скачать книгу бесплатно
– Ты ведь сам захотел здесь оказаться, не так ли?
Лука кивнул, любуясь девушкой. Ему нравилась ее непринужденность, энергичность и мягкое доминирование, это было так не привычно и интересно, что она еще придумает. Парень привык, что обычно инициатива исходит от него, а это общение было похоже на какую-то незнакомую игру по неизвестным для него правилам.
Василиса, чувствовала на себе заинтересованно-восхищенный взгляд Луки, и это определенно ей нравилось.
–Мы не всегда знаем точно куда придем, и к одному месту ведут совершенно разные дороги. Хотя случается и наоборот, когда одна и та же дорога приводит к разным местам. Хочешь, я расскажу тебе историю…
Однажды, я ехала на велосипеде по проселочной дороге. Было начало лета. Но белые ночи еще не наступили. Стало темнеть. По бокам от дороги рос лес. До деревни оставалось совсем немного, каких- то пару поворотов. И тут – я подумала: А вдруг вместо деревни я приеду к озеру. Лесному, чистому, большому и глубокому с белыми водяными лилиями. Я очень захотела его увидеть. Я ехала, а все мои мысли были об этом озере, я так ярко представляла его темную, зыбкую, пахнущую водорослями воду, над которой зависали голубые прозрачные с тонкими, словно стеклянными крылышками стрекозы. Может быть, я не заметила, как свернула с дороги, но тропинка становилась все уже, повеяло свежестью, сыростью и сразу за очередным поворотом перед моими глазами возникло это озеро, совершенно таким, как я его представляла. Хотя одно отличие было. На его берегу, находился каменный коттедж, стилизованный под средневековый замок, с башенками, балконами, узкими витражными окошками. Во всех окнах горел свет. Я оставила велосипед в траве под березой и захотела подойти поближе. Я заметила, что ограды вокруг нет, а дверь настежь открыта, и оттуда слышится тихая, печальная мелодия. Тропинка, ведущая к замку, обрамлена пышными кустами персидской сирени разного цвета. Там была и белая, и лимонно-желтая и фиалковая и темно фиолетовая, красновато-розовая и даже голубая. Этот аромат я помню до сих пор. От него даже немного закружилась голова. И так подойдя вплотную к замку, я заглянула в окно и увидела людей в темных старинных одеждах, это было похоже на маскарад. Мне стало так любопытно, что я осмелилась войти, тем более двери были открыты. И я чувствовала, что меня там ждут. Оказавшись в доме, я поняла, что он значительно больше, чем казался снаружи. Множество извилистых коридоров, с дверьми, на стенах горели свечи. Первое, что поразило меня, как только я оказалась внутри, это холод, казалось, он въелся в самые стены, всё вокруг пахло этим ужасным потусторонним холодом. Хотя на улице было уже по- летнему тепло, здесь мрачно царствовал холод. Я обратила внимание, что в прихожей горит камин, сидящая рядом с ним на низенькой скамеечке старушка, кутаясь в шаль, то и дело подбрасывает в огонь поленья, они с треском сгорают в алом пламени, но оно не греет. Странный негреющий огонь зачем-то нужно поддерживать, и старушка с важным и строгим лицом, зябко кутаясь в свою шаль, всё подбрасывает новые поленья. Пламя освещает её морщинистое лицо, почти касается костлявых немного крючковатых пальцев, и кажется, что она прядёт из холодного пламени огненные нити прошедшего иль будущего. Я вся продрогла, от моего дыхания, как при морозе, шёл пар. Какая-то молодая женщина с добрыми печальными глазами, неслышно подойдя с боку, протянула мне меховую накидку. Я взяла её из почти ледяных рук, хотела поблагодарить, но она поднесла палец к своим посиневшим от холода губам с молчаливой просьбой не нарушать царящий вокруг покой. Вверх вела огромная винтовая лестница с позолоченными перилами. У всех людей, а их было довольно