скачать книгу бесплатно
затем перевернул ее и снова вставил. горбатил и горбатил. если честно, это было довольно скучно. я представлял себе, как собаки трахают кошек; воображал, как двое ебутся в воздухе, прыгая с Эмпайр-стейт-билдинга. представлял себе пизду, здоровенную, как осьминог, – ползет ко мне, влажная, вонючая, оргазма хочет до судорог. я вспоминал все трусики, колени, ноги, сиськи, пёзды, что встречал в жизни. резина потела; я тоже потел.
– я люблю тебя, дорогая! – шептал я ей в резиновое ухо.
как ни стыдно в этом признаваться, я заставил себя кончить в этот паршивый резиновый мешок. вообще никакого сходства с Таней.
я взял бритву и раскромсал эту дрянь на говно. вывалил в бак на улицу вместе с пивными банками.
сколько мужчин в Америке покупает эти дурацкие примочки?
или, к примеру, за 10 минут прогулки по любому центральному тротуару Америки можно миновать с полсотни таких ебливых машин – единственная разница в том, что они делают вид, будто они люди.
бедный Индеец Майк. со своим 20-дюймовым мертвым хуем.
все эти бедные Индейцы Майки. все, кто карабкается в Космос. все бляди Вьетнама и Вашингтона.
бедная Таня, ее живот был свинячьим брюхом. вены – собачьими венами. она редко срала или ссала, только еблась – а сердце, голос и язык взяты у кого-то взаймы – в то время считалось, что можно пересаживать только 17 органов. Фон Б. намного их всех опередил.
бедная Таня, она и ела-то по чуть-чуть – в основном дешевый сыр да изюм. ни денег не жаждала, ни собственности, ни больших новых машин, ни слишком дорогих домов. никогда не читала вечернюю газету. не хотела цветного телевидения, новых шляпок, сапожек на дождь, разговоров с женами-идиотками на задних дворах у заборов; не мечтала о муже – враче, биржевом маклере, конгрессмене или полицейском.
а парень с заправки все спрашивает меня:
– эй, что стало с той штукой – помнишь, ты как-то сюда притащил и надул из нашего насоса?
хотя нет, больше не спрашивает. я заправляюсь в другом месте. я даже не хожу стричься туда, где увидел журнал с секс-объявлением про резиновую куклу Фон Брашлица. я пытаюсь забыть все.
а вы бы что сделали?
Жиломоталка
После того как тела выдавились из-под барабанов, Дэнфорт развесил их одно за другим. Бэгли сидел на телефонах.
– сколько получилось?
– 19. неплохой денек вроде.
– бля, ну еще бы. вроде и впрямь неплохой. а вчера мы сколько пристроили?
– 14.
– недурно. недурно. если так и дальше пойдет, у нас все срастется. меня одно беспокоит – как бы эту херню вьетнамскую не бросили, – сказал телефонист Бэгли.
– не дуркуй – на этой войне слишком много народу наживается и от нее зависит.
– но ведь Парижская мирная конференция…[2 - Имеется в виду «Парижское соглашение о прекращении войны и восстановлении мира во Вьетнаме», подписанное 27 января 1973 г. по итогам четырехлетних переговоров сторон, участвовавших во Вьетнамской войне.]
– да ты сегодня просто не в себе, Бэг. сам ведь прекрасно знаешь: они там сидят, прикалываются весь день, зарплата капает, а по ночам парижские клубы окучивают. эти ребята хорошо устроились. им совсем не хочется, чтобы Мирная конференция заканчивалась – как нам не хочется, чтобы кончалась война. мы тут жируем, ни царапинки. мило. а если вдруг нечаянно до чего и договорятся, другие появятся. горячие точки по всему миру будут тлеть.
– да-а, наверное, я чего-то перемудрил. – один из трех телефонов на столе зазвонил. Бэгли снял трубку: – АГЕНТСТВО УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОЙ ПОМОЩИ. Бэгли на проводе.
