скачать книгу бесплатно
– Пожалуй, сделаю это ради тебя, – сказал я Стелле на прощание, после того как галантно поцеловал ее руку и получил яркий румянец в благодарность. – Чтобы ты знала: второй раз в жизни!
Женщина ушла, а я уверенно завернул в сторону комнаты Розы. С приближением шаги становились все медленнее, уверенность таяла, а желание заходить в спальню пропадало.
Сегодня Роза упала на меня, оголившись практически до груди. Я и не понял, в какой момент мысли из «малышка выросла» переросли в разряд «а у нее чертовски соблазнительное тело». А как она ерзала на молнии брюк?! Мой член едва не прорвал молнию… И если его удалось удержать в узде, то руки… Чертовы руки испортили все! Как так получилось, что, удерживая ее на месте, я позволил себе неприличные поглаживания, устроив какой-то квест «Коснись киски»?!! Зачем я держал ее?! Зачем трогал?! Зачем ждал, когда она скажет «хватит»? Но она молчала и молчала…
– Черт побери, почему ты молчала?! – прошептал я двери, а потом слегка ударил по ней кулаком, пытаясь прийти в себя. Не вышло. Стоило только вспомнить события утра, как стыд за непристойное поведение на глазах ее брата отступал перед диким желанием молодого и упругого тела. Уверен, ее грудь такая же сочная, как и попа… – Нет. Сперва стоит успокоиться, а после идти к Розе.
Широким шагом я нетерпеливо поспешил к себе в спальню. Холодный душ не помог, даже когда я простоял под ледяными струями десять минут.
– Она ребенок, Алекс! – снова и снова повторял я себе, словно молитву: – У тебя просто давно не было секса, но Розу ты трахнуть и выкинуть из головы не сможешь, как других. Хотя бы потому, что ее бабушка заменила тебе мать.
И все равно ее упругие формы снова и снова всплывали в памяти. Я коснулся своего набухшего члена, а чувство было такое, словно снова касаюсь ее бедра через многослойное платье… Одно прикосновение к головке, и чувство, словно большой палец снова коснулся ее трусиков в секретном месте. Палец сам нашел сосок, и я ощутил пощечину, которая возбуждала не меньше, чем растрепанный вид Розы… Длинные темно-русые волосы, миниатюрное тело, кукольное лицо и большие голубые глаза…
– Да, черт побери! – рука уперлась в край душевой кабины, а в голове пронеслись картины, как ее волосы намотаны на мой кулак, а член яростно вторгается в лоно, жадно питаясь каждым криком и стоном. Я бы брал ее жестко и грубо. Вытрахал бы до последней капли. Так, чтобы неделю не могла стоять на ногах. Так, чтобы не могла и не хотела спать ни с кем другим.
Спазмы от дикого оргазма прошли спустя пять минут, а я пришел к ужасающему выводу:
– Черт побери, Алекс Аддерли! Тебе срочно нужна любовница! Либо эта маленькая соседка станет твоей сексуальной фантазией на грядущие две недели.
Решение было принято быстро: извиниться перед Розой, а затем ограничить наше общение раз и навсегда. Интерес к девушке всегда пропадает после секса, но раз спать я с ней не могу – ладно, так и быть! Справлюсь с гормонами другим способом.
– Роб, кажется, я переборщил сегодня в зале. Как насчет примирительного бокала виски в баре вечером?
Естественно, он согласился, после чего я с чистой душей надел новый темно-коричневый костюм с рубашкой в клетку и отправился к Розе.
Не давая себе времени на долгие раздумья, я быстро постучал, тут же услышав что-то вроде «входите» или «заходи»… Не суть! Смысл я понял правильно. Дверь была едва ли не с грохотом открыта, оставив после себя дрожащие лутки и грохот по коридору.