много в этом огромном и холодном замке, были грустные лица, они молча ходили, опустив глаза. Музыка доносилась сверху, и я подумала, что все действие происходит именно там, и может эта странная костюмированная вечеринка с непонятными пока мне правилами. Я в своем спортивном костюме и белой меховой накидке не совсем соответствовала окружению, но все же любопытство оказалось сильнее, и я решительно поднялась наверх. И очутилась в большом просторном зале. К моему удивлению он был абсолютно пуст. Здесь было тоже холодно, но чуть-чуть теплее, чем внизу. Паркет начищен до блеска, в нем отражались хрустальные люстры с тысячей свечей. Одна стена была зеркальной, на другой висели картины, с совершенно различными сюжетами. Здесь были изображения людей, животных, живописные пейзажи, другие замки, сцены сражений и пиршеств. Одна картина особенно привлекла мое внимание. На ней была изображена тропинка с кустами разноцветной сирени, ведущая к озеру, на котором белели водяные лилии. Я подошла поближе, чтобы получше рассмотреть ее. Картина казалась необыкновенно живой, вот и береза, под которой я оставила велосипед… а вот и он сам, мой темно-оранжевый, почти новенький велик.
Она замерла. Музыки уже не слышно. Только легкий запах сирени. Она дотронулась рукой до ветки на картине и почувствовала, что картина движется. За ней была потайная дверь, она наклонилась, чтобы втиснуться в проход и очутилась в комнатке с большой кроватью посередине с кружевным белым пологом над ней. Окон не было. Лишь канделябр с большой восковой свечей стоял на прикроватном столике.
Я подошла, откинула полог и увидела на шелковых кипельно-белых простынях, утопающую в больших пуховых подушках, бледную хрупкую девушку с закрытыми глазами. Она прерывисто еле слышно дышала. И казалось, что губы были ее цвета сирени. Она была больна. И я поняла, почему все вокруг были так опечалены и молчаливы. Мне стало ее жалко, я посмотрела на нее, захотелось ей помочь. И вдруг ее щеки немного зарумянились, она приоткрыла глаза и я поняла, что эта девушка – это я. Я подошла к ней, и как-будтобы, меня что-то затянуло в ее тело. Я очутилась в нем. На мягкой пуховой перине. Я смотрела ее глазами, ощущала шелковое белье вокруг. Я подняла ее руку, посмотрела на ее длинные исхудавшие пальцы. А потом встала, чуть качнувшись. Мне очень хотелось вдохнуть свежего воздуха. С каждым шагом мне ставилось все легче идти, я становилась все сильнее, и меня охватывало чувство радости. Я уже бежала вниз по лестнице. Приветствовала всех присутствующих, выскочила за дверь, пробежала по сиреневой тропинке и с разбегу окунулась в озеро с теплой, мягкой, ласкающей водой. Я плыла в белой шелковой сорочке, мимо кувшинок и уже ни помнила,как тут оказалась. Я забыла про болезнь, про поездку на велосипеде, я была юной принцессой, живущей в большом замке на берегу озера. Я касалась руками извивающихся под водой, упругих стеблей водяных лилий, и великолепные белые цветы звенели от моих прикосновений. Это была какая-то удивительная, пленительная, немного грустная, но жизнеутверждающая мелодия колеблющихся на длинных стеблях белоснежных лилий. Когда я вышла из озера, слуги принесли мне пышное желтое платье. А в замке уже гремела музыка. Проходя мимо сирени, я воткнула желтый цветок в волосы. И закружилась в танце. .. Мне это так нравилось. .. И все пошло своим чередом. И только изредка в ночи, когда месяц светил в мое окошко мне снился один и тот же странный сон, как я по проселочной дороге еду в странном приспособлении, темно-оранжевого цвета, кручу ногами и вижу вдалеке много домиков и огней….
– И чем же это всё закончилось? – спросил Лука, находившийся в некотором лёгком трансовом состоянии от рассказа Василисы.
