скачать книгу бесплатно
– Нашла что-нибудь?
Риш пожала своими изящными плечиками.
– Не много. Только время вызова и наш адрес. «Отреагировав на сообщение свидетеля о возможном взломе, полицейские выехали на место и арестовали двух мужчин, имевших при себе инструменты взломщиков. Подозреваемые задержаны до завершения расследования». Судя по всему, непохоже, чтобы кто-то уже попытался перекупить ордер на арест.
– Не думаю, что здесь это принято, – с сомнением проговорила Тедж.
Риш пробежала взглядом файл.
– «Семейная ссора… сообщение о вандализме на остановке аэрокаров… группа несовершеннолетних предприняла попытку мошенничества с кредитными картами…» О, смотри-ка. «Пресечено избиение группой лиц мужчины, пойманного завсегдатаями бара при хищении общественных аварийных респираторов. Подозреваемый арестован, посетителям бара выражается благодарность». Кажется, я догадываюсь, почему никто не захотел заплатить за тот ордер на арест. Полиция Солстиса этой ночью была слишком занята, но на самом деле все местные преступления кажутся очень скучными.
– По-моему, это успокаивает. А вообще, если хочешь, ванная свободна. По сравнению с тем кошмарным ультразвуковым душем, который у нас был последнее время, это просто роскошь. Очень рекомендую.
– Пожалуй, что хочу. – Риш встала и потянулась, обводя взглядом комнату. – Шикарное место. Стоило бы задуматься, как он может себе такое позволить на жалованье барраярского офицера. Мне почему-то не кажется, что этим ребятам платят лишнее. А проворачивать делишки на стороне им нельзя – командование запрещает. – Она фыркнула: какая пустая растрата человеческих ресурсов!
– Не думаю, что это его настоящий дом, он ведь живет на Барраяре. Здесь он только по каким-то рабочим делам. – Приехал совсем недавно, судя по содержимому кухонных шкафов и холодильника – или, может, он просто сам не готовит? Тедж кивнула на комм-пульт: – Интересно, много ли удастся о нем узнать, если просто задать поиск?
Риш вскинула свои золотистые брови:
– Уверена, что эта отсталая Империя не позволяет выкладывать свои военные тайны в коммерческую сеть захваченной ими планеты.
На системе Архипелага Джексона информация повсюду находилась под жестким контролем – ведь она могла дать деньги и власть, могла обеспечить безопасность, а порой и самой малости бывает достаточно, чтобы удачная сделка провалилась. Существовала и другая крайность. Любимые учителя Тедж времен ее детства (трио бетанцев, которых родители пригласили с огромным трудом и за огромные деньги) описывали бетанскую планетарную информационную сеть – умопомрачительно – если не хуже того – самоубийственно открытую. При этом Колония Бета оставалась, как известно, одной из самых развитых во всей галактике планет в области науки и инноваций – почему, собственно, оттуда и приглашали учителей. Из всех преподавателей, которые ее мучили, бетанцы были единственными, чей отъезд она оплакивала: они слишком тосковали по дому и отказались возобновить контракты на следующий год… Так вот, возвращаясь к контролю над информацией, – большая часть других государств на планетах или системах располагалась где-то между этими двумя крайностями.
– По-моему, мы слишком долго думаем, – сказала Тедж. – Надо начинать не с его тайн, а с того, что и так всем известно.
«Всем, кроме нас», – подумала она.
Риш поджала губы, кивнула и отступила в сторону.
– Валяй. Крикни мне, если найдешь что полезное.
Тедж устроилась за комм-пультом. У Риш, сидевшей безвылазно в их убежище, было гораздо больше времени изучить все хитрости, как заставить эту сеть выплюнуть данные. Вопрос в том, насколько распространенной может оказаться эта странная фамилия – Форпатрил?
Она склонилась над пультом и вошла в сеть.
Первой над пластиной головида появилась комаррианская база данных с многообещающим названием «Форы Барраяра». Все в алфавитном порядке, начиная с буквы «Ф» и ею же заканчивая. «Ой!» Форпатрилов, разбросанных по трем планетам Барраярской Империи, похоже, было несколько сотен. Тедж попробовала нажать «упорядочить по уменьшению значимости».
