скачать книгу бесплатно
Она постояла немного с закрытыми глазами, потом перевела взгляд на лес, что стоял чуть в стороне, затем остановила свой взор на поле, что тянулось с правой стороны и было непривлекательно черным после посевных работ.
По трассе потоком неслись машины, обгоняя друг друга и обдавая все живое своим гулом и рокотом.
Кто-то, завидев молодую и красивую девушку, да еще и на такой крутой тачке, притормаживал и интересовался: не нужна ли ей помощь?
Вот молодой мужчина остановил свой джип и решил познакомиться с ней, выпрашивая у неё телефончик.
«Нет, – подумала она, – придется ехать». А сама спешно шагнула к «Инфинити», забралась за руль и медленно съехала с обочины, выезжая на дорогу.
Через несколько километров Тая увидела кафе, которое показалось ей вполне приличным для таких мест. Да и наличие машин, которые припарковались тут в большом количестве, говорило о том, что здесь, возможно, вкусно готовят.
Она уверенно свернула с трассы и уже совсем скоро сидела за столиком, поджидая официанта.
К ней сразу заспешил молодой человек в белом халате и в таком же белоснежном чепчике, какие обычно носят повара в лучших ресторанах Москвы.
Тихим и приятным голосом он вежливо спросил:
– Желаете покушать?
– Да, – призналась Таисия.
– У нас есть борщ, телятина, котлеты, с разным гарниром. Можно плов, шашлык, – стал перечислять он.
– А плов кто готовит? – остановила она.
– Плов у нас отменный! – восхищенно развел руками молодой человек. – Готовит его повар-узбек. Он с семьей приехал сюда на заработки и поселился в нашем селе. А я, когда узнал, что он так вкусно готовит, сразу взял его к себе на работу. И ему хорошо с семьей, и я доволен. Да и люди тоже.
– Ну… давайте, несите свой знаменитый плов, – согласилась она. – И кофе.
– Одну минутку! – с улыбкой отозвался парень и проворно скрылся в кафе.
Долго его ждать не пришлось, через пару минут этот же официант уже нес на подносе ее заказ. Он подошел, первым делом выложил салфетки, затем нож и вилку, поставил перед ней тарелку с ароматным и пахучем пловом, следом чашку с кофе и тихо пожелал:
– Приятного аппетита!
– Спасибо, – попыталась улыбнуться ему Тася, но получилось грустно.
Он сразу удалился. А она принялась есть плов. Блюдо действительно оказалось вкусным. А перед глазами вновь и вновь всплывали в памяти Никулино, тетя Маша, ее сад – весь в яблонях и вишнях, соседка тетя Нина, к которой она любила бегать, когда приезжала туда в гости.
Заметив, что гостья допила свой кофе и съела весь плов, парень тихонько подошел к ней и, протягивая чек, негромко произнес:
– Мадам, ваш счет.
– Мадмуазель, – поправила его Тая и достала из сумочки кошелек.
– Простите, пожалуйста… Это я от волнения, при виде такой красивой девушки. Не так часто они здесь останавливаются.
Новгородцева улыбнулась краешком губ, подала ему деньги, еще раз поблагодарила за вкусный обед и встала. А сама медленно направилась к своей машине.
Он проводил ее взглядом, понаблюдал, как села она в свою дорогую иномарку, и сказал подошедшему напарнику:
– Вот откуда у таких молоденьких девчонок, такие крутые тачки?!
– От верблюда, Степа! – с намеком упрекнул тот. – Там, наверное, или папа олигарх, или есть у девушки друг сердечный с толстым кошельком.
– А мой папа спивается, – тяжело вздохнул парень, провожая красную «Инфинити» пристальным взглядом.
– Вот и вари борщ, – посоветовал ему друг, – да чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет и долголетен будеши на земли.
– Святой ты мой, – усмехнулся Степан, зная, что тот глубоко верующий человек, – пошли шашлык готовить!