«Что за нервы, Алекс?! Хватит трястись, как малолетняя девочка перед первым поцелуем!» – одернул себя на ходу, попутно изучая милую женскую спальню в лилово-золотых тонах. Ноги сами понесли меня к постели под балдахином, которая располагалась напротив двери и была пуста. Осторожно присев на нее, я наконец отвлекся от своих внутренних мыслей и осмотрелся по сторонам, понимая, что хозяйки комнаты нигде нет…
Взгляд мимолетом скользнул по небольшому шкафчику с принадлежностями для рисования, громадному мольберту с недорисованной лошадью на фоне какого-то английского замка, а затем прошелся по окну, возле которого стояла скульптура голой девушки…
Но затем она вдруг шевельнулась. Не знаю, с какой секунды мозг смог осознать: это была Роза ван Фольг, сидевшая у окна в позе лотоса и рисовавшая небольшой пейзаж. Ее руки так быстро шевелились, что краска маленькими точечками покрыла голое тело, а тонкие струйки пота разнесли его по телу, рисуя свой неповторимый узор…
Я должен был отвернуться, уйти, обозначить свое присутствие… Должен! Наверняка, в порыве азарта девушка и не заметила моего прихода… Но я не хотел, не мог себе позволить оторваться от идеальной спины, из-за худобы которой прорисовывалась каждая косточка; тонкая талия только подчеркивала переход к литым изгибам ягодиц, напоминавших две сочные дыньки… Все казалось таким органичным: ее руки у мольберта, невнятное бормотание самой с собой, легкое покачивание ног из стороны в сторону и тело, способное свести с ума любого скульптора, художника и просто мужчину, способного видеть.
– Если подождешь тихо десять минут, то я смогу потом поговорить с тобой и даже выйти к ужину… Сейчас… Еще чуть-чуть… Вот так!.. – азартно пробормотала она, явно принимая меня за кого-то другого.
Я открыл рот, намереваясь что-то сказать, но тут же его захлопнул. Мысли в голове перемешались, а взгляд ловил даже мимолетное движение Розы. Ее мышцы изгибались, словно под медленную струнную музыку, создавая какой-то свой, неповторимый, танец рисунка. Вспомнив о картине, которую рисует девушка, я с горем пополам оторвался от снежно-белой кожи, чтобы оценить ее творение.
«Я хочу его! Этот пейзаж должен висеть в моей спальне над кроватью!» – пронеслась в сознании уверенная мысль, а я знал, что всегда получаю желаемое.
И когда почти удалось вернуть самообладание и заставить себя встать, сказать пару слов и уйти, Роза радостно воскликнула: «да, вышло!» и подпрыгнула на месте. Слабая заколка на волосах слетела прочь, из-за чего темно-русые волосы разметались кудряшками по спине.
Я видел нечто такое завораживающее впервые: юная девушка в тусклом свете комнаты стояла лицом к обжигающему светом солнцу. Ее тонкая талия, плавно переходившая в упругие ягодицы, слегка изгибалась от нетерпения, когда она спросила что-то, но я услышал лишь:
–…Тебе понравилось?..
Слова Розы били обухом по голове. Да, черт побери, мне понравилось! Ее тело не шло ни в какое сравнение с тем, что я видел раньше. Оно будило давно забытое желание создавать скульптуры. Ее усердие, вдохновение и желание жизни вдохновляли. Нет, Роза ван Фольг не была просто безумно сексуальной и милой оболочкой, как я всегда думал, она была вихрем, который уносил в свои дали, бодрил и сводил с ума!
Взгляд мимолетно зацепился за часы. Сорок минут прошли словно одна секунда! Как?
«Нет, Алекс. После увиденного ты просто не можешь даже думать о Розе, как о женщине, с которой можно сбросить пар. Она достойна большего. Срочно извиняйся и уезжай куда подальше отсюда!» – прокричал взволнованный внутренний голос. И ему было за что переживать. Выстроенный за годы жизни мир без чувств, эмоций, сострадания рухнул в один день. И почему? Из-за какой-то молоденькой девчонки!
Натянув саркастичную улыбку, я вальяжно откинулся на спинку кровати и насмешливо процедил сквозь зубы, пытаясь скрыть истинные чувства и явные желания:
– Очень красиво! Это очень мило, что вы так тянетесь к природе, но вам все же стоит накинуть халатик… Ну или хотя бы что-нибудь.