послушал.
– ну. ну. есть у нас хороший бухгалтер по учету затрат. зарплата? $300 в первые две недели, в смысле по 300 в неделю. мы получаем оплату за первые две недели. затем урезаете до 50 в неделю или увольняете. если вы его уволите после первых двух недель, мы платим ВАМ сто долларов. почему? ну что, непонятно, что ли, – вся идея в том, чтоб ничего не стояло на месте. дело только в психологии, как с Санта-Клаусом. когда? ага, сразу и посылаем. адрес какой? прекрасно, прекрасно, прилетит мухой. не забудьте про условия. контракт пришлем вместе с ним. до свиданья.
Бэгли повесил трубку. помычал себе что-то, подчеркнул адрес.
– снимай одного, Дэнфорт. какого-нибудь усталого задрота. нет смысла поставлять лучшее по первому звонку.
Дэнфорт подошел к бельевой веревке и отцепил прищепки от пальцев усталого задрота.
– веди сюда. как его зовут?
– Герман. Герман Теллеман.
– черт, он что-то смотрится не очень. похоже, еще кровь осталась. да и в глазах цвет проглядывает… мне кажется. слушай, Дэнфорт, у тебя хорошо барабаны работают, туго? я хочу, чтобы все жилы вытягивались, чтоб совершенно никакого сопротивления, понятно? ты свою работу делаешь, я – свою.
– некоторые поступают довольно крутыми. у некоторых жилы крепче, сам же знаешь. на вид не всегда определишь.
– ладно, давай этого попробуем. Герман. эй, сынок!
– чё, папаша?
– как тебе понравится непыльная работенка?
– а-а, да ну ее к черту!
– что? не хочешь непыльную работенку?
– на хуй она мне упала? мой старик, он из Джерси был, всю жизнь пропахал как проклятый, а когда мы его похоронили на его же бабки, знаете сколько осталось?
– сколько?
– 15 центов и вся его тупая замороченная житуха.
– а тебе разве не хочется жену, семью, дом, уважение? новую машину каждые 3 года?
– да я напрягаться не хочу, папаша. не суйте вы меня в мышеловку эту. оттянуться – вот это да. какого хера.
– Дэнфорт, прогони этого ублюдка через барабаны, да гайки потуже затяни!
Дэнфорт схватил испытуемого, но Теллеман таки успел завопить:
– мать вашу в сраку…
– и вымотай ИЗ НЕГО ВСЕ ЖИЛЫ, ВСЕ ДО ПОСЛЕДНЕЙ! ты меня слышал?
– ладно, ладно! – проворчал Дэнфорт. – блядь. мне иногда кажется, что тебе самый легкий конец бревна достался!
– какие там еще бревна? вымотай из него все жилы. Никсон может закончить войну…
– опять ты эту ахинею понес! мне кажется, ты спишь в последнее время плохо, Бэгли. с тобой что-то не так.
– да, да, ты прав. бессонница. я все думаю – может, нам солдат делать? ночами ворочаюсь! вот это был бы бизнес!
– Бэг, что дают, с тем и работаем, вот и все.
– ладно, ладно, ты прогнал его через барабаны?
– аж ДВА РАЗА! все жилы вымотал. сам увидишь.
– ладно, тащи сюда. попробуем.
Дэнфорт опять подволок Германа Теллемана. тот и впрямь выглядел несколько иначе. из глаз полностью испарился цвет, на лицо наползла совершенно фальшивая улыбка. прекрасное зрелище.
– Герман? – спросил Бэгли.
– да, сэр?
– что ты чувствуешь? вернее, как ты себя чувствуешь?
– я никак себя не чувствую, сэр.
– тебе легавые нравятся?
