скачать книгу бесплатно
Тут зазвенел звонок, собирая делегатов на послеобеденное заседание.
– Одна минута. – Кузнечик поддел коготком орех сбоку.
Там обнаружилось маленькое отверстие.
– Вот здесь, – продолжал Тори, – можно жить. И живут.
– Кто? Блохи? – сообразил Удалов, продвигаясь к выходу.
– В том-то и секрет, что люди. Это растение. Растет оно на далекой планете Сапур. Сначала оно вот такое, через год – с футбольный мяч, а через три года будет с тебя, Удалов, ростом.
– Ну и пусть растет, – сказал Удалов, шагая по коридору. Неловко опаздывать, особенно если ты уже пользуешься известностью.
– Это саморастущий дом, – продолжал кузнечик. – Пока растение маленькое, в него детишки поселяют своих кукол, когда подрастает, получается комнатка, в которой живут холостяки и невесты. Еще через год-два комната внутри становится такой большой, что можно городить на две. Семья увеличивается, дом растет, и никаких жилищных проблем.
– А оно не возражает? – спросил Удалов.
– Чего же ему возражать? Ты же в школе учил: растения поглощают углекислоту и выделяют кислород. Чем сильнее ты в нем дышишь, тем ему приятнее. И воздух всегда свежий, проветривать квартиру не надо. Уже лет двадцать прошло, как эти растения завезли на Сапур, все население там переселилось в живые дома. С виду лес, а на самом деле город. И природа в порядке, и людям не тесно.
– А вдруг на Земле дома не приживутся? – спросил Удалов.
– Приживутся. На Сапуре климат как под Москвой. Не веришь – слетаем, проверим. Представляешь, никаких проблем в жилищном строительстве. Каждому ребенку выдаешь дом, ребенок растет, и дом растет.
Тем временем они вошли в зал заседаний. Кузнечик, убедившись, что Удалов снова попался ему на крючок, побежал наверх, к синхронным будкам, а Удалов прошел к своему месту. И сильно задумался, даже не слышал выступлений первых ораторов. Ведь можно принести громадную пользу Земле! Может, в самом деле пожертвовать еще какими-нибудь воспоминаниями?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой Удалов идет в кино и удивляется
Удалову было приятно слушать, как некоторые делегаты в своих выступлениях ссылались на его речь, а другие заканчивали выступления лозунгом «Середина непобедима!». Так что заседание прошло для него незаметно и интересно, к тому же он узнал массу любопытного о жизни в других мирах и даже пожалел, что не обладает писательским даром, чтобы запечатлеть услышанное для земных читателей. Хотя, подумал он, скептики на Земле, которые до сих пор даже не верят в летающие тарелочки, наверняка сочтут его правдивые рассказы за лживую выдумку.
Наконец прозвенел гонг председателя, и заседание завершилось. Было объявлено, что завтра съезд начинается после обеда, потому что некоторые делегаты не привыкли так много заседать и должны отдохнуть. Желающих пригласили посетить магазин путеводителей для иностранных гостей, пригородные озера или раскопки подземного города. Удалов поднялся со своего места и отправился искать председателя Г-Г. Ему пришла в голову интересная идея: а не поехать ли завтра на пригородные озера и не порыбачить ли до обеда? Надо только узнать, как здесь с удочками и наживкой.
Но председателя он не нашел. Не успел. Как демон-искуситель, рядом возник кузнечик Тори.
– Ты подумал о жилищной проблеме? – спросил он Удалова.
– Трудно решить, – сказал Удалов. – Надо ознакомиться с начинанием на месте. Может, эти дома для нас, земных жителей, совершенно не годятся. Неизвестно, как они проблемы канализации и водопровода решают, как с отоплением и освещением. Не могу я воспоминаниями разбрасываться.
Кузнечик задумался.
– Ты прав, – согласился он наконец. – Сапур недалеко. Завтра за полдня управимся. Только учти, стоимость поездки я включу в общий счет. Забота о тебе недешево обходится. Просто не представляю, почему я тебя так люблю. Может, в самом деле в тебе недостатков много?
– Может быть, – сказал Удалов.
– Тогда я за тобой в шесть утра зайду, – предупредил кузнечик.
И ускакал.
Теперь уже не было смысла искать председателя. Все равно рыбалка пропала. Не везло Удалову с рыбалкой. «Ну, ничего, – подумал он, – зато произведу переворот в строительной технике».
Он решил пойти погулять по городу, благо выдался хороший теплый вечер. У выхода из гостиницы его окликнули. Это была милая уборщица, мать удаловской возлюбленной.
– Корнелий Иванович, вам телеграмма с Земли. Только что получили.
– Спасибо. – Удалов развернул телеграмму.
Он думал, что телеграмма от Ксении, но предчувствие его обмануло. Телеграмма оказалась от Коли Белосельского.
«Поздравляю открытием съезда, – звучала телеграмма. – Надеюсь, что не посрамишь чести нашей планеты. Семья здорова. Желаю успеха. Николай».
Сердце Удалова преисполнилось благодарности к другу детства, который раздобыл его адрес и поздравил. Удалов решил тут же ответить и потому спросил уборщицу:
– Телеграф далеко?
– Он закрыт уже, – ответила уборщица. – Завтра откроется.
– Как жаль, – сказал Удалов. – Спасибо, что меня отыскали.
– Для меня это не труд, а удовольствие, – сказала уборщица. – Хоть вы меня и обидели подозрениями в адрес моей дочери, но все-таки вы мой земляк и приятный человек. А сегодня так хорошо выступали, я вас по телевизору смотрела!
Уборщица была еще не старой, миловидной женщиной, и если бы не всегдашняя печаль и готовность к слезам, она была бы похожа на свою прекрасную дочь.
– Я не хотел вас обидеть, – сказал Удалов. – И тем более обидеть вашу дочь.
Разговаривая так, они пошли по ярко освещенной праздничной улице, через которую уже висели транспаранты: «Середина непобедима!». Некоторые из прохожих узнавали Удалова, кланялись ему или жали руку. Настроение у Корнелия было приподнятое, он вежливо и дружелюбно разговаривал с уборщицей из Атлантиды, хотя о красавице Тулии они не упоминали. Так они дошли до какого-то ресторана. Удалов пригласил было уборщицу поужинать, но уборщица возразила, что в ресторане дорого, и этим напомнила Удалову о его стесненном финансовом положении. В чем Удалов и признался ей со смущенной улыбкой, которая очень красила его простодушное курносое лицо.
– Я тут мог денег заработать, – сказал он. – Но вместо денег уникальную штуку получил.
И Удалов рассказал уборщице о бутылочке, которую получил за ненужные воспоминания. Потом достал и бутылочку.
Уборщица вдруг нахмурилась, повертела бутылочку в пальцах и сказала со вздохом:
– Провели тебя, Корнелий Иванович. Воспользовались твоей простотой. Это не средство от всего на свете, а только лекарство для сведения прыщей. Хорошее лекарство, только ничего, кроме прыщей, им не вылечишь. В любой аптеке продается.
Удалов было опечалился, но взял себя в руки.
– Хорошее средство от прыщей тоже нелегко найти. А я с ним прошлогодним снегом расплатился. Значит, получается, что вор у вора дубинку украл.
Они как раз проходили мимо кинотеатра.
– Пойдем в кино, – предложила уборщица. – Здесь билеты недорогие, а вы, когда будет возможность, мне деньги за них вернете.
Удалов был тронут такой прямотой, и они пошли в кино. Сначала показывали фильм про космическое путешествие. Уборщица шепотом объяснила ему, что фильм документальный, других здесь не знают, и записан он с памяти одного известного космонавта. Потом начался фильм «Первая любовь». И тут Удалов сильно удивился.
На экране в цвете и реальном объеме возникла пыльная, странно знакомая Удалову улица. По сторонам ее тянулись одноэтажные домики с палисадниками, в палисадниках цвели флоксы и астры, лениво перебрехивались псы, просунув носы в штакетник. Было знойно и покойно. Над домами, в конце улицы, горел под закатным солнцем золотой купол.
– Земля. – радостно прошептала уборщица из Атлантиды.
– Земля, – отозвался Удалов. И добавил: – Великий Гусляр, улица Кулибина.
Это было удивительно, словно Удалов погрузился в сон, древний, почти детский. Ведь он, как руководитель стройконторы, отлично знал, что эта улица выглядит теперь иначе, что домики с правой стороны частично снесены и на их месте построен двухэтажный детский сад и стеклянная химчистка.
По улице шла девушка, почти девочка, в голубом ситцевом платье, с косичками до плеч. Девочка улыбалась своим мыслям, и она показалась Удалову чем-то схожей с красавицей Тулией.
Видно, это сходство не укрылось и от уборщицы, потому что она всхлипнула: «Моя тоже такой была… отличницей».
Девочка посмотрела прямо в экран и обрадованно воскликнула:
– Здравствуй!
– Здравствуй, – откликнулся юношеский голос, и на экране появился невысокого роста молодой человек с круглым лицом, маленьким носом, кудрявый и загорелый. Чем-то молодой человек был Удалову знаком, но воспоминание промелькнуло по краю памяти и исчезло. Удалова больше интересовали виды родного города, и он с гордостью хозяйственника отмечал, что нынче эта улица уже покрыта асфальтом и тем избавлена от пыли, а деревья по сторонам выросли и дают густую тень.
Девушка и юноша взялись за руки и пошли к скверу, который зеленел неподалеку.
– Теперь здесь детский городок, с качелями, – сообщил Удалов своей соседке, но та отчужденно взглянула на него и отвернулась.
Кадр сменился другим. Тот же молодой человек и та же девушка купались в неширокой голубой речке. Ивовые кусты опускались к самой воде, а в глубине золотыми тенями проскальзывали рыбы. Юноша плыл на тот берег, к соснам, а девушка стояла по пояс в воде и кричала ему:
– Вернись, потонешь!
Следующий кадр. Вечер. Неподалеку играет оркестр. Девушка и юноша идут по темной аллее, и вдруг девушка останавливается и смотрит на юношу в упор. В темноте ее глаза горят как звезды. Они растут, заполняют весь экран. Зрители затаили дыхание.
– Теперь, – прошептал Удалов уборщице, – мы обеспечили в парке освещение, и темных аллей практически не осталось.
– Отстаньте, – прошептала раздраженно уборщица, и Удалову стало даже обидно из-за такого невнимания к его деятельности по благоустройству.
Юноша осторожно дотронулся губами до щеки девушки, она резко повернулась и побежала прочь. Он за ней. Вот они вбежали в освещенный круг у танцевальной веранды, где играл маленький, из четырех человек, оркестр, толпились, щелкая семечки, парни и стайками щебетали девушки.
– Да, – вздохнул Удалов. – Здесь и я когда-то бывал.
Вот юноша и девушка плывут по веранде в танце танго.
Юноша робко прижимает к себе тонкий стан девушки и смотрит на нее влюбленными глазами.
Оркестр замолкает, но они продолжают стоять посреди веранды, не замечая, что музыка кончилась.
И тут к ним подходит высокий парень и произносит срывающимся баском:
– Уходи отсюда. Чтобы ноги здесь твоей не было. И чтобы тебя рядом с ней я больше не видел.
– Да я что, – робеет юноша. – Я же ничего.
– Пошли, – говорит девушка юноше и берет его за руку, отважно глядя в глаза высокому парню.
– Ты с ней не уйдешь, – предупреждает высокий парень.
– Он уйдет со мной, – настаивает девушка. – И учти, что я тебя не боюсь. И он тоже. Ты не боишься?
Но юноша молчит.
Разыгрывается напряженная немая сцена. Словно шпаги, скрещиваются взгляды. И, не выдержав взгляда девушки, высокий парень отступает.
Зал с облегчением вздохнул. Кто-то неподалеку плакал. В этой сцене была жизненность, понятная всей цивилизованной Галактике.
– Все-таки хулиганство, – сказал Удалов сам себе. – Пристают к девушке.
…Юноша с девушкой медленно сошли с веранды. Что-то произошло в их отношениях, что запрещало прикоснуться другу к другу. Внизу, в темной аллее, их поджидал тот высокий парень.
– Разъединитесь! – приказал он.
– Не смей! – крикнула девушка, глотая слезы.
– А я его не трону, – усмехнулся парень. – Он сам уйдет. Ты уйдешь?
И после долгой паузы, которая показалась зрителям почти бесконечной, юноша вдруг сказал сдавленным голосом, обращаясь к девушке:
– Я к тебе завтра зайду.
– И не мечтай, – захохотал высокий парень. – Беги.
– Если ты сейчас уйдешь, ты меня никогда больше не увидишь, – сказала девушка.
Но юноша уже уходил по аллее, низко склонив голову и приподняв плечи, словно опасался, что его ударят сзади.
Потом возник еще один кадр: берег реки. На берегу, в траве, сидит и всхлипывает юноша. Он один. Только луна смотрит на него с черного неба.
Зрители встретили конец фильма аплодисментами. Удалов не аплодировал. Он думал. Он никак не мог понять, почему здесь показывают фильмы о Великом Гусляре. К тому же пессимистические. Не хлопала и уборщица. Только посмотрела на Удалова внимательным взглядом и спросила:
– Может, уйдем?
– Уйдем, – согласился Удалов. Он устал за день и хотел спать.
Когда они вышли на улицу, уборщица спросила:
– Ну и что вы об этом думаете?
– Трудно ответить, – признался Удалов. – Есть, конечно, отдельные случаи неправильного поведения подростков. Но мы с этим непрерывно боремся.
– Он вам ничего не напомнил?
– Нет. Правда, я удивился. Я же в этом городе всегда живу. Город узнал, улицы узнал, изменения в нем угадал правильно, а вот этих молодых людей помню смутно. Наверное, они младше меня были. В таком возрасте один год уже играет роль.
– А я узнала.
– Что?
– Вас узнала, Корнелий Иванович. В молодости.