Девушка хитро улыбнулась, потом заколола деревянной заколкой волнистые волосы, и ответила
–Однажды я захотела дойти в своём сне до конца, и поехала на огни. Мы ведь больше всего боимся неизвестности, хотя и стремимся к ней.
Была бледная тёплая ночь, возле деревенских домиков пахло сиренью, мерцали светодиодные фонарики. Поток тёплого воздуха, как подводное течение, легко подхватил меня…
А наутро я проснулась в деревенском домике от громкого ворчания бабули: "Василиска, пора вставать. Ты что спать ко мне приехала? Я уже кофе сажусь пить".
Тем всё и кончилось.
–А как же принцесса? – пронеслось в голове у Луки. И он живо представил, как где-то в старинном замке, на границе меж сном и явью, на пышной пуховой перине лежит больная принцесса. В замке ходят молчаливые, печальные люди. Они ждут, чем же всё закончится, и может, им даже стало бы легче, если бы принцесса умерла… Она тяжело дышит, лишь длинные пушистые ресницы изредка вздрагивают. На бледно-лиловых губах- полуулыбка, принцессе снится сон…Она ещё совсем юная, и чем-то неуловимо похожа на ту девочку с картины, из его детства.
Глава 7.
Как и говорила Василиса, в город они успели еще до наступления ночи.
–Машинка мне понравилась, завтра хочу ее забрать. Спасибо за компанию. – Сказала девушка, выходя из авто.
На улице было уже темно, и Лука поинтересовался, не довезти ли ее до дома. Но Василиса, поблагодарив, отказалась.
– Тогда до завтра, буду рад снова встретиться с тобой.
–До свидания, Лука – нежно улыбнувшись, ответила девушка и легкой, но уверенной и быстрой походкой пошла к выходу.
А парень остался в непонятном состоянии,в котором смешался и интерес, и печаль и радость от неожиданной встречи, и желание продолжения знакомства.
Вернувшись домой Лука застал там Милу. Она решила порадовать его и приготовила романтический ужин, но есть ему совсем не хотелось. А выяснять отношения с бывшей подругой тем более. Поэтому Лука составил девушке компанию за ужином. У Милы, после бутылки выпитого за этот вечер шампанского, было очень игривое и непредсказуемое настроение. А после того как Лука предложил отвезти ее домой, девушка по-настоящему разозлилась и стала швырять в него приготовленные спагетти с морепродуктами. Разбушевавшуюся подружку было не так-то легко успокоить, она плакала, изрыгала проклятия, пыталась его соблазнить, полностью раздевшись и танцуя на барной стойке в его кухне. Он все это время стоял рядом, подстраховывая ее, а потом силой снял со стойки и накинул на нее пушистый махровый халат. Ему было жалко девушку, и возможно он чем-то был перед ней виноват, хотя бы тем, что вовремя ей не сказал, что его былая влюблённость не переросла во что-то большее, а превратилась в дружеские отношения. Мила успокоилась, приняла душ, а после они, не раздеваясь в махровых халатах, в обнимку как когда-то давно легли на его большую белую кровать и уснули. Во сне он видел что-то очень приятное. А почти под утро приснилось кафе из города детства. Он сидел за тем же столиком, все тот же пожилой официант в изумрудном кимоно молча подал ему меню. Парень пролистнул его и наткнулся на новинку, это был " Замок над озером"
– а что это,– спросил Лука
Официант лукаво прищурился и ответил – обязательно попробуйте, это у нас сезонное предложение, второго шанса может и не быть.
Официант подошел к окну и откинул штору, ярко светило солнце. От слепящих лучей Лука открыл глаза. Он был один в комнате. Окна расшторены. Парень взглянул на часы, начало первого. Он быстро оделся и, не завтракая, помчался на работу. Лука надеялся, что Василиса дождется его или приедет как вчера под вечер. Но только он зашел в офис, как один из новых молодых менеджеров, сразу же поспешил его обрадовать. Он с гордостью сообщил, что уже успел продать красное рено, за ним приехала очаровательная блондинка, причем очень рано.