– не легавые, сэр, – полицейские. они являются жертвами нашей собственной порочности, несмотря на то что иногда защищают нас, стреляя в нас, сажая нас в тюрьму, избивая и штрафуя нас. не существует плохих легавых. полицейских, прошу прощения. понимаете ли вы, что, если бы не было полицейских, нам бы пришлось взять охрану правопорядка в свои руки?
– и что бы тогда было?
– я никогда не задумывался об этом, сэр.
– отлично. ты веришь в Бога?
– о да, сэр, и в Бога, и в Семью, и в Государство, и в Страну, и в честный труд.
– господи ты боже мой!
– что, сэр?
– извини. так, ладно, тебе нравится сверхурочная работа?
– о да, сэр! я бы хотел работать 7 дней в неделю, если возможно, и на 2 работах, если возможно.
– зачем?
– из-за денег, сэр. деньги на цветной телевизор, новые машины, начальный платеж за дом, шелковые пижамы, 2 собак, электрическую бритву, страхование жизни, медицинскую страховку, ох да на чего угодно страховку, и на образование в колледже для детей, если у меня будут дети, и на автоматические ворота в гараж, и на хорошую одежду, на ботинки за 45 долларов, фотоаппараты, наручные часы, кольца, стиральные машины, холодильники, новые кресла, новые кровати, ковры от стенки до стенки, благотворительные взносы в церковь, отопление с термостатом и…
– ладно. хватит. когда же ты собираешься пользоваться всем этим барахлом?
– я не понимаю, сэр.
– я имею в виду, если ты работаешь днями и ночами, и сверхурочные в придачу, когда же ты будешь наслаждаться всей этой роскошью?
– о, такой день придет, такой день настанет, сэр!
– а ты не думаешь, что дети твои вырастут однажды и решат, что ты придурок?
– после того как я стер пальцы до кости, работая ради них, сэр? разумеется, нет!
– отлично. теперь еще несколько вопросов.
– да, сэр.
– ты не думаешь, что вся эта непрерывная тупорыловка вредна для здоровья и духа, для души, если хочешь?..
– ох черт, да если б я все время не работал, я бы просто сидел и кирял, или рисовал бы картинки маслом, или ебался бы, или ходил бы в цирк, или сидел бы в парке, на уточек смотрел. типа такого.
– а ты не думаешь, что сидеть в парке и на уточек смотреть – это хорошо?
– я так себе денег не заработаю, сэр.
– хорошо, отъебись.
– сэр?
– я хотел сказать, что я закончил с тобой беседовать… ладно, этот готов, Дэн. прекрасная работа. дай ему контракт, пусть подпишет, а то, что мелким шрифтом, он читать не будет. он думает, что мы добрые. отволоки по адресу. его примут. уже много месяцев у нас не бывало бухгалтера по затратам лучше.
Дэнфорт заставил Германа подписать контракт, еще раз проверил ему глаза, убедился, что они мертвы, вложил ему в руку бумажку с адресом и контракт, подвел к двери и легонько подтолкнул вниз по лестнице.
Бэгли же откинулся на спинку кресла, расслабленно улыбнулся успеху и стал смотреть, как Дэнфорт прогоняет через моталку следующих 18. куда именно отправлялись их жилы, Бэгли видно не было, но почти каждый терял их где-то по пути. те, что с этикетками «женат, с детьми» и «за 40», расставались с жилами легче всего. Бэгли сидел, а Дэнфорт прогонял их сквозь барабаны. мотаемые переговаривались:
– тяжело такому старику, как я, найти работу, ох как тяжело!
другой:
– ох, елки, как же снаружи холодно!
еще один:
– устал я уже – всё ставки, ставки, туда толкнешь, сюда толкнешь, а потом один арест, другой, третий. мне нужно что-нибудь надежное, надежное, надежное, надежное, надежное…
еще:
– ладно, повеселились – и будет…
еще:
– у меня нет специальности, у всех должна быть специальность, у меня нет специальности. что же мне делать?
еще:
