скачать книгу бесплатно
Гость из Тюмени
Валерий Викторович Бронников
«Гость из Тюмени» – детектив, в котором главный герой сыщик Садчиков раскрывает очередное запутанное преступление. Как и в предыдущих повествованиях, он упорно идёт по следу до тех пор, пока не разматывает весь клубок событий, произошедших с людьми, так или иначе причастными к конкретному случаю. Рисунок на обложке Марии Белка
Весна находилась в самом разгаре. Яркое солнце не по-весеннему, а по-летнему пекло со всей силой. Выходные дни удачно совпали с хорошей погодой. Горожане, как гроздья ягод в урожайный год, высыпали на природу. Так уж заведено, и не нами: как только пригреет солнце, человек стремится на природу, к воде, в лес, к костерку с исходящим паром котелком и неописуемым ароматом от содержимого этого котелка.
Я ничем не отличался от других людей, забрался в самую глушь. Дело в том, что я не люблю, когда на прикормленных рыбьих местах пасётся кто-то ещё, особенно незнакомый и не из нашей компании. А наша компания – это я и ещё два опера, мои помощники. Мы вместе не только на работе, но и отдыхаем тоже вместе, иногда с подругами, а чаще без них. Работаем хоть и вместе, но иногда не видим друг друга по нескольку суток.
Саша Дарькин у меня, Алексея Садчикова, напарник постоянный, а Витя Кузин работает с нами не очень давно, второй год.
– Шашлыки готовы! – это кричит Витя от костра. Мы же с Сашкой удим рыбу, но рыба попряталась от жары в траву и клевать никак не желает.
Сашка напялил на голову немыслимую соломенную шляпу. Я даже невольно подумал, что рыба боится именно этой шляпы. А ещё он скрывался под тёмными очками, засучив штанины брюк до колен и завязав рубашку на пузе узлом. Бабушки, сидящие всегда у подъезда на лавочке, наверняка назвали бы его шпаной. Витя одет скромнее: в сапогах и робе. Он просто не старался быть заметным и не бросался в глаза, как Сашка. Ну, а я, как обычно, в своём потертом рыбацком, видавшим виды, облачении.
Недалеко от нас, всего в каких-то двухстах метрах, жировала команда ГАИ с жёнами, детьми, обильной выпивкой и прочими непременными атрибутами лесного пикника. Там же у них находилась и импровизированная стоянка для машин, где мы оставили и нашу видавшую виды «Ниву».
На шашлыки мы с Сашкой откликнулись сразу. Рыбы на уху не наловили, но это нас нисколько не огорчало. На первое время у нас имелись шашлыки и разные холодные закуски в объёмистых рюкзаках. А там дальше посмотрим. Бывает, что рыба начинает клевать тогда, когда уже и терпения не останется. Мы рассчитывали, что позднее нам всё равно повезёт.
За столом у нас тихо, в отличие от соседей, откуда доносились громкий смех, визг, какие-то крики. С нашего наблюдательного пункта видно, как отдельные фигуры соседей неуверенно перемещались, то ли из-за жары, то ли от чрезмерно выпитого чая. Машина оттуда уже дважды на некоторое время удалялась, очевидно, докупать припасы.
Через некоторое время Виктор взял в руки баян. Он не был музыкантом-виртуозом, но играл прекрасно и обладал неплохим голосом. Знакомая мелодия разлилась по округе:
– Ну, постой, ну, куда же ты спешишь? – пел Виктор.
Мы с Сашкой, прикрыв глаза, просто сидели за столом и слушали. Иногда мы эту песню пели втроём, находясь в других компаниях, помогали гармонисту справиться с волнением. А сейчас мы просто слушали.
– А ты не веришь, а ты не веришь, а ты не веришь,
Нет…
Нет…
Не-е-ет…, – выводил на баяне Кузин.
У нас в компании веселее – это становилось заметно по тому, как соседи пристально вглядывались в нашу сторону, но пока к баяну не присоединялись. Мы выпили по три стакана чаю. Сашка разливал по стаканам остатки из чайника, чтобы поставить чайник на огонь снова кипятиться.
– Под крылом самолёта о чём-то поёт…, – затянул Витя новую песню.