Глава 2. Никулино
Село Никулино расположилось на окраине Тульской области, граничащей с Орловской губернией, на берегу многоводной и шумной реки. По подсчетам местных жителей, население насчитывало более трехсот домов. А рядом две небольшие деревушки, как бы примыкающие к Никулино, и в целом образовывалось село довольно-таки большой площади. Места здесь красивые, привольные, да и климат теплее. Раньше начинаются полевые работы, быстрее зацветают сады, да и люди тут добрее друг к другу и приветливее. Живут все дружно. Если играют свадьбы, то всем селом. В последний путь проводить человека, это уж никого не зови, придут проститься все – от мала до велика.
Председатель совхоза человек добрый, отзывчивый, но властный. Лодырей не терпел, но и с работы просто так никого не увольнял. Всегда рассмотрит любую ситуацию, учтет, как говорится, все «за» и «против», войдет в положение работника и все равно найдет ему должность по силам.
Не раз его упрекало начальство, а чаще сами сельчане, за его мягкое отношение к какому-нибудь прогульщику или пьянице.
– Ты сильный! Я сильный! А он слабый! – отвечал Соколов на такие замечания в свой адрес. – Выгони я его сейчас, совсем пропадет и погибнет человек. А кому от этого легче? Надо заинтересовать, помочь. А то потом станет воровать, а у кого? У своих же и сворует! Чтобы было на что пить и жить.
Когда перестройка добралась до отдаленных уголков нашей страны, и один за другим стали распадаться колхозы и совхозы, Николай Николаевич собрал всех жителей у здания правления и завел трогательную и взволнованную речь.
– Мои дорогие сельчане, – начал он тихо, – вы, наверное, уже слышали, что наши соседи почти все разорены. Мужики сидят без работы, а кто работает, получает гроши. У нас с вами все, Слава Богу, пока хорошо! Но мне сверху идут указания: о сокращении посевных угодий, о сокращении численности скота и рабочих мест.
В толпе зашумели.
– Я мог бы вам всего этого не говорить, – продолжил Соколов, – и уверен, что найдутся среди вас «доброжелатели» и сообщат «куда надо» о нашей сегодняшней сходке. И по головке меня никто за это не погладит. Но душа болит не за себя! Душа болит за родной совхоз! За землю нашу кормилицу! И за всех вас. Я не знаю, как стану смотреть вам в глаза, если поступлю иначе.
Потом немного помедлил и продолжил:
– Я предлагаю всем сплотиться и выстоять! Работать надо честно и добросовестно! Зарплаты сокращать не будем! Постараемся, наоборот, повышать, учитывая инфляцию. Помощь будем оказывать всем нуждающимся, никого не обидим, никого не забудем. Жилье как строили, так и будем строить, чтобы молодежь создавала семьи и оставалась у нас в селе. Но меня могут уволить! – напомнил он, обводя всех серьезным взглядом.
– Да, мы за вас горой станем! – послышались выкрики из толпы.
– Мы вас не отпустим! – возмущались женщины, стоящие рядом.
– Нам не нужен другой председатель!
– Придет бумага сверху, и ничего уже будет не сделать! – смотрел на них Соколов, печальным взглядом.
– Да, что они там, совсем охренели? – зашлась на крик одна из старушек. – Такое хозяйство разорить! Тут все мы работали смолоду! Наши отцы, деды поднимали совхоз после войны в самую разруху! А теперь дети трудятся!
– Перестройка! – развел он руками. – Нас об этом и не спросят!
– Еще как спросят! – отозвалась разом толпа людская.
– Пусть только попробуют! – выкрикнул мужчина, стоявший сбоку.
– Я рад, что вы все меня поддержали, – ответил Николай Николаевич, – низко всем кланяюсь за вашу поддержку.
А сам склонил голову перед народом и вновь повел речь:
– Но есть еще один вариант: если будет совсем невмоготу, то надо выкупать акции и вести предпринимательскую деятельность. Это крайняя мера, и если уж дойдет до такого, то лучше нам самим выкупить свои земли и технику, чем продать всё чужому дядьке.
