скачать книгу бесплатно
– Теперь можно ехать.
– А я бы еще прошлась, – ответила Настя, озираясь по сторонам.
– Ну, если бы не мотоцикл, то я тоже еще прошелся бы. А толкать его трудновато.
Но тут рядом снова что-то треснуло, и девушка в очередной раз кинулась к нему, ища у него защиты. И опять невольно оказалась в его объятиях. Она прижалась к мужчине, а сама все оглядывалась по сторонам, боясь очередного появления волков.
– Настён, это сухая ветка треснула, – вновь улыбнулся участковый.
А сам рукой охватил ее за плечи и нежно прижал к себе, второй рукой придерживая свой мотоцикл.
– Под кем? – задала она вопрос, испуганно поглядывая в лес.
– Ну, наверное, под кем-то, – рассудил он и тоже посмотрел туда, откуда донеслась та трескотня.
– Вот и мне интересно, под кем она все трескается и трескается? – вопрошала Настя, боясь отойти от него хоть на шаг.
Но все было тихо и спокойно. И если это были бы волки, они давно бы на них напали.
– Ну все! – попытался подбодрить ее Фролов, – давай, поехали уже, хватит в трусишек играть.
Голубкина повернула голову и посмотрела ему в глаза. Вот он момент, когда можно сказать о своих чувствах. Они вдвоем в этом лесу, и можно говорить все, что накипело за эти долгие годы ожидания. Но как завести разговор, как открыть то сокровенное, что так волнует и тревожит ее девичью душу?
– Ну, садимся и едем? – почти скомандовал мужчина и попытался отстранить от себя свою спутницу.
– Василий Михайлович, я хочу вам сказать… – заговорила она тихим и взволнованным голосом, – только вот не знаю, как это сделать…
– Ну, говори, как есть, – замер он, вглядываясь в ее светлое личико.
– Я в вас влюбилась, – выдохнула она, и ее щеки заалели как спелые грозди калины.
– Что?! – переспросил он и склонился к ней ближе. – Что ты в меня?!
– Я люблю вас.
– Настён, ты, часом, не с перепугу тут бредить начала? – решил уточнить он.
А сам верил и надеялся, что все, что она наговорила ему тут сейчас, было действительно с перепугу.
– Нет, – мотнула она головой и опустила свои реснички, – я не брежу. Хотя, наверное, уже и брежу вами.
– И давно ты это поняла? – рассматривал ее участковый, прекрасно понимая, какая разница между ними.
– Четыре года.
– Сколько?! – заглянул он ей в лицо, пытаясь убедиться в искренности ее речей. – А сколько тебе лет?
– Девятнадцать, – пряча свои глаза, призналась она. – Недавно исполнилось.
– А я думал пятнадцать! – удивился он. – Когда же ты выросла-то?!
– Пожалуйста, не смейтесь надо мной, – взволнованно проговорила Настя. – Я серьезно, а вы…
И надув свои губки, она отвернулась в сторону.
– Насть, ну, какой из меня кавалер? Ну, глянь на меня. Я же через пару лет мужик-мужик! А ты молоденькая и очень симпатичная, – уставился на нее Василий Михайлович, боясь пропустить хоть что-то в их разговоре.
– Ты взрослый, хороший и положительный, – ответила она, а на глазах появились слезы.
– Стоп! – мигом приказал он и отстранился от нее. – Только не плакать! Я терпеть не могу слез.
А сам поставил мотоцикл на подножку, потом снова шагнул к ней и серьезно заговорил:
– Насть, я разведенный, так? У меня двое детей – это еще большой минус и не в твою пользу. А еще у меня работа опасная. Ты что, хочешь остаться молодой вдовой?
– Нет. Я хочу прожить с тобой долгую и счастливую жизнь, – объяснила она, потупив взгляд в землю.
– Я каждый день ловлю бандитов. Меня убить могут! От меня даже жена из-за этого ушла, потому что меня постоянно нет дома. Зачем тебе такая жизнь? Зачем тебе такой муж?
– Я люблю вас, – упрямо твердила Голубкина. – А ваша жена вас просто не любила.
– Вот заладила! – сожалел Фролов, что разбил сердце этой юной особе. – Настя, ты всегда была умной девочкой. Ну, рассуди сама, я старше тебя на пятнадцать лет!
– На четырнадцать с половиной, – поправила она.
– Уже посчитала! – усмехнулся он, качнув от безысходности головой.
– Василий Михайлович, я буду вам верной женой, – пообещала Анастасия и робко взглянула ему в глаза. – Я буду любить вашу профессию и терпеливо ждать вас с работы. Я буду готовить вам вкусную еду и печь пирожки. Я никогда вам не изменю и никогда не придам.
– Ну, съездил в отдел, называется! – сказал он громко и задумался.
А сам тяжко вздохнул, подбирая нужные слова, чтобы не обидеть это милое создание.
– Пожалуйста, выслушайте меня. Я так давно хотела все это сказать, но не знала, как это сделать. И я благодарна этим волкам, а то проехали бы до села и все. И я опять бы ничего не сказала.
– Насть…
– Нет, вы уж дослушайте меня до конца. Я в тебя влюбилась уже давно. Все думала пройдет. Все взвешивала и обдумывала. Даже хотела, чтобы ты женился быстрее на ком-нибудь еще, тогда и я успокоилась бы. А ты всё ходишь один-одинёшенек. Я не хочу больше молчать и ждать. Я согласна стать твоей женой.
– Это вот… ты сейчас меня сватаешь, да?
– Я просто призналась в своих чувствах. А ты решай сам.
– А я могу подумать? Обычно девчата думают, когда им предложение делают.
– Подумай. Только у меня есть один секрет, и я должна тебе его открыть.