Спина Розы напрягалась с каждый словом, пальцы ног поджались, а руками она до покраснения вцепилась в бедра. Против воли я в последний раз прошелся взглядом по ее упругому телу и, прошипев сквозь зубы пару ругательств, поймал себя на стояке, грозившем в который раз за день порвать мне новую одежду. Серьезно?! В тридцать пять лет?!
– Х-халат на к-кровати… – едва слышно прошептала она, вызывая неконтролируемое желание обнять и успокоить маленького цыплёнка… Такая нежная, испуганная, соблазнительная, сексуальная, манящая…
– Да черт тебя дери, что такое со мной! – прошипел я уже вслух, сам не понимая, кому и зачем, а после схватил темно-синий халат с кровати и кинул Розе, не из желания обидеть, а скорее от бессилия и нервов. Естественно, стоя спиной, девушка не успела его поймать. Он упал прямо к ее ногам, и, чтобы поднять одежду, ей нужно было повернуться, тем самым обнажив себя еще больше.
«Молодец, Алекс. Ты полный придурок. Так хочется вживую увидеть голую грудь?!» – пронеслось в сознании, и я согласился с внутренним моралистом, который просыпался во мне от силы пару раз в год.
– Ты издеваешься, да, Алекс? Что я такого тебе сделала? За что?!..– хлюпая носом, еще тише прошептала Роза. Горло охрипло, ноги одеревенели, а все мысли тут же покинули голову. Но Роза не дала мне ответить, она тяжело выдохнула и собранно попросила: – Закрой глаза и отвернись. Прошу, без сюрпризов.
– Я могу выйти… – зачем-то сказал, прекрасно понимая, как по-идиотски это звучит, что тут же подтвердила и Роза:
– Если бы мог, уже вышел! А еще лучше – не входил… Так что, будь добр, хотя бы просто закрой глаза. И, чтобы ты знал, мне видно тебя через отражение в ручке окна: я вижу, что ты до сих пор рассматриваешь мой зад!
Демонстративно закрыл глаза, и мне впервые в жизни захотелось провалиться сквозь землю. Активно размышляя и продумывая дальнейший план действий, я действительно перестал подсматривать, как вдруг что-то острое уперлось в плечо, а затем я ощутил удар.
– Ай, Роза, ты что?! – открыв глаза, внезапно увидел нависшую надо мной Розу. Странно, но слезы высохли, и теперь ее голубые глаза метали молнии, пока длинный ноготок, не переставая, тыкал мне в плечо.
– Ты, Алекс Аддерли, перешел все границы! Происшествие в зале и так слишком возмутительно… А теперь еще вламываешься ко мне в спальню. С чего ты вообще решил, что тебя тут ждут?! Может быть… – внезапно Роза замерла, а в ее глазах появилось осознание. Она отскочила от меня, словно я внезапно вылил на нее тазик помоев и продолжаю это делать снова и снова, ее слова были пропитаны болью, а глаза блестели от новой порции слез, когда девушка нехотя прошептала: – Подожди-ка! Похоже, сегодня утром ты решил, что я доступная женщина и считаю нормальным, когда мужчины строем ходят ко мне в спальню и трогают во всех местах, да?! Именно это ты подумал?!
Выдохнув, я попытался спрятать внутри какой-то странный комок недоговоренности и встал с места, примирительно выставляя руки вперед:
– Роза, я хотел извиниться, и все. Но ты была занята, так что я решил подождать, пока освободишься, – на секунду она растерялась, и мне удалось отвести взгляд к ее плотно облегающему тело халатику и острыми сосками под ним, а затем, наконец, сказать: – Прости. То, что произошло в зале, недопустимо. Мне жаль, и я не собираюсь это повторять. Это была… механическая случайность.
