скачать книгу бесплатно
– Была.
– Да, есть, есть и сейчас, – усмехнулся дознаватель, – я просто пошутил. Хотя с другой стороны, какие шутки? Почему команда всегда занимает последние места? Почему в Спартаке умеют играть, в Динамо тоже, ЦДКА даже иностранцев громит, как немцев на Курской Дуге. Динамо Тбилиси и Динамо Киев даже умеют играть. А у вас, сколько еще будет продолжаться эта херация? Вы на поле зачем выходите, играть или так, на прогулку, просто показать, что вы еще существуете? Вы можете ответить на простой вопрос:
– Почему в команду не набирают футболистов?
– Вы забыли, я только недавно вернулся.
– А какая разница? Вы думаете, от этого что-нибудь изменится? Я один из всей милиции болею за Торпедо. И каждый день просыпаюсь с мыслью, существует ли еще эта команда, или нет? У меня раньше отец работал на Фрезере, а потом на Автозаводе.
– Поэтому и болеете за Торпедо?
– Да, я душой чувствую близость к этой команде.
– Как вы оказались здесь? Отца посадили, что ли?
– Почему посадили? Это не обязательно. Некоторые уходили на войну. Вы вообще в курсе, что здесь когда-то была война?
– С немцами? Так это недавно.
– Недавно! – передразнил капитан. – Вчера. Вчера была война. Войну выиграли, а в футбол выиграть не можем, с сожалением добавил милиционер. – И да, вы про отца спрашивали? Он погиб на Курской Дуге. Был танкистом.
– Как он погиб?
– Просто. Снаряды не брали броню Тигра. Пошел на таран. Я не понимаю, кто делал эти снаряды? И самое главное для чего? Если они не пробивают броню, на хер их было делать? Впрочем, теперь уже поздно об этом говорить. Какие танки, если в футбол выиграть не можем! И да, – добавил капитан, – вы знаете эту девушку? И вот еще вопрос, – капитан порылся в бумагах, – как вас пустили в наш почти военный город? Вы ведь сидели по пятьдесят восьмой статье?
– Вы сами уже ответили на свой второй вопрос. Кто-то должен играть в футбол.
– Угу. Значит, все-таки там думают о чем-то.
На первый вопрос отвечать не пришлось. Вошел майор, и сказал, что все должны быть задержаны.
– Эта девушка – дочь нашего Первого Секретаря.
– Ее тоже в камеру? – спросил капитан.
– Ты что, рехнулся?! Зачем?
Далее, у майора контузия.
– Вы сказали, что всех… – начал капитан, но майор его прервал:
– В принципе да, большинство надо отправить на целину. Я сказал на целину?
– Кажется, – сказал капитан, – я невнимательно слушал.
– Нет, тогда исправь: на Колыму. Хотя это тоже целина. Далее, этого в КПЗ, эту в лучшую палату больницы. На него дело об экзекуции над дочерью нашего Первого. Все записал? Ну, давай, действуй.
– Да меня-то за что? – Олег Бархатов встал.
Майор быстро приложил ладонь к кобуре, но наган вынимать не стал.
– Сидеть! Или я его достану, – он похлопал по кобуре. – И, как говорится, при попытке к бегству.
– Это футболист, – сказал капитан, и направил настольную лампу в лицо задержанному.
– Да мне этот футбол вот уже где! – майор все-таки вытащил наган и резанул им себе по горлу, как финкой. – Была у меня такая финская финка! Не финка – золото. Привез с финской. Вчера девятый опять проиграл второму цеху. А я, как последний дурак ее поставил. Проиграл этому Герке хромому.
– Какому Герке? – автоматически спросил капитан.
– Ты че Херку не знаешь на подшипниках? – удивился майор.
– А-а, и ты ему проиграл?
– Так ни хера играть не умеют. Я вот что думаю, – продолжил майор, – Задержу-ка я вас здесь, мил человек. Ненадолго. Потренируете девятый цех, а там поедете дальше.
– Как долго? – спросил Олег, – мне надо быть в Москве…
– Я уже говорил про Колыму? – спросил майор.
– Да, – поднял голову от бумаг капитан.
– Тогда я не понимаю, разве есть Москва на Колыме? Там, мать твою, будешь тренироваться. Запри его в камеру. Нет, ты только подумай, двух баб трахнул, искалечил Ворону, руководителя оркестра отправил в психушку, и он еще не на Колыме?
Олег очень удивился познаниям майора о последних часах его жизни.
– А ты как думал, – сказал майор, увидев растерянное лицо Олега. – Мы здесь работаем, а не только в футбол играем.
– За мной следили, что ли? – ахнул Бархатов.
– Он удивляется! – даже улыбнулся майор. – У нас ведь здесь все просто. Все жители нашего города разделены на две равные части. Одни следят за другими. И все нормально.
– Так они превратятся в натуральных стукачей! – воскликнул Олег. – Так нельзя.
– Так мы так и не делаем, – сказал капитан из-за стола.
– А вот майор говорит, что делаете.
– Он просто не закончил свою цитату. Мы их же ж меняем местами. Как на заводе работают. Неделю утро – неделю вечер, или ночь. Мы – как все. Только у нас по месяцу. Месяц одни следят за теми, потом те за этими.
– Я вам не верю, – сказал Олег. – До этого не додумались даже на Зоне.
– Дак там отстающая система, – сказал майор, закуривая Герцеговину Флор. – Все хорошее сначала начинается на свободе. Вы сами убедились, я знаю о вас всё. Впрочем, хочу сам проверить, на самом ли деле вы такой футболист, как говорите.