Тут из толпы вышел Федор Тополь и взял слово. На него смотрели со вниманием, и все как-то сразу затихли. Он стоял перед ними мужчина богатырь, красавец, с черной шевелюрой на голове, с черными красиво стриженными усами, в модных потертых джинсах, футболке без рукавов, обнажив свои крепкие плечи. Его черные как угли глаза внимательно смотрели на односельчан, а атлетического телосложения фигура наводила страх на местных пацанов и вызывала восхищение у слабого пола.
– Дамы и господа! Судари и сударыни! – заговорил он громко. – Мы должны доказать им, что мы не тунеядцы, а мы рабочая сила! План в этом году, да и в последующих тоже, будем выполнять и перевыполнять! Лодырей будем наказывать! Кто попытается кляузничать на Николая Николаевича, будет иметь дело со мной! Ясно?
– Куда уж яснее! – отозвалась за всех Нина Ильинична.
Пожилая женщина стояла напротив него, облокотившись на свою палку, и очень переживала за все происходящее в селе.
Тополь протянул руку председателю, крепко пожал ее и уверенно сказал:
– Народ за вас, Николай Николаевич. Спите спокойно, совхоз развалить не дадим. Тогда все уйдем в кооператоры. Но думаю, до этого не дойдет.
– Тогда по рабочим местам. Утро в колхозе, как говорится, уже началось! – ответил Соколов весело и улыбнулся.
Народ стал шумно расходиться, обсуждая собрание, а Федор еще стоял и разговаривал с ним.
Нина Ильинична заспешила к председателю. Она с ходу извинилась и, глядя на главу правления, вежливо заговорила:
– Мне бы бочку привезти. А если можно две – под зерно и под воду. Мои-то совсем прохудились.
– Будут тебе бочки, – обнадежил её Николай Николаевич. – Вот Федор и привезет тебе их. Но новых не обещаю.
– Ой, – всплеснула рукой женщина, – да мне и старые сгодятся!
– Привезешь? – спросил председатель, глядя на водителя.
– Только после обеда, сейчас не могу.
– Хоть завтра! – радостно защебетала старушка, получив согласие Соколова. – Доброго вам здоровьечка! – пожелала она и не стала больше никому надоедать, а сразу заспешила домой.
Ильина знала, раз Соколов пообещал что-либо, то уж непременно выполнит, а если Тополь дал слово, то обязательно его сдержит.
В селе его называли по-разному, но чаще коротко по фамилии -Тополь или Тополек. Жил он один в своем доме, по соседству с братом. Дома строили вместе, когда он вернулся с армии. Брат к тому времени уже обзавелся семьей. Да и у Федора закрутилась любовь с одной из местных девушек, которая мгновенно переросла в бурные отношения. Вскоре молодые и свадьбу сыграли. Тогда и решились братья строить себе дома, да не какие-нибудь, а чтоб на века и на зависть людям.
Жили они с супругой дружно и счастливо. Федор носил Наталью на руках. Бывало схватит ее и закружит, никого не стесняясь, а она смеется, заливается заразительным смехом. И все было бы хорошо в их уютном гнездышке – дом полная чаша, хорошее хозяйство, любимая жена, работа, только вот деток Бог не дал. Прожив десять лет вместе, Наталья так и не смогла родить ему ребенка, о чем горько сожалела, считая себя виновной. Тогда женщина, по наущению своей лучшей «подружки», решилась на отчаянный шаг – измену. За что Федор никак не смог ее простить. Она плакала, вымаливая у него прощения, обвивалась вокруг его ног, умоляла, рыдая навзрыд, но он даже не крикнул на нее, а просто ушел, громко хлопнув дверью.
С того момента прошло четыре года. Наталья перешла жить к родителям, а сама сильно заболела, после того случая. Многие поговаривали, что она даже умом немного тронулась. Несчастная лечилась по врачам, бабкам, родители возили ее по батюшкам, да так и осталась она не совсем здоровой.
Федор остался один в своем большом и просторном доме. С тех пор охладело пылкое сердце мужчины ко всем женщинам. Он старался обходить их стороной, уходил от разговора с ними, но никогда не допускал, чтобы при нем говорил про слабый пол плохо. Да и вообще не любил, чтобы в его присутствии кого-то осуждали или рассказывали всю подноготную жизнь чужого человека, а тем более дамы.
