скачать книгу бесплатно
Но Анастасия мигом насторожилась и затихла. Потом резко отстранилась от него и шагнула к двери, намереваясь уйти.
Василий схватил ее за руку и потянул назад, понимая, что опять сказал невпопад.
– Не надо на мне жениться из-за чувства благодарности, – упрекнула она и опустила свои мокрые реснички.
А сама попыталась высвободить свою руку, чтобы уйти и успокоиться окончательно. А еще не стоять тут и не видеть его жалостливого взгляда.
Но мужчина резко прижал ее к себе и тихо извинился:
– Ну, прости меня. Опять сморозил, не подумавши. И спасибо тебе за маму.
Она молча смотрела куда-то в сторону, а он потянул ее обратно в дом и предложил:
– Пойдем чаю попьем вместе?
Настя помедлила, а потом согласилась и пошла за ним.
Они прошли на кухню, он усадил ее на стул, а сам начал суетиться вокруг такой желанной гостьи.
Из комнаты прибежали дети. Они вели себя тихо, прекрасно понимая, что бабушка спит, и сейчас ее тревожить никак нельзя.
– Так, кто довел бабушку до высокого давления? – строго спросил их отец.
– Мы не знаем, – ответила Аня, пожимая плечами. – Она с кем-то по телефону говорила, а потом ей стало плохо.
– С кем? – уставился он на детей.
– С какой-то женщиной, – поведал ему сын.
– С чего ты взял?
– Она называла ее – «милая». Так и сказала: «Милая моя»! – пояснил ему Валера.
Василий взглянул на Настю, а потом осторожно прошел в комнату и взял со стола телефон матери. Он тут же вышел обратно, включил его и начал просматривать последние звонки. Его догадки подтвердились, и он сразу понял, с кем именно говорила его матушка. Этот звонок был от его бывшей, которая никак не успокоится и все время названивает его маме, не щадя ее нервы и психику.
Василий Михайлович вздохнул, понимая, что этот кошмар надо прекратить и немедленно. Он проворно вышел на улицу, чтобы его никто не услышал, прошел в сад и нажал на звонок.
Люба ответила мгновенно, словно ждала звонка, и спросила:
– Ксения Васильевна, вы поговорили с Васей?
– Поговорила, – ответил он зло.
– Вася, ты? – испугалась она.
– Ты зачем ей названиваешь? Ты зачем ей нервы треплешь? Ты чего добиваешься, ее смерти?
– Нет, я просто хочу увидеть своих детей!
– Ты их променяла на ту роскошь, в которой теперь купаешься! Ты забыла? Ты бросила их!
– Но я вернулась потом! – смело заявила она.
– Когда? Через год?
– И что! Ты сам мешал мне с ними видеться. Я бы давно их забрала себе!
– Запомни на всю оставшуюся жизнь! – заговорил он громко. – Дети жили и будут жить со мной! Еще раз позвонишь, пеняй на себя! Больше предупреждать не буду!
Он отключил сотовый, перевел дыхание и заторопился обратно в дом. По пути вынул сим-карту из мобильника, сломал ее и выбросил в цветник, что располагался прямо под окном. А сам вошел на кухню и мгновенно засуетился у плиты, намереваясь попить чаю с Настей и детьми.
Он поставил на стол вазу с конфетами, пододвинул сахарницу, потом достал из холодильника сыр и колбасу, следом подал детям ножи и доски и, указывая на продукты, приказал:
– Так, у нас гости, ты режешь колбасу, а ты хлеб.
Аня взялась резать колбаску, а Валера уже резал хлеб и выкладывал его на тарелку.
Настя хотела помочь им, но мужчина остановил ее, давая понять, что она гостья и за ней есть кому поухаживать. А сам разлил чай по чашкам, присел к столу и не сводил с нее своего внимательного взгляда.
– Есть будете? – спросил он ребятишек.
– Нет, мы не хотим, – ответила за двоих Анна.
– Тогда идите и погуляйте во дворе. Но от дома не уходите, лады?
– Лады, – кивнул головой Валера.
Они мигом положили ножи на стол и на цыпочках убежали на улицу. И уже оттуда были слышны их тихие голоса.
– Какие молодцы! Понимают, что бабушке плохо, и ведут себя как мышки, – порадовалась Настя.
– Угощайся. Дома я бы тебя по-другому угостил, а тут у родителей, что нашел, тем и накормил, – предложил ей Василий.
Она взяла конфету и развернула ее.
– А какие у тебя конфеты любимые? – полюбопытствовал он.
– Суфле.
– Буду знать, чем задабривать тебя.
– А еще я зефир люблю.
– А я сладости не очень. Я больше кисленькое и солененькое.
– Сладкое вредно для здоровья, – пояснила ему Настя. – А саленое и кислое больше идет на пользу. Но тоже не всегда.
– Тогда почему ты не бережешь себя? – удивился он ее заявлению и глазами указал на конфеты.
– Сладкое вырабатывает гормон радости. Это лучший антидепрессант.
– Ты страдаешь депрессиями? – вновь изобразил он удивление.
– Нет, но сладкое люблю. Наверное, поэтому и не страдаю.
Настя помолчала какое-то время, а потом спросила:
– Ты выяснил, с кем говорила твоя мама?
– Да.
– Секрет?
– С моей бывшей.
– Я так и поняла.
– Я выбросил ее сим-карту, чтобы она никогда уже не позвонила ей. Потом куплю новую.
– Скучает по детям, – сделала вывод Настя.
– Раньше надо было думать, – ответил он и посмотрел куда-то в окно.
Они пили чай, долго сидели за столом и тихо разговаривали, пока не пришел Михаил Фролович.
Василий все поведал ему, сам лично заглянул к матери, чтобы удостовериться, что с ней все в полном порядке, и уже тогда распрощался с отцом и пообещал зайти завтра. Он хотел забрать с собой ребятишек, но отец отговорил его и сказал:
– Иди. Если что, я сам их завтра тебе привезу. Матери с ними веселее. А так будет еще больше волноваться.
Они с Настей вышли из дома и медленно побрели по улице.
Уже вечерело. Солнце скатилось к горизонту. А кругом цвела сирень, наполняя воздух этим удивительным и ароматным запахом.
Дом Фроловых был на берегу многоводной реки, на высоком пригорке, и от этого вид на речку был очень красивым.
Легкий туман окутал все русло, заполняя низину своим густым и холодным воздухом. От этого было еще красивее смотреть на воду. Река будто хотела спрятаться сразу ото всех и укрылась белой пеленой.
– Как красиво, – сказала Настя, глядя в сторону водоема.
– Я провожу тебя, – предложил Василий и взглянул вместе с ней на туман.
– Проводи.
– И ты уже не боишься, что скажут сельчане?
– Нет, – мотнула она головой. – Тебе тоже достанется. Языки у всех язвительные, прохода не дадут ни тебе, ни мне. Так что, смотри сам.
– А мне уже бояться нечего. Отбоялся я свое.
Они повернулись и медленно побрели по тропинке, что вела вокруг села. Анастасия жила в противоположной части Заречья, и пройти туда можно было разными путями: прямо по селу – это кротчайший путь, но у всех на виду; обход по дороге, как ее называли сельчане – объездная; и по тропинке, что вела низиной и ближе к реке. В эту пору там почти никто не ходит, и они могли остаться здесь никем незамеченными. Вот и отправилась пара той тропинкой – по низине, чтобы не дать повода для сплетен, а ещё скрыть от посторонних глаз и ото всех сразу самое дорогое и сокровенное чувство – любовь. Они шли и весело разговаривали, вспоминая свою молодость.
– Я, когда был подростком, любил на мопеде погонять, – начал рассказывать Василий.
– А ты уже тогда решил стать милиционером?
– Нет, это было после армии. Вернулся, а мне друг говорит: «Пошли ко мне, бандитов ловить некому». Я пошел, а мать в слезы.
– И ты сразу уехал в город?
– Да. И жил там какое-то время. Потом вернулся сюда. А когда развелся с женой, так и прижился тут.
– А я помню твою свадьбу. Я тогда совсем маленькая была, но все хорошо запомнила.
– А мне, наоборот, хочется все напрочь забыть, – сознался он и вздохнул.
– Нельзя все забыть, – попыталась разъяснить ему Настя. – Ты же любил ее тогда. Тот отрезок жизни тоже был счастливым. У вас дети родились. Разве можно жалеть? Тогда у тебя деток не было бы таких симпатичных и хорошеньких. А ребятишки – это так здорово!
– Настя, а с чего ты взяла, что у тебя детей не будет? Сейчас медицина творит чудеса.
Она сразу остановилась и тихо призналась:
– Я знаю. Я у доктора была. Она дала мне всего два процента. Это ничто, понимаешь? Это бесплодие полное. Ты должен знать это и… Ты все понимаешь. Ты взрослый и знаешь, что медицина творит чудеса, но не всегда.
– Понимаю, – смотрел на нее с жалостью Фролов. – Но ты еще ни с кем не жила. Откуда тебе знать, что ты бесплодна? Или жила? – осторожно полюбопытствовал он.
– Нет. У меня и парней-то не было, – созналась она. – Я как узнала, что ты разводишься, то голову напрочь потеряла. Какие там женихи, – усмехнулась Анастасия. – Все ходила и вынашивала план, как тебя соблазнить.
– Соблазнить?! – удивился он.
– Ну, не в прямом смысле… А как бы сделать так, чтобы ты обратил на меня внимание.
– И сколько тебе лет тогда было?
– Четырнадцать.
– Совсем пацанка.
– Ты пройдешь мимо меня, а у меня сердце в пятки убегает. Ты взглянешь просто, а у меня душа замирает.
– Не думал, что доставил тебе столько волнений и бессонных ночей, прости, – сказал он и взял ее руку в свою горячую ладонь.
А сам верил и надеялся, что ей достанутся именно те два процента, которые отпустили ей врачи, и у нее обязательно будут дети.
– Я в храм хожу, молюсь и прошу у Бога снисхождения ко мне. А там, как Он решит. Даст деток – хорошо. Не даст, буду жить без них. Или усыновлю.
– А родители знают?
– Нет.