Она очень спешила и быстро оформила документы.
Луке стало досадно и пусто на душе – Она ничего мне не оставила?
–Нет – удивленно сказал работник, а должна была, вы мне ничего не говорили.
–Наверное, нет – вздохнул Лука.
В автосалоне сегодня оставаться больше смысла не было. Он поехал домой, чтобы убраться после вчерашнего "романтического" погрома.
Глава 8.
Стояли тёплые солнечные дни. Уже во дворах зацвела сирень, и её аромат нежною волною внезапно окатывающий и немного пьянящий, напоминал Луке о его случайной знакомой. Образ Василисы как-то очень органично слился в его памяти с образом купающейся девочки с детской картинки. Как жаль, что они тогда не встретились. Парень мог, конечно, попытаться разыскать понравившуюся ему девушку в социальных сетях или ещё как-то с помощью интернета. Он мог попробовать ввести в поисковой системе «Василиса. Психотерапия на колёсах» или нечто наподобие этого. Но что-то останавливало его от решительных действий. Хотелось продлить это очарование, это предощущение счастья, эту сладкую тоску о несбывшемся. Это как детская даже не влюблённость, а предчувствие влюблённости, как весна – это предчувствие лета. А ещё она напоминала ему нимфею, одну из прекрасных белых лилий из её сказочного озера возле старинного замка, такую солнечную и нежную. А когда-то он в детстве слышал, что эти цветы вянут даже от прикосновения. Их нельзя срывать, сорванные, они сразу же умирают, ими можно только любоваться…Лука с нежностью вспоминал об их единственной встрече с Василисой. Робкое касание двух душ, это как прикосновение крыл бабочек. Всё могло случиться, но ничего не началось. А что не имеет начала, никогда не сможет закончиться…
С Милой он больше не встречался, написал ей, что надо взять тайм-аут, чтобы разобраться в себе и в их отношениях. Она обиделась, написала ему несколько злобных, затем жалких СМС, а потом успокоилась и замолчала. Лука надеялся, что его взбалмошная подруга переключилась на кого-нибудь другого, и почти совсем не вспоминал её.
На работе дела шли неплохо. Его команда прекрасно справлялась со своими обязанностями и без него, поэтому в один из майских дней, Лука вместо работы, направился к родителям. Ему хотелось полностью насладиться природой, повидаться с милыми его сердцу, по-настоящему родными людьми, поплавать в бассейне, скинуть с себя обрывки старых, когда-то пугающих его снов и предчувствий, полностью почувствовать обновление, в унисон с природой, и телесное и душевное.
Как всегда дома была одна мама. Без косметики, в спортивных брюках и голубой свободной шёлковой блузке, она казалась совсем молодой и чем-то встревоженной.
–Ну как твои дела, как книга, когда на Кипр тренинги вести?– поинтересовался парень.
Мама задумчиво посмотрела в открытое окно, дотронулась рукой до пышной ветки сирени, стоящей в вазе из зелёного малахита и тихо, но уверенно произнесла:
– Знаешь сынок, я вдруг поняла, что с этими женскими тренингами, как стать более богатой, сексуальной, женственной зашла не туда. Как-будто всё дальше от себя настоящей, подхваченная всеобщим потоком по лестнице вниз, а ведь когда-то, как и все, стремилась ввысь.
Она открыла деревянную инкрустированную полудрадоценными камнями шкатулку, достала из неё сложенный вчетверо тетрадный лист и протянула его сыну. Я тут на неделе разбирала свой архив и наткнулась на старое письмо.
–Прочитай.
