скачать книгу бесплатно
Клювиком в окна без страха стучит.
Мы, как синицы, счастья ищем.
Голоден кто-то, а кто-то им сыт.
Смотрит синица с тонких ветвей
Как бы прося: Накорми же, спаси!
Тебе, человеку, всё же сытней.
Смилуйся, крошку еды поднеси!
Сердце, ежели знает про жалость,
Хлеба найдёт, и зерна поспелей.
Что же ещё мне, скажи, оставалось,
Кроме как дать ей угодья полей?
Но не притронется птица к кормушке,
Видя, что рядом стоит человек.
Лучше голодной, чем в этой ловушке
Доживать пусть и сытый, но век.
Гордая птица взмахнула крылом,
И улетала, не клюнув зерна.
Пейзаж всё тот же за моим окном,
И грёзам я несбывшимся верна.
***
«Новый год»
Катится солнце по небосводу —
Оранжевый яркий клубок.
Согревает в реках воду,
Но в любую непогоду
Прячет в тучах рыжий бок.
Хоть огромно солнце наше,
С тучами не совладать.
Завтра солнце станет старше,
Осветит наш мир уставший,
И отправится поспать.
Утром рыжий бок покажет,
И взойдёт на небосвод.
Путь лучами нам укажет,
Направление подскажет,
И отмерит Новый год.
***
«Доброе лицо»
I
Грустно, больно, обидно
Смотреть на пустые лица.
Грустно: на них не видно,
Чем человек гордиться.
Но мне сегодня повезло:
Одно лицо из всех других,
Смотрело добро, не со злом.
Давно не помню лиц таких!
Открытый взгляд, усталый,
Немного островатый нос.
Бант губ аккуратный и алый,
И скул благородный откос.
Та женщина, из всех – одна,
В ком очень многое читалось.
Казалось, вовсе нет в ней дна!
А много в ком того осталось?
Я так боялась ошибиться!
Вот, было бы тогда обидно!
Ведь может всё перемениться!!!
Но это – исключенье, видно.
Как мне сегодня повезло!
Давно не видела я доброго лица.
Она же – посмотрела не со злом,
И доброй оставалась до конца.
?
II
Один нас поезд вёз домой,
Мы долго говорили и о многом.
Был вежлив и умён попутчик мой,
Любим семьёй, удачей, Богом.
Но горе здесь имело место быть:
Погиб отец в расцвете сил.
Её кумир, единственная нить,
Один её, без матери растил.
«Врачей он не боялся никогда,
И уважал их всей душой.
Он говорил: уйду тогда,
Когда дочурка вырастит большой.
Так годы шли. Один, другой,
И вот уже десяток минул.
А папа всё махал рукой.
И вот теперь… теперь он сгинул.
Я выросла давно, мне сорок лет.
Отец погиб, не бредил в муках.
Но говорил, что смерти нет,
Вся молодость – во внуках.
Однажды вышел он за молоком,
Забыл купить его для каши.
Один удар бандитским кулаком,
И всё переменилось в жизни нашей.
?
III
Я еду к детям с похорон.
Рассказываю часто им про деда.
Мальчишки, оба, – точно он!
И в этом – наша с ним победа.
Я не держу на вора зла,
Пусть Бог наказывает, судит.
Жизнь у меня всего одна,
Другой, как и у всех, не будет.
Я всё стараюсь успевать.
В любви растут и крепнут дети.
Отца я буду воспевать,
И годы все непрожитые эти.
Последнее время скучал мой отец,
Тянуло что-то в родные края.
Словно он предчувствовал конец,
И говорил об этом не тая.
Просил поехать с ним туда,
Где детство всё его прошло.
Звал лес его и гладь пруда,
Да так, что сердце у отца зашло!..»
Грустно, больно, обидно
Смотреть на скорбные лица.
Но в них-то только всё и видно,
И на что человек годится.
***
«Владеющие словом»
Отпустите владеющих словом,
Пусть по жизни они кочуют.
И сердца, повреждённые сломом,
Безболезненно, нежно врачуют.
Белые крылья, а не халаты
К новой жизни – наш проводник.
Опустеют большие палаты,
А в душе разольётся родник.
Поэты сердца не врачуют,
Лишь заводят ключиком-словом.
Пусть по жизни они кочуют,
Подвергая себя новым сломам.
***
«Интуиция подружек»
Ничто так не тревожит, не пугает,
Как шёпот на ухо подруг:
«У твоего на стороне другая!».
Из сил последних выбита. Испуг.
Быть может, девочки и правы,
Со стороны доподлинно видней.
Сторонние оказываются чары,
Ко мне он стал немного холодней.
С работы не приходит ровно в 8,
Является на полчаса поздней!
Отшелестела, чую, наша осень,
История темней всё и темней.
Я рассказала всё о подозреньях
Подругам. Скажут, как мне быть.
Похоронить любовь в сомненьях,
Или понять гулящего, простить…
А может, нагло затупить ножи,
И захватить с собою в ложе?
В руках обманутой жены
«Предмет», что мужикам всего дороже.
Настал момент для откровений.
В поту он, задыхаясь, рассказал,
Что даже в час больших забвений
Ни с кем, кроме меня, не спал.
Ладонь разжалась, глухо нож упал.
