скачать книгу бесплатно
– УЗИ определило, вот она мне и позвонила.
– А вы еще и перезваниваетесь?
– А почему нет? Мы же одноклассники!
– Только ли? Этими разговорами вы подаете ей надежду.
– Вы так думаете? – искренне удивился Андрей.
– Для женщины, уверена, важнее всего определенность.
– А что гуманнее?
– Кому как. Единственный совет: определяйтесь поскорее. Беременным вредно волноваться. Пожалейте мать и ребенка.
– Нет, ну, жениться я точно не намерен!
Вместе со стуком в комнату вошла Настя с баночкой облепихового варенья в руке и с ходу воткнула в розетку вилку электрического чайника. Маша облегченно вздохнула, офицер недовольно закашлялся и, пряча письмо в карман, нехотя попятился к двери.
– Андрюха, оставайся на чай, – хохотнула ему вслед гостья, усаживаясь за стол. – Небось, о «хозяйской» дочке талдычил?
– Ни слова об этом. Кто, кстати, такая?
– Не ахти, – отмахнулась Настя. – Девушка с характером.
– Так это здорово. Нашего полку прибыло.
– Между прочим, точит на тебя зуб.
– С какой стати? Ведь мы не знакомы и даже не встречались. Насколько я знаю, она едва ли не вдвое моложе.
– Но не терпит соперничества! Амбиций выше крыши!
– По-моему, я ей не конкурент!
– Она так не считает. Держись – Алена будет самоутверждаться.
– Прорвемся, не привыкать! Выдадим замуж – и все дела.
– За кого?
– К примеру, за Андрея.
– У него на толстушку самая настоящая аллергия!
– Это пока. Не секрет, капитан мечтает занять место ее папы, – напомнила Маша. – А шеф, заметь, со своим креслом расставаться не спешит и второй месяц тянет с увольнением. В качестве зятя получить его должность проще всего. Что-то мне подсказывает, что карьеризм Полунина возьмет верх.
– Андрей никогда на это не пойдет! – пряча взгляд, взорвалась Настя, заливаясь пунцовым румянцем.
Маша только сейчас поняла, что задела больное место коллеги.
– Как знать. Буду рада ошибиться…
Глава девятая
У ворот войсковой части машина с Машей и Никитой притормозила. Навстречу прибывшим степенно вышел контролер:
– Вы с телевидения? – солдат тщательно проверил документы и попросил: – Загляните в режим, там ваше разрешение на съемку.
– Ясно, – Маша захлопнула дверцу и уточнила. – НП направо?
Воин кивнул и на всякий случай указал направление рукой.
– Помню, – порадовалась она. – Это сюда меня ссылали.
– Революционерка ты наша! – с улыбкой прокомментировал воспрянувший духом оператор. – Кстати, что за зверь этот НБ?
– НП, – поправила коллега, всматриваясь. – Наблюдательный пункт. Олег, притормозите. По-моему, нам что-то несут.
– Маня, отпад! – восторженно прокомментировал Никита. – Какой ништяк эта ракета! Первый раз вижу так близко!
– При желании сможешь и потрогать, – заверила она, покидая машину, и предложила: – Выбирай натуру.
У тропинки их уже поджидал офицер штаба. Предупредив, что разрешение на съемку сейчас поднесут, он стал инструктировать Никиту. Выслушав, тот послушно кивнул и полез на дерево.
– Сниму через березовые листья, – радостно сообщил он.
– Лучше сквозь ветви голубых елей, – посоветовала Маша. – Они здесь не хуже, чем на Красной площади.
– Откуда такая роскошь?
– Высадили после катастрофы. И на мемориале тоже… – голос журналистки дрогнул.
Так и не договорив, она, сама того не желая, оказалась в плену событий десятилетней давности.
…Морозным зимним утром в день памяти по погибшим испытателям космодрома у Вечного огня мемориала по традиции собрались ветераны и военнослужащие гарнизона. Пока строились офицерские «коробки», Маша интервьюировала тех, кому удалось выжить. Пряча глаза, они отворачивались от объектива камеры и избегали микрофонов. Над озером тихим стоном лилась траурная музыка.