Этот список возглавил некий граф Фалько Форпатрил. Барраярские графы были главами своих кланов, и каждый управлял крупным территориальным округом на Северном Континенте планеты. Своего рода эквиваленты баронов джексонианских Великих домов – предположила Тедж, – за исключением того, что они получали свой статус просто по праву наследования, и им не приходилось ради этого трудиться и плести интриги. Система показалась ей неудачной – никаких гарантий, что вершины достигнут только самые сильные и самые умные. «Или самые коварные», – напомнила она себе, поежившись. У графа Фалько, седого, с грубовато-добродушным лицом, сына по имени Айвен не было. «Так, идем дальше».
Дальше следовали несколько высокопоставленных военных и какие-то правительственные чиновники имперского и провинциального уровня с самыми разными, непонятными и архаично звучащими титулами. Имелся и адмирал – Юджин Форпатрил, но у него сына по имени Айвен тоже не было.
Она с запозданием вспомнила о маленьких бумажных карточках из кармана Форпатрила. Айвенов Форпатрилов в списке было несколько, включая школьного администратора на Зергияре и торговца винами на Южном Континенте, но Айвен Ксав – всего один.
Статья была короткая – полэкрана, но в ней имелась фотография, подтверждавшая: это он. На фото он был в таком же офицерском мундире, только моложе, – впрочем, это наводило на мысль, что с возрастом он лишь похорошел. Тедж не могла понять, как на таком строгом официальном снимке можно выглядеть столь безответственным. Из даты рождения следовало, что сейчас ему тридцать четыре стандартных года. В статье упоминались его отец, лорд Падма Ксав Форпатрил, ныне покойный, и мать, леди Элис Форпатрил, здравствующая по сей день.
Взгляд Тедж задержался – и застыл на одной строчке. Дата смерти его отца совпадала с датой его рождения. «Странно». Итак, ее Айвен Ксав – наполовину сирота, и уже очень-очень давно. Это казалось… почти не больно. Невозможно тосковать, неистово и непрестанно, по человеку, которого ни разу в жизни не видел.
Она вдруг вспомнила эту его кошмарную вазу. А кстати, кому он ее отправлял? Она прикусила губу, склонилась над комм-пультом и очень тщательно, по буковке, ввела нелепую фамилию. Пока она как следует не сосредоточилась, все эти форские фамилии так и норовили превратиться у нее в мозгу в какую-то невразумительную Форбракадабру.
Ух ты! Повезло.
Очень редкая фамилия, Форкосиган; всего порядка десяти ныне здравствующих взрослых мужчин. Но тем не менее эту фамилию она должна была бы знать. Когда она нажала «упорядочить по уменьшению значимости», выяснилось, что граф этого клана – второй во всем списке форов, сразу после императора Грегора Форбарры. Граф, адмирал, регент, премьер-министр, вице-король… Статья про Эйрела Форкосигана все прокручивалась и прокручивалась на экране – и похоже, размер ее составлял несколько метров плотно набранного текста. В числе неофициальных титулов были прозвища «Мясник Комарры» и «Пес Грегора». У Эйрела Форкосигана был сын по имени Майлз примерно того же возраста, что и ее Айвен Ксав. Статья про Фор-Майлза тоже была намного длиннее, чем про капитана Форпатрила, хоть и существенно короче, чем о его родителе.
В отличие от большинства джексонианцев Тедж более или менее знала историю этого участка системы п-в-туннелей. Но она никогда не предполагала, что в один прекрасный день здесь окажется, не говоря уж о том, что застрянет на долгие месяцы, – поэтому, изучая историю, в подробности особо не вникала. Первоначальный план ее эвакуации предусматривал прямой транзит через Барраярскую Империю, даже без приземления на Комарре или Зергияре – достаточно было лишь делать пересадки на орбитальных или скачковых станциях, чтобы добраться до конечного пункта, Эскобара. И даже – когда эта цель начала казаться опасной – то и до Колонии Бета, где все счастливы. На Риш там бы даже и внимания не обратили. Ну, ладно, наверное, обратили бы – она ведь создана для того, чтобы привлекать внимание, – но никто бы ее не преследовал. Как бы то ни было, суть в том, что остановка на Комарре не предусматривалась ни в одном из разработанных заранее маршрутов.