–Ксюша ! Не сердись, это моё последнее письмо. Просто стало очень грустно. Июнь, а за окнами осенний дождь. Так зябко и холодно в душе от мысли, что мы уже никогда не сможем быть вместе. Этот дождь смывает всё, что когда-то было, он смешивает небо и землю, добро и зло, хорошее и плохое, что было между нами, руша тот мир, где мы были когда-то так по-детски беззаботны и счастливы. Так рушат стены старого дома, когда со всей силой бьют по ним извне, осыпается извёстка, летят щепки, осколки. Потом из этой смеси земли, неба и воды кто-то мудрый и сильный вылепит другой мир, может более прекрасный и жизнестойкий, но тот, в котором мы уже никогда не будем вместе. Он станет совсем чужим для меня. Я знаю, что ты будешь счастлива. А помнишь, когда-то ты говорила, что мы как пазлы, мы так похожи. И , наверное, поэтому , и не смогли быть вместе. Я так ничего и не достиг в этой жизни. Меня здесь почти ничего не держит, кроме этих воспоминаний. В чём моя миссия, может быть, весь смысл моей жизни в этой встрече с тобой? Нам не суждено быть вместе в этом мире.… Но может быть, где-то, ни на небе, ни на земле, а на самой границе между ними, где-нибудь под облаками, из обрывков дурманного тумана, осколков воспоминаний, разбитых иллюзий, нежных чувств, несказанных слов, невыплаканных слёз, мы построим свой замок, где мы снова сможем поверить в то, что вместе будем счастливы. А сейчас я хочу, чтобы ты просто знала, что моя душа принадлежит тебе. И сейчас и за гранью этого рвущегося мира. Всегда…
Это было много лет назад, я тогда не ответила на его письмо. А сейчас уже поздно…
Его уже давно нет. Он ушел почти сразу. Я и узнала то об этом так внезапно, спустя несколько дней, его лучший друг сообщил. Я даже на похороны не успела, а на кладбище не пошла, все рано его там нет.И тогда мой прежний мир окончательно разрушился. У нас с ним были очень странные отношения, мы познакомились еще совсем юными. И были очень похожи, как ни с кем другим. При этом мы были очень самодостаточными и свободолюбивыми. Не было необходимости встречаться часто, чтобы чувствовать близость. Но встретившись иногда через месяцы, мы болтали, понимали друг друга, как будто не расставались, ни на минуту. Мы могли вместе с друзьями, несколько дней подряд веселится, не спать ночами, что-то бурно обсуждая, придумывать, ссорится, орать друг на друга, убегать и возвращаться, а потом, спокойно обнявшись, прижавшись, как к самому родному и дорогому в этой жизни, засыпать и видеть один сон на двоих. Это было так давно. Мы с ним оба знали, что это не может продолжаться долго. И каждый раз расставались, как навсегда. Но при этом, как бы глупо это не звучало, мы понимали, что все равно встретимся. Летом мы очень часто ссорились, на то были разные причины, в первую очередь летом нам было чем заняться, и потребности друг в друге почти не ощущалось. А осенью, как только день становился короче, заряжали наши холодные нескончаемые дожди, становилось зябко и тоскливо. И мы непонятным для нас образом вновь оказывались рядом. Прошлого как будто не существовало. Независимо, по какой причине в очередной раз мы "навсегда" расстались, мы опять, как ни в чем не бывало, на долгие дни притягивались друг к другу. Мы не о чем друг друга не расспрашивали, иногда даже молча, слушали музыку, шум дождя, уютно устраивались обнявшись, в теплой одежде на кровати и нам больше ничего не было нужно -только быть вместе.
