скачать книгу бесплатно
– Попрошу вас выбирать выражения, – глаза у Оксаны превратились в ледышки и гневно блеснули. – Тут вам не Привоз, а я вам не уличная девка. Или вас в свое время хорошим манерам не обучали? В таком случае, кое-кому элементарно не место рядом с приличными людьми.
– Ты… как, майор, со старшими разговариваешь? – взвился следак. – Я тебя научу субординации! Да я тебя в бараний рог скручу!
– Сейчас! Руки коротки! Плевать я на вас хотела, товарищ Карпенко! – не выдержала Оксана и выплеснула все свои эмоции. – Наслышана я, как вы разговариваете, как нужные показания из своих подследственных выбиваете. Кровью нутряной они их у вас подписывают.
– В вашем положении, майор, не мешало бы вести себя скромнее чуток… – направив на Оксану насмешливый взгляд, генерал от милиции неодобрительно покачал головой. – Недолго так и из органов вылететь.
– Да плевать она хотела! – едкой злобой выдавил из себя уязвленный «важняк». – Хахаль ей пенсион устроит. В благодарность за ее помощь. Вытащить дружков с ее помощью хотел. А не вышло, так он устроил им побег. Это он, это Малахов все устроил. Говорил я, говорил, что его надо было брать в первую очередь! Он и есть главный заказчик убийства Иванчука. И нечего тут наводить тень на плетень и путать следствие.
Ковальчук не выдержал и поднялся:
– Слушай, Карпенко! Уймись и сейчас же извинись. Ты меня знаешь.
– Я? За что это я должен извиняться? За то, что назвал вещи своими именами? Леша, ты с ней заодно? – гость из Киева повернулся к бывшему однокашнику. – Они и тебя вовлекли в свою преступную группу? Так вот оно, где собака зарыта! Да тут целый заговор! Тебя-то, чем они купили?
Не обращая внимания, Ковальчук во всеуслышание заявил:
– Карпенко, этот самый Малахов – законный муж майора Полищук. И все то, что ты тут несешь, это подлая и грязная клевета.
– Они что, муж и жена? – следак сделал вид, что сильно удивился. – Незадача… – почувствовав, что крупно прокололся, он был вынужден на ходу перестраиваться, менять тактику. – Зато многое объясняет. И где, извините меня, товарищ майор, ваш муж, так сказать, законный супруг?
Пряча глаза, Оксана достала телефон. Металлический голос на трех языках сообщил о том, что вызываемый абонент временно недоступен.
– Ну, что, майор, дозвонились?
– Он… он не отвечает, – Оксана растерянно повела головой.
– Вот-вот! – Карпенко обвел всех торжествующим взглядом. – Он с ними заодно. Он их вывозит из города. Не отвечает, чтобы не засекли…
– Это ни о чем не говорит, товарищ Карпенко, – наконец соизволил в защиту своего следователя открыть свой рот и Юлий Владиславович. – Слишком у вас много натяжек и предположений. Кто-то два часа назад с пеной у рта доказывал мне, что ему все известно о фактах из личной жизни майора Полищук. Вы поступили весьма недостойно, вводя меня в заблуждение и требуя ее отстранения от ведения следствия…
Одним движением глаз мэр дал команду проверить и доложить.
– По городу и по всей области объявлен план «Перехват». Номер его машины известен, – ровным голосом сообщил милицейский начальник. – Все КПП и КПМ предупреждены. Он из города не выезжал.
Усмехнувшись, градоначальник распорядился:
– Товарищ генерал, может, есть тогда смысл поискать его машину в самом городе? Может, человек занимается своими делами и ни сном и ни духом обо всех кошках и собаках, которых мы на него вешаем.
– Понял вас, – главный милиционер города поднялся. – Чай, машина – не иголка в стоге сена, отыщется, никуда не денется…
Сев за руль, Малахов включил движок. Путь назад он себе отрезал. Конечно, Серый, никому не скажет. Но и остановиться нельзя. Только вперед. Думать поздно. Пришла пора приводить свой план в действие.
Жека слегка надавил на педаль. Мотор послушно отозвался, обороты на холостом ходу взлетели. Подворотнями и через внутренние дворы Жека пробрался на параллельную улицу, влился в общий поток.
Через пару кварталов Малахов свернул с оживленной трассы, нырнул в пустой проулок и резко газанул. Стрелка рванула вверх, мгновенно подобравшись к сотне. Резко ударил он по тормозам, и машина встала на месте, как вкопанная. Юзом и заносом в сторону не пахло.
Продвигаясь зигзагами, поворачивая направо, налево, то разгоняясь, то резко тормозя, Малахов выскочил к улице Щорса намного быстрее, чем ехал бы он по оживленной трассе…
В густой лесозащитной посадке Геша терпеливо ожидал Малахова в условленном месте. Рядом прогуливались беглецы, нервно вздрагивая от каждого шума и шороха. Хуже ничего нет на свете, чем ждать…
– А если не приедет? – Бойко не выдержал и задал вопрос, который крутился на языке и не только у него. – Обнадежил нас, а сам скажет, что у него ничего не вышло. Поди, потом докажи, что оно было не так.
– Миша! – Филимонов укоризненно качнул головой.
Мальцев успокаивающе произнес:
– Раз Жека сказал, значит, приедет. Случись что, позвонил бы.
– Может, сам позвонишь? – Бойко в нетерпении переступил ногами.
– Нет, нельзя, – Геша отрицательно покачал головой. – Его телефон могли поставить на прослушку. Все входящие и исходящие звонки будут фиксироваться. Не дрейфьте, с минуты на минуту подскочит. По нему часы всегда можно было сверять. Даст Бог, и на этот раз не подведет.
– И на старуху бывает проруха, – буркнул Бойко.
– Помолчал бы, умник. Не каркай! И так тошно…
Припарковалась машина, пару раз мигнули фары. Геша метнулся на разведку и вернулся с Малаховым. Жека кинул взгляд на беглецов:
– Все, мужики, в машину. Там обо всем переговорим. Геша, вот тебе телефон. Там мой новый номер. Он только для связи со мной. Больше ни с кем. Часа через два, ориентировочно, плюс двадцать минут жди меня здесь. Раньше, думаю, никак не успею. Но, вообще-то, кто его знает, – он посмотрел на часы. – Будь все время на связи и где-то неподалеку. Жди.
– Удачи тебе, Жека, – Геша приобнял Малахова. – Если что…
– «Если что» не будет, Сана мне этого не простит…
Беглецы загрузились и огляделись. Малахов и ездит на развалюхе? Или тачка – часть маскарада? Мог бы и поприличнее выбрать машину. «Форд», несмотря на свой непрезентабельный вид, резво рванул с места, и пассажиров с силой прижало к сиденьям, а стрелка спидометра дошла до сотни и покатилась под уклон, все уходя и уходя вправо.
– Жека, куда так сильно гонишь? – Филимонов с некоторой опаской поглядывал то на водителя, то на затемненную трассу.
Не оборачиваясь, Малахов пояснил:
– Олег, у меня мало времени. За Аккерманом постов не будет. А, кроме как через него, нигде больше через Днестр не перескочишь.
– Оксана в курсе того, где ты сейчас?
– Нет, – коротко ответил Жека.
Все его внимание было сосредоточено на дороге. Разговор отвлекал его и мешал, но и не отвечать он не мог.
– Почему? Ты ей не доверяешь?
– Нет, Олег, не поэтому, – Малахов поморщился. – Излишнее знание не всегда полезно. Думаю, что так для нее будет лучше. Если она будет знать, ей будет тяжело нести в себе это. Ей и так нелегко приходится.
– Почему не спрашиваешь про то, как и почему мы сбежали?
– Олег, дело сделано, и назад уже ничего не вернуть. Хотя, может, вы и сглупили, что сбежали. На вашем месте я поступил бы, скорее, иначе.
– Ты так считаешь? – неприятно поразился Филимонов.
Противный червь сомнения проснулся и начал глухо ковыряться в его душе, где и до того не пахло спокойствием.
– Возможно, этого кто-то как раз изо всех сил и добивался. Сбежав, вы, Олег, хоть и косвенно, но сами признали свою вину…
Подаваясь вперед, Филимонов вложил в свой высоко зазвеневший голос всю силу имеющегося у него убеждения:
– Но мы ни в чем не виноваты!
Поймав мятущиеся глаза товарища, Жека сочувственно улыбнулся:
– Я, Олег, все понимаю. Но, знаешь, от этого пока никому не легче. Слушайте меня внимательно. Если мы с вами прорвемся через Аккерман, а другого выхода у нас нет, то тогда, тогда я вас высажу за городом…
На один шаг ситуация прояснилась. Филимонов прищурился:
– А дальше нам куда?..
Он не знал, что им делать в абсолютно незнакомой им местности. Начнут они бегать, глупо шарахаться из стороны в сторону в поисках подходящего убежища. Там-то их, тепленьких, мигом и прихлопнут.
– Поймаете тачку. Прикид на вас приличный, денег я дам. «Бабки» не жалейте, но и не кидайтесь ими. Ничто в ваших действиях не должно вызывать подозрений, оставить в памяти людей досадливых зацепок.
– И что дальше?
– Доедете до Болграда. Пересядете на другую тачку. Пока вычислят, куда и на чем вы дальше отправились, время пройдет. А это даст вам столь необходимый выигрыш в том самом, столь необходимом времени. Доедите до 2-го военного городка. Запомните: дом 18, квартира 17. Хозяина зовут Паша, а его жену – Марина. Скажите, что вы от Геши…
– От Геши? – удивленно моргнул Филимонов. – Не от тебя?
– Нет, не от меня. Они его хорошо знают. Это его бывшая квартира.
После недолгого молчаливого раздумья беглец с сомнением качнул своей гудящей от невыносимого напряжения головой:
– А если они не поверят?.. Мало ли кто может прийти и говорить, что знал прежнего владельца. При нынешних-то средствах информации…
– Скажете, что вы от человека, который знал их, как Жука и Муху. Они поймут. Этого в отделах справки и информации никто не скажет.
– Жука и Муху? – несколько озадаченно переспросил Филимонов.
Малахов усмехнулся:
– Да, когда-то их все так называли. Но теперь об этом, наверное, мало уже кто помнит. Вернее, никто уже сразу не признает в них прежних бомжей по имени Жук и Муха.
– Хорошо, Жека. Что дальше?
– Пусть Жук отведет вас к Петру Глыбе…
В цепи случайных событий и имен появилось новое, и беглецы в один голос задали вполне в их незавидном положении логичный вопрос:
– А это… кто еще?
Впереди неясно маячил знак, предупреждающий о крутом повороте. Водитель все свое внимание переключил на бегущую в свете фар дорогу, заложил вираж и только тогда, когда машина выровнялась, ответил:
– Он бывший десантник. Капитан. Ему уже вы можете все рассказать о себе без всякой утайки. Он найдет, где вас на время припрятать…
В салоне автомобиля-беглеца мягко покачивало, казалось, сидящие на заднем сиденье пассажиры, убаюканные скоростью, уснули. На самом деле, их деятельные умы тщательно прокручивали и систематизировали полученную информацию. Разложив все по полочкам, Олег спросил:
– С тобой, Жека, потом можно будет связаться?
– Вот вам телефон. Он ворованный, – пояснил Малахов, отрезая все вопросы, ибо неглупому человеку это говорило больше чем достаточно.
– Понятно, – Олег кивнул головой. – Как звонить?
– При наборе моего номера по списку будет высвечиваться «Седой», а у Геши – «Мастер». На остальные звонки не отвечайте. Как устроитесь, пошлите сообщение: «Домик в деревне прикупили». Я все пойму…
– А если?
– Если… – Малахов тяжело вздохнул, – то: «Сделка сорвалась». Или я, или Геша перезвоним вам. Сообщение отправите по обоим телефонам. Если меня начнут брать, от своего избавлюсь. Тогда связь через Гешу…
Импровизированное совещание всего руководящего состава города, милиции и прокуратуры в роскошном кабинете-зале на Думской площади еще продолжалось. Их сборище было больше схоже на координационный штаб по поимке беглецов или по ловле преступников государственного ранга, своими действиями подрывающих устои всей державы.
Оксана чувствовала себя совершенно лишним и чужим, инородным телом, случайно затесавшимся среди кричащей и громко спорящей, хохочущей массы зажравшихся на государственной службе слуг народа.
Облеченные высокой властью люди в погонах с большими звездами или с соответствующим им положением устроили настоящую охоту, облаву на несчастных беглецов, как на особо опасных преступников.
Будто от их поимки зависела судьба государства. Словно других забот у них не имелось. Хотя большинству из них на это было наплевать. Положение обязывало присутствовать при этом сходе и изображать из себя заинтересованных лиц. Больше всего усердствовал, бегал и кричал, требовал принятия немедленных мер товарищ, прибывший из Киева.
Бочком Оксана скромно отошла в сторонку, присела на кресло в уголочке. Все происходящее волновало ее постольку поскольку. Лишь в той степени, что могло коснуться ее мужа. Меньше всего в эти минуты она думала о себе. Ей было глубоко начхать на все угрозы Карпенко.
Она боялась за свои погоны? Нет! Может, ее волновало, что каким-то образом может быть затронута ее профессиональная честь? Нет! Со всем этим она запросто справится. Ее волновало совсем другое. Малахов.
Куда же он подевался? Неужто, он как-то, хоть косвенно, но связан со всем этим? Жека-Жека! Во что же он, чертов дружок, вляпался, нашел себе на одно мягкое место веселенькое приключение? Что он задумал?
Как он мог, не посоветовавшись с ней, поставить на кон всю их жизнь? Взять и все одним махом, не задумываясь, разрушить?
И во всем, как это и ни прискорбно звучит, виновата она сама. Если бы она сама ему обо всем не рассказала. Если бы она промолчала и не поделилась с ним. Он точно бы, на все сто процентов, ей ничего бы не рассказал. Если бы с самого утра не потащила с собой в комендатуру.
Сколько еще можно придумать и назвать таких «если бы»? Тогда бы его имя никак не смогли связать с этими ребятами. Или все равно связали бы? И напрасно она иезуитски сама себя почем зря истязает?
Кому-то, видишь ли, сильно не понравилось, что у человека вдруг и сразу появились большие деньги. Конечно, если они сами привыкли жить не по средствам, иного другого способа добывания денег, как нечестным путем, не ведают. Аналогично думают и про всех остальных. Каждый судит в меру своей испорченности. У хама все остальные люди тоже хамы. А у жулика и все его окружающие одни только жулики и не иначе.
А Малахов, Малахов – он не такой. Он копейки ни у кого не украдет. Сам готов свою самую последнюю денежку протянуть какому-нибудь оборванному нищему в подземном переходе, у которого где-нибудь на Черноморке у самого моря двухэтажный особняк стоит.
«Нищий» – его жизненная и самая настоящая трудовая профессия. А отстоит он свою вахту на грязных ступеньках, сдаст свой пост сменщику, чуть отойдет в сторонку, стянет с вспотевшей головы неряшливый парик, скинет быстренько с плеч маскарадный наряд, и перед ними солидный человек. За углом его ждет импортное авто, водитель в униформе.
А Малахов, тот всего своим трудом и умом добился. Ну, честно сказать, начальный капитал она ему-то, конечно, в приданом принесла.
Не пропали вовсе денежки Мамеда, полученные им от бандитов за ворованное с военного склада вооружение. Мамед бесславно погиб, преследуя ее. Деньги остались бесхозными. Она взяла их себе. Может, она поступила неправильно, присвоив их себе. Может, это и так…
Но она их не украла. Можно сказать, что Мамед сам их ей и подарил. Или же это стало достойным ей вознаграждением за то, что она сделала, вернула государству имущество, стоившее в десятки раз больше. Награда за то, что пролила кровь, щедро окропив ею серый песочек на карьере. А отдай она эти деньги, где гарантия, что их не растащили бы начальники…
В темном салоне мягко покачивающейся, стремительно несущейся вперед машины застыла вязкая тишина. Малахов напряженно следил за дорогой. Дальний свет фар выхватывал в темноте длинную и узкую полоску. Машин было мало, при встрече водитель смещался к осевой линии, изредка чуть сбавлял скорость и уходил вправо, чтобы без лишних проблем разминуться с теми, кто ехал в противоположном направлении.
