скачать книгу бесплатно
Например, однажды ему довелось прожить тысячу лет в качестве почти обычного человека. И что? Справился.
А до этого еще он неведомо сколько времени провел в Яме, адском карцере. Выбраться оттуда вообще подвиг, сопоставимый с единоличным захватом множественной вселенной.
Или тот случай, когда его заперли в извлеченном из тела мозге, который искусственно поддерживали в жизнеспособном состоянии?
А еще… Впрочем, о тех событиях повествуют отдельные истории, которые к этой не имеют прямого отношения.
Так что он не убоялся и смело пошлепал босыми ступнями по ярко освещенному коридору. В голове уже давным-давно созрел план. Еще как только распахнулась дверь холодильника, так сразу и созрел. Вовремя, что и говорить. А то задержался из-за этого Абаддона, а времени у него на Земле всего ничего.
Перемещение из Граната в этот мир осуществляется строго на двенадцать часов. По крайней мере, на текущем уровне развития. И если не успеет, придется начинать все с начала.
5
Зеркало хранилось в таком месте, где его и не подумают искать.
Все по канонам жанра. Прячь подобное среди подобного. Вот и пророк Самуил находился в Государственном Музее Истории Линз и Зеркал. Вернее, даже не в самом музее, а в его обширных запасниках. Музей не пользовался особой популярностью и экспозицию обновлял крайне редко. Откровенно говоря, вообще никогда. Получал себе господдержку, тем и жил. Весьма скромно жил.
Всего-то делов, проникнуть в подвалы старого полуразвалившегося особнячка одной из почти забытых усадеб на окраине Москвы. Отыскать в груде старинных потускневших стекляшек, оправленных в вычурные рамы, нужное, и все. Дело, как говориться, в шляпе. Вернее, в нимбе.
Риммон дергал подряд все дверные ручки, но везде было заперто. Попытался выломать пару дверей, но те оказались надежными. Справиться, конечно, можно, но поднимется жуткий шум, сбегутся люди, а это затруднит дальнейшие действия. Максимум, на что он был согласен – один-два человека. С ними он справится без труда, обзаведется одеждой, а может даже деньгами и транспортом. Хотя все это не очень сейчас важно. Главное – маскировка.
Наконец ему повезло. Вдалеке послышались голоса, гулкие шаги и смех. Риммон прислушался. Шли трое. Судя по всему, две женщины и мужчина. Ладно, делать нечего, убегать, прятаться, а потом искать лучший вариант было некогда. И так прошло уже часа полтора с момента вселения в это убогое вместилище.
6
– …а он и говорит, мол, я в крутой клан вступил! А я ему – уж не в «ГеЛеТ» ли часом?
Женщины чему-то рассмеялись, мужчина продолжал рассказ, тоже время от времени похохатывая.
– …он не знает! Представляете, он на самом деле не в курсе!
В этот момент вся троица вышла из-за угла и внезапно увидела стоящий посередине коридора голый синюшный труп.
Риммон широко улыбнулся и прыгнул.
Первой досталось женщине, которая уже разинула рот, собираясь заорать. Риммон постарался стукнуть ее нежно, дабы не убить ненароком. Не то чтобы боялся греха, ведь, как правильно заметил Абаддон, на Земле Риммон все еще продолжал числиться демоном. Но опять же, именно Абаддон явится за отлетающей душой, есть у него такая суперспособность, чтоб его… А продолжать дискуссию с Ангелом Бездны Риммон не желал категорически.
Не успела первая упасть, как он схватил за волосы вторую, уже приготовившуюся к побегу. Заткнул ей рот кулаком и слегка придавил сонную артерию. Мужчина потерял сознание самостоятельно и без звука, кулем свалился на холодный больничный линолеум. Запахло нехорошо. Кто-то обделался.
Как выяснилось позже – все, кроме первой.
Но выбирать особо не приходилось. Риммон раздел мужчину и облачился. Женщин сначала трогать не стал. Только пошарил по карманам и выгреб пару горстей полезных мелочей.
Потом все же не удержался и решил напакостить. Стянул с них одежду и живописно разложил на мужике. Думал было нарисовать что-нибудь губной помадой на голых задницах, но передумал. Время было дорого.
Через пять минут из дверей богоугодного заведения странно дерганой походкой вышел вонючий, всклокоченный, явно больной человек. С первого взгляда было понятно – конченый наркоман, и осталось ему не долго.
Если точнее – около девяти с половиной часов.
В руках человек нес сверток из каких-то цветных тряпок. Впрочем, это не особо важно, потому что сверток он выбросил в ближайшую урну. Уборщица-китаянка потом очень радовалась и благодарила совершенно непричастного к этому событию Будду. Она давно хотела именно такие туфли. Кроме того, бонусом шли вторые, тоже хорошие, для сестры. Жаль, немного грязные и пахнут, но моющими-чистящими средствами больница обеспечена превосходно.
Так что, можно сказать, Риммон ненароком сделал доброе дело. Хоть маленький, а все же плюс к карме.
7
Автомобили, с тех пор как Риммон последний раз сидел за рулем, практически не изменились. Вот только как найти нужную? Автостоянка забита ими под завязку. У него были на выбор ключи от трех машин, но отсутствовали какие-либо документы на них. И самостоятельно отыскивать нужную колымагу он даже и пробовать не стал. Не думал, что их тут столько.
Выкинул ключи в кусты и огляделся.
Вот, неподалеку молодой парень что-то укладывает в багажник. Наверное, передачу больному родственнику привозил и забрал пустую тару. Дверь машины распахнута, из динамиков доносится музыка… Если, конечно, ритмичные звуки под дурацкий речитатив можно называть столь высоким словом. Значит, машина работает. Хорошо.
Он уже решил оглушить парня и, засунув в багажник, угнать транспорт. Сделал пару шагов. Но в этот момент парень обернулся. Глаза его расширились.
– Тряма! Тряма, твою мать, живой!
И потенциальная жертва кинулась на грудь потенциальному похитителю. Риммон немного офигел, когда невысокий с виду парень заключил его в медвежьи объятья, но быстро собрался. Что же. Дело становится еще проще.
– Фу, бро, чем от тебя так несет? Усрался, что ли, пока откачивали? И что это за тряпье на тебе подозрительно пидарское? Фу, Тряма отойди от меня, не позорь!
Парень сыпал радостным матом, все еще не отпуская плеч Риммона, будто боялся, что тот сейчас вырвется и убежит.
– Я тоже рад, – деревянным голосом сообщил лже-Тряма.
– Тряма, а мне сказали, ты все, подох, на этот раз уже совсем! Даже шмотки вон вернули! Вот врачи криворукие долбодятлы, так их и об угол! Даже справку о смерти выписали, прикинь! Я тебе ее подарю, будешь в ментовке показывать, чтобы отъипалися! Нельзя мертвого человека в обезьянник, я тебе точно, как студент юрфака, говорю! Пусть и бывший!
Риммон постарался отодвинуться от чудика. Что же он такой возбужденный? Чего орет? Может, действительно рад? Друг? Брат?
– Мне нужно в одно место. Срочно.
Парень сразу притих. И зашептал, но громко. Так громко, что мало кто орать с такими децибелами способен.
– Ты к нычке? А мне покажешь? Я никому! Я могила! Думал уже все, хана закладке! Проипали! Ты же меня знаешь!
Желваки парня заходили ходуном, глаза блеснули надеждой.
О!!! Так он под кайфом! Судя по всему, кокаинист в ажитации, догадался Риммон. Потому и болтает без умолку.
– Покажу, – сказал Риммон. – Только тебе и покажу. И никому.
– Само собой! Ты же меня знаешь!
– Знаю, – кивнул Риммон совершенно незнакомому человеку и в этот раз не солгал. Наркоманы все одинаковые, знаешь одного, знаешь всех.
– Прыгай! – сказал парень. – Я щас, я быстро! Только шмотки утрамбую!
Риммон секунду подумал и сел на водительское сиденье. Этот товарищ в таком состоянии точно во что-нибудь влетит. Оно-то и ладно, туда ему и дорога, но времени было жаль. Да и встречаться с Абаддоном, как уже было сказано, Риммон сегодня больше не хотел.
Парень не стал возмущаться и требовать руль. Только всю дорогу, занявшую примерно минут сорок, не переставая нес всякую чушь, постепенно скатываясь в полную белиберду. Никакой конструктивной информации Риммон от него не почерпнул и уже думал придушить слегка, чтобы отдохнуть в тишине, но тут кокаинист отключился самостоятельно.
8
Домик Музея, само собой разумеется, был снабжен сигнализацией. И она доставила бы проблемы, если бы была включена. Но поскольку день считался рабочим, музей функционировал. У входа на табуреточке дремал старичок, держащий в руках пачку пыльных билетов. На груди его висел жестяной свисток, видимо, выполняющий функции дублирующей сигнализации.
Где-то я этого деда уже видел, подумал Риммон, оглядывая кассира. И эту табуретку. А впрочем, неважно.
– Эй, дед! Подъем, говорю!
– А? Чаго?
– Хочу в музей.
– В музей обосранным низя. Вон правила висят, читай… внук.
Риммон сделал вид, что изучает написанные от руки на листике в клеточку Правила посещения музея.
– Здесь нет такого пункта, – наконец сказал он, давя смех.
– Наверное, тебе подойдет тот, восьмой. Где написано, алкашам, наркоманам и дебилам вход в музей воспрещен.
– Тут написано «Лицам в алкогольном/наркотическом опьянении, либо страдающим приступами неадекватного поведения…».
– Ага, и я о том. Так что проваливай.
– Дед, у тебя что здесь, проходимость зашкаливает? От клиентов отбоя нет?
– Не твоего ума дела. Вали отсюда, говорю. А то свистну, знаешь, что будет?
Риммон вздохнул. Насколько было проще, когда он был полноценным демоном, ощущал себя демоном, вел себя как демон. Сейчас да, технически на Земле все еще считается демоном… Но вот убивать старичка считает неправильным. А это уже не типично демонское поведение. Демоны по сути своей ленивы и всегда идут самым легким путем. Если, конечно, вообще идут. Оглушить? Так ведь старичок совсем древний, окочурится. Да и Абаддон припрется.
– Дед, а если я тебе взятку дам? Пустишь на зеркала и линзы посмотреть?
– Да откуда у тебя деньги, обсоса? Не пущу. Не сопрешь чего, так расколотишь.
М-дя… Проблема.
В принципе, можно проскочить в музей и мимо старика. Пока тот будет свистеть, пока прибежит охрана… вполне возможно, за это время он найдет Самуила. А если нет? Нужна хоть какая-то фора.
Что же делать? В этом дохлом наркомане почти бескрайние возможности Риммона резко сузились. О! Тело! Новое тело. Живое, но без чувств. У него тут неподалеку есть одно такое. Идеальный материал для одержимости.
9
– Здравствуйте, – вежливо сказал прилично одетый парень, от которого, впрочем, немного веяло знакомым амбре. – Музей Линз и Зеркал, если не ошибаюсь?
– Ну что за день, – пробормотал сторож-кассир-бухгалтер-директор Музея в единственном лице. – Сплошные засранцы…
– Извините?
– Да не, ничего. Это я так, по-стариковски… Чего изволите?
– Хотелось бы зеркала посмотреть, – застенчиво сказал парень и заплакал. Реально, из глаз покатились крупные обильные слезы. Но лицо выражало надежду и предвкушение удовольствия.
– Ну чаго, чаго ты, – смутился дед. – Ну не надо, не надо, не плачь… Понимаю, тяжкие времена у тебя… Да кому щас легко… Это не причина, не причина это…
Плакал парень не просто так.
Запертая в потаенных уголках мозга душа кокаиниста наблюдала, будто со стороны, за действиями своего тела. Душе было плохо, а разуму страшно. Недавно они видели и ощущали жуткое.
Над еще только приходящим в сознание кокаинистом склонился мертвец. Да, теперь он со всей очевидностью осознал – тот, кого он на пике эйфории принял за пушера Тряму, был мертв. Неподвижное лицо, ледяные пальцы, мертвые глаза…
Уже синие губы что-то скрипуче прошептали и впились холодным жутким поцелуем в рот наркомана. В следующее мгновение тело Трямы неопрятной грудой свалилось на землю, а парень, имя которого Риммон так и не узнал, почувствовал, что не может пошевелиться. Будто он отсидел все тело. Но тело встало само, вылезло из машины и запихало почти окоченевшего Тряму в багажник. Пошарило по карманам, вынуло бумажник, убедилось, что в нем есть какие-то деньги и пошло к старому облезлому дому с черепичной крышей.
Запертый сам в себе парень бесился и плакал, умолял и угрожал, клялся завязать с наркотой и сходил с ума от ужаса. Но все его потуги разбивались о черную стену чужой воли. Он мог только видеть, но совершенно ничего не мог сделать. Даже скосить глаза не мог, и приходилось смотреть туда, куда смотрит нынешний хозяин тела.
Только при разговоре со странным дедом наездник слегка отпустил вожжи. Видимо, подталкивал деда ментально к нужному решению, и плененная душа выплеснула накопившийся страх слезами.
Получив заветный билетик даром, тело целеустремленно протопало в музей. Оно совершенно точно знало, куда нужно идти.
Не задерживаясь в первых трех абсолютно безлюдных комнатах, открыло неприметную дверцу и вошло в небольшую кладовку. Поднатужившись, сдвинуло несколько пустых зеркальных рам в сторону. За ними оказалась еще одна дверца. А внутри… Груда мусора и всякого хлама, а вы думали? Сломанные швабры, худые жестяные ведра, ветошь и такие засохшие бруски воска, что ими брезговали даже мыши.
Стараясь не шуметь, тело освободило часть пола и вполне ожидаемо обнаружило люк. В подвале освещения не было, но тело прекрасно обходилось без света. Беспомощный хозяин тела ничего не видел, но понимал, наездник ориентируется не по памяти и не на ощупь. Просто у него совершенно по-другому устроено восприятие. Не так, как у человека. От этой мысли плененная душа в очередной раз взвыла. Неужели это теперь навсегда? Такое состояние во сто крат хуже смерти! Хуже чего бы то ни было! И за что? За что такое наказание??? Наркотики? Так ведь это личный, осознанный выбор метода релаксации, и все! Это не честно, не честно, не честно!!!
10
А Риммон все отлично видел.
Удерживать душу наркомана взаперти проще простого. Душа даже ни разу не попыталась обратиться к НЕМУ за помощью и защитой. Хотя, казалось бы, чего проще. Но так уж устроено большинство людей, а в особенности людей слабых, которые и предпочитают химическое счастье божьему чуду бытия. Не перестают жаловаться, оправдываться и злиться, вместо того чтобы просто покаяться.
Риммон мог взять стоящий наверху фонарь перед тем, как полез в подвал-запасник. Но не стал. К чему? Отсутствие света демону, которым он сейчас был, только на руку.
Помещение было не очень большим, примерно три на шесть метров. В самом его конце он когда-то поместил консалтинговое зеркало, предварительно густо замазав отражающую поверхность черной масляной краской. С тех пор пророк Самуил спал и должен был проснуться только после качественной реставрации. Ну или если рядом окажется бутылка рома, что в российских реалиях маловероятно.
Риммон, не обращая внимания на облезшую позолоту и обшарпанную слоновью кость рам других зеркал, искал нужное.
Самуила не было.
11
– Дед! Дед, твою мать! Подъем!
– Есть! – дед проснулся и вскочил с табуретки, дико вращая глазами, и попытался отдать честь. Но почти сразу пришел в себя и собрался перейти в наступление. – Да как ты…
– Ты кому продал зеркало? – прошипел Риммон. – Отвечай, плохо будет! Когда? Кто??? Говори!
Дед дергался и хрипел. Делал он это не просто так, а потому что Риммон одной рукой схватил его за горло, а второй сорвал и отбросил в сторону сигнальный свисток. Наконец Риммону показалось, что клиент дозрел.
– К…как…кое… именно… – простонал директор музея.
– Прямоугольное. Метр на полтора. Рама простая, бронзовая. Внизу, слева, гвоздем выцарапано неприличное слово из пяти букв, обозначающего нехорошего человека нетрадиционной ориентации. Само замазано черной масляной краской.