Он умер в начале лета. А весной мы пытались вновь попробовать всё начать заново, нам даже казалось, что на этот раз мы сможем, как все нормальные люди, быть вместе, быть может, даже надолго, создать семью. Как будто нас уже не пугала перспектива утратить часть своей свободы. Весна была изумительная, такая теплая, солнечная, мы много гуляли, ездили на залив, любовались цветением сакуры. Все было так хорошо и легко, как всегда вместе. Я так бы хотела, чтобы эта весна никогда не кончалась. А в первых числах июня его не стало. И лета в тот год тоже не было. Сразу наступила осень. Холод и нескончаемые дожди. Я тогда уезжала к бабуле в деревню. Уходила в поле или в лес и плакала, а с неба шел дождь. Так мы с ним прощались, и все никак не могли расстаться. Я с ужасом думала, как буду жить, когда наступит осень. И мне не кому будет позвонить, и не к кому приехать, и не к кому прижаться, чтобы спрятаться от холода, обрести гармонию, состояние счастья и радости от того, что в этом огромном мире есть человек, который полностью тебя понимает, и которого понимаешь ты. А что происходит за окнами не так важно. Мы бы не удивились, увидев там монохромный инопланетный пейзаж или вообще отсутствие чего-либо. Внешний мир мог бы кардинально измениться или вообще перестать существовать. Это всё равно не могло бы надолго отвлечь нас от общения друг с другом. Я думала, что не переживу то лето и это меня не пугало.
Впрочем, зря я,наверное, это тебе рассказываю. Просто это письмо всколыхнуло какие-то потаенные слои моей памяти, я уже почти забыла про то, что когда-то было самым ценным и дорогим в моей жизни…. Странно. Как можно такое забыть? А сейчас, когда все это поднялось из глубин моей памяти, оно никак не может улечься, и я все эти такие летние тёплые дни в плену той осенней тоски, холода и безысходности, оплакиваю потерю родственной души, а может и частички своей.
Лука заметил, как по щекам мамы медленно текут слёзы. Ему захотелось её утешить и защитить от чего-то чуждого и неведомого, внезапно ввергнувшегося в их настоящее из далёкого прошлого. Он обнял её за плечи и ласково сказал
–Но в итоге, же всё у нас хорошо. Ты счастлива с папой уже много лет, у нас прекрасная семья, у тебя любимое дело, ты такая у меня молодая и классная.
– Да ты прав.– Ксения устало улыбнулась. – У нас всё замечательно. Я вас очень люблю. А насчёт любимого дела…. В чём моя миссия? В том, чтобы учить женщин быть соблазнительными, сексуальными, зацикленными на материальном? Наверное, с тренингами надо повременить. Я посмотрела на себя другими глазами и сама себя испугалась. Будто я одна из свиты Люцифера, сама обманутая ложными ценностями и обманывающая других. Слепая, ведущая таких же слепых по краю пропасти.… Как-то случайно я впустила в себя частичку зла, это как изменить одну только аксиому, и всё уже другое, новая стройная система, другие законы и понятия.
Я недавно в интернете наткнулась на последние письма императорской семьи – через длительную паузу продолжила мама – Хочешь, прочитаю? Я даже записала кое-что в записную книжку
Не дожидаясь ответа, мама взяла со стола маленькую записную книжечку в золотистом переплёте.
– Из последнего письма дочери Николая 2 , Ольги, написанном уже перед самым расстрелом царской семьи.
"Отец просит передать всем тем, кто ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за него, так как он все простил и за всех молится, и чтобы не мстили за себя, и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь".
Несколько минут они сидели молча. А потом Лука неожиданно спросил.
– Мама, у твоего друга в письме так красиво про воздушный замок из обрывков иллюзий, туманов и ещё чего-то. Он был поэтом?
–Да, но он не писал стихов. Стихи писала я. И когда-то давно, ещё совсем юная, написала одно, которое назвала «Песочный замок». Он не читал его, оно было написано ещё до нашей встречи. Хочешь, я тебе его прочитаю?
Лука кивнул и мама сначала тихо, потом всё более звонко и уверенно продекламировала:
Песочный замок.
Когда листва висит на волоске,
И пахнет от берёзы стеарином,
Я снова строю замок на песке
Узорчатый, немыслимый, старинный.