Он успел поработать в свои двадцать с небольшим в авиации и этим очень гордился. Виктор мог без устали говорить о самолётах, двигателях, углах атаки и ещё каких-то фиговинах, нам с Сашкой совсем незнакомых. Но мы давали ему выговориться и не перебивали, когда он говорил о своей авиации. А сейчас он просто пел, и мы за это ему очень признательны. На самом деле мы все разные, но это не мешает нам понимать друг друга с полуслова и работать одной командой.
Сашка снова взялся за шашлык. Он уже без особого аппетита стягивал зубами мясо с шампура и жевал.
Один гость всё же появился. От соседнего пикника, преодолев все двести метров, пришёл бывший Витькин коллега-авиатор, работавший ныне участковым инспектором. Так уж получилось, что, когда на гребне разрушительных реформ начало разваливаться авиационное предприятие, многие специалисты, имевшие высшее и среднее образование переметнулись в милицию.
Они с Витькой нашли сразу общий язык и заговорили о самолётах, а мы, взяв вновь удочки, направились к водоёму за «нашей» рыбой.
Пока гость у нас прохлаждался, в соседнем стане случилось происшествие. Сотрудник ГАИ полез под машину, то ли что-то надо было подтянуть, то ли проверить, а другой сотрудник решил в это время ехать. Ну, и проехал по своему товарищу, изрядно его поломав и, сделав чуть ли не инвалидом. Об этом происшествии мы узнали потом. К визгу и крикам в соседнем «стойбище» мы давно привыкли, поэтому не очень-то обращали на это внимание.
А Витька с товарищем увлеклись «полётами» и тоже ничего не замечали.
Рыба опять не клевала. Мы вглядывались в поплавки до рези в глазах, но они и не думали шевелиться, замерли, будто приклеенные к поверхности воды.
– Пойду-ка я в другое место. Здесь рыбу кто-то выловил всю до нас, ты со мной? – спросил я Сашку.
– А какой смысл? – ответил он вопросом на вопрос, – Если рыба вся закончилась здесь, значит, её нет и в другом месте, – он поднял палец кверху, – Дедукция!
– Не согласен, я сегодня рыбу всё равно найду. Не можем же мы уехать отсюда без настоящей ухи.
– Сварим из шашлыков, – как-то безразлично ответил Сашка.
– Из шашлыков я ухи не ел, но думаю, что она будет не очень вкусной.
Черви у меня находились в баночке в кармане. Я взял с собой только удочку. Под рыбу я умышленно ничего не взял, следуя примете, что, когда берёшь тару, обязательно клёва не будет. Я побрёл вдоль берега, следя за тем, чтобы леска случайно не зацепилась за какой-нибудь куст. Сашка остался смотреть на поплавок на старом месте.
Место я нашёл, но не стал кричать Сашке. «Не пошёл со мной, значит, пусть ловит на старом месте», – злорадно подумал я. Рыба клевала отменно. Я бросал ельчиков, хариусов и подъязков прямо на траву, а потом решил срезать кукан и направился от берега в ближайшие молодые кусты ивняка.
Он лежал ничком за кустом. Если за куст специально не заходить, его можно и не увидеть. Мужчина просто лежал, как лежат разморённые на солнце отдыхающие туристы. И, если бы не моё знание о ледяной весенней земле, на него можно не обращать внимание. Но я-то знал, что на земле сейчас можно лежать только в «отключке», или, уснув, но кто же будет засыпать на холодной земле? На всякий случай я его потрогал. Он оказался ледяной, как не оттаявшая земля и не первой свежести.
На вид ему около сорока лет. Одежда не прогулочная, но и не рыбацкая: потёртый коричневый пиджак, джинсы и полуботинки.
Как это всегда бывает, мне не дали спокойно собрать мысли в кучу и всё внимательно осмотреть. Из-за куста появилась девушка.