– Механическая случайность?! Дай угадаю, сейчас тоже «случайность»?! – отчеканила она, будто это было самое глупое, что она когда-либо слышала, а затем злобно выплюнула: – Ты, Алекс Аддерли, самый мутный, скрытный и неприятный тип из всех, которых я знала! Ты лапал меня прямо перед братом, затем вломился в комнату и наблюдал, пока я рисовала голой. Что будет следующее?! Станешь караулить и наблюдать ночью, а?! Затем изнасилуешь в углу и скажешь, дескать, «механика» сработала?! Знаешь, лучше иметь репутацию чопорного сноба-бабника, чем тупицы-насильника…
– Что?! Неужели ты, маленькая ван Фольг, подумала, что я заинтересован тобой?! Что ты хоть немного похожа на тех изысканных женщин, которым позволяется иногда погреть мне постель?! Ой, подожди! А быть может, ты решила, что я влюблен, а?! – внутри закипела ярость, включился режим босса, а желание отшлепать ремнем ее слишком много о себе возомнившую задницу все увеличивалось.
Я сделал несколько шагов вперед и с каким-то внутренним чувством блаженства увидел, как Роза отступает. Она уперлась спиной в шкаф и замерла, уставившись своими огромными глазами на меня, словно на нападающего тигра. Но я уже не мог остановиться… Какое-то странное желание заставляло все подступать и подступать, пока маленькое тельце не уперлось в мое и не оказалось в тисках. Я ощущал, как Роза дрожит, чувствовал даже через ткань, как ее соски трутся о рубашку, а шелк халата скользит по брюкам, обнажая бедра все выше.
– Страшно? – тихо шепнул, наклоняясь к самому уху девушки. Дивный запах заполнил легкие, окончательно помутив сознание и заставив еще ниже склониться губами к мочке… Тихий, почти неслышный всхлип вырвался из ее приоткрытого ротика, колени подкосились, а сама Роза едва не упала, но я вовремя подцепил ее за талию и удержал, буквально укладывая на себя сверху. Но и этого было мало, чтобы остановиться… Я хотел большего, хотел ее реакции, открытого возбуждения, признания капитуляции и моего превосходства. Губы коснулись пахнущей розами мочки уха, а затем язык очертил знак бесконечности. Тихое "ах" и протяжный вздох вырвались, казалось, из глубины души девушки, а ее дыхание стало похоже на одышку, когда я довольный собой прошептал ей на ухо:
– Ты совершенно меня не интересуешь, маленькая ван Фольг. Неряшливая, крикливая, маленькая, взбалмошная девочка – вот кто ты. Так что спрячь свои фантазии и мечты куда подальше. Я уже извинился, так что прошу на этом закончить любое наше общение.
Роза
Алекс был близко… Слишком близко! Его дыхание смешивалось с моим, тела будто стали единым целым, а надменный голос Аддерли буквально звучал у меня в голове:
– Часто ты так дрожишь и падаешь от желания к ногам мужчины, а? – его рука на моей талии слегка шевельнулась, буквально показывая, что я вишу в воздухе и не падаю только из-за милости мужчины, грудь завибрировала от легкого надменного смеха, пока голос саркастично прохрипел: – Розочка, кажется, ты совсем растерялась, да, ребенок? Может, тебе помочь…
Не знаю, что происходило со мной и моим чертовым телом. Еще когда Алекс наступал, я вдруг поймала себя на ужасной мысли, что не только до жути боюсь его приближения, но и жду. Да, именно жду! Будто это какая-то безумная игра «Вызови во мне гамму эмоций, о которых я ранее и не подозревала».
А затем он все же приблизился, взял меня в капкан своих рук и… укусил за мочку уха. По телу прошел мощнейший разряд, кончики пальцев онемели, а ноги стали ватными. Кажется, я что-то бормотала, когда едва не свалилась к ногам Алекса, но тот удержал меня, а после мучил снова, хотя вроде как настаивал на прекращении общения. Что на самом деле в голове у этого противоречивого мужчины?!