Вот башенки, бойницы и балкон,
Резные окна, стрельчатые арки…
Я жизнь свою поставила на кон,
И этот замок, призрачный и яркий,
Моей душе-пристанище и дом,
Когда другие ждут на пепелище…
Не пожалею никогда о том,
Что плакала и подавала нищим.
Живя на свете как в последний раз,
Душа не знает ни преград, ни рамок.
Я перед злом не опускала глаз,
И на песке свой выстроила замок.
Пускай злословят: выдумка и блажь,
Что сердце всё равно от боли стынет,
Прекрасный замок-радужный мираж
Останется в безжизненной пустыне.
Пусть говорят: не надо лишних шор,
Мой замок возвышается, как прежде,
Чтобы увидел сударь и зашёл,
И снял свои отцветшие одежды.
Поставил посох тихо у стены.
С плеча слетит невиданная птица.
Мы сверим годы, и часы, и сны,
И всё опять на свете повторится.
Глава 9.
Несколько дней Василиса наслаждалась тем, что каталась на новенькой красной машине по пригородам Питера, прокладывая маршруты, выискивая интересные места для проведения своих психотерапевтических сессий. Пока же клиентов у нее было совсем немного, что девушку нисколько не огорчало. В один из немного пасмурных, но теплых летних дней Василиса встретилась со своей хорошей подружкой. Вначале они собирались поехать покупаться куда-нибудь на озера, но моросящий дождь окончательно сорвал их планы. И девушки собрались в квартире у Василисы, раздумывая, чем бы интересным и приятным им заняться. Просматривая в интернете различные мероприятия, которые проходили в городе, они наткнулись на рекламу спа- салона и обе одновременно решили, что это единственная и достойная замена купанию. К их радости, в салоне их готовы были принять через два часа. Они быстро собрались и спустя пару часов уже лежали в полузатененной комнате, наполненной восточными ароматами, звуками релаксирующей музыки, теплом и атмосферой блаженства. Массаж им делали 2-е сильных, заботливых молодых мужчин. Василиса закрыла глаза и погрузилась в мир ощущений. Она чувствовала, как теплое, почти горячее масло льется на ее спину, руки, ноги. Как уверенные, чуткие, сильные руки легко скользят по ее телу под льющуюся откуда-то сверху красивую, умиротворяющую музыку, исполняя затейливый волшебный танец. В какой-то момент, ей даже показалось, что ее массирует не один человек, т.к. она ощущала, что одновременно и от ее рук, и от ног идет плавное поглаживающее движение, соединяющееся в центре спины. Она еще больше расслабилась. Уже не чувствуя под собой массажного стола, Василиса словно парила в воздухе, благодаря заботливым, теплым, ласкающим движениям мастера. Так продолжалось около часа. После чего подружек ожидало нежное обертывание, сэкстрактами весенних цветов и сладких фруктов. Вкусный, пленительный аромат окутал комнату, и словно в полусне девушка чувствовала, как мастер бережно, но в то же время ощутимо надавливает на ее ступни. От чего состояние легкости усиливается, и хочется, чтобы все это продолжалось как можно дольше, до полного растворения в моменте наслаждения, безмятежности и внутреннего безмолвия. Зачем придумывать какие-то практики, чтобы остановить внутренний диалог. Тут это просто как побочный эффект процедуры. Мастер укутал ее в теплое одеяло. И вместе с коллегой тихо вышел из комнаты. Девушки переглянулись и звонко рассмеялись.
–Так легко и приятно. Давай ходить на такие процедуры хотя бы раз в две недели. Сказала Василиса.
–Да уж Васька, так и сделаем, я даже знаю, куда пойдем в следующий раз – потягиваясь от удовольствия, ответила Катя.
Василиса подняла глаза к потолку. На нем волнами была закреплена атласная темно-шоколадная ткань с восточным орнаментом. Удивительно, но это не сужало пространство, не давило, а придавало еще больше уюта, расслабленности и защищенности. Наверное, так ребенок чувствует себя, укутанным в одеяло в удобной, мягкой коляске. Через некоторое время массажисты вернулись и приступили к завершающему этапу.