– Я ничего не говорил.
– Дак еще скажете. Под пыткой, если надо будет. Капитан, достаньте мяч. А ты встань у стены с той стороны. Две девятки, две шестерки. Попадешь?
– Не знаю.
– Он не знает. Ты слышал, капитан?
– Придуривается, чай. К тому же, товарищ майор, у меня ничего нет. Я ставить не буду.
– Будэшь. Мне донесли, что у тебя есть военная Беретта. Ты ее выменял у американцев на этом Буге-Вуге. А знаешь, на что выменял? – обратился майор к Бархатову. – На трофейный фаустпатрон.
– Да этих фаустпатронов там было, как у нас раков в реке! – почти крикнул капитан. И добавил: – Впрочем, извольте, я вам отдам Беретту. А вы мне что, если проиграете?
– Финку.
– Вы ее уже Херке проиграли.
– Отыграюсь.
– Так не пойдет. Бинокль цейсовский ставьте, восьмикратный.
– Ладно. Значит, ты считаешь, что этот футболист не попадет из пяти ударов два в девятку, два в шестерку?
– Никаких из пяти. Четыре.
– Один должен быть тренировочным, – сказал майор. – Так всегда делается.
– Я Беретту могу поставить только без тренировочного удара. Пусть бьет четыре раза.
– Ладно, я согласен.
Бархатов сказал, что всем надо лечь.
– Я буду бить сильно.
– Хочешь в побег уйти? Кстати, почему он без наручников? Надень.
– В наручниках я бить не буду. Это только дуракам кажется, что футболистам руки не нужны.
– Да? Вот не попадешь, мы тебе их отрубим, – сказал майор. – Ладно, бей так. – И сел на лавку рядом с лежащей Таней.
Три раза Олег попал. Два в шестерку, один в девятку.
– Я буду дежурить ночью, – сказал капитан. – Если попадешь, посрать не выпущу. А уж поссать тем более.
– Не бойся, бей точно.
– Вы мне поможете, в случае чего? – спросил футболист.
– Че те помогать? Не на расстрел же поведут. Подумаешь, обоссышься пару раз ночью.
И Бархатов ударил. Так ударил, что мяч должен был после отскока забегать по комнате, как злобный соболь в клетке. И хорошо бы еще кусался. Но не вышло. Мяч попал прямо в лоб начальнику милиции, подполковнику Смирному. Он как раз открыл дверь снаружи. Смирнов упал, и сбил еще кого-то сзади.
Наконец подполковник вошел и сказал, обращаясь к Бархатову:
– Ты, блядь, террорист какой-то, а не футболист.
– Я…
– Молчи, – Смирнов махнул рукой, и прошел на середину комнаты. – Мало того, что я теперь ни хера не соображаю, так твою жену чуть не покалечил. – Тут Олег увидел Галю.
– Мы женимся? – удивленно спросил Олег.
– Дак да, – ответил за Галю подполковник. – Это единственный для тебя выход. Иначе, – он скрестил два пальца одной руки с двумя пальцами другой, и добавил: – Увидишь не Москву, а небо в крупную клеточку.
– Утром? – только и спросил Олег.
– Мы хотели утром, – быстро сказала Галя, и перешла на сторону Олега, взяла под руку.
– Но дело не терпит отлагательств, – добавил начальник милиции, – поэтому я уже сам расписал вас. – И он протянул документ на подпись Бархатову. – Имею права. И да, давай быстро подписывай, а то за тобой уже едут.
– Так я не понимаю, за что уже едут?
– Двоих этой ночью зарезали в Саду Текстильщиков. Говорят: ты.
– Да кто это мог сказать, чушь! – сказал Олег.
– Не кричи, пожалуйста, – сказала Галя. – Ворону поймали, и он дал показания, что это ты.
– На ноже твои отпечатки пальцев, – сказал Смирнов.
– Этого не может быть! Откуда на ноже могут быть мои отпечатки пальцев? Может, только я им хлеб резал на квартире.
– Не хлеб, мил человек, а это кинжал с полметра длиной.
– Ах, вон оно, что, – облегченно вздохнул футболист. – Сам Ворона мне его и показывал, хвалился, что камни в рукоятке настоящие. Кинжал у него под пиджаком на спине крепится. Как у самурая, сказал он.
– Хорошо сказано. А главное, точно, – сказал подполковник. – Именно так про тебя и сказал Ворона. Не у него только, а у тебя на спине он был привязан. И знаешь, я ему почти верю. Нет у нас в городе таких кинжалов. Подписывай.
– Что? – не понял задержанный.
– Брачный контракт, – невозмутимо сказал начальник милиции. – Это твой единственный шанс добраться отсюда до Москвы.
– Какие невероятные сложности! – воскликнул от удивления Олег. – А кажется, что Москва так близко.
– Близко-то близко, да только далеко, – вставил свое слово майор. Он был расстроен, так как был не уверен, отдаст ли капитан ему свою Беретту. Ведь точно неизвестно попал Бархатов в последнюю девятку, или нет.
– У вас поезд в девять тридцать утра, – сказал подполковник. – Прощайте. И если навсегда, то навсегда прощайте.
Когда они уходили, вели какую-то задержанную девушку. То ли в туалет, то ли из туалета в камеру. И она пропела ребятам прощальную песню:
Живет ширмач на Беломорканале
Он возит тачку, работает киркой-й!
А рано утром, зорькою бубновой
