скачать книгу бесплатно
Предатель
Ирина Булгакова
Худший кошмар в жизни – проснуться в незнакомом месте с осознанием того, что ты даже отдаленно не можешь себе представить, как сюда попал. И хуже всего то, что на запрос "кто я?", память впечатывает тебе в мозг огромный и циничный кукиш. Жизнь твоя подвешена на волоске, и каждый стремится тебя пристрелить, вцепиться в горло, сожрать… Когда на тебя объявил охоту весь мир, отвечать на вопросы приходится не просто быстро – но еще быстрее. Или просто забить на ответы и подчиняться единственному правилу, которое диктует тебе разум. Выжить. Любой ценой.
Ирина Булгакова
Предатель
От автора. Описания всех казней, служащих в качестве эпиграфов к главам, абсолютно реальны. Мне оказалось нечего добавить к фантастически виртуозному «искусству», с которым человечество научилось убивать себе подобных, причиняя им жесточайшие мучения.
Часть 1. Глава 1
«Казнь бамбуком применялась в древнем Китае к осужденным за воровство. Жертву раздевали догола, привязывали за руки к шестам и сажали на корточки над порослью молодого бамбука. Быстрорастущие стебли, для верности заостренные заботливой рукой палача, прорастали сквозь преступника, и он умирал, испытывая невыносимые страдания».
Шел дождь. Грозовые тучи сворачивали крылья и несли тяжелое, распухшее брюхо на восток. У линии горизонта били молнии, соединяя небо и безбрежный Океан.
Свинцовые волны вздымались и опадали, разбиваясь о невысокие борта двухпалубной яхты. Постепенно ветер стих. Сквозь проплешины в низких облаках показалось солнце. В косых столбах света блестели струи дождя. Тяжело били волны, подражая выдоху огромного усталого животного, а сверху, зияя дырами в предзакатных облаках, проглядывала небесная синь.
Ослепительная лазурь проясняющегося неба абсолютно не интересовала капитана, стоявшего в рубке. Он прижимал к глазам бинокль, напряженно осматривая горизонт. Метрах в тридцати от судна на волнах качался темный предмет.
– Капитан, точно тебе говорю, дохлый дайвер. Как я и сказал.
Стоявший рядом с капитаном у румпеля помощник – худощавый мужчина лет тридцати пяти нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Левую сторону давно небритого лица чертил заживший шрам от ожога.
– Остынь, Горбач, – досадливо отмахнулся капитан. – Без тебя вижу.
Ему в ответ хмыкнули. Капитан отлично понял скрытый смысл короткого смешка. Поначалу все, включая двух матросов и кока, приняли темный предмет за обломок кораблекрушения. И только старпом, задумчиво почесав красную полоску шрама, заявил:
– Это дайвер. Точно говорю.
Капитан, уверенный в своей правоте, приказал уменьшить обороты двигателя для того, чтобы лишний раз ткнуть Горбача – и так в последнее время наглого без причины – лицом в дерьмо. И надо ж такому случиться? Сорвался показательный урок – мозгляк оказался прав. Теперь уже сомнений не оставалось: на волнах лицом вниз качалось тело человека.
– И костюмчик на нем… того, – плотоядно облизнулся Горбач, когда яхта подошла ближе.
– Захлопни пасть, наконец, – проворчал капитан и скомандовал, отрывая окуляры от глаз. – Самый малый вперед. Стоп машина.
Яхта легла в дрейф. Капитану не нужно было объяснять себе, за что он терпит склочный характер старпома, его вечное желание в каждой бочке служить затычкой.
Как будто опережая на секунду команду, судно, сбросив ход, медленно приблизилось к утопленнику.
Когда капитан грузно ступил на палубу, там уже суетились все, кому не лень. Хотя, казалось бы, экипаж и так был сокращен до неприличия, особенно, исходя из метража яхты. На борту остались помощник – он же механик, кок – он же врач, да два матроса. Вот эта малочисленная команда и путалась теперь под ногами капитана у левого борта, спуская на воду трап и вполголоса оценивая добычу.
– Говорю тебе «сухой»! А ты «мокрый, мокрый», – передразнил товарища низкорослый парень с изъеденным оспой лицом.
– Хайло заткни, кадык зажмурь, Бухарик. Говорил он, – не сдержался коренастый, с непропорционально длинными руками, матрос. – Ты вообще сначала орал, что это хрень какая-то с затонувшего судна. А я…
– Так. Цыц, салаги, – веско сказал капитан, наблюдая за тем, как двое матросов, беззлобно препираясь, опускают в воду трап.
Мертвец капитана не интересовал. То, во что он был одет – однозначно удивило немало повидавшего мужчину. А уж он-то считал себя непревзойденным знатоком гидрокостюмов! Сходу опознать «сухой» – не пропускающий влагу костюм от «мокрого» – не служащего препятствием для воды – задачка для разгона. Попробуй отличить «Океаник» от «Шторма»! Посложнее, пожалуй, будет, да? Однако то, что плавало на волнах, идентификации не подлежало.
– Тысячи две тугриков, – облизнул сухие губы высокий, светловолосый кок. – Даже, несмотря на дефекты.
Вот так ласково обозначил кок два пулевых отверстия в районе грудной клетки. Даже эти дыры не остудили пыл капитана.
Подцепленный багром труп не сопротивлялся. Плыл себе к левому борту, лицом вниз с раскинутыми руками. Казалось, еще мгновение и утопленник вскинет голову, уставится на команду мутным взглядом выходца с того света. Но капитан знал, что чудес не бывает. И от человека, лежащего бездыханно с двумя дырками в спине, сомнительно ожидать сюрпризов.
– Поаккуратнее там, Гребень, – прикрикнул капитан, когда крюк багра соскочил с шеи утопленника. – Повредишь костюм, я с тебя с самого шкуру спущу. Бухарик, помоги ему. Пока я не заставил вас в воду прыгать.
Парень перехватил багор удобнее, помогая товарищу пришвартовать труп. Бухарик сопел от напряжения, поднимая непослушное тело на трап. Дальше дело застопорилось. Мертвец никак не желал подниматься на борт, цепляясь конечностями за ступени. От непомерной тяжести матросы пыхтели, на бледных лицах вздулись багровые жилы. Капитан открыл, было, рот, чтобы приказать старпому помочь ребятам, но тот опередил команду. В мгновенье ока скользнул ужом перед седовласым мужчиной и потянул на себя тяжелое тело.
Мертвец рухнул на палубу, перевернувшись лицом вверх.
– Фух, – кок не сдержал вдоха облегчения, – свежачок.
Капитан и сам не горел желанием наблюдать за тем, как мелкая шелупонь потрошит труп, даже опираясь на тот факт, что деньги не пахнут. За такой вот костюмчик, пусть даже и с «дефектом» светит тысячи две тугриков. Особенно за архипелагом, чуть левее пиратских островов. Если быть откровенным перед собой: вскрыл бы мертвеца и гниющие останки не помеха, но свежачок разделывать малость поэстетичней будет.
Капитан задумчиво потер подбородок, вглядываясь в костюм мертвеца. Материал, нисколько не похожий ни на триламинат, ни на неопрен. Слишком пористая структура. К тому же, множественные клапаны не позволяли отнести гидрокостюм ни к одной фирме, специализирующейся на их производстве.
Мертвец лежал на спине, неловко подогнув левую руку. Его глаза были закрыты. Парень лет двадцати пяти утонул недавно. Сутки, максимум двое тело скиталось по морским просторам, пока его не прибило к левому борту «Санта Клауса». На породистом, скуластом лице блестели капли воды. Между бровей белела тонкая нить шрама. Плотно сжатый рот наводил на мысли об упрямстве, свойственном покойничку при жизни. Казалось, что перед посмертной маской непокорности отступила сама старуха с клюкой.
Горбач стоял рядом с капитаном, в нетерпении потирая костистые руки. В его прищуренных глазах мелькали цифры. Первым не выдержал капитан – присел на корточки и дотронулся до чудо-костюма. Странная на ощупь ткань легко сжималась. Но стоило отпустить, как мгновенно принимала прежнее состояние. Восхищенно цокнул языком старпом, оценивая увиденное.
– Ладно, насмотримся еще, – бросил капитан и поднялся. – Гребень, раздевай. Труп за борт.
Парень кивнул. Присел и без усилий сдернул с трупа капюшон, обнажив коротко стриженые русые волосы. Потом попытался перевернуть мертвеца на бок – ему показалось, что именно там находится молния, так как ничего похожего ни на груди, ни на спине не было. В тот момент, когда утопленник переваливался на бок, все и случилось.
Позже, оценивая события, капитан так и не смог восстановить полную картину. Не было прелюдий – открытого рта у человека, судорожно хватающего воздух, распахнутых глаз в стремлении осознать себя там, где находился. А была стремительная волна блеснувшего на солнце гидрокостюма, хлестнувшая вверх. И в ту же секунду захрипел Гребень, чье горло оказалось зажато в железные тиски.
Глава 2
«Дыба – старинный вид казни, применяемый на Руси к простолюдинам, покушавшимся на жизнь господина. Приговоренному связывали руки и подвешивали на столбе так, чтобы под тяжестью тела конечности вывернулись из суставов. В таком состоянии оставляли долго и мучительно умирать».
Тьма.
Не только снаружи – внутри. Она обступила со всех сторон, терпеливо расчленяя сознание на тысячи отдельных фрагментов. Тело парило в невесомости. Человек не знал, где находится. Не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он погрузился в небытие до того момента, как он сумел отделить себя, живого – от смерти.
Боль.
Она никуда не делась. Лишь слегка сдала позиции. Человек чувствовал, как она засела в груди – цепной собакой, которая только и ждала команды «фас».
Грубый толчок в спину заставил человека очнуться. Вместе с болью, что пронзила грудь, пришло четкое осознание угрозы. Той, что бесцеремонно выдернула человека из небытия. Он открыл глаза, мгновенно приняв мир, что до этого прятался в темноте: выскобленные доски палубы, спасательный круг с надписью «Санта Клаус», подвешенный к низкому борту, и высокого, сутулого мужчину, застывшего с открытым ртом.
Парень, толкнувший человека в спину, не успел убрать руку. Завершая движение, несостоявшийся утопленник перекатился, и с разворота вцепился рукой в беззащитное, тонкое горло. На юношеском лице, щедро усыпанном веснушками, проявился еще не страх – лишь выражение досады. Спустя мгновенье, уже оценив стальной захват, он попробовал отшатнуться, пальцами стараясь разжать тиски. Однако оживший мертвец, обладавший недюжинной силой, поднялся на ноги, вздернув перед собой в качестве щита слабо сопротивляющееся тело.
Превозмогая острую боль, пробившую грудь насквозь, человек стоял, широко расставив ноги, привалившись спиной к борту. Справа от сутулого мужчины, так и не успевшего закрыть рот, возвышался седовласый грузный старик. Возле палубной надстройки застыли еще двое: широкоплечий блондин и парень с лицом, изъеденным оспой.
Заложник, которого держал за горло человек, не сопротивлялся. Он шумно дышал, боясь дернуться. И так легко представилось человеку, как он сжимает хрупкое горло, одним движением лишая парня жизни. Преждевременно записанного в покойники остановило не чувство жалости к матросу, и даже не черный глаз возникшего в руках грузного мужчины пистолета, который мысленно определился как «ГШ-18» – серьезное оружие, безупречный аргумент в любом споре. Человека остановил неподдельный ужас, застывший в четырех парах нацеленных на него глаз. Решение напрашивалось однозначное – причиной того страха, что заставлял ствол в руках седовласого ходить ходуном, а рябого пятиться вдоль палубной надстройки – был он сам, прикрывающийся телом дрожащего парня.
– Эй, – вдруг скрипучим голосом сказал сутулый и сделал шаг вперед.
– Стой на месте, – еле слышно произнес человек, проталкивая слова сквозь сухие, болезненно сжатые связки.
– Мужик, – подал голос седовласый, для верности перехватывая пистолет второй рукой, – мы не хотим проблем.
Он пытался казаться крутым, тем, кто контролирует ситуацию, но голос его предательски дрогнул.
– Я тоже, – сказал человек, не ослабляя хватку.
– Так ты это… Отпусти пацана.
Возникла пауза, в течение которой слышались только плеск волн и шумное сопение заложника. Человек молчал, не спеша принимать решение. Странные взгляды команды, бледные от волнения лица, доверия ему не внушали.
– Ну же, мужик, – попросил седовласый. – Отпусти мальца.
– Оружие бросай. Тогда и решим, – отрывисто сказал человек.
Слышно было, как шумно выдохнул сутулый.
– В конце концов, – вдруг вмешался в разговор белобрысый степенный мужчина, оправившийся от шока, – ты должен быть нам благодарен. Мы спасли тебе жизнь. Ты плавал в море, кверху задом.
– Спасли? – переспросил человек. – Зачем?
Вопрос вызвал у команды плохо скрытое беспокойство. Седовласый быстро переглянулся с сутулым и ответил, осторожно подбирая слова.
– Не знаю, как там у вас, у дайверов, но у нас принято спасать тех, кто терпит бедствие и просит о помощи…
– Я просил помощи?
– Нет, но…
– Зачем вы меня спасли?
– Помочь хотели! – вдруг перешел в наступление седовласый. – Не все еще окрысились на этой долбанной планете после катаклизмов! Вот я, дурак, и приказал выловить тебя. Думал, еще спасти можно. Вот и спас – на свою голову!
– А ты значит, капитан этой посудины?
– Есть такое дело.
– Ладно, – болезненно усмехнулся человек и его ухмылка, как ни странно, заставила команду облегченно перевести дух. – Допустим, я поверил.
– Зачем мне врать? Мы тебя выловили, а ты вместо благодарности налетел, как… дикарь настоящий!
– Дикарь? – нахмурился человек и помолчал, погруженный в свои мысли. Его память на неожиданный вопрос «как меня зовут?» отозвалась гробовым молчанием. – Ну что же, пусть буду Дикарь. А ты оружие-то убери. Тогда и поговорим.
– Баш на баш, – сварливо проговорил капитан, – ты мальца, а я оружие.
– Ты оружие. Я парня, – властно приказал новоиспеченный Дикарь, пережидая жгучую боль в груди.
– Хорошо. Будь по-твоему, – нехотя согласился капитан и с еще большей неохотой заткнул грозное оружие за пояс.
Дикарь ослабил хватку и отпустил дрожащего парня. Получив свободу, тот закашлялся, согнувшись в три погибели. В то же мгновение дайвер почувствовал, как силы стремительно покидают его. Он был недалек от того, чтобы рухнуть на палубу. Покачнувшись, он ухватился за борт, стараясь двигаться размеренно и неторопливо: команда по-прежнему не вызывала у него доверие. Видимо, он не рассчитал, и движение получилось излишне резким, потому что сутулый мужчина отшатнулся, а рука капитана дернулась к поясу.
– Не бойтесь, – твердо сказал Дикарь. – Не обижу.
– А чего нам бояться? – наигранно усмехнулся капитан. – Нас много, а ты один. Да к тому же, две дырки у тебя в груди. Тоже, не сахар. Чего ты сделаешь? За борт сиганешь? В море тебе и полчаса не продержаться. До ближайших Гремучих островов миль десять.
– Десять миль, говоришь? – прищурился Дикарь. На второй вопрос «где я?» память снова поступила как последняя сука, загадочно промолчав в ответ. – А ты, значит, помощь оказываешь тем, кто просит.
– Ну… – замялся капитан.
– Так да или нет?
– Случается, – уклончиво ответил капитан.
– Тогда выполни просьбу, раз уж ты меня спас.
– Какую просьбу?
– Доставь меня к ближайшему острову. Вот твоя совесть, которую как ты говоришь, не все потеряли, будет чиста.
– Так-то оно так, – капитан вперил в Дикаря тяжелый взгляд. – Но с бабками-то, совести веселее будет.
– Ты загнул, капитан. Откуда у меня бабки? – Дайвер провел рукой по гладкому боку гидрокостюма.
– Да уж, – хмуро кивнул седовласый мужчина. – Ладно, раз обещал. Пойду тебе навстречу. Хрен с тобой – костюмчик свой мне оставишь. С дырками, он, конечно. Товар бросовый. Но хоть какой-то навар с тебя будет, – он широко развел руки в стороны.
Дикарь молчал, переводя взгляд с капитана на сутулого и обратно. Что-то подсказывало ему, что команда врет. Закрадывалось подозрение, что его и выловили из-за пресловутого гидрокостюма – уж больно небрежно озвучил предложение об оплате седовласый. Если так, ничто не помешает им пристрелить его. А, исходя из его состояния, такой случай вскоре представится.
Самое неприятное заключалось в том, что молчаливая память подвела его, бросив в самое неподходящее время. Дикарь сразу осознал себя на корабле, среди враждебно настроенной команды. Он понимал, что ранен и долго не продержится. Но как он умудрился поймать две пули в грудь, и каким хреном оказался в открытом море? Все ответы укрыла плотная черная пелена.
Человек вздохнул, не отрывая глаз от седовласого мужчины. Может, и остров, так заботливо предложенный ему капитаном, был ему никоим чертом не нужен. Но оставаться на палубе с враждебно настроенной командой, рискуя потерять сознание и как следствие, жизнь – худший выход из положения.
– Договорились, – тихо сказал Дикарь. – Вези до острова. Костюм твой.
– Это дело, – впервые с момента знакомства капитан широко улыбнулся и тем подтвердил худшие опасения дайвера. – Только… Ты уверен, что он тебе нужен, этот остров? Я могу тебя на материк подкинуть. Свет, правда, не ближний, но…
– Вези на Гремучие.
– Как знаешь, – пожал плечами капитан. – Старпом. Курс на Гремучку.
– Есть капитан, – без энтузиазма отозвался сутулый.
Палуба дрогнула. В глазах у дайвера помутилось. Он не слышал, как капитан бросил несколько слов проходящему мимо старпому. Изо всех сил Дикарь вцепился в борт – до побелевших костяшек пальцев – стараясь удержаться на ногах и не лишиться сознания. На пределе сил он сосредоточился, мысленно вгрызаясь в реальность – в капли влаги, блестевшие на выскобленных досках палубы, в трещины на видавших виды снастях. Дайвер трижды глубоко вздохнул, концентрируясь на названии судна, красневшем на спасательном круге.
Ему стало полегче. Дурнота отступила. Сознание постепенно прояснилось, и ветер донес до дайвера негромкие вкрадчивые слова капитана.
– До берега недалеко. Но я бы на твоем месте, парень, с ранением не шутил. Советую тебе раздеться – пусть док осмотрит тебя… А то до острова твой труп довезем.
Судно качалось на волнах. Дикаря опять повело. Палуба ускользала из-под ног, с каждым разом увеличивая амплитуду, постепенно забиралась все выше. Стараясь не делать резких движений, дайвер опустился на корточки и сел, привалившись к борту. От палубной настройки отделился блондин и медленно двинулся к Дикарю.