На этот раз все внимание концентрировалось на лице. Легкими скользящими, то медленными и плавными, то резкими и быстрыми движениями пальцев массажист колдовал над ее лицом. На некоторое время она полностью отключилась от реальности. А когда открыла глаза, мастер поглаживающими движениями теплого махрового полотенца снимал с ее отдохнувшего, расслабленного тела остатки цветочно-фруктового нектара. Девушки поблагодарили работников салона. Выпили по чашке зеленого чая и полностью обновленные, сияющие, радостные выпорхнули на улицу. Пока они шли до машины, то заметили, что взгляды прохожих, как мужчин, так и женщин, были обращены к ним. То ли цветочно-фруктовый аромат манил их, то ли сияющая расслабленность и умиротворенность в самый разгар серого будничного дня.
Василиса довезла подружку до ее дома и отправилась к себе. Припарковавшись рядом с домом, девушка вышла из машины и медленно направилась к своему подъезду. Она любила разглядывать клумбы, альпийские горки, расположенные по периметру их дома. Все это было оформлено с любовью и очень профессионально. Начиная с ранней весны и до поздней осени, тут продолжалось цветение. Одни цветы сменялись другими, а отцветшие неизвестным образом исчезали. Было ясно, что над этим трудились флористы и ландшафтные дизайнеры. Но когда Василиса уже подходила к подъезду ее внимание привлекла следующая картина – на газоне возлежал лоснящийся большой кот, серебристо-серого окраса с кисточками в ушах и маленьким заячьим хвостиком. Красавец был за шлейку привязан к стеблю пиона цвета бургундия, и было ясно, что при желании котяра с легкостью мог вместе с этим цветком покинуть лужайку. Хозяйка же находилась в паре метрах от своего питомца. В отдалении от общественных посадок, в тени, за кустами сирени и рябины – располагалась низенькая, ассиметричная грядка, над которой и склонилась с маленькой огородной тяпочкой пожилая женщина в спортивных брюках, длинной тунике с розовыми фламинго и кокетливой панаме в цветочек.
– Добрый вечер, Евдокия Эммануиловна.
Василиса подошла поближе, чтобы лучше рассмотреть посадки, над которыми так усердно трудилась старушка.
– Вечер добрый, Васечка – оторвав голову от грядки и широко улыбнувшись, ответила огородница.
Девушка не смогла удержаться от смеха, увидев содержимое клумбы-грядки. В хаотичном порядке здесь разместились и хиленький, кое-где изъеденный тлей, пытающийся расцвести розовый куст, и веселые рыжие ноготки, и веточки укропа вперемешку с аптечной ромашкой и высокая, хрупкая, с парой мелких цветочков помидорина, подвязанная шелковой ленточкой к деревянному колышку. С ними же соседствовал лук порей и ярко цветущие, грациозные лиловые с желтой сердцевинкой ирисы.
– Люблю я поработать на свежем воздухе. Особенно, когда видишь плоды своего труда – воодушевлённо вещала женщина, размахивая при этом тяпкой. Очередным взмахом своего орудия она задела стебли цветущих ромашек и ноготков, расположенных рядом. Старушка безуспешно попыталась их выпрямить, но потерпев фиаско, не растерялась и, сорвав эти цветы, дополнила букет пушистым укропом и перьями лука.
– Это тебе. Видишь, какая красота, а какой запах. И удивительно, но это все выращено своими руками! – С восхищением глядя на получившийся цветочно-овощной букет, гордо выговаривала Евдокия Эммануиловна. Она явно не хотела расставаться со своим детищем.
Василиса с удовольствием выхватила букет из рук своей соседки, понюхала и обрадовалась особенно свежей и ароматной зелени.
– Великолепно. Какая Вы мастерица. Огромное спасибо – смеясь, ответила девушка.
