скачать книгу бесплатно
Но почему он разговаривает с отчимом? Старые знакомые? Или отчим, а с ним мать в заложниках? Ведь никто не станет говорить с ним, с Игорем, а отчим с Хазаром почти ровесники, да и Восток какой-никакой авторитет имеет. По крайней мере Фомин хотел в это верить. Может, все срастется?
Минуты шли, словно часы. Фомин загнанным в клетку тигром мерил шагами комнату, нервно постукивая по костяшкам пальцев карандашом. Терпения не хватало, ему казалось, что за стенами творится нечто ужасное, что он не должен вот так покорно ждать своей участи. Но ему каждый раз вспоминался тон отчима и взгляд Хазара, после чего он решался подождать еще пять минут. И еще пять. И еще.
Наконец, изведенный и накрученный, он вытащил из стола старый охотничий нож, с которым ходил в лес еще в детстве, и остановился перед часами.
Вот сейчас, сейчас стрелка добежит до двадцати, и все, надо выходить. А там будь что будет!
Шаги Игорь услышал не сразу. Отвлеченный собственными тяжелыми мыслями, он пропустил момент, когда прихрамывающая походка отчима донеслась с лестницы и приблизилась к двери. Восток вошел без стука.
– Сядь, – скомандовал он с порога.
– Что там? – как-то по-детски спросил Игорь, подаваясь к отчиму.
– Сядь, – повторил Восток.
И Фомин сел, постукивая носком по полу.
Восток выглядел ничуть не изменившимся, словно и не провел почти полчаса в обществе одного из самых опасных людей Искитима. Он покачался на носках, оглядел комнату пасынка, словно видел ее впервые. Сказал:
– Вопрос решен, можешь больше не переживать.
– Как? А как же!..
– Все, больше никаких вопросов, – отрезал Восток. – Я сказал, что вопрос решен, – значит, нечего больше об этом говорить.
– Спасибо! – Игорь вскочил, искренне желая поблагодарить того, в ком так долго ошибался.
Отчим ударил прямо, без выкрутасов. Его кулак врезался Игорю в скулу, и тот, не ожидая нападения, отлетел назад, роняя стул.
– Я сказал – сядь, – тем же спокойным голосом сказал Восток. Он вытер кулак большим носовым платком в синюю клеточку, убрал его в карман. Пока ошарашенный Фомин садился на кровать, отчим не произнес ни слова и продолжил разговор лишь тогда, когда посчитал, что пасынок выполнил его требование:
– Вопрос закрыт – точка. Теперь ты мне пообещаешь кое-что, и это станет нашим соглашением. Либо же ты сам идешь к Хазару, а я говорю ему у кого сейчас в гостях твоя мать, он очень хотел это знать. Согласен на такой расклад?
Игорь замотал головой.
– Я пообещаю что нужно! – искренне сказал он.
– Хорошо, тогда слушай сюда – отныне ты живешь по моим порядкам. Ты будешь выполнять кое-какие мои поручения, без вопросов и без отказов. Станешь, так сказать, благодарным родственником.
– Я согласен!
– Вот и ладно. А теперь можешь расслабить булки и успокоиться. И забудь, что и кого видел на заднем дворе. Бывай, сынок.
И вышел, хлопнув дверью.
А Чесноков в тот день сломал себе ногу, пытаясь вылезти из квартиры по связанному белью.
Новосибирская область. Город Искитим
18 января 2016 года
Комната у Фомина была небольшая, в мансарде, откуда оба окна смотрели в низкое зимнее небо. Игоря иногда подмывало прорубить еще одно, хоть маленькое, окошко на улицу или во двор, но никак не доходили руки. Зато было замечательно лежать летом на кровати и смотреть, не выходя из дома, на звезды.
В остальном можно было сказать, что из своей комнаты Игорь вырос, как вырастают из детских штанов. Вся мебель и обстановка остались еще с тех пор, как семья Фоминых переехала жить в дом к отчиму, поэтому больше соответствовала подростку, чем вполне зрелому мужчине, коим Игорь себя считал. По-хорошему, ему давно пора было бы уже съехать на отдельную жилплощадь, завести семью. Но он просто не мог оставить все как есть, необходимо было сначала позаботиться о матери. А для этого нужны были деньги. Много денег.
Поэтому пока все шло как шло, и соседствовали рядом друг с другом старые перочинные ножи с зазубренными лезвиями, затертые боксерские перчатки, плакат с красивой фотографией закатной Зоны, книжные полки с еще советскими словарями и энциклопедиями и ноутбук с разрисованным корпусом.
Фомин стянул одеяло и зябко поежился – в комнате было прохладно, окна затянули белые кружева изморози. Игорь быстро натянул штаны, сунул ноги в тапки и поскакал в ванную умыться. После, размявшись и позавтракав, плюхнулся за стол и включил ноутбук. Открыл новостную страницу, нашел вкладку «Криминал, происшествия». Если Рябу или Грифа взяли, то могли и в сводку дать, мол, задержали очередных сталкеров. Впрочем, могли и не дать – новость так себе, подобным уже никого не удивишь.
Новости о задержанных сталкерах не было. Это успокаивало. Не особенно надеясь на результат, Игорь попробовал постучаться к Рябе через скайп. Неудачно. Осталось лишь одно.
– Алло, – голос Рябы в трубке был сонным и ленивым. – Игорь, привет.
– Здорово. Ты как сам?
– Да нормально все.
– Дома?
– Ага.
– А с Грифом не знаешь что?
– А что с ним? – искренне удивился Ряба.
– Ну… Приняли его или нет?
– Не знаю, я сам по себе был.
– Ладно, позже встретимся, обсудим. Отдыхай.
– Спасибо, пока…
По телефону о делах говорить не стоило, легко могли прослушивать. Была у властей такая практика – сажать на крючок всех, кого они считали причастным к незаконному изъятию внеземных объектов из Зоны. В принципе, Игорь нигде засветиться не должен был, его еще ни разу не ловили, но вот за Рябу он не ручался.
Фомин сбросил соединение, задумчиво постучал пальцем по пластиковому корпусу телефона. Можно, конечно, попробовать через знакомых поискать другие контакты Грифа, но не хотелось бы, чтобы стали всплывать какие-то вопросы, – чем меньше людей знает, что Игорь связан со сталкерами, тем лучше.
Вернувшись за ноутбук, парень некоторое время бесцельно кликал по сайтам новостей, залез на интернет-маркет туристического оборудования в поисках недорогой амуниции. Наткнулся на трейлер очередного фильма про Посещение, поржал над явной глупостью сценаристов и режиссера – действие происходило в Африканской Зоне и в сюжете участвовали какие-то мутанты-людоеды, гигантские москиты-убийцы и мужик, собравший себе из артефактов суперкостюм. И все это под адреналиновые покатушки по Зоне на багги, взрывы и перестрелки.
Подобные фантазии частенько вываливались на экраны кинотеатров, хотя в последнее время тема и потеряла новизну. Самое поганое было то, что после просмотра подобных фильмов многие зрители начинали воспринимать аномальные территории как парки аттракционов, полные захватывающих путешествий и нераскрытых загадок. И в итоге самые впечатлительные оплачивали нелегальные экскурсии в Зону (хотя дальше предзонья их никто не водил), а иные предпринимали самостоятельные походы «за забор». Чем зачастую подобные походы заканчивались, объяснять никому не нужно.
Взглянув на часы, Игорь с легким удивлением отметил, что время приблизилось к одиннадцати часам. Пора было перекусить и идти на встречу, сосватанную отчимом.
Спустившись на первый этаж и пройдя в кухню, Фомин увидел стоящую у мойки мать.
– Ма, привет! – воскликнул он весело. – Я думал, что ты на работе… Ма!
Худая, невысокая женщина с выцветшими от времени русыми волосами, одетая в домашний халат и передник, никак не отреагировала на призыв сына, она словно была всецело поглощена мойкой.
Игорь замер возле кухонного стола, лицо его посерело. Он приблизился к матери и мягко положил ладонь на плечо, заглядывая в лицо.
– Мама…
Фомина Ирина Леонидовна, женщина пятидесяти четырех лет, мыла невидимую посуду, водя руками с пустотой под струей теплой воды. Лицо ее не выражало абсолютно ничего, взгляд пустых глаз устремлен куда-то сквозь кухонный кафель на стене.
– Мама, – тихо, как с лунатиком, заговорил Игорь, чувствуя, как от жалости накатывают на лоб морщины. – Мама, очнись.
Ирина Леонидовна продолжала мыть несуществующую посуду.
Парень тяжело вздохнул, выключил воду и положил ладонь на ее худые пальцы. Повернул женщину прочь от плиты и за плечи отвел к небольшому мягкому уголку возле окна.
– Садись, – сказал он.
Мать подчинилась.
– Вот так, – заботливо приговаривал Игорь. – Посиди немного, отдохни. А лучше закрой глаза и поспи. Все пройдет… Все пройдет…
Завтрак не лез в горло, но парень заставил себя покушать. На мать старался не смотреть, уперев взгляд в миску с гречневой кашей и котлетой. И когда уже стоял обутый в коридоре, услышал:
– Игорек, ты? А чего не на работе?
Сглотнул горечь, через силу улыбнулся и посмотрел в обрамленные морщинами глаза матери.
– Так я ж выходной сегодня, ма! Пойду пройдусь по делам.
– А, хорошо, – Ирина Леонидовна словно только что проснулась, рассеянно вытирала влажные руки передником и непонимающе оглядывалась.
– А я что, уснула?
– Да, мам. Прикорнула на диванчике.
– Ох как. И не помню… Ты когда вернешься? Я щей из свежей капустки сделаю.
– Не знаю, – честно ответил Игорь и нетерпеливо затоптался. – Я побегу, опаздываю.
И с облегчением вырвался на мороз, сжимая от бессильной злобы зубы.
За это Зона тоже должна ответить!
К Дому культуры «Россия» Игорь пришел несколько раньше намеченного времени. Погода выдалась чуть теплее, чем накануне, но нос и уши все равно успели замерзнуть.
Потоптавшись немного на крыльце и решив, что вполне успеет выпить кофе из стоящего в фойе автомата, Фомин заскочил за стеклянные двери бывшего Дома культуры. Здесь позволил себе стянуть шапку и ослабить шарф.
В фойе никого не было, кроме дремавшего в своей будке охранника. В свое время Дом культуры перестроили под развлекательный центр, придали лоск и шик, оформили кинотеатр и ночной клуб. Игорь еще помнил те времена, когда они с Чесноковым и Старцевым лазали через черный ход на чердак и смотрели через узкое окошко под потолком фильмы, на которые их не пускали родители, потому что «рано еще на баб голых смотреть».
Сейчас те фильмы «для взрослых» можно без особенных купюр показывать в начальных классах – то, чем ныне из Интернета «заправляется» школота, ребятам из детства Фомина даже и не снилось.
А еще здесь были драки после дискотек. И курили в углу. И водочку первый раз пробовали…
М-да, поколения вроде бы и разные, а подростковая идиотия все та же – сиськи-письки, покурить-похулиганить. К слову, в детстве казалось, что с возрастом всех обязательно обуяет мудрость, вынося из молодых и дурных голов молодые и дурные мысли. Ан нет, головы у многих успели поседеть, а дурные мысли в них так и остались, с годами приобретая краски и фактуру. Раньше про таких говорили «дурак по жизни», ныне же – «у него просто такое кредо».
Наливая себе кофе из аппарата, Игорь задумался о собственном кредо, поразмыслил, не является ли сам «дураком по жизни», и в этих раздумьях не заметил подошедшего к нему мужчину в тяжелой длинной дубленке.
– Ты от Востока? – поинтересовался он с ходу.
Фомин недоуменно обвел фойе взглядом. Не без издевки спросил:
– Ты видишь еще кого-то?
– Ясно, – мужик оказался без чувства юмора, его небритое лицо нисколько не изменилось. – Вот.
Он протянул Игорю маленький листок, сложенный пополам. И замер, чего-то ожидая.
– Что-то еще? – нахмурился Игорь.
– Нет, это все.
– Ну тогда пока.
– Ага, пока, – мужик словно того и ждал, развернулся и пошагал на выход. Игорь, глядя ему в спину, усмехнулся.
Вновь оставшись один, парень зашел за колонну и развернул листок. На нем оказались два четырехзначных числа, написанные карандашом в столбик. Без труда запомнив цифровые комбинации, Фомин разорвал бумажку и бросил обрывки в стаканчик с недопитым кофе. Помешал получившуюся бурду пластиковой ложечкой и выкинул вместе со стаканчиком в высокое мусорное ведро. Так, осталось теперь добраться до Луки. А это на окраине, придется трястись на автобусе. Что ж, до встречи с Чесноковым времени вагон, еще получится перекусить.
Взгромоздив шапку и подняв воротник, Игорь пошел в сторону стеклянных дверей, за которыми виднелась замерзшая искитимская жизнь. И, чем больше он приближался к выходу, тем острее ощущал, что что-то происходит не так.
«К тебе подойдет пацан и передаст листок с цифрами» – так сказал отчим. Пацан, а не мужик. Не мог же отчим ошибиться – этот, в дубленке, выглядел совсем не как «пацан». Или «пацан» в смысле «из бандитов»? Ерунда какая-то.
Стоп! А если это подстава? Если вместо посыльного пришел полицейский опер или кто-то из Бюро? Хрен его знает чем конкретно промышляет отчим, но вот Лука – известный в определенных кругах «специалист по логистике», способный перевезти что угодно куда угодно. Говорили, что через него партии артефактов и наркоты утекают из Искитима. А с виду не скажешь – работяга работягой. Впрочем, про отчима тоже не подумаешь, что он с Хазаром лично знаком, однако ж.
Или все это ерунда? Вот так накрутишь себя, а проблемы-то и нет. В конце концов, ему что сказали сделать? Передать цифры. Что там будет дальше – не его забота.
Махнув, таким образом, на все подозрения рукой, Игорь вышел на замерзшее крыльцо ДК, сбежал по ступенькам и пошагал на автобусную остановку Ждал транспорт недолго, однако пришлось втискиваться – небольшой «пазик» оказался битком набит едущими на обед людьми.
Машину, идущую следом, он заметил остановки через две, стоя у задней двери. Видавшая виды «девятка» катилась неторопливо, не обгоняя, но и не отставая. В темном салоне Игорь смог разглядеть, по меньшей мере, двоих человек. Понаблюдав за «девяткой» некоторое время, Фомин понял, что это все неспроста.
Его «пасут», факт! Все сомнения излишни! Он на крючке, с которого срочно надо спрыгивать.
Игорь бросил быстрый взгляд по сторонам, пытаясь высмотреть в безразличных лицах причастных к слежке. Но, судя по всему, все «рыболовы» тряслись сейчас в промерзшей машине позади.
Фомин поежился, буквально кожей ощущая их терпеливое внимание, пронзающее автобус словно рентгеновские лучи.
И что делать? К Луке идти нельзя – судя по всему, они не знают кому именно Игорь должен передать послание. Значит, надо съезжать с темы. Выходить на следующей остановке и попытаться сбросить «хвост». Даже если поймают, то пришить нечего не смогут.
Фомин начал было продвигаться к выходу, когда другая идея пришла ему в голову.
Стоп. А что, если все сделать как планировалось? Ему на Луку, собственно, плевать, да и хороший шанс нагадить отчиму. Дойти до конца, передать цифры… Не-е, если что-то серьезное, то повяжут как соучастника.
Игорь с надеждой посмотрел назад, но преследователи и не думали пропадать.
