скачать книгу бесплатно
– Настройся на худшее.
– Ты болен?
– Пока нет.
– Не понимаю…
– Ничего удивительного, ты ведь такая наивная! У меня ВИЧ, дорогая моя.
– Джон! – ахнула Кейт.
– Да, я знаю, о чем ты думаешь. Этого можно было скорее ожидать от Филипа, чем от меня.
– Почему? Филип верен Малькольму, он любит его. Но почему это произошло с тобой?
– Пустяковая супружеская измена. Не настолько серьезная, чтобы заслужить такое наказание.
– Ты изменяешь Бетти?
– Она отсутствует с утра до ночи. А так как мне скучно, я хожу на тусовки, где знакомлюсь с разными людьми. Но если бы ты знала, как я теперь об этом сожалею, хоть локти кусай! И, мало того, я люблю ее.
– Отличное доказательство любви!
– Ты ничего не понимаешь в мужчинах.
– Мужчины разные.
Не выдержав взгляда Кейт, Джон опустил голову. От того, что она сейчас услышала, ей стало так больно, что она долго молчала. Джон всегда был сумасбродом. Ребенком, а потом подростком, он практически не обращал внимания на младшую сестру. Если он замечал ее, то лишь для того, чтобы отпустить в ее адрес злую шутку, и Кейт не могла вспомнить, чтобы он когда-нибудь проявил добрые братские чувства. Более того, он привлек на свою сторону обоих братьев, а втроем они становились просто невыносимы. Со Скоттом он с самого первого дня искал ссоры, и в конце концов возненавидел его. Кейт ничего от него не ждала, зато он явно рассчитывал на ее помощь.
– Ты должен поговорить с Бетти, и тебе надо… обезопасить ее, – наконец выдавила она из себя.
– Ну, до этого я и сам додумался! Как только я получил результаты анализов, сразу купил презервативы. И сказал ей, чтобы она перестала принимать таблетки, потому что она курит, а это опасно. Она, бедняжка, решила, что я такой заботливый, так беспокоюсь о ней. Какая ирония судьбы…
Впервые он выглядел не на шутку расстроенным. Была ли тому причиной жена или его эгоизм?
– Не знаю, как попросить ее сделать анализ на ВИЧ, – добавил он с сожалением.
– Скажи ей правду.
– Ты с ума сошла?
– Она должна знать.
– Даже не думай. Бетти – единственная, кто любит меня и ценит. К тому же она доверяет мне. Если я ее потеряю, то потеряю все.
– Не изображай из себя жертву, пожалуйста. Мама тебя боготворила, много лет любила и опекала, как никого из нас.
– Я имел в виду свои отношения с женщинами. Они всегда смотрели на меня свысока, потому что у меня нет ни положения, ни денег. А Бетти все это не интересует.
– Тем более не надо ей врать! Пора уже повзрослеть!
– Я уже сказал: оставь свои нравоучения при себе.
Они встретились взглядами, и Джон смягчился.
– Мне нужно срочно лечиться. И я уже начал. Но страховка не покроет все расходы, поэтому лечение будет стоить дорого. У мамы я не могу просить денег после того, как надолго пропал и не подавал о себе вестей.
– Ты даже не пригласил ее на свадьбу.
– Она бы все равно не приехала без своего дорогого Ангуса, к тому же к нам приезжал папа. Это было единственное проявление его отцовских чувств – кстати, поэтому я не могу и его просить о помощи. Его жена – просто цербер, она называет нас «прежние дети» – тебя и братьев. Представляешь?
Кейт поморщилась. Достаточно настрадавшись от безразличия отца, она выбросила его из головы и из сердца.
– Когда мама говорила, что он про нас забыл, я считала ее жестокой, но она оказалась права, – тихо произнесла Кейт. Она с жалостью посмотрела на брата. – ?Джон, я тебе помогу, конечно, но ты должен поговорить с Бетти.
– Нет. Ты можешь подкинуть мне денег, но я не позволю вносить раскол в наши отношения!
– Это все равно случится. Тебе не удастся долго скрывать от нее свою болезнь. Ты и так уже похож на ходячий скелет, это сразу бросается в глаза.
– Меня тошнит от таблеток, аппетит пропал.
– Бетти поможет тебе это пережить. Ты же сам сказал, что она – замечательная жена. Если ты не можешь поговорить с ней, хочешь, я попробую?
Она видела, что он колеблется, взвешивая все «за» и «против». Ему всегда недоставало мужества, Кейт вспомнила об этом с горечью. Почему мать так долго не желала признавать его недостатки? Уж лучше бы она наставила его на путь истинный, вместо того чтобы оправдывать его ненависть к Ангусу, а потом к Скотту.
– Вечером я пойду на встречу с Бетти в «Ля Куполь» одна, – решила Кейт. – Ты останешься дома, отдохнешь и будешь ждать нашего возвращения. Если все пройдет хорошо, я вас оставлю и вернусь в отель.
– Она будет изводить меня упреками…
– Да, конечно, она будет страдать, но через это надо пройти. Ты не можешь продолжать жить так дальше.
Джон явно успокоился и потянулся к бутылке с виски.
– Это сочетается с твоими лекарствами? – спросила Кейт, отодвигая от него бутылку.
Но у нее не было иллюзий: как только она отвернется, он нальет себе стакан. И даже, может быть, не один, чтобы набраться смелости перед разговором с женой.
– Кейт, если бы Скотт сообщил тебе такую новость, как бы ты к ней отнеслась?
Вопрос застал ее врасплох. Она попыталась ответить честно, но представить подобное было немыслимо. Скотт не был лжецом и не боялся признавать свою ответственность.
– Я уверена, что Скотт любит меня, – сдержанно сказала она.
– И что? Я тоже люблю свою жену! Это не исключает внезапных импульсов; надо быть такой наивной, как ты, чтобы этого не понимать.
– Ну и ладно, я ему доверяю. И думаю, что если бы он захотел… пойти куда-то, то проявил бы порядочность и предохранялся бы.
– Давай, вешай на меня всех собак.
– Нет, я не собираюсь тебя судить. Тебе хотя бы назначили хорошее лечение, у тебя компетентные врачи?
– Вполне.
– А в чем состоит это лечение?
– Принимаю таблетки по часам. Кажется, побочные эффекты не такие сильные, как раньше. Но я пока не заболел, я просто бессимптомный носитель вируса. Моя усталость связана с лекарствами.
Кейт протянула через стол руку и с нежностью сжала руку Джона.
– Я очень переживаю за тебя, ведь ты мой брат! Сделаю все, что в моих силах, обещаю! Теперь скажи, почему ты обратился ко мне. Не помню, чтобы я была твоей любимицей.
– Характер у тебя занудный, но ты добрая, и это ни для кого не секрет! И потом, Филип перепугался бы, он такой нежный; Джордж стал слишком важной птицей, а что касается мамы – я не хочу ее вмешательства в мою жизнь. Сразу предупреждаю: и еще меньше – вмешательства твоего мужа. Так к кому мне еще обращаться, сама подумай?
Кейт кивнула, стараясь скрыть набежавшие слезы. С самого начала разговора она пыталась держаться отстраненно, но это ей не удавалось. Конечно, Джон не был хорошим братом, и его ненависть к Скотту отдалила их друг от друга еще больше, но все-таки она жалела его: то, что с ним случилось, было ужасно.
– Хочешь, пойдем погуляем? – предложила она. – Я так давно не была в Париже!
Джон равнодушно кивнул. Вернувшись во Францию несколько лет назад, он уже не оглядывался по сторонам в отличие от Кейт, которой не терпелось увидеть квартал Сен-Жермен, где она провела первые двенадцать лет своей жизни.
– Только сначала я приму душ, – объявила она. – Ванная наверху?
Ей нужно было послать сообщение Скотту, который наверняка уже начал беспокоиться. Вечером она позвонит ему из гостиничного номера, все объяснит и тогда уже даст волю слезам.
2
– Не знаю, что я делал бы без тебя, – признался Скотт.
Кейт продлила свое пребывание в Париже, и в уик-энд, когда няни не было, близнецы оказались полностью на нем. Поэтому он решил отвезти детей в Джиллеспи, где их радостно встретила Мойра. Стояла уже глубокая осень, дождь лил со вчерашнего дня не переставая, лишая деревья последней листвы, которая блестящим ковром устилала аллеи парка.
– Если их оставить в твоей тесной квартире, они сойдут с ума, – ответила Мойра, – а здесь столько места для игр!
Места было даже слишком много; приходилось бегать за детьми, чтобы помешать взобраться на лестницы или скрыться из виду в глубине галереи. Бдительная Мойра закрыла на ключ вход в бельведер, в котором Кейт провела подростком столько времени, высматривая на горизонте автомобиль Скотта.
– У тебя очень красивые дети, – добавила она. – У них твои глаза, глаза твоей матери.
Темно-синий цвет редкого оттенка – такой невозможно спутать ни с каким другим. Близнецам было три года; резвые и бойкие, они без умолку болтали с утра до вечера на английском и французском. С самого рождения Кейт разговаривала с ними на двух языках, и Скотт следовал ее примеру.
– Мы будем заниматься ими по очереди, вместе с Амели и Ангусом. Даже Дэвид намерен присоединиться к нам: он купил малышам пластмассовые грабельки! Хочешь, отдохни немного.
– Я бы предпочел долгую прогулку, давно мне не доводилось обойти Джиллеспи полностью.
– Давай, заодно пообщаешься с пастухами. Кстати, как там Джордж – справляется с фабрикой?
– Подожди немного, он приступил к работе только в начале недели!
– А что слышно о Джоне, черт бы его побрал?
После минутного колебания Скотт коротко ответил:
– Ничего хорошего.
Мойра внимательно посмотрела на него, но промолчала. Взяв на себя воспитание Скотта после смерти его матери, она успела хорошо его узнать. Если он не хотел говорить, настаивать было бесполезно.
– О Филипе я тебя не спрашиваю, потому что он приезжал на этой неделе.
– С Малькольмом?
– Да! Амели всегда морщится при виде этой пары, но от комментариев воздерживается. Вообще-то, мальчики приехали, чтобы получить урок кулинарии. Я показала им, как готовить суп из баранины с ячменем и овощами. Филип помнил его, но ему никак не удавалось сварить точно такой же. А Малькольма интересует точная рецептура приготовления омара в соусе из виски.
– Что ж, это радует, напрошусь к ним в гости!
Скотт подошел к окну и бросил взгляд вниз. Амели в длинном дождевике и непромокаемой шляпе наблюдала, как близнецы гоняют по лужайке на трехколесных велосипедах.
– Думаю, я могу отправляться, – заметил он. – Как по-твоему, прогулка соблазнит папу?
– Конечно. Но не торопи его, он ходит в своем темпе.
Мойра всегда заботилась о других, такой уж был у нее характер. Глядя на ее седые волосы и морщинистое лицо, нетронутое косметикой, Скотт почувствовал глубокое волнение. Она олицетворяла для него материнскую любовь, – воспоминания о родной матери были слишком смутными. Он помнил похороны: помнил, как отец крепко держал его за руку, пока шла месса, но своему детскому горю он дал выплеснуться только в объятиях Мойры. Она поддерживала его, холила и лелеяла, развлекала и закармливала лакомствами. Уверенная, что вкусная еда облегчает душевную боль, она каждый день пекла для него пирожные. А перед сном всегда оставляла включенным ночник, ни слова не говоря Ангусу. Может, она слишком баловала его до самого поступления в интернат, но он был ей за это благодарен. Без Мойры он замкнулся бы в себе и не научился бы контролировать свою вспыльчивость.
Скотт прошел весь первый этаж, чтобы попасть в отцовский кабинет, который теперь в основном выполнял роль курительной комнаты. Ангус постепенно отказывался от дел и передал их сыну. Он оставался акционером компаний Джиллеспи, но управление ими его больше не интересовало. Новшества, привнесенные Скоттом, озадачили его, хотя и дали великолепные результаты.
Ангус с энтузиазмом откликнулся на предложение Скотта о прогулке, такая возможность – побыть с ним наедине – выпадала редко. Перед выходом оба – отец и сын – надели резиновые сапоги, картузы и охотничьи куртки. Как все шотландцы, они не боялись дождя, имея подходящую экипировку на любую погоду.
– Пройдем за домом, – предложил Ангус. – Если дети тебя увидят, они побегут за тобой, и Амели не сможет их удержать.
От прогулки, которую собирался совершить Скотт, трехлетние дети выбились бы из сил уже через пять минут. Дождь прекратился, сменившись ледяной изморосью.
– Амели обожает возиться с ними, – добавил Ангус. Он явно хотел похвалить ее, или хотя бы сказать о ней доброе слово, но его сын лишь коротко кивнул и спросил:
– Пойдем к морю? Если это слишком далеко для тебя, сделаем остановку…
– Я не настолько стар, Скотт! На площадке для гольфа я прохожу несколько километров. Не говоря уже об охоте.
Ангус старался поддерживать форму ради Амели, которая была почти на двадцать лет моложе, и ради внуков, которых обожал.
– В Гриноке все в порядке? – вдруг спросил он.
Из двух винокурен эта интересовала его больше, тогда как Скотт возлагал особые надежды на Инверкип – она была более скромной, но зато там он мог свободно реализовать самые радикальные новшества.
– Никаких особых проблем нет. Слушая тебя, я начинаю думать, что ты читаешь мои ежемесячные отчеты!
– Я их иногда просматриваю, – признался Ангус со смехом. – Мне же надо убедиться, что мои доходы не сократились.
Они прошли метров двести-триста, и Ангус обернулся, чтобы посмотреть на величественное здание Джиллеспи, возвышающееся на холме.
– Какая красота, правда? Надеюсь, что когда-нибудь Ханна и Люк будут жить здесь со своими детьми. Чтобы после нас жизнь продолжалась… Это мое самое заветное желание.
Скотт молча посмотрел на особняк и отвернулся. Он знал, что хочет услышать от него отец, и неотступно думал об этом со вчерашнего дня. Голос Кейт по телефону выдавал ее страшную растерянность. Известие о том, что Джон оказался носителем такой ужасной болезни, потрясло ее, и Скотту захотелось немедленно сесть в самолет и отправиться домой, чтобы утешить жену. Он не мог видеть ее слез и был готов на все, чтобы к ней вернулась ее всегдашняя жизнерадостность. Что касается Джона, он ничем не мог ему помочь, но почему не дать Кейт то, о чем она мечтала?