Бывало, заведут мужики разговор, упомянут какую-нибудь красавицу нехорошим словом, а Тополь рявкнет, как отрежет:
– Все! Кончай базар! Вам впору юбки надевать!
Все мгновенно умолкнут и даже возражать не пытаются, потому что знают, что это бесполезная затея.
А вот представительницы прекрасного пола был от него, как говорится, просто без ума! Слишком смелые девицы пытались проникнуть к нему в машину, а самые отчаянные даже в дом, с целью стать его «женой».
Но Федор был неумолим, дамочек он молча выпроваживал за калитку, а вот несовершеннолетних девиц брал за руку и отводил к родителям. Он сдавал их с рук на руки и строго наказывал:
– Вразумите ваше чадо! Я не собираюсь за нее сидеть! – и уходил.
Слухи быстро распространились по селу, и местные красавицы поняли, что настроен он решительно и что с ним лучше не связываться, чтобы не нажить себе позора и осуждений со стороны односельчан.
Так и жил он один, благо брат рядом, да родители проживали недалеко по улице. Тут же Ксюха – любимая племяшка, дочка брата. Девчонка любила прибегать к дядьке и помогать ему по дому. То поможет прибраться в комнатах, то сварит ему что-нибудь на обед или к ужину, то блинов напечет, то свитер свяжет. А он ей за это из города привозил разные подарки и модные вещи.
Отец был недоволен таким баловством и часто ругался на брата.
– Это она из-за тебя от рук отбилась! – упрекнет Николай сердито.
– Ну, кого мне еще баловать? – отшучивался Федор. – Своих-то нет.
– У тебя другие родственники есть! – с обидой напомнит тот.
– Я и тех не обижаю, ты же знаешь. Куда мне деньги тратить, с собой ведь не заберешь.
– Ну тебя, – махнет на него Коля рукой, – говоришь, как дед старый! Словно помирать собрался. Вон, лучше б женился!
– Хватит, был там! Больше не хочу, – резко ответит Федор, вспоминая всю историю развода.
Он увлекся резьбой по дереву. И в длинные и одинокие вечера что-то стругал у себя на веранде, что-то вырезал, стараясь отвлечься от хмурых мыслей. Самые красивые наличники на окнах были у него. Резные двери, резные ставни, все это очень понравилось сельчанам, и ребятишки стали приходить к нему и просить, чтобы он научил и их такому мастерству. Конечно, не у всех хватало терпения и сноровки, а походив немного, многие мальчишки убегали и появлялись уже только чтобы посмотреть.
Чаще всего к нему заглядывал Иван Якимов, которого он потом взял к себе на машину в ученики. Да еще маленький Костик – сын его покойного друга. Так и жил он один в надежде, что время все залечит, и все как-нибудь в его жизни наладится. А приводить в дом нелюбимую женщину не хотел и был категорически против, душой и сердцем понимая, что для него спортивный интерес, а ей потом травма на всю оставшуюся жизнь. Но мужчина верил, что когда-нибудь он сможет вновь полюбить, а для этого нужно немного подождать. А сам очень надеялся, что обязательно обзаведется семьей. Но пока сердце Федора было закрыто для всех.
Глава 3. Знакомство
Тополь подъехал к мастерским, еще издали увидел Ивана, своего ученика и помощника, и сразу ему посигналил.
А тот скорый на ногу, не любил заставлять себя ждать, мгновенно метнулся к нему.
– Что, дядь Федь? – спросил Якимов, подбегая к машине.
– Бочки надо теть Нине привезти. Давай садись и поехали. Заберем их у тех ворот, погрузим вдвоем и доставим к её дому.
– Кто против, а я всегда за! – весело отозвался парень и уже бежал вокруг КамАЗа.
Он с ходу влетел в кабину, плюхнулся на сиденье, захлопнув за собой дверь, и громко спросил:
– Куда завтра?
– Куда Родина пошлет, Ваня, – ответил Тополь, и машина медленно покатилась вперед.
– Родина пошлет! Она так еще пошлет! – пошутил тот, но мгновенно понял, что шутка была не совсем удачной.