Попытавшись взять себя в руки, я слегка тряхнула головой и уперлась ладонями в его грудь. Клянусь, он вздрогнул, словно от удара! Но не успела я отпраздновать победу, как он тут же оправдал свое поведение:
– Честно говоря, я просто хотел уйти и дать твоим гормонам передышку! Но ты, видимо, приняла мое предложение о помощи несколько иначе…
– Нет, Алекс, – тихо и совсем неправдоподобно шепнула я, а затем сама же и поморщилась – так жалко это звучало со стороны: – Ты не нравишься мне, и я больше всего на свете хочу больше никогда тебя не видеть.
– Я почти верю твоим словам, – в одну секунду Алекс убрал руки с талии и прижал к стене лишь одним своим телом, одна его рука упала мне на подбородок, заставив поднять взгляд на него, а другая внезапно легла на грудь, сжимая ее так сильно, что я едва не потеряла способность дышать. – Твой голос звучит так уверенно, пока тело противоречит… Соски стоят, как каменные, ноги ватные, а тело трясет, как после трех выкуренных кальянов… – рука на груди ослабла, но не успела я расслабиться, как большой палец нашел сосок и осторожно повел им по кругу, вызывая странный спазм между ног, где его колено прижало меня к стене. – Спорим, если я залезу тебе в трусики, окажется, что ты чертовски мокрая?
Он смотрел мне в глаза так глубоко и пронзительно, словно искал в них клад или давно запрятанное золото. Могу поспорить, это заставляло чувствовать многих девушек в его руках себя пьяными и особенными… Но если первую стадию я уже прошла, то после последнего предложения окончательно отрезвела.
Мои руки теперь уже уверенно уперлись в его грудь в попытке оттолкнуть, но сил был мало. Аддерли невозмутимо делал вид, что ничего не происходит, так что действовать я решила словесно:
– Я знаю тебя пять лет. Пять лет подряд мы проводили каникулы в одном доме, и все, чем ограничивалось наше общение, – приветствие. Не скажу, что я была расстроена, Алекс. Мне хватало этого, – непрерывно глядя в его глаза, уверенно высказала я. – Не скрою, ты красивый мужчина. Уверена, твое мускулистое тело, мужественное лицо и костюм с иголочки сводят с ума дам. Но они никогда не заглядывали так глубоко, как я. И знаешь, что я видела из года в год? Мужчину, который живет работой и прожигает свою жизнь. У него нет семьи, настоящих друзей и тех, с кем бы он хотел отпраздновать День рождения и Новый год. А знаешь почему? Потому что люди для тебя – половая тряпка, а женщины – надувные куклы с встроенной дыркой под твой член. И когда я вижу твое лицо, мне не виден шикарный облик, Алекс Аддерли. Я вижу твою душу. Только черную, грязную и пустую душу, где есть место только тебе и твоим интересам.
Я выдохнула эти слова и замерла, понимая, что сказала больше, чем хотела. И пусть это была правда (мужчина напротив всегда вел себя так, словно все вокруг него – плебеи, а те, кого он допускает, выиграли в лотерею), мне не стоило говорить этого. Ведь на секунду, такую маленькую и едва уловимую, я увидела горечь в его глазах и боль человека, который не достоин таких слов. Словно глубоко внутри этого куска льда все же был человек лучше нас всех… Но если это и была правда, то мне уже никогда не узнать, ведь в следующее мгновение он снова стал собой, а черные глаза горели лишь презрением и злобой.
– Знаешь, как я поступаю с такими выскочками, как ты? Учу их жизни и ставлю на истинное место! – с лютой ненавистью отчеканил он, а затем его пальцы до боли сжали мой подбородок, словно намереваясь оторвать от лица. – Ты ничего не знаешь обо мне, моей жизни и душе. Думаешь, если рисуешь картины голой у окна, сразу превратилась в великую жрицу? Тебе всего восемнадцать, а мне тридцать пять лет…
Не знаю, что случилось в тот момент, но я больше не смогла выдержать взгляд мужчины и закрыла глаза. Это был словно конец схватки, а из глаз покатились слезы. Образ уверенной и неприступной девушки рухнул и стекал на шелковый халат слезами, оставляя на нем позорные капли.
– Прошу, Алекс, прекрати… – тихо прошептала я, прерывая мужчину. – Я не хочу бороться, что-то доказывать или обидеть тебя. Прости, прошу. Конечно, я не имела права… Это все эмоции и нервы. Порой я слишком эксцентрична…
На минуту в комнате повисло молчание, я утонула в своих мыслях и слезах, словно очищая душу от всей той грязи, что вылил на меня мужчина, а потом и я ему в ответ. Тишина не была неловкой, как раз наоборот, словно успокоила нас обоих и привнесла некое перемирие.
Я ощутила что-то теплое на лице и, когда открыла глаза, увидела, как палец Алекса осторожно, словно с опаской, стирает слезы у меня со щек. Его взгляд вдруг показался мне открытым, когда он слегка усмехнулся своим мыслям и тут же тихо сказал:
– Ты настоящая художница, Роза. За сорок минут ты успела десять раз сменить настроение и написать прекрасный пейзаж. К тому же… – он неожиданно замялся и, словно задумавшись, проследовал пальцем по шее вплоть до выреза халата, стирая очередную мокрую дорожку, – не верь взрослым мужчинам, честь которых смогла задеть вчерашняя школьница. Возможно, этой школьнице просто удалось пробудить в мужчине всю палитру эмоций. Впервые за долгие годы.
На моих губах появилась осторожная улыбка, когда я тихо шепнула, почему-то неотрывно следя за губами мужчины:
– Это уже больше похоже на извинение. Пожалуй, его я могу принять.
Легкая морщинка появилась на щеке, когда он криво улыбнулся, а с правой стороны образовалась небольшая ямочка. Внезапно до боли захотелось коснуться ее пальцем, очертить контур губ, а затем попробовать их на вкус…
«На вкус?! Что за ахинею ты несешь, Роза. Кажется, у кого-то на самом деле бушуют гормоны!» – вывел из опьянения голос разума, и я снова вернулась к глазам Аддерли.
– Это не извинения, Роза ван Фольг. Это констатация факта! – уверенно сказал он, и я вдруг утонула в эти черных глубинах, которые на момент перестали казаться такими пустыми и холодным. Вдруг показалось, что человек напротив словно бездонный океан, в который так и хочется нырнуть, даже если есть шанс не выплыть обратно. Моя рука первой легла на его щеку, затем аккуратно провела против роста волос, и едва отросшие волоски слегка почесали кожу пальцев. Алекс тяжело задышал и слегка наклонился вперед, а я, следуя первобытным инстинктам, закрыла глаза…
Как вдруг кто-то постучал в дверь, а бодрый голос бабушки вернул меня к здравомыслию:
– Милая, это я. Можно войти?
– Секунду, ба! Я только вышла из душа… – громко крикнула я, отталкивая Алекса и отпрыгивая в сторону. В голове пронеслись сотни мыслей, но лишь одна казалась наиболее здравой в тот панический момент: – Лезь под кровать, Алекс. Живо!
– ЧТО?! – шепотом закричал он, а затем глянул на высокую постель с балдахином. – Ни за что. В чем проблема выйти через дверь?
Глянув на спокойного мужчину в полном непонимании, я нехотя пояснила очевидное:
– Я «только что» вышла из душа, а в моей спальне взрослый мужчина. Ничего не режет слух?!
– Черт! Что за детский сад… – простонал Аддерли, а затем снова глянул на кровать и несогласно замотал головой. Его взгляд сканером прошелся по комнате, пока не остановился на окне. – Вот. ТО, что нужно – балкон.
Часть 2
Повернувшись к окну, я нервно следила, пока Алекс пройдет за дверь и спрячется под плотной лиловой шторой. Оставалось только гадать, выйдет ли кто-то на балкон своей комнаты и увидит ли там стоящего за моим окном Аддерли?
Сбросив наваждение и натянув приветливую улыбку, расправила халат и громко прокричала:
– Заходи, бабуль.
Стелла вошла в комнату тут же, будто следила за каждым моим вздохом. На ней было темно-красное платье с расшитым подолом и вырезом. На шее висели бусы из жемчуга, связанные петлей, на ногах – туфельки на небольшом каблуке, а светлые волосы уложены в аккуратные кудряшки.
– Стелла, ты даже стрелки нарисовала и губы красным подвела! – засмотревшись на бабулю, с восхищением воскликнула я. Женщина смущенно улыбнулась и отвела взгляд к полу, позволяя легкому румянцу тронуть ее щеки. – Видел бы тебя дедушка…
– Он всегда видит. Годами я ощущаю его присутствие рядом, но, когда вы приезжаете всей семьей, в два раза острее… – бескомпромиссно заявила она, поднимая на меня уверенный взгляд, как вдруг ее глаза непонимающе прошлись по халату и вернулись к лицу: – Девочка моя, с тобой все хорошо?
– А что не так, бабуль? – еще раз нервно поправив волосы, халат и переминаясь с ноги на ногу, я боролась с желанием посмотреть за штору. Наверняка, Алекс был там и даже не удосужился перейти на сам балкон. Зачем? Если в самой спальне можно подслушать чужие секреты!
– Твои волосы сухие, пальцы в краске, а по телу пятна от нее же… А еще ты вся красная и взбудораженная, что ли?.. – недоверчиво пробурчала она, пока не засмотрелась мне за спину и довольно не воскликнула: – Розочка, неужели новая картина?! Она чудесна. Обожаю твои шедевры с пылу с жару. Подаришь мне ее?
– Прости… Конкретно эту я обещала другому человеку, но следующую обязательно подарю тебе! – сказала прежде, чем подумала, и тут же снова покраснела.
«Кому это ты там обещала картину, Розочка? Ты же не собираешься вручить ее Алексу Аддерли в знак извинений за свой длинный язык, правда?!» – пристыдил меня внутренний голос, заставив нервничать еще больше.
– Странная ты сегодня… – задумчиво протянула Стелла, постучав длинным красным ногтем по подбородку, но, увидев мой испуганный взгляд, тут же хлопнула в ладоши и, натянув улыбку, плюхнулась в кресло у кровати: – Не суть. Если захочешь, сама расскажешь… На самом деле я не просто так пришла к тебе пораньше… Зная твой эксцентричный характер, решила не рисковать и предупредить о сюрпризе, который собираюсь преподнести тебе во время обеда при всех! – закатив глаза, я попыталась вставить свои пять копеек, но бабушка грозно шикнула и подняла палец вверх с враждебным видом. Как бы я не любила подарки, перебить ее не решилась. – Так вот. Я организовала тебе тур на семь дней в Ниццу, а именно – трансфер на вершину Замковой горы!
– Ба, но это же… – все мысли тут же вылетели из головы, а внутри проснулся ребенок, который до трепета в душе всегда хотел оправиться в самый прекрасный своей историей город – Ниццу. Еще с десяти лет я мечтала подняться на Замковую гору и написать пару пейзажей, но родители были против… Прошлым летом я рассказала Стелле о своей мечте, и теперь она осуществила ее по щелчку пальцев. Так, словно это пустяк и мелочь жизни. – Ба, это очень дорого… Я коплю на это деньги и, возможно, лет через десять…
– Не обсуждается! – грубо прикрикнула она, поражая меня своим стержнем, непоколебимостью и решимостью. – Завтра на рассвете ты вылетаешь на моем личном вертолете. Через семь дней, прямо к торжеству, вы прибудете обратно. Ночевка у друидов, оплаченный гид и сотни мест для идеального пейзажа – вот что тебя ждет.
– Стелла ван Фольг, я не могу принять от тебя подарок дороже тысячи долларов. Мы, кажется, еще два года назад, когда я съехала от родителей, установили правило: не дарить подарок другому дороже, чем его возможности, чтобы можно было честно отблагодарить, – прошептала я и, не в силах устоять на ногах, упала на кровать. Еще раз взвесив все «за» и «против», подавила в себе ребенка с лозунгом «хочу!» и уверенно заявила: – Нет. Принять я не могу. Один перелет стоит баснословных денег, а твой дом хоть и близок к морю, но далек от цивилизации.