В галактике есть множество странных миров, в ней хватает и реликтов, и плодов дерзких человеческих авантюр, но история колонизации Барраяра принадлежит к числу самых странных и удивительных. Начало ее восходит к давним временам – к XXII веку нашей эры, когда только-только была открыта возможность путешествий через п-в-туннели, и человеческая диаспора устремилась прочь со Старой Земли. Благодаря пригодной для дыхания атмосфере планета выглядела удачной находкой, и в период первых попыток заселения привлекла около пятидесяти тысяч будущих колонистов. Довольно скоро связь с ними была полностью утрачена: единственный ведущий туда п-в-туннель оказался нестабильным и коллапсировал с катастрофическими последствиями. Без вести пропавшие, они считались погибшими, и за последующие шесть столетий о них уже совсем, считай, забыли…
До тех пор, пока немногим более ста лет назад не разведали новый скачковый маршрут от Комарры – к величайшему прискорбию оной. Исследователи обнаружили процветающий, но отсталый мир. Потом было двадцатилетие цетагандийской оккупации (цетагандийцы атаковали Барраяр при поддержке Комарры). Цивилизовать дикую планету цетагандийцам не удалось, зато в ее милитаризации они преуспели вполне.
Баррраярцы покончили с Оккупацией, хотя победа и досталась дорогой ценой. Следующее поколение вырвалось из тупика и, в свою очередь, захватило Комарру – видимо, для того, чтобы пресечь в дальнейшем любые попытки соседей по галактике их цивилизовать. Успех с Комаррой привел к опрометчивой авантюре: барраярцы попытались точно так же завоевать расположенный чуть подальше от них Эскобар. Эта операция с треском провалилась, встретив мощное сопротивление эскобарцев, которых поддержали все соседи, включая высокоразвитую Колонию Бета; в числе потерь среди высшего командования оказался и сам наследный принц.
У джексонианских студентов, изучающих самые великие Сделки в истории, вызывало благоговейный ужас и глубочайшее уважение то, как коварному императору Эзару удалось при обсуждении мирного договора удержать только что открытую планету Зергияр (которую он еще успел перед смертью надежно присоединить к Империи) и оставить свой трон пятилетнему внуку. После этого Империя окончательно угомонилась, и теперь ее в большей степени заботило укрепление уже имеющихся границ, нежели расширение оных за счет новых территорий, которые она будет не в состоянии оборонять. Но в общем и целом барраярцы по-прежнему оставались неудобными соседями. Джексонианцев более чем устраивало, что Барраяр не связан с ними прямым п-в-туннелем – чтобы туда попасть, приходилось пользоваться сложным маршрутом через открытую систему Ступицы Хеджена и независимое планетарное государство Пол.
Весь этот маршрут – плюс две из трех систем Барраярской Империи – надо было преодолеть, чтобы оказаться в безопасности на Эскобаре или еще дальше, на Колонии Бета. Увы.
Тедж вернулась к статье про Айвена Ксава. На самом деле там было не намного больше того, что открывало содержимое его карманов, зато – подумала она – это служит еще одним подтверждением. Он был тем, кем и казался: средний офицер из форов, со средней должностью и в среднем звании. Сплошь и рядом – средний.
«Так почему же он меня искал?» – на этот вопрос ответа Тедж пока не нашла.
Но прежде чем она приступила к дальнейшим исследованиям, из ванной появилась освежившаяся Риш и предложила им вместе поесть. За неимением лучшего на этот импровизированный поздний завтрак каждой досталось по полплитки армейского рациона (противной, но зато питательной) и по полбутылки вина. Вино оказалось на удивление хорошим, хотя Тедж подозревала, что к основному блюду больше бы подошло пиво. А после завтрака она почувствовала, что полностью выдохлась, и задремала на диване. Хоть она и прожила на Комарре уже несколько месяцев, организм так и не приспособился к местным коротким суткам. Тедж еще ни разу не спала нормально с тех пор, как они сюда прилетели.
«И до того как прилетели, тоже…»
* * *
Айвен опоздал всего на несколько минут, и вину за это мог с чистой совестью возложить на утренние пробки в трубе, соединяющей центр купола с военным космопортом, – хорошо еще, что они застряли не в подземном туннеле, действовавшем Айвену на нервы, а в верхней секции, с которой открывался чудесный вид. Команде Барраярского генштаба на Комарре приходилось работать в нескольких местах: на самой планете близ космопорта и на орбитальных и скачковых станциях – это было не слишком удобно, но сегодня у адмирала и его верного помощника никаких визитов на орбиту не планировалось.
Деплен – худощавый, спокойный кадровый военный лет под шестьдесят – окинул слегка окосевшего, но опрятного Айвена ироническим взглядом:
– Что, Форпатрил, перебрали малость вчера вечером?
– Никак нет, сэр, вообще ни капли. Меня похитили две красотки и всю ночь продержали в плену у себя в квартире. Глаз сомкнуть не дали.
Деплен усмехнулся и покачал головой:
– Свои сексуальные фантазии, Айвен, можете приберечь для приятелей. А сейчас – по коням!
Айвен взял все заметки и повестку дня и вышел вслед за шефом.
Трехчасовое утреннее совещание с персоналом наземного штаба стало в итоге пыткой похуже, чем все испытания минувшей ночи, вместе взятые, и Айвену приходилось незаметно пощипывать себя за мочку, чтобы не заснуть. Дневная программа обещала быть более привлекательной: закрытая планерка с депленовской личной инспекционной группой – командой энергичных, увлеченных, а порой и зловредных офицеров, известных инспектируемым как Фор-Всадники Апокалипсиса, хотя лишь двое из них носили фамилии с этой приставкой.
На то, чтобы заняться собственными делами, у Айвена оставался обеденный перерыв. Он схватил плитку рациона – опять эти плитки! – налил себе чашку крепкого кофе и проглотил две таблетки болеутоляющего в попытке хоть как-то прочистить мозги, которые от отсутствия сна были словно забиты ватой, затем нехотя изучил взглядом свой защищенный комм – и вместо того чтобы приступить к утомительным (а может, и бесплодным) поискам, позвонил в соседнее здание. Имя адмирала Деплена мгновенно открыло ему все двери.
СБ по делам галактики делило свой офис на планете с СБ Комарры, хотя в какой мере две команды агентов-оперативников и вправду делились друг с другом, оставалось загадкой. Коридоры, начинавшиеся сразу за стойкой охраны в вестибюле, – без окон, со звукоизоляцией – были точь-в-точь как в штаб-квартире СБ в Форбарр-Султане: утилитарные, безмолвные и угнетающие. «Не иначе как выписали сюда того же самого дизайнера интерьеров, – подумал Айвен. – Как раз перед тем, как тот повесился».
Главным галактическим аналитиком по Архипелагу Джексона здесь был некий капитан Морозов; он уже дважды беседовал с Айвеном по делу его кузена Марка. Айвен знал по собственному опыту, что индивидуальный подход всегда ускоряет дело. К тому же Морозову вполне можно было доверять. Айвен обнаружил его сидящим за таким же точно комм-пультом и в таком же точно тесном кабинете, как и несколько лет назад, только теперь здесь было еще больше книг, коробок с бумагами и всяких других, более странных экспонатов. Морозов, бледный службист-ученый с широким квадратным лицом, отличался необычайно жизнерадостным взглядом на жизнь и на свою работу – штатные сотрудники СБ чаще бывают мрачными.
Он приветствовал Айвена то ли взмахом руки, то ли своего рода эсбэшным салютом – не разберешь – и подтолкнул к нему ногой вращающееся кресло для посетителей.
– Добрый день, капитан Форпатрил. Вот мы и встретились снова. Чем сегодня может помочь адмиралу Деплену галактический департамент?
Айвен уселся, отыскав среди коробок место для ног.
– У меня, – он честно не сказал «у нас», – вопрос по поводу некоей необычной особы, предположительно связанной с Джексоном. – Айвен тщательно и весьма наглядно описал Риш, не называя пока ее имени – в конце концов, это мог быть всего лишь очередной псевдоним. Давать описание Тедж, похоже, не имело никакого смысла. Быть может, где-то в галактике имеются целые планеты красавиц с кожей цвета корицы, о которых он, Айвен, просто ни разу не слышал. И правда, зачем все усложнять.
Морозов слушал его с напряженным вниманием, подняв брови и сложив пальцы домиком, – Айвен был полностью уверен, что этот жест он заимствовал у своего печально известного бывшего шефа. Когда Айвен закончил, он произнес: «Ха!» И не успел еще Айвен спросить, что именно означает это «ха!», как Морозов крутанулся на кресле к комм-пульту и пролистал списки файлов настолько быстро, что Айвен не успевал за ним взглядом. После чего откинулся на спинку и с коротким торжествующим «та-дам!» указал на изображение, возникшее над пластиной головида.
Айвен, наклонившись вперед, уставился на картинку.
– Ну ничего себе! Их тут вообще полный комплект! – Он с трудом заставил себя закрыть рот.
Над пластиной головида висел групповой портрет, парадный и постановочный. Риш – а это явно была Риш – стояла вторая слева, преклонив колено. Надето на ней было всего ничего: золотые трусики-бикини да ветвящийся вверх причудливый узор из золотой фольги (судя по всему, приклеенный), который лишь едва прикрывал прочие стратегические точки и плотно обвивал шею – лицо ее выглядело словно экзотический цветок. Кроме Риш, на портрете были еще четыре женщины и один мужчина. Разного роста и телосложения, но все – грациозные и блистательные. Одна – белая с серебряным, другая – желтая с золотом, третья – зеленая с золотом, четвертая – красная с гранатом, а мужчина – угольно-черный с серебром. Шесть лиц – не похожих одно на другое, но равно изысканных, сдержанно улыбающихся, безмятежных.
– Кто это?
Морозов ухмылялся, как иллюзионист, на редкость довольный своим трюком. Айвен вынужден был признать, что кролик чертовски хорош.
– Их зовут Жемчуг, Рубин, Изумруд, Топаз и Оникс, а синюю – Ляпис-Лазурь. Прославленные живые Драгоценности баронессы Кордона. Снимок был сделан несколько лет назад.
– Джексонианские генконструкты?
– Разумеется.
– А что… э-э… они делают? Помимо того, что просто стоят и сногсшибательно выглядят.
– Ну, известно, что баронесса время от времени использовала их для украшения интерьера – из всех отчетов следует, что эта женщина умела вызывать восхищение. А еще – в качестве танцевальной труппы для самых привилегированных гостей. Это слуги – и, подозреваю, гораздо больше, чем просто слуги. Они, разумеется, дживсы.
– М-м… что?
– Слово «дживсы» на джексонианском сленге означает слугу или раба, преданного безусловно. Достигается это различными методами – либо психологической обработкой, либо закладывается генетически, или же сочетанием того и другого. Они всецело преданы объекту своей привязанности. Говорят, если дживсов разлучить с хозяином или хозяйкой, они чахнут от тоски, а порой даже и умирают, если умирает он или она.
Чем-то это напоминало верных оруженосцев кузена Майлза, хотя сии отборные кадры из числа суровых мужчин были далеко не столь фотогеничны. Впрочем, эту свою мысль Айвен предпочел не высказывать вслух.
– Баронесса Кордона? Она как-то связана со Станцией Кордона? – поинтересовался он.
Станция Кордона – одна из пяти наиболее значимых скачковых станций, охраняющих п-в-туннели, которые ведут в локальное пространство Джексона. Для Барраяра обычно представляла наибольший интерес Станция Фелл, служившая точкой перехода к Ступице Хеджена, но и другие тоже были довольно важны.
– До недавнего времени Шив и Удине гем Эстиф Аркуа, барон и баронесса Кордона, совместно возглавляли дом Кордона и вели все его дела.
– До какого времени… Погодите, как вы сказали? Гем Эстиф? – Чисто цетагандийское имя. – Как, черт возьми, это произошло?
– О, это потянет еще на полторы истории. – Глаза Морозова загорелись энтузиазмом. – Насколько далеко имеет смысл углубляться в прошлое?
– А насколько далеко в прошлое оно уходит?
– Так далеко, что вы будете поражены.
– Ладно, начинайте с начала. Но имейте в виду, меня очень просто запутать. – Айвен бросил взгляд на часы, однако же подавил порыв попросить Морозова выдать информацию в ускоренной перемотке. Аналитик СБ, настроенный на сотрудничество, – дар судьбы, и пренебрегать им никак не следует.
– Быть может, фамилия гем-генерала Эстифа вам смутно знакома из уроков истории?.. – Морозов сделал паузу, с надеждой глядя на собеседника. «Скорее смутно, чем знакома», – подумал Айвен и поощрительно кивнул. – Один из младших цетагандийских генералов, который стал свидетелем последних дней Оккупации – всех разгромов и поражений, – великодушно пояснил Морозов. – Примерно в этот период его карьеры он получил награду – жену аут-леди. Высочайшая честь – и тяжелейшее бремя, – которых может удостоиться гем-лорд; такая супруга была генетическим даром, которым его удостоила высшая цетагандийская аристократия, ауты, или кем там они себя воображают.
С несколькими наводящими ужас аут-леди Айвен был знаком, а потому мог догадываться, что подобная награда вызвала у старого генерала довольно неоднозначные чувства.
– Когда большая часть его гем-собратьев офицеров возвратилась на Эту Кита, чтобы принести свои последние и окончательные извинения императору, гем Эстиф и его жена – по понятным причинам – задержались на Комарре. Для них, вынужденных изгнанников с Цетаганды, жизнь в куполах была, вероятно, странной и мучительной. Но у гема Эстифа имелись связи, и в конечном итоге его дочь Удине, фактически родившая здесь, в Солстисе, вышла замуж за чрезвычайно богатого комаррианина, коммерческого магната.
– М-м, а много еще будет Удине в следующих поколениях?..
Морозов поднял руку:
– Не спешите… Увы, планы гема Эстифа рухнули вновь – и опять из-за нас, – когда Барраяр захватил Комарру. Семью разбросало кого куда. Дочери с мужем удалось бежать в самый последний момент, под огнем противника, воспользовавшись помощью и защитой капитана наемников из флота Селби, который Комарра наняла для усиления своей обороны. Этим капитаном был несколько эксцентричный джексонианец, время от времени – контрабандист и космический пират, по имени Шив Аркуа.
– А мужа-комаррианина, выходит, убили?
– Нет. Но к концу путешествия молодая Удине определенно нарушила верность мужу. Неясно только, кто из них кого похитил, но известно, что путь Шива Аркуа к власти в доме Кордона начинается примерно в то же самое время.
– Хм… понятно. – «Во всяком случае, надеюсь, что так». Айвен задумался, какие такие психические травмы имелись в наличии у дочери побежденного гем-генерала в изгнании, чтобы вот так вот взять и сбежать от мужа. Или же то был более позитивный выбор? – Э-э… А что, этот Шив и впрямь был столь неотразимым… космическим пиратом?
Морозов потер подбородок.
– Боюсь, даже СБ не в состоянии найти ответ на вопрос, что хочет женщина. – Он снова наклонился вперед и открыл следующее изображение. – Парадный портрет, сделан двадцать лет назад, когда Аркуа стал бароном. Сейчас он должен быть уже седым и более тучным, если вас это интересует.
Мужчина и женщина стояли рядом, пристально глядя в камеру. У обоих торжественно серьезные, непроницаемые лица. Оба одеты в красное: на ней – вечернее платье в насыщенных карминных тонах, на нем – темно-красные, почти черные пиджак и брюки. Внимание Айвена первым делом привлекла женщина. О да, она была высокого роста, с блестящими глазами и сияющей кожей, с роскошными скульптурными формами, полная жизненной энергии и уверенности в себе – признак более чем достаточного количества аут-генов. Густые, глянцево-черные локоны, перехваченные лентами с драгоценными камнями, ниспадали на плечи и опускались ниже колен, почти как у настоящей аут-леди.
Муж едва доставал ей макушкой до подбородка, хотя коротышкой Аркуа назвать было нельзя. Среднего роста, коренастый, сохранивший и в зрелом возрасте остатки юношеской мускулистости. Темные волосы неопределенной длины зачесаны назад и, вероятно, забраны на затылке в какой-то узел. Кажется, в волосах виднеется несколько тонких серебряных нитей? Кожа – густого, насыщенного цвета красного дерева. Полное, словно приплюснутое лицо, казалось, куда более уместно для главаря банды мордоворотов, но на этом лице влажно поблескивали черные глаза, которые – как подозревал Айвен – могли оказаться опасно проницательными.
Судя по положению локтей, Айвен предположил, что за складками бархатной юбки они держатся за руки.
– Впечатляет, – искренне произнес он.
– Да, – согласился Морозов. – Когда мы их потеряли, я по-настоящему расстроился. Аркуа и его жена были довольно беспристрастны в деловых отношениях. Сам он уже давно ушел из пиратского бизнеса в посредники… м-м… в бизнес по возвращению похищенного. Из всех Домов, которые балуются этой коммерцией, дом Кордона имел самые высокие показатели по возвращению заложников живыми. Они были даже по-своему надежными. Дом Кордона продавал Цетаганде информацию о барраярцах с той же легкостью, что и нам – информацию о цетагандийцах, но если цеты получали подготовленные нами солидные данные, то качество обслуживания должно было бы их удовлетворять. И еще Кордона проявляли готовность отплатить услугой за услугу – как официально, так и неофициально.
– Обо всем этом вы говорите в прошедшем времени. А что с отношениями Барраяра и дома Кордона сейчас?
– Боюсь, что сейчас эти отношения расстроились. Около семи месяцев назад дом Кордона претерпел весьма недружественное поглощение со стороны дома Престон – одного из конкурентов по контролю за точкой перехода. И за все это время не произошло ни единой попытки обратного переворота – это почти бесспорно доказывает, что и барон, и баронесса мертвы. Настоящая потеря. У них был определенный стиль… – Морозов вздохнул.
– А… э-э… То есть, получается, новые главы Дома для нас не столь полезны?
– Скорее я бы сказал – не проверены. И с ними трудно вступить в контакт. В период этих перемен несколько каналов передачи данных было потеряно, и они до сих пор не восстановлены.
Айвен сощурился, пытаясь себе представить, как переводится последняя фраза с эсбэшного на человеческий. «След из трупов», – пришло ему в голову.
– Что касается Драгоценностей покойной баронессы, то неизвестно, были ли они захвачены в плен, убиты или разбежались кто куда, – продолжил Морозов. – Поэтому я крайне заинтересован в любой информации, хотя, возможно, теперь этот интерес уже является чисто академическим. Так где же вы видели Ляпис-Лазурь?
– Нам необходимо это обсудить, – уклонился от прямого ответа Айвен, – но сейчас у меня уже совсем не осталось времени. – Он глянул на свой наручный комм. «Упс! А ведь и правда». Айвен вскочил со стула. – Спасибо, капитан Морозов, вы мне очень помогли.
– Когда мы сможем продолжить? – поинтересовался Морозов.
– Боюсь, не сегодня; я уже договорился. – Маневрируя между коробками, Айвен добрался до двери кабинета. – Я посмотрю, когда удастся вырваться.
