза, чем выдала себя.
– Всё… ясно. Поищи кого-нибудь ещё.
– Я хочу, чтобы это был именно он.
– Мужчина, в которого ты влюблена сама, не сможет стать для тебя заданием. Потому что в этом случае ты преследуешь другие цели – личные.
– И всё же я хочу, чтобы это был он! – решительно произнесла Хелен и смело посмотрела в глаза седовласому, надеясь, что он смягчится (так уже было и не раз с другими такими же, как и она сама).
– Ты… хочешь отомстить ему, верно?
– Нет. Всё, чего я хочу, – это наблюдать за тем, как он будет меняться. Как из нелюдимого человека он превратится в того, кто желает общения и нуждается в чьём-либо присутствии. Он никогда ничего не просил за заслуги, кроме того, чтобы вернуться в прошлое на день. Он не живёт настоящим. Я же выдерну его из прошлого, и я знаю, как это сделать. В этом и будет заключаться моя месть.
– Вот как?
– Я добьюсь того, что он откажется от прошлого ради настоящего. Вещевики умеют терять, но совершенно не знают, что такое «находить и обретать». Именно «принимать» они не умеют.
– И как ты этого добьёшься?
Хелен поняла, что ей удалось заинтриговать седовласого, и улыбнулась победной улыбкой:
– Вот как…
Чуть позже она вышла из кабинета, улыбаясь, кивнула, услышав последнее напутствие начальника, донёсшееся из-за полузакрытой двери:
– Два раза в неделю отчёт!
Состязание с будильником, или Куда делись проценты Вещевика
Будильник на прикроватной тумбе издал несколько резких и громких звуков, прежде чем был выключен. Каждое утро одно и то же состязание – кто кого: будильник успеет прозвонить, либо же Александр выключить старое создание техники, не имеющее реле громкости, орущее, словно сирена? Каждое утро он ненавидел свой будильник, словно кого-то живого. Кнопка выключения нажималась кулаком несколько раз.
«По крайней мере, есть что-то, что я ненавижу», – подумал Александр, поднялся с кровати, оделся и, нащупав ногами домашние тапочки, прошаркал ими в сторону кухни.
Нужно было заварить кофе и приниматься за работу. Захватив из холодильника пару сэндвичей, приготовленных домоправительницей ещё вчера, и налив в любимую кружку огромных размеров горячего кофе, Александр спустился в свой рабочий кабинет, находившийся в подвальном помещении, и закрыл за собой дверь, словно в доме был кто-то, кто мог помешать ему.
Сев в мягкое кресло, молодой человек включил кнопку «power» на системном блоке и, чтобы удостовериться, что всё работает, сделал поворот на крутящемся кресле вокруг себя. По стенам кабинета одна за другой загорались разноцветные лампочки – какие-то со звуком, какие-то с треском… Пиликанье и шум вентиляторов компьютерных устройств, просыпающихся после ночи, словно нехотя играли уже давно знакомую Александру симфонию – единственную музыку, которую он любил и слушал с удовольствием каждый день. Впрочем, в силу определённых причин он мог позволить себе только её, потому что это была единственная музыка, которая не пробуждала в нём никаких чувств, кроме осознания начала нового рабочего дня. Да она была ещё и полезной – любая неправильная нота означала неисправность системы. Но сегодня было всё сыграно так, как надо.
Итак… Молодой человек отхлебнул кофе и набрал на клавиатуре слово «город», после чего на мониторе высветилась схема города, в котором он жил и за который был в ответе (ему хотелось так думать), и начал разговор с компьютером, программой и прочими неодушевлёнными в принципе вещами:
– Что тут у нас? Негусто сегодня, отлично! – Он довольно потёр руки, но бессильно простонал, после того как взгляд упал на календарь, висевший напротив и говоривший ему о том, что вчера была суббота. Значит, сегодня – воскресный день.
– Ну конечно! Вот поэтому и тишина, нет ни одной жалобы – все ещё спят!
Воскресенье было самым трудным для Александра и таких же, как он сам, рабочим днём. Ведь воскресенье – последний день перед рабочей неделей, и люди, уже вставая с кровати, начинают это осознавать и жалуются на жизнь. А попробуй отыскать среди пустых жалоб и отчаяния по поводу наступающей рабочей недели неоценённые вещи!
Схема города всё ещё была белой, и Александр мог спокойно попить кофе и поразмышлять.
«Сейчас схема оживёт, – думал он. – Первыми, конечно же, найдут свою работу те, кто занимается „недооценил-потерял“ среди людских отношений. А потом уже появится нужная информация для таких как я».
Как же он мечтал раньше (и сейчас, впрочем) заниматься человеческими отношениями, а не вещами! Но чтобы этого достичь, он должен был много работать и получать много благодарностей… Ничего не терять сам и многих научить этому.
Александр на мгновение зашёл в личный кабинет и вновь посмотрел на личный статус – зелёная полоска была почти полной, на 81%. Прошлую неделю он хорошо поработал и в конце недели должен получить ещё около трёх процентов, он рассчитывал на них. А вот когда зелёная полоска заполнится целиком, то его старания будут вознаграждены – он сможет вернуться в любой свой день из прошлой жизни и прожить его «от» и «до». Это не давало ему кучу возможностей, он не мог ничего исправить в прошлом, изменить события, но… сказать! Он мог сказать те слова, которые остались несказанными когда-то по его глупости. И ради этого стоило стараться, чтобы одно за другим говорить нужные слова, слова любви, поддержки для близких ему людей… живших когда-то в этом городе и до сих пор – в его сердце.
Открыв вновь закладку «город», молодой человек увидел, наконец, потери. Они появились – народ просыпался. Он подключил планшетник, который прозвал когда-то жалобником, к компьютеру, чтобы скачать задачи на день. Стандартная процедура, занимающая пару минут. Впрочем, и кофе на пару минут всего осталось.
– Что такое? – Александр услышал странный звук, изданный жалобником, – звук ошибки. – Что за ошибка?
«Изменение в личном кабинете», – значилось на экране.
– Да что могло измениться-то?! Я же только что просматривал его!
Он выключил загрузку жалоб и вновь зашёл в личный кабинет. Зеленая полоска стала меньше – всего 79%! Целых два процента! Когда же он мог успеть потерять драгоценные проценты, ничего не делая и просто попивая кофе?!
Взволнованный молодой человек нажал на кнопку «уточнение» и застыл, поражённый.
На экране высветилось фото – едва знакомая девушка, которая в пятницу выпила его кофе, теперь значилась в потерях. Каштановые волосы, карие глаза, светлая кожа, чуть вздёрнутый нос… Ничего особенного.
– Нет! Да как такое может быть-то?! – Отчаянно жестикулируя, Александр обрушил свой гнев на фото. – Где мои два процента?! – Но тут же остыл и посчитал себя глупцом. – Чего я спрашиваю… Но я должен разобраться!
Он вскочил со стула, схватил жалобник, открыл дверь и, перескакивая сразу по нескольку ступенек, поднялся в прихожую, надел куртку-косуху прямо поверх домашней футболки, застегнул её, наспех намотал красный шарф на шею и только потом вспомнил, что не загрузил данные, необходимые для того, чтобы работать.
Ругая себя, он вновь спустился в кабинет, где чуть позже наблюдал за индикатором загрузки и с сожалением думал о том, что сегодня вряд ли успеет, вернувшись домой, заняться любимым делом. Вряд ли успеет.
Хелен: актриса и женщина
Как бы ни жаловалась Хелен на свою работу, она всё же любила её, подобно тому, как все люди без исключения от души ругают то, что действительно любят.
Самое главное, что давала ей работа, – это не то, что благодаря ей она не чувствовала себя одинокой. Не общение с людьми, не чувство гордости за саму себя, которое она испытывала в результате каждой успешной попытки устроить чьи-либо отношения, наконец, не само чувство того, что она занимается чем-то очень важным, а всё это вместе взятое, и ещё кое-что: роли! Разные: плохие и хорошие, правдивые и лживые.
Дом Хелен был обставлен хаотично и в разных стилях. Здесь современное искусство уживалось с произведениями различных эпох человечества, выбранными из неоценённых вещей, которым не было применения. В самой большой комнате, в которой Хелен занималась планированием своей работы, по стенам висели гобелены разных эпох, а к каждому из них иголочками, купленными в соседнем канцелярском магазине, были прикреплены фотографии тех людей, отношениями которых она занималась. Фотографии играли роль манекенов, кукол Вуду – с их помощью она планировала работу на завтра, и, когда сближались в своих жизнях выбранные ею самой люди, то сближались и их фото.
Те фото, отношения которых удавалось устроить, отправлялись в красивые красные коробки, скреплённые по парам. На каждой коробке была своя надпись, которая напрямую зависела от того, что Хелен сама чувствовала на тот момент, когда заводила новую. Порой это просто была глупая эмоция, порой – едкое словцо (её, как и многих других людей, раздражали чересчур сопливые романы), а порой – просто знак вопроса, оттого что пары, лежавшие в ней скреплёнными скрепками, были слишком невозможными…
Хелен хотелось верить, что вопреки всевозможным словам мудрецов, объясняющих отношения между мужчинами и женщинами либо Божественным вмешательством, либо случаем, либо и вовсе тем, что существует тяга между людьми, она-то знала, что всё куда банальнее: существует коробка, а в коробке – фото, скреплённые попарно.
Конечно же, это была вновь игра – игра в могущество, оно было лекарством от той собственной никчёмности, в которой Хелен убеждали всегда её родные, слишком часто относившиеся к ней в детстве со снисхождением. «Конечно, это же Хелен», – говорили они так, будто не хотели помочь девчонке-подростку справиться с проблемами, а вешали их, словно терновый венок, на её же голову, говоря: «Ничем не можем тебе помочь – ты такая»…
А тот, кто скинул сам терновый венок, нашел в себе силы сделать это… порой начинает себя чувствовать богом.
У Хелен были свои методы работы. Взять хотя бы то, что, в отличие от других, она не приходила в офис для того, чтобы получить новое задание. Она первым делом отправлялась к людям, надев костюм, нанеся грим, бродила среди толпы, стараясь почувствовать малейшие искры, взгляды, понять искру между людьми и её источник. И лишь тогда включала рабочее устройство – для того, чтобы убедиться в своей правоте.
Во всех своих переодеваниях и гриме она видела актёрскую игру и мнила себя великой актрисой, а вместо аплодисментов её душу согревали знакомое пиликанье и огоньки, говорившие о том, что она не ошиблась.
Сегодня Хелен вернулась домой раньше обычного, сняв пальто и туфли, зашла в комнату, и взгляд её остановился на столе с горящей лампой, которую она забыла выключить перед уходом на работу. Хелен щёлкнула выключателем, опёршись на спинку стула, стоявшего перед столом, и почувствовала под рукой забытый на днях костюм – костюм официантки, роль которой она так блистательно исполнила, поменяв напитки Александра и Августы и оставшись неузнанной ими.
Она улыбнулась, стянула со спинки стула синюю косынку и завязала её на шее, взяла со стола фото Александра и Августы и снова задумалась о том, на каком же фоне-гобелене нужно их разместить… Что должно быть изображено на нём? Замок? Не к месту… Люди? Тоже нет. Природа? Что?!
Почему-то для неё было очень важно разместить эти два фото на правильном фоне.
Почему все парикмахеры болтливы, или Загадка потерянного телефона с полной зарядкой
– Концы и чёлку. – Августа, поудобнее устраиваясь в кресле своего парикмахера, закрыла глаза, намереваясь показать этим, что не настроена на разговор.
Но это никогда не помогало… Не помогло и на этот раз.
– Как мама? – Волею судеб, её парикмахером была бывшая соседка, и Августа знала, что за вопросом о матери пойдут более нескромные вопросы.
Пришлось улыбаться:
– Ничего, всё хорошо.
– Ты когда замуж?
На этот вопрос Августа не отвечала никогда – и в этот раз лишь пожала плечами. У каждого из людей есть вопросы, на которые он старается не отвечать. Вопрос про замужество был её личным табу.
Застучали ножницы – каштановые волосы посыпались на пол, неудобный разговор прервался. Начался просто разговор… Парикмахер начала сперва рассказывать про сына, затем про мужа, а потом и вовсе пожаловалась на то, что у неё неделю назад пропал сотовый телефон – кнопочный «старикашка», который хранил много лет самые нужные контакты. Её словам не было конца, и Августа, растянув на лице сочувствующую улыбку, молилась высшим силам, чтобы заткнули неиссякаемый фонтан её речи чем-нибудь.
…И молитвы были услышаны – послышался шум колокольчиков, который возвестил о приходе нового клиента.
– Здравствуйте! – прозвучал мужской голос с другого конца парикмахерской.
– Здравствуйте, я только женский мастер.
Мужской голос улыбнулся:
– Я не за этим искал вас. Вы кое-что потеряли недавно, а я нашёл.
– Заходите.
Далее диалог происходил за спиной Августы, и она была готова провалиться сквозь землю оттого, что узнала этот голос. Ну почему это не какой-нибудь коллега с работы, знакомый или просто незнакомый мужчина?! Почему именно сейчас, когда её волосы мокрые, освещение вокруг дурное, а она сама себе в зеркало напоминает злого ушастого эльфа… Ну почему? Почему именно сейчас это должен быть обладатель чёрной куртки и красного шарфа?
Чуть приоткрыв глаза, в отражении зеркала она увидела Александра. Смотря не в её сторону, он улыбался:
– Вот, возьмите телефон ваш. Всегда цените то, что у вас есть.
– Что? – не поняла парикмахер.
– Всегда цените то, что у вас есть, – повторил он и улыбнулся. – До свидания.