– Вам чего? – спросил я точно так же, как продавцы в магазине спрашивают покупателя, разглядывающего лежалую селёдку. Поскольку я не продавец, сработавшая профессиональная привычка сразу позволила мне просверлить её своими глазами насквозь. Она одета несколько необычно для туристки. Все девушки обычно одевают в лес какие-нибудь брюки или тёплое трико, а на незнакомка облачена в платье, чему я сильно удивился, и колготки. Сверху на плечи не надета, а просто накинута ярко-красная с чёрными полосками лёгкая куртка. Волосы её длинные и выпущены поверх куртки пучком, перетянутым резинкой. На шее виднелась лёгкая косынка. А больше меня поразили её глаза, огромные, как два озера, и какие-то глубокие, с голубизной.
Мне приходилось видеть людей с совсем пустыми глазами, которые не только не привлекали к себе, а наоборот, даже отталкивали.
– Я… думала… Вы с ним, то есть Ваш друг спит, а Вы…, то есть, – она явно запуталась.
– Что Вы здесь делаете?
– Я гуляю, – ответила она без запинки.
– И откуда же Вы гуляете?
– Оттуда, – махнула она рукой в сторону веселящейся компании, – Я люблю ходить по лесу.
– Он не спит, – сказал я, – Судя по всему, он немного мёртвый.
Девушка побледнела. Она смотрела на меня расширенными глазами.
– Это не я, – как-то неестественно пришлось оправдываться, – Я сам только что пришёл.
Вместо того, чтобы спросить, не она ли грохнула этого симпатичного мужчину, я перед ней оправдывался сам.
– Откуда же Вы тогда знаете, что он мёртвый?
– Я его потрогал. Если хотите, можете его потрогать – он совсем холодный. Да не бойтесь Вы меня, я милиционер! Пока стойте в сторонке, Вы – свидетель.
– Я ничего не видела и потом… я боюсь мёртвых трупов. Я пойду… Мой папа тоже милиционер.
– Нет, пока стойте и ничего здесь не топчите ногами. А кто Ваш папа?
Я, не обращая на неё больше внимания, обшаривал методично у покойника карманы, но документов, которые хотел бы обнаружить, у него не оказалось.
– Зачем Вы шарите по карманам? – этот вопрос относился ко мне, на который отвечать не имело никакого смысла, но я ответил:
– Я ищу лекарства. Больные его всегда носят в карманах.
Она шутки не поняла.
– Как же он…? лекарства…, – больше я не слушал, так как она начала закатывать глаза. Пришлось перескочить к ней и подхватить уже падающую фигуру на руки.
Я бил её по щекам, пока она не открыла глаза.
– Зачем Вы меня бьёте? Мне больно.
– Если хотите – это такое лечение от обморока. Два трупа – для меня слишком много. Пока отсюда уходим, мне надо позвонить. А Вас я сейчас запишу, чтобы не потерялись. Вы так и не ответили на мой вопрос: кто Ваш папа?
Лескова Зоя Фёдоровна работала парикмахершей, двадцати трёх лет от роду, не судима и не замужем. Последнее я спросил просто так, на всякий случай. Оказалось, что её папа работал у нас в дорожно-постовой службе.
Записав её координаты, я направился к костру. Она шла рядом и больше ничего не спрашивала.
Дарькин пучил на нас глаза, а потом выпалил:
– Можно я тоже пойду с тобой ловить рыбу? – он не сводил с девушки глаз, – У тебя хорошо клюёт, я тоже хочу так!
– Ты ещё до меня не дорос и у тебя так не клюнет! – я понял, какую рыбу он имеет в виду.
Отправив Дарькина к злополучному кусту сторожить, мы направились дальше, к хутору. Зоя Фёдоровна осталась у своей компании. Она наверняка принялась рассказывать об увиденном мёртвом человеке, но там вероятно было не до неё. Приехавшая скорая помощь забирала пострадавшего от ДТП.
Я позвонил дежурному, сообщил координаты и направился обратно. У меня выходной день оказался начисто испорчен. Даже про рыбу я вспомнил, когда меня спросил об этом Виктор.
– Рыбу ты наловил или нет?
– Рыба… Рыба осталась на траве. Пойдём.
Взяв котелок, мы отправились за рыбой. Там вовсю хозяйничали вороны. Эти твари расклевали всех рыбин так, что брать уже абсолютно нечего.
Я остался удить, а Кузин отправился обратно к костру с пустым котелком.