В суете никто не обращал внимания на стоящую за елями дородную женщину. Она сторонилась толпы, в бессилии растирая опухшие от слез глаза. Ее сгорбленные плечи сотрясали рыдания. Пока шел митинг, женщина едва держалась на ногах. Когда основная масса народа разошлась, она с трудом присела возле одной из плит и, упав на колени, стряхнула изморось с портрета молодого парня. Слезы градом полились по ее изможденному лицу. Мать нежно провела ладонью по непослушным вихрам и тихо извинилась за нечастые встречи. Всматриваясь в любимые глаза, она вела неторопливый разговор со своим дорогим мальчиком, рассказывая о затяжных бедах и крошечных победах. Маша с телеоператором Сергеем работала в центре событий. Записав несколько интервью, она не обратила внимания на сгорбленную фигуру и поспешила в студию.
– Монтировать будем сразу или потом? – уточнил Сергей.
– Сейчас. И побыстрее. У сына сегодня день рождения.
– Угораздило же его родиться в такой день.
– И не говорите! Впрочем, сын тут не причем: угораздило меня. Причем на месяц раньше срока: планировалось, что Мишутка появится на свет аккурат в день космонавтики. Но ему не терпелось поскорее стартовать на волю. С тех пор вертится, как заводной.
Завершив дела, Маша помчалась домой и прямо с порога принялась за готовку. Прослаивая торт, она то и дело косилась на часы. Сын задерживался, и оставалось неясным, скольких гостей он приведет вместе с собой. В прошлый раз на праздник собралась дюжина добрых молодцев с отменным аппетитом. Матери хотелось, чтобы в этом году появились, наконец, и девочки.
Миша ворвался, как обычно, внезапно, но раздеваться не спешил. На ходу поцеловав мать, он схватил горбушку хлеба и помчался к выходу, сообщив, что идет помогать учительнице, у которой при взрыве ракеты погиб сын. Маша расспросила его и из сбивчивого объяснения подростка с трудом поняла, что речь идет о событиях десятилетней давности. Для нее, приехавшей в гарнизон уже после трагедии, стало откровением, что в городе живет мать одного из захороненных на мемориале солдат.
Утром следующего дня Маша буквально ворвалась в кабинет Онищенко. Изучая газетные публикации с красным карандашом в руках, замполит делал выписки в толстенную тетрадь. Он сухо посмотрел на подчиненную и нервно уточнил:
– Почему опоздали?
– В городе живет мать погибшего при взрыве солдата!
– И что? Я интересуюсь, почему вы опоздали?
– Зашла к ней на работу, узнала, правда ли все это. Оказалось, да.
– А причем здесь вы? – потерял терпение шеф.
– Одинокому немолодому уже человеку требуется помощь!
– Мария Андреевна! – вышел из себя начальник. – Через час у вас в музее экскурсия для особо важных гостей, а вы занимаетесь демагогией и до сих пор не представили мне не только план проведения экскурсии, но и текст того, о чем вы будете говорить. И свой график работы до обеда!
– Товарищ полковник, в городе живет мать, у которой армия отняла двух сыновей! – вспылила Маша, едва скрывая слезы. – Тело второго сына ей привезли из Афганистана через девять месяцев после взрыва, но она в тот момент переезжала в наш город, и его похоронили на родине, в деревне, за тысячу верст отсюда. Теперь у матери даже нет средств, чтобы раз в несколько лет навестить вторую могилу. У нее в этой жизни вообще больше никого и ничего не осталось. Ей живется очень нелегко. Давайте позаботимся о ней!
– Какого рожна вы лезете не в свое дело?! Вам что, своих обязанностей мало? Добавим! Не мы у нее сына отняли…
– А кто?! И как ей это объяснить?! Она отправила в армию здоровых парней, а получила вместо них два цинковых гроба!
– Не теряйте понапрасну время! И чтобы через двадцать минут у меня на столе лежали планы мероприятий на…
Так и не дослушав его гневной тирады, Маша, хлопнув дверью, выбежала вон.
– Вернитесь и выйдите, как положено! – потребовал вслед замполит, но бунтарка лишь отмахнулась.
Спустившись этажом ниже, Маша фактически ворвалась в приемную начальника космодрома. Адъютант бросился на дверь, словно на амбразуру, и стоически заслонил собой вход в генеральский кабинет. «У командира – важная встреча, – шепотом, словно речь идет о военной операции, сообщил он. – Ваша экскурсия только через полчаса».
Женщина украдкой осмотрелась, прикидывая, чем можно отвлечь внимание прапорщика. Отдышавшись, она села на стул возле генеральской двери, схватилась за сердце и с легким стоном запрокинула голову.
– Вам плохо? – испуганно вскочил адъютант.
Гостья кивнула, беспомощно глядя на графин с водой.
– Да-да, пожалуйста, – без слов внял ее просьбе прапорщик и трясущимися руками протянул стакан.
– А валидол есть? – чуть слышно уточнила притворщица.
– Момент, – собеседник исчез в комнатушке рядом.
Едва он скрылся, Маша вскочила и решительно распахнула заветную дверь. Генерал Митрофанов сидел за большим круглым столом в окружении деревенских стариков. В руках он держал кусок толстого поролона и огромную «цыганскую» иглу. Проткнув поролон, генерал протянул иглу первому из дедов: «Теперь ваша очередь». Старик повторил опыт. Командир предложил продолжить эксперимент его соседу.
– Ну, как, отцы? Заметно что-нибудь? – хитро поинтересовался он, когда практические занятия были завершены.
– Нет, – хмуря лоб, качнул головой самый бойкий. – А что мы должны были разглядеть?
– След от иглы.
– Нешто его увидишь? – усмехнулся в бороду старик.
– Усложняем задачу и берем прут, – Илья взял толстую стальную проволоку. – Протыкаем – а дырки как не было, так и нет, – он прищурился и хитро посмотрел на гостей. – Можете сами убедиться.
– И что с того? – напрягся бородач.
– Так и с нашими ракетами. Не делают они дырок в небе, – Митрофанов сел. – Не от этого ваша картошка желтеет, отцы. Клянусь матерью, – для убедительности вставил он.
– Она, кстати, велит тебе кланяться, – вспомнил гость. – Но ты, Илюха, все же растолкуй, почему раньше ботва не желтела.
– Удобрения были натуральными! Сейчас одна химия.
Командир рассмеялся и заметил взволнованную Машу.
– Вы ко мне?
– Да, – только и смогла выдохнуть журналистка.
– Срочно?
– Очень!
Митрофанов извинился перед делегацией, встал, выглянул в приемную и поручил: «Николай! Сделай-ка нам всем чаю, да покрепче!»
Генерал подмигнул прапорщику и обернулся к старикам.
– Прошу вас в комнату отдыха, – незаметно он распахнул дверь позади своего кресла. – А я пока поговорю с дамой. Очень скоро она проведет для вас прекрасную экскурсию.
Командир жестом пригласил вошедшую сесть, внимательно выслушал, снял телефонную трубку и коротко приказал: «Солопова!» Услыхав в ответ голос подчиненного, начал без подготовки:
– Дело есть по твоему столу, Николай Викторович. Говорят, в городе живет мать солдата-героя… – слушая ответ, командир одобрительно кивал головой. – Правильно делаешь. А как ты догадался? – он что-то черкнул на календаре и с удовольствием пояснил Маше: – Даже привез ей землю с места взрыва. Что касается продуктов, молодец, – это ей кстати. И ремонт тоже. А мне вот советуют привезти ее в часть, пусть походит возле старта, побудет на месте взрыва. Знаю, что не положено, но она мать. Кто накажет? Любые органы войдут в наше положение. Ей до наших секретов нет никаких дел. И еще. Ее второй сын погиб в Афгане и похоронен на родине. Надо бы организовать проездные документы, отвезти на вокзал, потом встретить. Никакого финансового нарушения не будет. Как это, кто? Это я тебе говорю. Причем здесь ревизия? Там тоже люди. У них что, матерей нет? Она не на курорт едет, – он нервно закурил. – А вот это выход. Включайте посмертно в списки части: появится легальная возможность выписывать ей проездные документы и паек. Лады, – Митрофанов положил трубку и с довольным видом пояснил: – Солопов берет ситуацию под личный контроль.
– Спасибо вам огромное, Илья Федорович, за помощь и понимание, – стремительно поднялась со стула Маша.
Генералу это не понравилось. Он нахмурил брови:
– А кто вам позволил встать? – сурово оборвал он.
– Просто пора в музей, – натянуто улыбнулась просительница, направляясь к двери, и, чтобы не гневить начальника космодрома, тактично напомнила. – Да и вас гости заждались.
– Ну-ну, – усмехнулся Митрофанов, брови которого удивленно поползли вверх. – Вы у нас женщина Онищенко? – уточнил он.
Эти слова обидно задели Машу. Ее щеки вспыхнули.
– Я подчиненная полковника Онищенко, и только! – глядя в глаза командиру, возразила она, всем видом выражая протест.
– Идите! – Илья резко встал и сухо пояснил: – А старики – совсем не гости. Это что ни на есть ответственная работа! Политика!
