скачать книгу бесплатно
Глаза того, кто судьбами играет.
В них тьма и свет причудливый узор
Соткали в глубине тысячелетий.
И ты шепнешь в сердцах: «Все это вздор»
И вздрогнешь, как в прохладу на рассвете.
«Вишневый сад. И звуки топора…»
Вишневый сад. И звуки топора,
И мама возвращается с покупкой,
Мне снится дом, где рос, и до утра
Я – Чехов, наблюдающий за рубкой.
Пенсне мое туманится слегка,
Топор пирует в облаке из пыли,
«Постойте! – я кричу издалека,
Вы жизнь мою, как Фирса, там забыли!»
Вишневый сад – не драма, а комедь.
Пенсне мое вовсю дрожит от смеха,
И я слезе командую: не сметь,
Ведь прошлое грядущему помеха.
Но лезет, негодяйка, на глаза.
Деревьев жаль, и дома жаль, и Фирса,
И занавес роняют небеса —
Как чисто я одной слезой умылся.
«Уходит, уходит поезд…»
Уходит, уходит поезд
Сегодня и каждый день,
А Галич все будит совесть,
А ей шевелится лень.
А совесть бурчит, что кризис,
Что денег нет на счету,
Про гипертонию и кризис,
Про пенсию и нищету,
А совесть ворчит про беды,
Каких я ещё не знал,
Кивает вбок на соседа,
Который вообще маргинал.
А совесть, как уж от палки,
Спешит уползти в нору,
И мне свою совесть жалко,
И я прекращаю игру.
Она так отважно боролась
За мой же уют и комфорт.
Но голос, проклятый голос
Мне яд добавляет в компот.
И нехотя, вял и упитан,
Казалось бы, неуязвим,
Всё пью ядовитый напиток
В надежде остаться живым.
Пройди свой путь…
Как лоб, набитый шишками, ни хмурь,
Как ни мечтай передохнуть в нирване,
Пройди свой путь от гамлетовских бурь
До фаустовских разочарований.
Ответь на тесты, душу теребя,
Что жизнь загадывает каждую минуту,
Узнай, что всё открыто до тебя,
И эту новость сообщи кому-то.
Тот не поймёт, и всё проверит сам,
И, убедившись, замолчит, как схимник.
Об этом узнаёшь по волосам,
Легко меняющим осенний цвет на зимний.
«Свободен он, свободен он, свободен…»
Сможешь выйти на площадь
В тот назначенный час?
А. Галич
Свободен он, свободен он, свободен!
А большинство, рукой сжимая грудь,
У входа в жизнь, как входа в храм Господень,
Толпится, дверь не смея распахнуть.
И, слушая его, преображаюсь,
Слеза порой прорвется на глаза,
И я его свободой заражаюсь
На миг, на два… на целых полчаса.
Но гаснет, гаснет звук, глухой и мощный,
Как крик на отдаленном берегу,
И ясно мне, что я уже на площадь
Наверно, все же выйти не смогу.
Не сотвори…
Я помню Пушкина – из зарослей волос
Глаза сверкали весело и дико.
Он был убит. Нет, нет, не надо слез,
Всегда Орфея губит Эвридика.
Я помню Блока. Мрачен и красив,
Вещал он с Башни городу и миру.
Увы, и он отдал немало сил
Прекрасной Даме – своему кумиру.
И Маяковский, изойдя на крик,
Простился с миром, улыбнувшись криво.
Не с миром, а точнее – с Лилей Брик,
Что б ни вещали дамы из архивов.
Лепя из глины идола себе,
Будь он из духа иль прекрасной плоти,
Не вредно помнить – он в твоей судьбе
Не круг спасательный, а крен на повороте.
Язычник, выбирая божество,
Как флорентиец выбрал Гений места,
Не жди такой же жертвы от него.
Двум жертвам в мире холодно и тесно.
«Дверь – рамка твоего портрета…»
Г. Б.
Дверь – рамка твоего портрета,
Ты отошла – портрета нету,
Но вот ты появилась снова,
И вижу я портрет готовым.
Так, без мольберта и холста,
Рисую тысячи этюдов,
И в каждом ты чуть-чуть не та,
И в каждом ты – немножко чудо.
«Есть между сном и явью…»
Есть между сном и явью
Нейтральная земля,
На ней по разнотравью
Гуляем ты и я.
Соединили руки
И ловим взглядом взгляд,
Забыли про недуги,
Не ведаем про ад,
Не то чтобы порхаем,
Живем, как наяву,
Но жизнь свою не хаем,
Смакуем, как халву.
Сачком снимая тучи,
Чтоб солнце било в глаз,
Божок – счастливый случай
Оберегает нас.
Из той земли нейтральной
Опять бы рухнуть в сон,
Но путь сакраментальный
Нам предопределён,
Как всякое рожденье —
Мучительный процесс,
Приходит пробужденье —
Изгнание с небес.
«Как хорошо, когда в доме тепло…»
Как хорошо, когда в доме тепло,
Дымкой слегка запотело стекло,
Мягкий, как женские руки, халат
Обнял меня от макушек до пят,
Чайника маленький шумный вулкан
Я укрощу, наливая в стакан
Дышащий паром бурлящий поток,
Мне обещающий теплый глоток.
Спрятанный под псевдонимом «Ахмад»,
Чай мне подарит густой аромат,
Ломтик лимона своим янтарем
Спорит с угрюмым седым январем.
Нету камина. Ну что ж, не беда,
Тихо журчит в батарее вода,
Книга в руках. На бульварах страниц
Бродят десятки приветливых лиц.
Взгляд их лукав. Приподняв котелки,
Мне они в строчках расставят силки.
Но ничего, я нащупаю след
И разгадаю нехитрый секрет.