У меня не выходил из головы покойник. Кто и когда его здесь оставил? Если мне не изменяет память, потерявшихся людей за последнее время в статистике не имелось.
Рыба опять не клевала. Я уже знал, что выходной безнадёжно испорчен и ещё раз мысленно отметил этот факт. Каждый раз, когда соберёшься отдохнуть, строишь какие-нибудь планы, обязательно что-нибудь вклинится, не обязательно покойник: начнёт «пилить» с утра жена или сломается машина, или закапает бесконечно нудный и совсем мокрый дождь. Да мало ли каких казусов бывает, чтобы человеку испортить настроение! Я смотрел на поплавок, слышал, как приехала милицейская машина, встреченная Дарькиным, но не тронулся с места. Мне с моим настроением плевать и на покойника, и на всю возню приехавшей бригады.
– Ты его обнаружил? – это уже спрашивал дежурный дознаватель.
Я кивнул головой.
– А чего не подходишь?
– У меня выходной.
– Но ты же сам следователь!
– У меня выходной и меня нет, я уехал на природу, на рыбалку и по… – дальше я продолжать не стал.
– Смешной ты человек, Садчиков! Завтра сам же будешь ходить и выспрашивать, что мы тут нарыли, – лысина дознавателя покрылась испариной. Всё же солнце изрядно припекало.
– Это будет завтра, а пока у меня нет прямого приказа и меня самого тоже нет.
– Я так и запишу, что тебе некогда, ты удил рыбу.
– Пиши, что хочешь! – меня это всё уже раздражало.
Я позвал Сашку, и мы направились к Кузину.
По дороге Сашка всё пытался узнать про незнакомку:
– Ты где её откопал? Везёт же некоторым! Забрался в глушь, умудрился и тут закадрить невесту.
– Поживи с моё, и ты так сумеешь!
Мёртвый мужик не вылезал у меня из головы: «Зачем ему надо забираться в такую даль от города, чтобы тут умереть? На машине до того места, где он лежал, не проехать. Значит ли это, что он пришёл пешком сам? Может, его кто-то сюда притащил? Только зачем тащить такое расстояние, когда вокруг полно деревьев и довольно близко от дороги? Бросай под любое дерево, будет лежать долго, пока кто-нибудь не наткнётся». Что-то тут не сходилось, но что, я понять никак не мог.
Я хотел отдыхать, но отдыхать не получалось, профессиональная привычка брала своё. Мне лезли в голову навязчивые мысли, портя аппетит и отдых.
– Алексей, ты что-то совсем скис. Неужели на тебя так подействовала смерть незнакомца? – это Витя Кузин попытался меня расшевелить.
– Смерть такая штука, что всегда вызывает отрицательные эмоции. Не обращайте на меня внимание. Я просто задумался.
– Неужели ты задумался о той красавице? Сашке она, по-моему, очень понравилась.
– Мне тоже. Давай лучше что-нибудь ещё споём.
– Тогда под твоё настроение, – Витя начал выжимать из баяна знакомые звуки мелодии «полонеза Огинского». Он прекрасно знал, что собирать в кучу мысли лучше всего под эту мелодию.
А потом последовал «Марш славянки» и много других замечательных песен и мелодий, пока мы уставшие не встали, чтобы разбивать на ночлег палатку. Впереди маячил ещё один выходной.
Выходного не получилось. Утром, ни свет, ни заря, «нарисовался» мой непосредственный начальник майор Гаврилкин. Он в гражданской одежде приехал на своей машине.
Когда мы немного очухались, он спросил:
– Садчиков, ты почему не занимаешься своим трупом?
– Но я ещё не труп, – пришлось невольно огрызнуться.
– Ты меня ещё поучи! Я тут езжу, всех разыскиваю. Хорошо отдыхаете! В одной компании покалечили друг друга, в другой – мёртвые трупы в кустах! Вас нельзя никуда отпускать, нельзя давать выходные, вам всегда надо приставлять няньку! Или я неправ? – задал он бессмысленный вопрос, на который никому не хотелось отвечать.
– Нянька у нас есть. Её мы тоже нашли в кустах, – я шёл ва-банк, зная, что иначе монолог долго не закончится.
