скачать книгу бесплатно
А этого как раз и не может быть, – потому что ЭТОГО БЫТЬ НЕ МОЖЕТ!
– Сколько же вы хотите за эту вещицу? – вопрос был произнесен мягким и спокойным, почти безразличным голосом, но кто бы знал, какая буря играла в этот момент в душе!
– Ничего невозможного, – так же невозмутимо ответил продавец. – И совсем недорого.
– И сколько же это?
– Самое дорогое для Вас. И не копейки больше.
– Вы Дьявол?
– Нет, я простой торговец.
– Вы понимаете, что Вы просите?
– Понимаю, но торга не будет, – спокойно сказал продавец, закрывая шкатулку и пряча ее в выдвижной ящик стола. – Когда будете готовы расплатиться, эта шкатулка будет ждать Вас в этом ящике. Приходите, я всегда буду Вам рад.
– Откуда он у вас?
– Не знаю. Я его купил у какого-то старца, кочевника. Потом сам заказал и оплатил экспертизу, чтобы понять его ценность.
– И где тот кочевник?
– Он умер. Попытался пропить полученные деньги, и умер. Такое бывает в наших краях. Кстати, у меня есть еще приложение, если захотите. У меня есть целый сундучок бумаг, которые не смог перевести ни один переводчик, и не расшифровал ни один криптолог. Приложение можете не забирать, я не настаиваю. Но почему-то думаю, что они Вам понравятся и понадобятся.
– Когда я приду за кулоном, я заберу ВСЁ.
– Я буду ждать.
– А что Вы заплатили за этот кулон?
– Я? Расскажу, когда Вы или кто-то от Вашего имени выкупите его. Если Вы всё еще захотите это знать к тому времени.
– От моего имени?
– Да, не удивляйтесь. Так бывает.
– Отдайте немедленно, – в руке Ханны появился пистолет. – Откройте ящик.
– Уважаемая барышня, но у меня ничего нет, – торговец открыл ящик стола, но тот был пуст. – Вам что-то показалось от жары. Дать холодного сока? Будете? Или воды?
На нижней поверхности шкатулки был ряд цифр, который врезался в ее память с первого взгляда.
Цыганский барон
Молодой цыган стоял в дверях в помещение и смотрел на собравшихся. За длинным столом сидела большая группа людей, одетых в хорошие костюмы и смотрели на него с удивлением.
– Ты, мужик, попутал не только двери, – ты попутал кварталы или города. Здесь не твой мир. На этот раз мы тебя не просто вышвырнем…
– Я ничего не попутал, – цыган перебил говорящего, не обращая внимание на разноголосые возмущения сидящих. – Это мой дом и моя земля. Это исконно принадлежит моему народу, и вы нас не выгоните отсюда. Это земля наших предков. И вы знаете об этом все. И еще, – Я ВЕРНУЛСЯ.
– Вышвырните этого ублюдка за дверь, и сделайте так, чтобы он никогда не возвращался сюда, – громко крикнул сидящий во главе стола бородатый азиат. Он даже не задумался, почему и как этот юноша мог появиться внутри дома, где проходило собрание столь почтенных людей. Как прошел через охрану. И где, собственно, охрана.
– Не боишься, Лютый? – громко спросил цыган.
– А чего мне бояться? Твоей братии с гитарой и медведями? – Лютый рассмеялся и потянулся к бокалу с вином. – Или у тебя есть танки?
К цыгану уже бежали двое рослых охранников, вытаскивая на ходу резиновые дубинки. Они даже не задумываясь замахнулись и… Парень словно кашлянул тихонько и поднял в их направлении левую руку. Старший охранник вдруг захрипел и рухнул на пол, пуская длинную струю крови из перерезанного горла. Второй громила остановился, как вкопанный, схватился за шею и тоже упал. На шее было видно хвостовое оперение миниатюрного дротика – стрелки, – поразившей его словно из ниоткуда, как и что-то острое, поразившее его старшего товарища.
– Ну и что? – протянул Лютый. – Эти фокусы с метанием разовых дротиков и плеванием единичными лезвиями я видел в зоне. Но ведь теперь ты безоружен и от пули никуда не уйдешь, – и начал вынимать из кармана свою карманную артиллерию. Но не успел. Парень в дверях протянул в его направлении левую руку и перед ним в стол вонзилось три дротика, – такие же, как и в горло охранника. А лезвие распороло щеку говорившего.
– Я бы не стал делать такие выводы, – цыган улыбнулся. – Или хочешь испытать судьбу?
Он спокойной походкой приблизился к длинному столу, взял в руки графин с вином и с наслаждением понюхал его содержимое.
– Ты украл моё любимое вино. Это не хорошо, – сказал он и снова поставил графин на стол.
Справа от парня появился приближающийся к его голове стул. Это один из сидевших с краю стола слегка незаметно привстал и, взявшись за основание спинки, рывком вытащил его из-под себя и попытался сбоку ударить наглеца по голове. Но движение стула непонятным образом изменилось, и стул полетел в сидевших напротив него сотрапезников. А сам кидавший и остальные увидели, как в его сторону оказался направлен указательный палец правой руки цыгана, и между этим пальцем и его лицом забилась ослепительно яркая молния. Все словно ослепли на мгновение. Но и в этом состоянии временного ослепления даже сквозь зажмуренные веки было видно, как вдоль длинного стола блеснули еще две молнии, ударившие в тех, кто сидел по правую и левую руку от Лютого.
– Ну, что? Я безоружен? – усмехнулся юноша. – Тебе и такое приходилось видеть у уголовников? А что ты скажешь про это?
В его протянутых вперед ладонях вдруг появился и стал расти голубоватый шар, постепенно наливаясь изнутри призрачным ярко желтым свечением. Внутри него, как короткие змейки, бились в разные стороны в беспорядке короткие маленькие молнии, но не выходили за пределы этого голубого шара. Оторвавшись от рук, шар медленно поплыл вдоль стола, издавая в полной тишине легкие электрические потрескивания и запах озона. Не было никакого сомнения в том, что именно видели все сидевшие за столом.
Шарова?я мо?лния – редкое природное явление, выглядящее как светящееся и плавающее в воздухе образование. Широко распространено мнение, что шаровая молния – явление электрического происхождения, естественной природы, то есть представляет собой особого вида молнию, существующую продолжительное время и имеющую форму шара, способного перемещаться по непредсказуемой, иногда удивительной для очевидцев траектории.
Материал из Википедии – свободной энциклопедии
Голубой шар проплыл по всей длине стола и остановился напротив головы Лютого. Тот поморщился и … медленно сел на свой стул. Он спокойно смотрел на это опасное явление, – и на цыгана сквозь этот шар.
– Ты кто? – тихо спросил он. Все знают, что шаровые молнии практически не изучены, но издавать около них громкие звуки, делать резкие движения или стрелять нельзя. Ну, можно, конечно, если жизнь не дорога. И все сидевшие за столом понимали, что они связаны сейчас покрепче полицейских наручников или цыганских удавок. Взрыв молнии неминуемо сметет не только стол и сидевших за ним, но и стены с потолком. Как коробка с динамитом.
– Я Барон. Цыганский Барон. Слышал обо мне? – барон уже шел вдоль стола в сторону Лютого, нисколько не смущаясь тому, что под некоторыми сидевшими на полу стали расползаться лужи с явным запахом мочи. Хотя сами запахи говорили, что есть не только моча. – Я вижу, что твое войско очень хочет сказать тебе спасибо, что ты собрал их всех в один зал, чтобы мне было сподручнее их убить одномоментно.
– Но ведь тогда и ты погибнешь, Барон, – почти спокойно ответил Лютый, медленно откидываясь на спинку стула.
– Да ну? – рассмеялся цыган. – Может быть побьемся об заклад, да я взорву эту молнию прямо щас? Вот только как ты потом мне выплатишь проигрыш?
– Барон, не надо… – прошептал один из сидевших, но замолчал под яростным взглядом Лютого.
– Надо или не надо, – это я буду решать, – ответил ему цыган. – А пока вы все молчите, я отвечу на вопрос. Я Цыганский Барон. Я не оговорился. Я сын того человека, которого помощники Лютого убили для захвата этой территории. Но они убили старика с очень длинной историей и никому неизвестными до конца умениями. Эти умения собирались и множились нашим родом долгие тысячелетия, и если бы он захотел, то не погиб бы. Но мой любимый отец решил по-другому. Он передал свою силу мне, своему младшему сыну, и теперь я – Цыганский Барон.
Со стороны входной двери грохнули два револьверных выстрела. Цыган, слегка повернувшись, послал в ту сторону две молнии: одна на лету расплавила одну летящую пулю, а вторая впилась в лицо стрелявшего, не дав ему сделать еще выстрелы. Цыган опять повернулся лицом к Лютому, нагнулся, поднял что-то с пола и кинул ему на стол. Вторая пуля лежала на столе смятая и деформированная, словно она угодила в железнодорожный рельс.
– Что ты хочешь? – снова тихим голосом спросил Лютый. Было не понятно, сдерживает ли он в себе ярость или боится взрыва шаровой молнии, всё еще висевшей перед его лицом, – и потому говорит тихо. Но в зале словно стало еще тише после только что прогремевших выстрелов.
– Я хочу, чтобы вы все убрались с моей – слышишь, С МОЕЙ! – земли и больше никогда сюда не возвращались. Я обещаю тебе и всем присутствующим, что не трону никого из вас, кто уходит ко мне спиной, но если он сделает даже случайную попытку повернуться лицом, то умрет. Стрелять в меня без толку. Потому свое оружие вы все медленно кладете перед собой, встаете и уходите. И не пытайтесь что-то делать у меня за спиной, – у меня там нет слепых зон. Я всё вижу и чувствую. Хотя, можете попытать счастья, – он слегка улыбнулся. И именно эта толи улыбка, толи усмешка словно подхлестнула сидевших поторопиться выполнить его требование. И бросить лежачих без помощи.
В зале остались только Лютый и Цыганский Барон. Не считая мертвых и бессознательных.
– Ты молод для такого титула, – сказал Лютый, опасливо и с явным интересом поглядывая на парящий перед ним переливающийся уже всеми цветами радуги шар.
– Я и мой народ так не думаем, – ответил парень. Некоторое время оба помолчали.
– Возьми меня в соратники, – снова заговорил Лютый и повернулся к нему лицом, словно забыв о шаровой молнии. – Я тебе пригожусь.
– Я подумаю. Нет, правда подумаю и дам тебе знать. Предать меня ты не сможешь, – да и не планируешь, потому что говоришь сейчас искренне. Я это вижу у тебя в мыслях. Потому я подумаю.
– А что делать с этими? – Лютый кивком головы показал на лежащих без сознания по сторонам от него двух соратников. – Я их один не утащу. Не станешь же ты их добивать? За отца.
Барон подошел к ним, медленно провел по очереди по их лицам своими ладонями, – и те стали приходить в себя, очумело оглядываясь по сторонам.
– Забирай их с собой. Трупы мои люди похоронят достойно. Не волнуйся. Уходите все, – и сел на один из стульев. – Уходите, пока я не передумал. Я не хочу больше крови на моей земле.
Шар над столом стал постепенно блекнуть, пока совсем не растворился в воздухе.
Пери
– Как прекрасен этот мир! Посмотри, – напевала маленькая девочка, сидя на лужайке. Вокруг нее порхали бабочки, быстро пролетали или зависали рядом длиннокрылые стрекозы, гудели жуки. Кошка, лениво растянувшись рядом, грелась на солнышке, а ее два котенка играли с ее хвостом. Что-то лениво мурлыкая, она пыталась успокоить разбушевавшихся детей, но ей было явно лень это делать, и она снова впадала в дремоту.
– Как бы я хотела понимать язык этих всех животных: бабочек, стрекоз, кошек и жуков, – девочка протянула к сидящей на цветке бабочке длинную травинку, но та взлетела и направилась к другому дальнему цветку. – Я бы сказала ей, чтобы она меня не боялась и села на руку. Я готова кормить ее пыльцой и нектаром. А они все улетают и улетают.
– С ними говорить словами не обязательно, – раздался голос за ее спиной.
Девочка повернулась от неожиданности всем телом. Перед ней стоял высокий мужчина в широкополой шляпе и темном сюртуке. Он держал за узду лошадь, которая тыкалась в его руку, в которой лежал кусок сахара.
– Вот видишь, я не разговариваю со своей лошадью, а она понимает всё, что я хочу ей сказать. И я ее понимаю.
– А она может поскакать до вон той бабочки и принести ее мне?
– Лошади не ловят бабочек. Они…
– А эта пусть поймает, – перебила девочка. А потом спохватилась. – Здрасьте вам. А Вы кто?
– Я старый цыган. А что?
– А как тебя зовут? – было понятно, что внимание девочки переключилось полностью на новый предмет и о бабочках и жуках она на время забыла.
– Я Цыганский Барон. А ты кто? – барон понимал, что если не переключить внимание девочки на нее саму или на другой предмет, то она начнет бесконечно задавать вопросы о нем.
– Я просто девочка. Мама называет меня пушинка-балеринка. Или балеринка-пушинка, – по настроению. И говорит, что я легкая-легкая, как пушинка. А когда сердится, то зовет меня Пери.
– Наверно, мама знает, какая ты легкая… – задумался цыган, поглаживая небольшую бородку. – А что бы ты хотела, раз такая легкая, Пери?
– Я хотела бы понимать язык всех-всех-всех животных и разговаривать с ними. Я хотела бы летать и переноситься в разные-разные страны, чтобы увидеть сначала, как солнце заходит, потом снова восходит. И сразу же после восхода опять смотреть закат и опять рассвет. Но здесь на поле это очень долго – от рассвета до заката, и мама не позволит мне столько гулять. А ждать в поле всю ночь рассвета тоже не даст.
– Странное желание. Ты на самом деле этого хочешь? – спросил ее цыган, присаживаясь рядом на траву.
– Да, я очень хочу этого. Очень-очень-очень.
Цыганский барон смотрел на девочку и задумчиво грыз длинную травинку. Эту привычку он приобрел давно, но проявлялась она только тогда, когда он думал о чем-то очень и очень серьезном. В настоящее время травинка всё укорачивалась и укорачивалась по мере того, как он думал.
– Ты что-то хочешь мне сказать, цыган? – и девочка протянула ему другую такую же длинную травинку.
Цыган расхохотался, выплюнул разжеванную и взял травинку из рук девчушки.
– Ладно, ты мне понравилась, – словно решившись начал быстро и весело говорить он. – Я помогу тебе с твоим желанием. Только ты должна мне пообещать кое-что.
– Что? – детские глазки весело и заинтересованно смотрели на него. – Что-то страшное?
– Нет, не страшное, – Цыганский Барон вынул из губ травинку, внимательно и очень серьезно посмотрел ей в глаза. – Я подарю тебе силу, чтобы летать. Я подарю тебе язык животных и птиц. Я научу тебя перемещаться далеко-далеко. Но ты пообещай мне, что когда я скажу тебе, ты обязательно вернешь мне эти дары или передашь их тому человеку, на которого я укажу.
– Но я не знаю никакого другого человека. Ты имеешь в виду моих маму и папу?
– Может быть и им. Но если придет время, то ты сама и добровольно отдашь эти дары. Или сама, или по моей просьбе.
– Хорошо, отдам. Обещаю. А теперь я буду понимать бабочек?
– И бабочек, и пчелок, и стрекоз, и даже жуков. Ты готова?
– Да, я готова. А что надо делать? – девочка на мгновение даже на мгновение зажмурилась от удовольствия.
– Закрой глазки на минутку, – и когда она закрыла глаза, сорвал одуванчик, поднес его почти к самому лицу и сильно дунул. Ну не мог же он читать длинные заклинания и этим напугать малышку. Потому приходилось на ходу изобретать новый ритуал. Сильная струя воздуха сорвала семечки с зонтиками, понесла и ударила их прямо в веснушчатое лицо.
– Ой! – тихонько вскрикнула Пери и тут же открыла глаза. – Что это было?
– А ты послушай, – улыбаясь ответил мужчина.
Девочка притихла и стала медленно оглядываться по сторонам. Сначала она посмотрела на лошадь, которая медленно и лениво жевала траву и смотрела на нее своими большими глазами.
– Он всё-таки сделал это! – уныло говорила она. – Ну разве же можно было ему так довериться такой маленькой девочке. Ведь неизвестно что из этого получится. И никто пока не знает, что из нее вообще со временем вырастет. А сам теперь не сможет со мной беседовать по вечерам у костра, хотя я всё равно буду понимать то, что он захочет мне сказать…
Пери оглянулась на звук приближающегося жука, который пел ей какую-то песенку:
– Жу-жу-жу! Это я лечу и лечу! Я лечу куда хочу, и никто мне… – бум, ударившись в высокую травинку, он кубарем полетел вниз. Оттуда снова послышался его голос. – Классно врезался. Если бы не броня, то крылья точно срезало бы. Надо пока отдохнуть от падения и потом полечу дальше…
Трава тоже что-то шептала тихим шелестом: «Шу-шу-шу… Шу-шу-шу… Шу-шу-шу…»
– Что это? – девочка оглянулась снова, но цыган уже сидел на лошади и улыбался ей.
– Ничего страшного, Пери. Ты привыкнешь к тому, что голосов в этом мире значительно больше, чем ты слышала раньше. Но это нормально!
– А куда ты? – девочка потянулась ручками в его сторону.
– Не беспокойся, я вернусь. Не скоро, но вернусь. А ты пока начни осваивать мои дары, и время до нашей встречи пролетит незаметно, – и он поскакал прочь.
Девочка не стала ждать, когда он скроется из глаз, как это сделали бы взрослые люди, а оглянулась на ворчливый звук нового голоса.
– Ну, вот! Опять ждать вечера, чтобы поймать муху на ужин. Я бы еще раньше поужинала, но сейчас мухи куда-то попрятались.