– Мне будет девяносто, милая, – грустно прошептала бабушка, и когда я с удивлением подняла на нее взгляд, то увидела, как слезы стекают по ее щекам. – Девяносто! На моем счету куча денег. Все вокруг только и говорят: «Эй, Стелла! А на кого ты переписала дом? Автопарк? Завод? "Ягуара"? Ты ведь понимаешь, нет ничего и никого вечного!». Каждый раз, слыша нечто подобное, я вспоминаю тебя, которая мечтает… просто увидеть, а не купить. И знаешь, где-то месяц назад я вдруг осознала, что не хочу ничего сильнее, чем осуществления твоей мечты. Если ты не сделаешь это для меня… Что же. Ладно. Пожалуй, я переживу. Но годы не будут длиться вечно, Розочка… Подари мне неделю осознания, что я хоть что-то правильно сделала в этой жизни, кого-то воспитала достойно! Прошу… Дедушка бы сказал тебе спасибо.
– Стелла ван Фольг, – мое тело трясло, словно в приступе эпилепсии, от сдерживаемых рыданий, слезы нескончаемым потоком текли из глаз, когда я с глупой иронией тихо прошептала: – Как тебе удалось одной речью задеть все мои болевые точки и использовать скрытые приемы, а? Так не честно. Ты просто не оставляешь мне выбора!
– Смешно! Я уговариваю кого-то принять подарок, а не наоборот… – прошептала довольная Стелла, вытирая слезы и натягивая улыбку. – Малышка, ты – моя единственная гордость в этой семье. Как ван Фольгам удалось не раздавить в тебе деньгами такую чуткую натуру? Ты ведь понимаешь, что, стоило бы тебе попросить, любой подарок в моем исполнении был бы у твоих ног. Любой. Только попроси!
– Знаю, бабуль. И благодарна тебе, что не наседаешь, а принимаешь меня такую, какая есть… – тихо прошептала я и тут же засмотрелась в глубокие глаза Стеллы, словно это было зеркало. Внезапно в памяти всплыли некие подробности ее подарка, и я решила уточнить: – Ты говорила «вы», когда рассказывала про путешествие. Речь шла обо мне и гиде?
– На самом деле всего вас будет четверо: ты, гид, пилот и… Роман Гаудсман… – многозначительно улыбаясь, победоносно заявила она. Мой подбородок едва не разбил пол в комнате, когда бабуля громко рассмеялась и тут же пояснила: – Да, Розочка, твоя первая любовь тоже прибыл на каникулы! Пару недель назад Ромочка заходил поздороваться, я показала ему твои фото, и теперь он просто горит от желания увидеть свою первую любовь. Он признался, что посетить Замковую гору было вашим общим желанием, и убедил меня, дескать, одну тебя отпускать не стоит, а он присмотрит за тобой как следует.
– Не верится, так много времени прошло с нашей последней встречи… – тихо прошептала я себе под нос, вспоминая себя пятнадцатилетнюю и молодого блондина, с которым мы провожали закаты и встречали рассветы за руку. Он любил рисовать, природу и, как оказалось, девушек. Из-за последнего увлечения наше общение и прекратилось.
– Он так возмужал! Теперь ему двадцать один, и он закончил юридический факультет. Год перед магистратурой он решил путешествовать и, кажется, собирается это делать с тобой… – продолжила речь бабушка, но, увидев мой осуждающий взгляд, тут же встрепенулась: – Что? Он изменился, Роза. Теперь это взрослый мужчина, а не парень, который не устоит перед первой юбкой. К тому же он убедил меня, что одной тебе ехать в горы нельзя. Так что либо ищи себе другого компаньона, либо поезжай с Романом.
Не дав мне возможности ответить, Стелла подскочила с места и, словно нашкодивший ребенок, рванула к выходу. Пока я осознавала все новости, она с детским хохотом выскользнула вон и захлопнула двери с фразой:
