Пёрышко

Расима Бурангулова

Пёрышко

Пёрышко

У тебя есть немного рая

Для меня – да, в твоей горсти.

Но в другой руке – плеть, и я знаю:

Нет такого, что не снести.

Пара огненных стрел пронзает

Небо ночью – как друг, и как брат.

Пара любящих рук обнимает

Меня утром – как муж, не солдат..!

Да, так мало бывает рая

Для меня у тебя в горсти.

Но ты волк, а я – твоя стая.

– Нет такого, что не снести..!

Так много имён – и так мало толку

Однажды елей на лбу

Размажет мой поцелуй.

И, оставив печать лгуну,

Я уйду, нежно бросив: "Воруй..!"

С той поры столько дней утечёт,

Сколько знаю имён у тебя.

Но потом – ни один не соврёт

О том, что прощает врага.

Цыганская

Мне бы распуститься зарёй – цветком в твоих волосах…

Арабское имя моё растает росой на губах,

И, лепестки теребя, ты тихо и томно скажешь:

«Долго же ждал тебя – гордость мою не свяжешь??»

Сердце ли разбудив, память ли обессмертив,

Шёпотом только ив трудное «Да» ответив,

Счастье тебе сорву с ветки золотолистой,

Небом всем обниму – лишь зазвенят мониста…

Мне бы распуститься зарёй – цветком в твоих волосах…

Mahora

Когда арабская вязь

Витиевато украсит ладонь,

Мне нечего будет скрывать -

На тебя снизойдёт огонь

Благодатный.

Ты станешь причастный

К моему колдовству.

Я признаю – люблю…

И так будет не с каждым,

А лишь с теми, кто важен

Моему королю.

Символ веры – Dorblu.

Магдалина

Я погиб.

Много звёздных ночей назад

От любви одной Дьяволицы.

– Её взгляд был так нежен и строг,

Как объятья той самой Блудницы.

Я погиб.

Лишь продолжив свой путь.

Вслед кричали косматые птицы.

– Её имя стирали с губ,

Отговаривали молиться.

Я погиб.

Никогда не любив.

Моя смерть восславляет Блудницу.

Птицы те улетели на юг.

Ведь истории не повториться.

Милость Марены

Если бы ты повстречал Смерть -

Какой бы Она была..?

Молода и красива – есть на что посмотреть,

Или опытна и мудра..?

Ты бы стал торговаться за возможность пожить,

Закладывая, чего нет..?

Ты бы стал  отрекаться

От той, что любил,

Исторгая свой мерзкий обет?

– Не думаю.

Всё же…

Твой призыв совершён.

Мара

Картина первая

В Верхних пределах Ада

Всегда дождь…

Он стучит по карнизам окон,

Заглядывая им в глаза.

Он ищет тебя, а не тот кокон,

Что ты носишь обычно,

– Ах, магия так сильна.

Он такой, непрошеный:

«Здрасьте!.. Я искал вас сто лет, а вы тут».

А ты ему: «Вот, я вам чай налил, нате».

И тут приходит ночь,

И что ни повод, так ты всегда «за».

Картина вторая

Ты странно танцуешь,

Он смотрит,

Как все сто лет отсидевший Маньяк.

А потом вы идёте домой,

Держась за руки,

И он пьянит тебя,

Как столетний коньяк.

«Я не знаю, как так получилось…

Вероятно, это снова она…»

– Стонет он, будто маленький.

Вы целуетесь в губы, и ты такая:

«Мой сладенький…

Но теперь-то Она – это Я…»

Занавес

Беатриче

У имени восемь букв -

У моего небесного имени.

– Быть важными можно без слуг,

Не жертвуя, быть счастливыми…

Не круг, не спираль. – Часы.

Где каждому взвешено времени,

Насколько полезен ты.

И не важно, какого племени.

Где каждому – по любви

Дарован и брак, и профессия,

Где каждый сеет мечты,

Сам возделывая проросшие…

У имени восемь букв.

У моего счастливого имени.

Триада смерти

Петрушка? Ромео? Пьеро?

– Заколот, распят или съеден?

– По кругу – немое кино.

По кругу – стрельба по мишеням.

Мальвина? Мария? Manon?

Забиты камнями? Забыты?

– В десятку: на самое дно.

– Туда, где не слепят софиты.

Туда, где просыпался снег

На кладбище в даль ушедших.

Петрушка? Ромео? Пьеро?

…"Забиты камнями". Забыты.

Вынос мозга. Как это бывает

Мне надоело твердить твоё имя.

Вот-вот, и произнесу его вслух -

Случайно, не к месту, с другим мужчиной,

Эту тайную мантру из пяти букв.

И я не скрываю, что мне очень больно,

Просто невыносимо смотреть в твои голубые глаза,

В них многое явно, нескромно, бесстыдно

Для многих. И лишь для меня – пустота.

И я зарекаюсь искать с тобой встречи,

И, глядя вослед, закрываю глаза.

Но, зная вопрос, предвкушаю нездешний,

Безветренный вечер. Рассвет. Моё "Да"…

Чистое вдохновение

Пусть, парируя океану, разоблачают одежды мои паруса,

И перья на шляпе вонзятся в ладоней небес острова. –

Я буду петь песни –  забудешь свои голоса,

И лепет невесты – от губ будешь прятать уста…

Я буду петь песни – заслепит мне море глаза,

Как розовой осени хохот – молчунья зима.

Я буду петь песни, и тонкое имя – пурга

Завьёт мои локоны так, чтобы помнил из ста…

Я буду петь песни, как будто такая игра. –

О мой ясноокий! Приди же!  -

Ты любишь меня…

У меня так много имён…

Нам было не нужно лун -

Ты пел, а я танцевала.

На струнах магических рун

Вдохновенно Лилит играла,

И платье моё стекало

К ногам, на холодный песок…

Ты гладил красный цветок

На моей щеке…

Ракушки в руке…

Нам было не нужно солнц -

Ты мечтал, а я исполняла:

Из миллиардов оконц

Небо дождём пленяло

Землю…

Хохоча, ты твердил: "Я не верю…"

Но.

Папа считает звёзды,

Не считая, что лучше спать.

Мама же – волосы – в косы:

Так удобнее танцевать..!