скачать книгу бесплатно
– Тысячу? – переспросил Жека. – А не много?
– Дак с таких скотов, как ты, я меньше не беру, – на этот раз серьезно сказала девушка.
Жека сделал обиженную рожу, и… и согласился.
Они ушли, а Миша, наоборот, вернулся. Но вернулся с такой расстроенной рожей, что не только Юра, но и барменша рассмеялись.
– Не хватило, что ли? – удивленно спросил Юра.
– А что, заметно?
– Очень. Такое впечатление, что тебе не только она не дала, – Юра кивнул на Актрису, пытавшуюся разжечь размокший уже в картошке окурок, но и вообще:
– Никто не дает.
– За деньги-то дураку дашь, – ответил Миша, не пытаясь пока объяснить другу, почему он заплатил Артистке двести Рэ, так как и сам этого понять не мог.
– Короче, как говорили древние турки, я пошел, – сказал Юра, и предложил маленькой девчушке, но между прочим, блондинке, нет, не руку и сердце, а сразу сто пятьдесят рублей. Он сначала хотел дать сто, но подумал, что очень хочет счастья. А как достигнуть счастья без счастья другого человека? И решил, что пятьдесят рублей сверх того, что он задумал для собственного счастья, сделают его обоюдоострым.
Он ждал ответной улыбки, но девушка – Галя – спокойно, как удав, пошла впереди него, но, видимо, хорошо не подумала:
– Двинулась туда, где уже были Жека с Нат.
К счастью, они не столкнулись. Хотя с другой стороны, когда каждый думает о своем, можно пройти рядом и не заметить тех, кто уже кончил дело и гуляет смело. Тут можно даже попытаться разобраться, кто чувствует себя более свободно и независимо:
– Тот, кто с поля, или тот, кто только еще едет в поле. – Но мы, разумеется, делать этого не будем.
Наташа села за стол, подняла бутылку, вздохнула:
– Пусто, – и уставилась на меня вопросительными глазами.
– Что? – спросил я. – Не заплатил?
– Ты догадался? Нет, я в том смысле, что:
– Или знал заранее?
– Я ему скажу, чтобы заплатил.
– Хорошо. А то мне обидно.
– Эх, ты, чума, – сказал я, – заплати, пожалуйста, даме.
– Я?! – даже дернулся, как загнанный конь Миша в своем белом с черными узорами свитере.
– И ты тоже, – неожиданно вставила Нат. – Прошлый раз, помнишь, обещал двести пятьдесят, а дал и итоге только сто.
– Зря ты это сделала, – сказал я.
– Почему? – спросила Нат. – Надо ковать железный, пока горячий. Ты сам всегда так говорил.
– Так-то так, но я могу с двоими не справиться.
– Ты не один, – ответила Наташа, – я с тобой.
– Все равно, пока сиди, не встревай.
– Дай мне денег на бутылку шампанского, я пока куплю, хорошо?
– Хорошо, конечно, – я дал полтинник.
– Две взять? – спросила она негромко.
– Возьми, но пусть пока вторая стоит в холодильнике.
– Не-е, надо брать сюда. И знаешь почему? Вдруг придется драться? Шампанским хорошо бить по балде – сразу наповал.
– Хорошо бери обе.
– Заодно я оплачу свой ужин.
– Конечно. И мой не забудь.
– Что у тебя было?
– А ты не помнишь?
– Я вообще никогда ничего не запоминаю.
– Яичница с ветчиной и свежим огурцом.
– Точно, теперь вспомнила. Но это больше похоже на завтрак.
– Да? Хорошо, заплати, как за завтрак.
– А разница?
– Думаю, что ужин можно повторить, а завтрак – никогда.
Она пошла к прилавку, а я уже должен был лицезреть перед собой Жеку-боксера.
Но тут вернулся радостно-измученный Юра с Галей и сказал, чтобы мы не портили ему:
– Обедню.
– Нет, нет, я хоть и насладился вполне, но и хочу еще не меньше. Честно! Более того, это, скорее всего, моя будущая жена.
Народ начал безмолвствовать. Но этот Женя решил все-таки один раз меня ударить. Он вытянул вперед руку, которую я давно ждал. Поэтому схватил ее, как подарок, и используя ее, как спортивного коня, взлетел вверх ногами, одной из которых зацепил этого боксера за подбородок. Можно сказать, что ударил по шее, но с другой стороны. А значит, по горлу, и таким образом, заставил потерять равновесие.
Боксер изумился, что оказался на полу, а лапа его у меня на болевом. Он вроде уже начал стучать по полу, что, мол, сдается, но я решил:
– Слишком рано, – и сломал ему руку.
Зря, конечно, но теперь уж думать поздно.
Далее, вместо того, чтобы угомониться, Жека просит купить ему шампанского. Тогда он всё забудет, и не будет заявлять в милицию о сломанной руке. Галя – дочь главного инженера. Барменша просит трахнуть и ее. Иначе она напишет заявление подошедшим сержантам, что мы здесь устроили драку напополам с публичным домом.
Глава 3
– Купи и мне шампанского, – сказал Жека. Я повернулся кругом.
– Ты к кому обращаешься? – спросил я.
– К тебе. И знаешь почему? Я заплатил тысячу до того, как сделать миньетори.
– Почему ты так решил?
– Просто вспомнил.
– Он, видимо, еще не понял, что рука-то у него сломана, – сказала Нат, ставя на стол холодные бутылки.
– Налейте, конечно, – попросил Миша, – ибо мы шампанское не пьем, и налить ему на рану не можем. Всё-таки рука у него болтается, как будто на самом деле сломана.
– Налить, что ли?
– А он заплатил?
– Нет.
– Тогда пусть сосет лапу.
Жека встал, и сделал несколько ударов по воздуху левой рукой.
– Опять тренируется.
– Мало получил.
– Я заплатил, налейте мне шампанского.
– Опять начал свою песню, – сказала Наташа. И добавила: – Он заплатил?
– Честно?
– Да, лучше всегда говорить больше правды.
– Если честно, я не помню.
– Ну-у! Тогда точно не давал. Из него вытащить деньги, все равно что у голодной собаки отнять кость. Не отдаст ни за что.
– Да, теперь я вспомнил: не давал, однозначно.
– Если бы я не давал, как бы ты пошла со мной? – занялся логикой капитан.
– Честно? Сама не знаю. Чё-то завидно, наверное, стало, что всех трахают, а меня даже с триппером всё равно никто не хочет.
– Если это правда, я оторву тебе голову, как креветке, – сказал Жека, но было видно, что теперь он немного действительно испугался. Жена у него была завсклад и обещала ему не сегодня завтра припереть кроссовки Адидас, а он, соответственно, обещал ее трахнуть именно сегодня – как следует. Что означало:
– Довести ее до такого экстаза, чтобы она сама попросила:
– Миньету! – А не так, чтобы как обычно пришлось ее долго об этом умолять.
– Не боись, – сказала Наташа, – это было намедни.
– А теперь?
– А теперь прошло. Теперь только этот, как его? остался.
Жека хотел опять встать, но тут в аллею, как бы нехотя повернули сержанты.
– Милиция! – негромко рявкнул Миша.
– Нам это по барабану, – сказал Юра, – у меня жена – дочь директора завода, – и кстати обнял Галю, которая ради справедливости его поправила:
– Не директора, а главного инженера.
Более того, – мягко добавила она, – я обречена заниматься проституцией.
– Почему? – успел ошарашенно спросить Юра, пока еще сержанты не дошли до Заведения, ибо двигались весьма вальяжно, как будто были не местными милиционерами, а такой сладкой парочкой, как Камилла Палья и Грэм Грин. Или Мария Каллас со своим уже Онассисом.
– Иначе я просто на просто равнодушна к этому делу. Я имею в виду к сексу, да и вообще к любому траханью.
– То вы тут ошиваетесь без конца, то вас не дозовешься! – приветливо рявкнула барменша.
Милиционеры устало брякнулись на последний из оставшихся здесь столов.
– Вина и женщин, – весело сказал один из них. А другой добавил:
– Но сначала к делу.
– Вижу вам не до дел, – сказала барменша. – Устали. Шли, шли из ментовки, аки евреи из плена египетского через моря и окияны. А ведь здесь всего пятьсот метров!
– Тихо! – поднял руку Вася, и положил на стол пустой планшет.
– На кого будем писать заяву, хозяйка? – спросил второй, Валера. – На всех?
– Да, как обычно: пиши на всех.
– О чем? – спросил Вася.
