Три кита

скачать книгу бесплатно


Тома Семеновна. Да всё вроде. Если что, перезвоню переспрошу. Иди, наконец, ко мне. Хочу тебя всегда, ум возбуждает. И на Майорку, чтоб только ты и я. Навсегда!

Комарницкий. Вот шлюшка! А меня твоя похоть заводит! Сейчас съем!

Пересаживается к ней поближе, обнимаются. Плавно гаснет свет. Занавес.

Картина вторая

Та же комната отдыха в стрип-клубе. Поздний вечер. Доносятся звуки музыки для стриптиза. Иногда слышен заливистый смех. На журнальном столике Baileys или Sheridan’s для дам и виски для мужчин. Тарелка с нарезанными фруктами. Оливки. Недорогая посуда для бухла. Вокруг столика на диванах сидят Тома Семеновна и Валера Грузин. Выпивают. Валера Грузин говорит с легким грузинским акцентом. Чуть больше оранжевого освещения.

Валера Грузин. А-ливочки. Вот попробуй виски, а после а-ливочку.

Тома Семеновна. Валерочка, мне надо быть в форме. Поэтому я чуть «Бейлиса» посёрбаю. Мне же надо за всем присматривать. Я же не бухаю, только для поддержания компании такому солидному мужчине, как ты. По капельке.

Валера Грузин. Для меня а-ливочки после виски – это как вкус такой обольстительной женщины, как ты, Томочка. Иногда сладкий, иногда с горчинкой. Но всегда освежающе-пьянящий. У нас в Грузии моя тетя их так прекрасно готовит.

Тома Семеновна. А на Майорке идешь по рынку – выставлено видов 20–30 маслин. Какие хочешь и как хочешь приготовлены. И на разных рынках можно встретить разные. Удивляешься: каких только вкусов не придумает человек? А с хлебушком тамошним свежим да с айоли… И маслинку, фаршированную брынзочкой какой-то ихней, а потом освежить белым местным вином. М-м-м. Такого айоли, как там, я нигде не ела, можно просто ложкой наминать. В магазинах такого не купишь.

Валера Грузин. Я бы тебя свозил на Майорку, но сначала в Грузию, чтобы ты реальную красоту посмотрела. Будешь очарована.

Тома Семеновна. Я на Майорку хочу.

Валера Грузин. Съездим, обязательно съездим. Вот только с бизнесом разберусь – я здесь в «реальный сектор» пошел. И помчимся мою прекрасную девочку радовать, погреться, попочку солнышком ласкать.

Тома Семеновна(потягиваясь как кошка). Ой, хочу, ой, хочу. Я здесь так устаю. Постоянно кто-то ходит, кто-то напивается, какие-то проверки. Нет спокойствия, всё от кого-то зависишь. А мне лишь – спокойствия и уверенности в завтрашнем дне.

Валера Грузин. А что, ходят, отвлекают? Проверками замучили?

Тома Семеновна. Ходят, хотя не особо. У нас всё как бы схвачено. Сам понимаешь. Но всё равно есть постоянно опаска, что вот завтра кого-то на должности сдвинут: раз тебе – и маски-шоу. Борьба за мораль нации. Тут же и депутатишки бывают. Для лохов показательно борются, речи горячие говорят, а после к нам.

Валера Грузин. Депутаты? Еще таких проституток, как они, поискать надо! Там вечный праздник лицемерия.

Тома Семеновна. А я им иногда говорю, когда пьем вместе, что, мол, еще неизвестно, кто больше проститутки, мы здесь или вы там? Мы телом, а вы душой. В шутку конечно, но они и не обижаются.

Валера Грузин. Козлы они все.

Тома Семеновна. Ну а с другой стороны – народ малообразован, в фантазиях летает, вот они и подстраиваются под их иллюзии. Всё просто: обещать можно всё что угодно, а кушать уже хочется.

Валера Грузин. И часто маски-шоу бывают?

Тома Семеновна. Да нет, раз в год или в два. Как отвлечь народ надо – так и борются. (Пауза.) С самой древней профессией. Это как голод побороть. Муж хочет, а жена тюфтелей наелась – и мордой в подушку. Или наоборот. Вот к нам и хочется. У меня пятнадцать девочек, и всех сама отбирала – с бесятами в глазах. Душу отвести и телу приятно сделать. А маски-шоу так, для картинки, что что-то делают.

