скачать книгу бесплатно
Девочка только кивнула головой, глотая слёзы и шмыгая носом. Аня взяла её на руки. Выходя, она кинула взгляд на сына. Тот честь по чести сопел, уверенно путешествуя в царстве Морфея.
– Вот и чайник вскипел, – бодро прозвучали мамины слова, но дочь почему-то продолжает тревожно смотреть в лицо. Хотя слезы уже перестали катиться горошинками по щекам.
Маруся уже выпила полстакана воды с валерьяной. Больше не плачет, но и ничего не говорит. Анютка вздыхает, безуспешно пытаясь вспомнить, что же её саму могло напугать в 7 лет. Она налила две кружки чая. Достала ирис и отломила себе и дочери по целой полоске. Дочь глядит удивленно маме в глаза. Целых четыре квадратика ириса!
– Дочь, – мама дожидается, пока Маруся выпьет полкружки и слопает громадную порцию сладкого. Девочка вздыхает и поднимает глаза, – что тебе приснилось, родная?
– А я не спала. – Марина всегда последовательна. Если вопрос не учитывает реальных фактов – не ответит.
– Хорошо, держи ещё квадратик, – с этими словами отламывается ещё порция ириса. В голову почему-то некстати приходит, что это ни капли не квадрат, а параллелепипед. Анютка отмахивается от этой мысли, через пару лет Маруся скорее всего совершит и это открытие. Дочь берёт угощение, хотя видно, что удивление безмерно. Столько сладкого мама разрешает кушать только в праздник. Аня прячет улыбку: в такие моменты она чувствует себя и в самом деле взрослой мамой.
Дочь делает глоток чая.
– Мам, – девочка переходит на шепот. Мама понимает, что дочь сейчас снова расплачется.
В кухню заглядывает голова папы, но Аня резко качает головой: мол, мы тут сами. Папа кивает и исчезает за дверью. Анютка улыбается: теперь можно не бояться никаких страхов. Потому что потом она пойдёт и всё расскажет Юре. Её муж всех детских демонов победит. Она поцеловала дочь в лоб.
– Итак, о чём ты размышляла, дорогая?
– Я размышляла, – слово девочке понравилось и она его повторила, пробуя на вкус. Мама заметила недавно, что девочка повторяет длинные и не совсем понятные слова за взрослыми, а потом обязательно вворачивает в разговор.
– Я размышляла, – повторила совсем взрослая семилетняя Маруська, – и получилось, что… – Девочка прерывисто вздохнула, слезы не давали говорить, – мама, мне сейчас 7. А тебе 30.
– Да, правильно, – кивнула Аня, чувствуя, что они подбираются к разгадке.
– А когда умножить, – голос дочки становился из-за слез все тише, и Ане пришлось склониться совсем к ее личику, – получится, что когда мне будет 14, тебе уже будет 60.
– Так, – Аня никак не могла взять в толк, куда же клонит дочь.
– Получится, что когда мне замуж выходить, тебе уже больше 60 будет, – совсем шепотом закончила дочь. – Мамуль, я без тебя не буду выходить замуж. Ты уже… – дочь разрыдалась.
Вдруг всё встало на свои места. От облегчения Аня даже рассмеялась. Маруська икнула.
– Когда тебе будет 16, мне будут всего лишь 38. Дорогая моя, ты слишком рано начала умножать в уме. Здесь нужно складывать. Вот и всё.
– 38.
Шмыг носом.
– Да. А когда ты будешь выходить замуж, мне будет всего лишь 40.
– 40.
Шмыг носом. По лбу пробегает морщинка размышлений.
– 40 – это не так уж и много.
Аня кивнула.
– Ты ещё совсем молодая будешь? в 40?
– Да.
– Это хорошо, что молодая… – На личико Маринки опять набежала тень.
– Ну, что же ещё?
– Но ведь ты ещё не совсем скоро… Ну…– Голос дочери опять задрожал, а глаза довольно прозрачно дали понять, что готовы заплакать снова.
– Нет, – как можно тверже сказала Аня, – я не умру ещё очень долго. У тебя ещё родятся детки, и я буду с ними нянчиться.
– И у них детки?
– И у них, – кивнула Аня как можно серьезней. Глаза у дочери как по команде начали закрываться. Валерьянка наконец дала о себе знать. Дверь вдруг открылась, и Юрка взял дочь на руки, чтобы отнести на кровать.
– Пап, – сквозь сон попыталась сказать дочь.
– Да, Марусь?
– Пап… Давай с тобой на утро перенесем разговор, – кивнула Маринка сквозь дрёму. – А то я уже сплю.
– Хорошо. На утро, так на утро.
Положив дочь в кровать, папа поцеловал тёплую детскую щеку. Следом над девочкой склонилась мама.
– Добрых снов, дочь, – прошептала она.
– Добрых, – прошелестел сонный ответ.
***
– Юр…
– Я всё слышал. – Твёрдо сказал ей на ухо любимый голос. Муж без дальнейших объяснений прижал к себе. Стало очень тепло и надёжно, и разум решил не сопротивляться сну.
Во сне Аня улыбалась.
Время лечит,
но редкий больной может похвастаться терпением.
Глава 4. Любишь – не любишь
Катька забежала на работу в обед. Сделала таинственное лицо и, притянув двумя руками Аню к себе, шепнула в самое ухо:
– В пятницу идём за кольцами!
Анютка сделала большие глаза:
– О! Поздравляю!
– Будешь свидетельницей? Не смей отказываться! – Катя сделала умоляющее лицо.
Подруга кивнула, не представляя, что от неё может понадобиться в этом случае.
– Только я никогда не была… Хорошо, буду! А как, как он это сделал?
– Что?
– Предложение как сделал Ромка?
Катя, покачав головой, посмотрела на Аню.
– Дело было так. Я спросила: «Скажи, сколько я ещё платья стирать буду у себя, а гладить у тебя? И мне уже поднадоело тушь искать в двух квартирах». Он пожал плечами и предложил переехать к нему после свадьбы, – Катя улыбнулась, увидев вытянувшееся Анино лицо. – Да, именно так и прозвучало наше предложение. Аня, мы с ним встречаемся полтора года. Сколько можно? Это всё равно бы случилось. Только бы чуть позже. Что выжидать? И зачем платить за две квартиры, если живём мы в одной?
– Просто как-то… Я ожидала чуть большей романтики от вас, – призналась, сморщив носик, растерянная Аня.
– Романтики… – присвистнула Катя. – Может быть, ближе к свадьбе она как-то и проявится. К золотой. Сейчас не до этого. Час назад подали заявление. 12 августа распишемся. Гостей будет очень-очень мало. Ромка обещал, что забежит к твоему Серёге, но ты скажи лучше ему сама, хорошо? Когда мой ещё дойдёт до твоего, не ясно.
– Совсем всё взяла под свой контроль, – рассмеялась Анюта.
Катя помотала головой.
– Не-не. Только с тех сторон, где нужно подстраховать. Всё, обед скоро закончится, а я даже ничего не пожевала ещё. – Катя порывисто обняла свежеиспеченную свидетельницу, готовясь убегать. Аня вдруг её остановила:
– А ты его любишь, Кать?
Девушка замерла. Катюшка наклонила голову на бок.
– Ань, а ты знаешь, что это такое – «любить»? Вот ты своего Серёгу любишь? Ну? Я своему Ромке доверяю. И мне с ним по-настоящему легко. Может быть, этого достаточно? И вообще, я нервная невеста, не морочь мне голову глупыми вопросами! – Катя ещё раз чмокнула в щёку Аню и убежала.
– Я своего Юрку люблю безумно-пребезумно, – вслед прошептала ей Анечка. «А что значит это «люблю»?», – подумала она про себя. И пожала плечами.
Вечером она смотрела, как Юра ходил по комнате. Он искал что-то, Аня же, задумавшись, вдруг стала присматриваться к нему. Среднего роста. Обычный мужчина 26 лет. Определённо умён. Симпатичный? Нет, ну объективно красив. Как его можно не любить? Нет, не так. Как можно не понимать, любишь ты человека или нет? Анька, глядя на Юрика, знала свой ответ наверняка.
– Ты красивый. – Вдруг сказала она вслух. Юра глянул быстро на нее, улыбаясь. – Ты мне нравишься.
– Эээ… красивая у нас ты, и ты мне очень нравишься.
Анютка рассмеялась.
Вечер
…холодит поясницу. Шаль все время сползает с плеча.
Ужасно, совершенно невозможно так идти. Прижавшись к тебе, буквально слившись одним боком, нога к ноге. Но это придуманное, из пальца высосанное неудобство придает всему происходящему неповторимое очарование.
– Смотри.
Зажигаются фонари, по-настоящему начинается темнота. Слышу стук твоего сердца. Ты так близко, что слышу не нарочно, не прислушиваясь.
– Смотри.
Тьма мягко поглощает мир. Ещё немного – и останется только наша аллея. Деревья со стороны парка уже начали пропадать, прячась под покров ночи одно за другим.
– Смотри.
Во власти сильных рук гляжу, застыв. Иссиня-черное небо нависло, вглядываясь в нас. Пыль звезд начинает моргать сквозь крону деревьев.
– Смотри.
Падает звезда. Бесконечно долго! Непристойно мгновенно.
– Не успела!
Удивлена. Не успела! Всегда, хотя это иногда и не представляется возможным – пусть почти всегда! – успевала, торопилась, загадывала желание. Без размышлений долгих мозг выпаливал хоть какое-нибудь. Падающая звезда же!
А тут бархатно смеешься в затылок, и безразличие расползается по телу. Затихаю и в то же время ощущаю себя в эпицентре урагана. Впитываю тебя спиной, плечами, объятая со всех сторон. Смотрю беспечно на яркий хвост звезды. Не загадала! Но мне всё равно. Сегодня желание исполнилось, не дожидаясь, пока я соизволю его сформулировать.
– Смотри.
Весь мир во мраке.
– Смотри.
Поднимаю голову. Вижу только смешанный с окружающей ночью блеск твоих глаз. Страх накрывает липким колпаком. Глупый детский страх! Но вдруг ты и правда сейчас, на моих глазах возьмешь да и растворишься в темноте? Или она в тебе?
Спешу запутаться в тебе, охватить тебя со всех сторон собой, пока ты не взят в плен тьмой. Но объятия отрезвляют – или пьянят? – и уверенность в добром исходе струится по венам, согревая изнутри.
– Смотри.
Но я уже закрываю глаза, вдыхая твой запах.
Глава 5. Рекламная пауза
– Мам…
– М? – мама поднимает взгляд. В губах зажаты булавки, поэтому Аня только приподнимает брови, вопросительно глядит на дочь. Мама корпит над важным занятием: дошивается юбка для куклы. Подъюбник уже готов, осталось дело за малым. Дочь сопит. Мамуля улыбается и откладывает шитье: дочь пришла с чем-то важным. Маринка делает такое выражение лица только, когда собирается с мыслями. Либо кто-то обидел, либо…
– Что случилось?
– Ничего. Мам…
– Ну?
– А как ты поняла, что папа, ну… Ну, что вот он – наш папа? Ведь ты с кем-то ещё встречалась? Ну, вот ты его сразу увидела и поняла, что от него будем мы?
Аня улыбается. Да уж, только о детках и думалось в тот момент! Она обнимает дочь, приподнимает, усаживает к себе на колени.