– Может, пока без секретов обойдемся? Давай потом на эту тему поговорим. А то слишком много для первого дня.
Но Голубкина настояла на своем и тихо возразила:
– Нет, не хочу жизнь с обмана начинать. И если вдруг ты на мне не женишься, то обещай, что никому его не расскажешь. Мне же потом надо будет как-то замуж выходить.
– Ну, – растерялся Василий еще больше и согласился, – говори. А я обещаю, что никому его не расскажу. Честно-честно!
– Есть вероятность, что у меня не будет своих детей, – призналась она. – Но мы будем растить твоих. Или усыновим.
– Подожди, а с чего ты взяла, что у тебя не будет детей? – уже серьезно взглянул на нее Фролов.
– Доктор сказала, что, скорее всего, я не смогу родить. Но это не сто процентов. Просто я сейчас говорю, потому что не хочу обманывать. Если бы сама не знала, то и не знала бы, а так…
– Настя, ты меня сейчас сразила и загрузила по полной программе. Вот, что мне теперь со всем этим делать?
– Думать.
– И сколько мне думать?
– Я терпеливая, я подожду. Четыре года ждала, а тут… Несколько дней – это пустяк.
– Ну, Настёна – Сластёна! – качнул он головой, не зная, что ответить. – И что мне тебе сказать?
– Правду. Если не захочешь на мне жениться, я тогда в монастырь уйду. С нелюбимым жить не стану.
– Насть, подожди! В какой монастырь?! Ты что, верующая?
– Да, – кивнула она головой.
– Ну, зачем же сразу в монастырь? Встретишь ты еще свою любовь! Вон какая молоденькая. На твой век женихов хватит.
– Нет, я уже твердо решила.
Василий помолчал какое-то время, зная по себе, что дела сердечные сразу не проходят. Потом легонько вздохнул, не зная, что пообещать этой миловидной барышне. Она открылась перед ним и даже сказала наперед, забегая в будущее. Для женщины родить – это смысл жизни. Это естественный физиологический процесс. Они так устроены, в них заложен инстинкт материнства и инстинкт размножения. А тут полная противоположность, эта добрая душа уже знает, что никогда не познает этого счастья – стать матерью. Было немного грустно и даже обидно за нее. У нее могли бы родиться хорошие, красивые и умные детки. Но где-то там – на небе, распорядились иначе, обрекая ее на полное бесплодие.
Фролов еще раз вздохнул, подбирая нужные слова, но решил разрядить обстановку и с улыбкой спросил:
– Ты приглядись ко мне повнимательнее, я уже седой наполовину и скоро лысым стану. Зачем тебе седой и лысый муж?
– Ты не седой, а любимый! – стояла на своем Настя.
Василий смотрел на нее, а сам обдумывал и переваривал все её признания. Потом не удержался и с негодованием высказался:
– И зачем ты только опоздала на этот автобус!
– Судьба, – передернула она плечами, и грустная улыбка мелькнула на ее губах. – От нее никуда не денешься.
– Хорошо, мы сейчас уедем отсюда, а я даю тебе слово, что подумаю. Но! – выставил он указательный палец вверх и строго взглянул в ее глаза. – Если мое сердце мне подскажет обратное, обещай, что не натворишь глупостей.
– Обещаю.
– Точно?
– Да. Жить с нелюбимой женой – это то же самое, что с нелюбимым мужем. Это каторга.
– Вот честно-пречестно? – решил удостовериться он.
– Я взрослая и почти уже медик. Я всегда подхожу ко всем жизненным вопросам серьезно.
– Молодец, – похвалил он, – я тоже. Только у меня дети, и им мать нужна, а ты сама еще молоденькая. Ну, какая из тебя мать? Насть, ну, без обид.
– Я буду любить их и сказки им на ночь читать, – мигом оживилась она.
– Какие сказки?! Они у меня уже ужастики смотрят! Аньке десять, Валерке восемь. Часто остаются одни, вот и делают, что хотят.
– А я буду за ними смотреть. И ужастики в этом возрасте плохо. Это негативно влияет на психику неокрепшего и подрастающего организма.
– Вот попробуй им запрети! – соглашался с ней Василий. – Я все понимаю, но как их переломить, не знаю. Они твердят, что сейчас все это смотрят.
– Надо просто выключить телевизор и все. Они позлятся немного и успокоятся.
– Выключить! – усмехнулся он. – Там такое начнется!
– А как же веское отцовское слово?
– Они без матери растут, тут надо чем-то жертвовать.
– Но точно не психикой и здоровьем своих детей, – стояла на своем Настя. – Можно лишний раз с ними в поход сходить, на речку, на рыбалку, взамен на тот же ужастик. Они будут очень рады.
– Я все время на работе, как ты этого не понимаешь?
– Понимаю. И могу помочь посидеть с твоими детьми.
– Ладно, поехали, – сказал Василий и подтолкнул ее к мотоциклу, – потом разберемся. И с чувствами тоже.
Они уселись на Yamahy и помчались по проселочной дороге, намереваясь скорее добраться до родного Заречья.
Настя обняла мужчину за талию, прижалась к нему, а на лице застыла счастливая улыбка. Она наконец-то призналась ему в своих чувствах, а он не оттолкнул ее и обещал подумать. И совсем не боялась она теперь тех волков, потому что рядом был он, и он обязательно ее защитит.
Фролов подвез девушку к дому и высадил ее у калитки. Она поблагодарила его, вернула шлем и отошла чуть в сторону.
Он сразу надел его и тихо сказал:
– Было приятно познакомиться с тобой поближе.
– И мне, – улыбнулась ему Настя.
– Еще увидимся, – сказал он и махнул ей рукой.
А сам завел мотоцикл, резко поддал газу и помчался по селу, оставляя стоять её одну у раскрытой калитки.