Валера Грузин. В езде такое – показуха и повод сбить денег. Меня на таможне так затрахали. По мелочам цепляются. Там раздай, здесь раздай, а потом еще и товар продай. Благо, что товар не скоропортящийся, иногда до месяца стою. Везде огорчения – только ты радость.

Тома Семеновна. Так под контору бы зашел и работал бы себе потихоньку. Что-то крупное всегда так делают.

Валера Грузин. Под контору? Под СБУ имеешь в виду?

Тома Семеновна. Ну да.

Валера Грузин(выпивая). Да я же не очень крупный, скорее так – шью себе на дому.

Тома Семеновна. Ты же вроде говорил, что коньяк грузинский возишь.

Валера Грузинвальяжно). Нет, спирт коньячный, иногда виноматериалы. Хотя тут и своих старых совковых заводиков много, где коньяк разливают. Даже притом, что в свое время Горбачев повырубывал виноградники… Всё равно много осталось. Но у нас, в солнечной Грузии, виноград-то лучше! На весь мир вина гремят. Хотя здесь, в Украине, покрепче любят. Поэтому коньячный спирт вожу, тут с него уже коньяк делают. С местными спиртами мешают и делают.

Тома Семеновна. У меня один знакомец был, только он здесь спиртом занимался. Водку подпольно делал. Из Тернопольской области, говорил, там при Совке чуть ли не двадцать спиртзаводов было. Вот он там занимался. Говорил, что со спирта любой напиток сделает.

Валера Грузин. Ну коньячный спирт дороже обычного раз в семь. Он же из винограда.

Тома Семеновна. Ой, а что, лохи разбираются? Им главное слово – коньяк. Вон у нас на охране Нестор стоит, так он коньяк от виски не отличит. Но на сабантуях всегда подороже бухло налить просит – главное, чтоб подороже. Девочки даже угорали с него: наливают одно, а говорят другое. Рассказывают ему, что он очень дорогое пьет. А тот доволен, как слон под баобабом.

Валера Грузин. Ну там документы. Раз-два-три проверить – не так уже много производителей и возчиков нашего спирта. И там такие штрафы с конфискацией.

Тома Семеновна. Так ты же возишь. Ты документы с какого-то офшора на Кипре сделать в три секунды можешь.

Валера Грузин(пьет виски и поперхнулся с округленными глазами). Да. Да. Да. (Лицо осветлилось, удивляется.) Да ты какая умная женщина! Там же если обычный, как коньячный, – в семь раз разница! Опустить цену до пяти долларов – очередь встанет и при этом подъем будет в триста процентов! Какое ты золото! Какое ты золото! Ой, погоди, инфаркт хватануть может!

Тома Семеновна(беспокоясь). Ты что? Не нервничай, не волнуйся так! Плохо тебе?

Валера Грузин(думая, пытаясь обуздать мысли и мигая глазами, переводя дух). Ой, не знаю! Ой, хорошо! Какая ты умная женщина! Ты просто сокровище! Моя прелесть!

Тома Семеновна(беспокоясь и вскакивая). Ой, что же вы, мужчины, такие впечатлительные! Ты смотри не окочурься мне здесь! Только этого не хватало!

Валера Грузин(с горящими глазами). Ой, хорошо, хорошо. Только дай воды, а то дух сперло. И эсбэушников ты знаешь… Какая ты замечательная женщина! Светлая голова в темном царстве разврата! Ой, молодец!

Тома Семеновна подает ему воды.

Тома Семеновна. На, Валерчик. Ты смотри не пугай меня так. Господи, как дитё малое. Ты что, смотри не помри. Горячий грузинский парень.

Валера Грузин(восхищенно). Дура, ты не понимаешь, что ты придумала!

Тома Семеновна(иронично улыбаясь). Ну вот, только же была умной!

Валера Грузин(хватаясь за сердце). Прости! Умная! Умная! Ой, умная! Прости! Золото ты мое! (Целует ей руки.) Золото! Всё новое – хорошо забытое старое! Било лет пять, как жестко зажали эту тему. Мы еще в Совке коньячный спирт обычным разбавляли. Но тогда тоже жестко было. А сейчас можно совсем обычный закрасить коньячным, добавить виноматериал – и руби себе бабло! Главное, чтобы из Грузии или из виноградной страны приплывал по документам. А еще можно тут под приплывшее документы бодяжить! Золото ты мое. И эсбэушников ты знаешь. Только надо умного и не жадного, чтоб по-тихому всё запетлял. С таможней там типа.

Тома Семеновна. Да вот у меня кто таможню у них курирует чуть ли не каждый день бывает.

Валера Грузин(радостный). Какая женщина! Поедем на Майорку! Буду всю жизнь у ножек лежать!

Тома Семеновна(иронично). Ага, да все вы так говорите. Так сладко врете, что потом можно пить кофе без сахара.

Валера Грузин(возбужденный). Ты что! Заработаем сейчас денег. Ты, главное, с конторским своим договорись. Такая умная женщина. И жениться буду, наверное, в четвертый раз. Не хочешь в Грузию – поедем на Майорку жить! Будешь моей королевой!

Тома Семеновна(успокоительно довольно). Ну посмотрим. Не горячись.

Валера Грузин(задумчиво). Но если мы завезем и оформим обычный как коньячный, а тут начнем бодяжить, то… (Загибая пальцы.) Таможня, СБУ… Надо будет еще с налоговой местной улаживать. У них там по надзору за акцизными товарами отдел есть. Надо еще подумать.

Тома Семеновна. Подумаем, надо с эсбэушником посоветоваться. В любом случае какая-то схемка вырисовывается. Хотя не факт, что срастётся.

Валера Грузин(насупясь). Нет. Нет. Это шанс. Его нельзя упускать. Надо доработать.

Тома Семеновна. Так, может, на всех не хватит.

Валера Грузин. Хватит. Ты смотри. Обычный спирт – по доллару иди залейся. А коньячный по семь. Два скинуть, чтобы очередь стояла. Остальное к распилу.

Тома Семеновна. А брендовые там французы всякие вонять не будут?

Валера Грузин. Та мы к ним отношения не имеем. Да и что ты думаешь, они что, только из французского коньячного спирта коньяки мешают? Вон они завод у армян выкупили, как только Совок развалился. Со всего мира виноматериалы стягивают и купажируют. И у них элитное бухло, мы в их сектор не полезем.

Тома Семеновна. Ой, прямо производственное совещание. Лобковой менеджмент просто какой-то.

Валера Грузин. Зачем ты так? Ум, опыт и самоирония – редкость в наше время. Я заметил, у тебя самобичевание какое-то присутствует. А ты чудесна. У тебя всё еще впереди.

Тома Семеновна. Ага. Да. Пришло то время, когда время уже ушло.

Валера Грузин. Опять ты. Брось. Сейчас денег рубанем – и, если ты мне так уже не веришь, полетишь на свою Майорку. Хотя лучше со мной. Можно в Лондон.

Тома Семеновна. А что там? Цены дикие, а пожрать толком нечего.

Валера Грузин. Там деньги крутятся знаешь какие?

Тома Семеновна. Крутятся, но не для нас.

Валера Грузин. А что бы ты от жизни хотела?

Тома Семеновна. Того, чего и все: денег, секса и зрелищ. А остальное лишь лицемерные вариации прикрытия – комбинации этих трех китов.

Валера Грузин(печалясь). Да. Квинтэссенция нынешнего мира. Потребление. А хочется чего-то возвышенного. Вот у меня на душе часто что-то крутит, что-то как болит, как сверлит, знаешь. На какой-то противный комариный писк похоже. И болит, и болит душа. Пустота. А к тебе приеду, поговорю, выпью, понаслаждаюсь тобой – и проходит. Странно, но еще в церкви так бывает. Парадокс. Иди ко мне, моя девочка.

Тома Семеновна. Да юродивые мы все – что здесь, что там. М-м-м, только помирал и уже воспрял, вот парадокс.

Сплетаются в объятиях. Занавес.

Действие второе

Картина первая

Та же комната отдыха в стрип-клубе. Поздний вечер. Доносятся звуки музыки для стриптиза. Иногда слышится смех. На диване устало сидит лежа, расставив прямые ноги, как кукла в платьице, Тома Семеновна. Руки тоже выпрямленные и разведены в стороны вверх ладонями. Чуть больше желтого освещения.

Тома Семеновна (напевает песню Стоцкой «Прикольная»).

Бьют волны, а мне не больно.
А мне прикольно, а мне прикольно.
Бьют волны…

Входит Комарницкий.

Комарницкий(иронично). Что, там тебя уже бьют? По лобку, что ли, опять настучали? Выносите бабушку, она уже полная?

Тома Семеновна(иронично грустно, пересаживаясь, поджимая ноги под себя). По лобку? Ну да. Что ж поделаешь? Так работа такая. Полнит. (Пауза.) Каждого по-своему. У тебя-то башка тоже полная, как кого наклонить: делаем копии с документов – подлинник не требуется! Закон как дышло – куда повернул, туда и вышло! Комар носа не подточит!

Комарницкий(извиняясь). Ну всё, всё. Извини ради бога. Зло пошутил. Виноват. Прости. Дурак, что по-турецки означает тормоз.

Тома Семеновна. Да я на правду не обижаюсь. На правду нельзя. Что, я виновата, что шлюхой уродилась? Или ты кровопийцей? Ой, нет, «доминирующим самцом».

Комарницкий. Ну, писюнечка, извини. Ты же знаешь, я черный юмор люблю. Ты права. Каждому своё. Все в мерзости утопли, а я так тем более. На подонков злиться нельзя, только убивать. Но у тебя душа бездонная, как и пися. Шучу. Шучу. (Улыбается.) Ты всё простить можешь. Прости меня. Ты же знаешь, я от твоей похоти балдею. Откуда в тебе столько энергии?

Тома Семеновна. Не знаю. Уродилась такой. Я до двадцати лет почти приличной и стеснительной девочкой была. В университете на романской филологии французскому и испанскому языку учиться пыталась. Потом папа умер и пришлось еще по-другому языком владеть научиться. А что? Денег нет, а ехать надо.

Комарницкий. Нет. В тебе какая-то природная сексуальность есть. Желание. Страсть. Тебя хочется. Что-то необузданное такое.

Тома Семеновна. Это гормоны. Такая уродилась. Обожаю секс и когда в глазах меня жаждут. Иди ко мне.

Комарницкий. Не-не. Подожди. Делу время – потехе час. А то я сейчас отстреляюсь и спать захочу. Погоди. Ты мне скажи: ты с грузином разговаривала по нашему вопросику?

Тома Семеновна. Не по нашему, а по твоему вопросу.

Комарницкий. Ну почему, может, тебе тоже кусочек отвалится.

Тома Семеновна(иронично). С твоего-то стола? Ты, Юрочка, для меня помощник из той группы людей, которые приносят больше пользы, когда ничего не делают.

Комарницкий. Всё, что ни делается, – всё к лучшему.

Тома Семеновна. Ага, да. Только не всегда к нашему.

Комарницкий. Колючая ты сегодня. Злая. Не сучи, зайчик. Я же всё время, так сказать, негласно помогаю. Вон: трудитесь, работает заведение, денюжка идет. И заметь, мне, кроме твоего расположения и разных чисто информационных мелочей, ничего не надо.

Тома Семеновна. Да, да. Мы трудимся, а вам просто даже трудиться не надо. Так, сплели паутинку и ждете. Ну да ладно. Говорила с ним. Довольный.

Комарницкий. Я же говорил, что его это заинтересует.

Тома Семеновна(слегка дразня). Я же говорил. Я же говорил. Уже корону на голову тащишь. Так да не так, как ты говорил. Он немного другое предлагает.

Комарницкий(недоверчиво). Да? Ну-ну. И что предлагает?

Тома Семеновна. Он говорит, что ему ваша пятерка сверху как мертвому припарка, что если влезет в дело против начальника таможни, то годами может по судам тусить да показания какие-то давать. А вы потом под себя всю ситуацию развернете, денег рубанете, а ему еще придется доказывать, что он не дурак. За адвокатов платить и про таможню забыть. Сказал: деньги любят тишину.

Комарницкий(показательно огорченно). Да? Точно так сказал? Какой он недоброжелательный. Просто пессимист какой-то.

Тома Семеновна. Я ему тоже так сказала.

Комарницкий(соглашающе, мотая головой). Почти правильно. А он?

Тома Семеновна. А, он посмеялся и сказал, что быть пессимистом – замечательно, потому как он или всегда прав, или приятно удивлен.