скачать книгу бесплатно
– Короче, ты за заказ берёшься? – не выдержал Филипп.
– Да, берусь. – Яна направилась к выходу, предварительно закинув папку в рюкзак.
– Вот и отлично. Ну, могу тебе только удачи пожелать. Ни пуха ни пера…
– …К черту, – Яна улыбнулась и вышла навстречу неизвестному.
Глава 3
– Носова, где ты шляешься? Дрянная девчонка, как же с тобой тяжело…
Невысокая, но очень упитанная пожилая женщина по имени Светлана Викторовна, стояла посреди небольшой столовой и держала в пухлой руке ведро, наполненное мелким картофелем. Она смотрела на приоткрытую дверь, из-за которой выглянула детская головка с длинными каштановыми волосами, заплетёнными в косу. Очевидно, громкий визг не приносил девочке никакого удовольствия, в связи с чем она не торопилась подходить к «любимой» воспитательнице.
– Да, Свин… Светлана Викторовна? Вы что-то от меня хотели?
– Ты посмотри, а! – лицо старой женщины багровело с каждой секундой. – Она ещё и спрашивает! Все работают, а ты у нас особенная, что ли? А ну, марш чистить картошку! Иначе останешься без ужина!
Носова же тяжело вздохнула и подошла к женщине, которая передала увесистое ведро подростку. Было тяжело держать его на весу, пришлось поставить на пол.
– И смотри у меня, попробуешь снова сбежать от работы – все космы повыдираю! – уходя, крикнула Светлана Викторовна, сопровождая речь парой нелицеприятных ругательств, но Носова уже её не слушала. Ещё раз вздохнув, схватила ведро, понесла прямо над полом и направилась в сторону других детей, переговаривающихся между собой.
Да, Трэдиторы не соврали. У Софии Носовой действительно были густые каштановые волосы, как у мамы, и большие зелёные глаза, как у папы. С десяти лет она содержится в приюте, откуда её не торопятся забирать. Почему? Наверное, просто не повезло. Кого-то же забирают. Только девочка ясно понимала, что, даже если она и выберется из этой помойки, то всё равно новые родители не смогут заменить ей старых. Это просто невозможно. Как можно любить совершенно не знакомых людей просто потому, что в каких-то там документах они записаны, как «мать» и «отец»?
С этими мыслями София подсела к ребятам, так же занимавшимся чисткой клубней, сбрасывая отходы в общий таз. Пройдя пару раз овощечисткой по измазанной в земле картошке, девочка демонстративно зевнула.
– Мы что, рабы, чтобы этим заниматься? – возмущённо воскликнула, бросив не до конца очищенный овощ. – Как будто больше некому.
– А у тебя есть идеи? – с интересом спросил мальчик по имени Игнат, слегка наклонив голову набок.
– Свалить отсюда, и как можно скорее, – вот моя единственная идея. – ответила Софи. – Ничего хорошего я от этого места не жду. Сплошная тирания, дедовщина и абьюз…
– Ты где таких слов нахваталась, Софа? – удивилась Катерина – маленькая худенькая девочка на пару лет младше Софии.
– Где надо – там и нахваталась. Хотите – называйте по-другому, всё равно суть не изменится…
Девочку перебил мрачный паренёк лет четырнадцати, со свежими синяками на лице:
– Правильно иногда Свинота говорит: «Ты особенная, что ли?». Такое ощущение, что ты попросту не понимаешь, что от твоей пустой болтовни эта суть как раз и не изменится.
Такой ответ Софи не понравился. Она вскочила, встала напротив мальчика и, смотря на него сверху вниз, произнесла грудным голосом:
– А может, я и в самом деле особенная. – поправила чуть растрепавшиеся волосы и поставила руки на бока. – Но это не пустая болтовня, Андрей. Я сбегу отсюда, вот увидишь. Я уже была на крыше.
– Да ну, правда? – удивились дети, смотря на девочку.
– Чистейшая. – София гордо осматривала присутствующих. – Там тако-ой вид открывается…
– Что-то мне подсказывает, что кое-кто – знатный брехун, – продолжал бурчать Андрей, занимаясь высвобождением картофеля от кожуры.
– Ха-ха! Я, по-твоему, брехун? Не смеши меня! – девочка расхохоталась. – В отличие от некоторых, у меня хотя бы хватает смелости спорить с теми, кто сильнее меня…
– Считаешь меня трусом? – последняя фраза явно взбесила парня. Андрей торопливо встал и, бросив на пол овощечистку, приблизился к Софии, намереваясь схватить её за горло.
– Ты и есть трус! Самый настоящий! – не унималась девчонка, отходя назад и продолжая давить на больное. – Сам подумай, почему тебя постоянно шпыняют старшаки, а меня не трогают, хотя я Свиноте явно не нравлюсь. Потому что у тебя стержня нет, но при этом ты умудряешься что-то вякать в мою сторону! – её несло всё дальше и дальше, в то время как Андрей становился всё злее.
– Ребят, хватит, ну что вы устраиваете? – жалобно сказал Игнат, взяв парня за рукав кофты.
Такой жест Андрей явно не оценил. Со словами: «Не вмешивайся, малявка» больно ударил локтем прямо в нос. Мальчик схватился за раненый участок и громко захныкал. У его ног появлялись маленькие красные капельки.
– Твою мать, ты вообще в своём уме? – подобных действий София не ожидала от некогда тихого парня. – Совсем шарики за ролики заехали?!
Дети испуганно посматривали на начавшийся на пустом месте конфликт и больше не решались вмешиваться, дабы не повторить судьбу Игната. Хоть Андрей и был мальчиком для битья у детей постарше, но их по силе он явно превосходил.
А в это время парень окончательно взбесился. С ненавистью глядя на Носову, бросил в неё так и лежавший в руке клубень, но девочка ловко увернулась. Картофелина полетела прямо в окно. Звук битого стекла, и Андрей словно очнулся. За дверью послышались шаги. Мальчик злобно взглянул на ребят, говоря тем самым: «Сдадите меня воспитателям – я вам такую взбучку устрою» …
На крики прибежала Елена Михайловна – женщина молодая и недавно начавшая работать в приюте. Из всех взрослых она была самой милой и добродушной, из-за чего дети её любили больше остальных. Однако если случались конфликты среди детдомовцев, то воспитательница просила помощи у Светланы Викторовны, поскольку та была старше и гораздо опытнее. А уж тут спасайся, кто может: Свинота не разбиралась, кто прав, кто виноват, если сказали, что это сделал, к примеру, Федя – накажут Федю, и всё тут. Но самое страшное – это попасть в дом для психованных, как его называли напуганные страшными историями обитатели приюта: туда отправляли, по решению воспитателей, самых «буйных» и «неуправляемых» детишек.
Нынешняя ситуация исключением не стала. Елена, зайдя в столовую, громко спросила:
– Так, что случилось? Кто крич… О, Господи! – перепугалась, завидев маленького Игната с окровавленным носом и красную лужицу на полу. – Светлана Викторовна! Светлана Викторовна! Скорее сюда!
«Вот и договорилась, – подумала София, с сожалением глядя на товарища. – Что я наделала?»
– Кто из вас, маленьких спиногрызов, это сделал?! – Светлана Викторовна была вне себя от ярости. – А ну, признавайтесь! Иначе получат у меня все!
Пожилая женщина держала под руку зарёванного Игната. Нос перестал кровоточить, но выглядел мальчик ужасно: глаза опухли и покраснели от слёз, лицо побледнело, а алые пятна так до сих пор не удосужились вытереть. Выдержав напряжённую паузу, воспитательница продолжила:
– Молчите, значит? Хорошо. – теперь уже более мягко обратилась к потерпевшему. – Давай, расскажи, кто тебя ударил? И кто разбил окно?
Игнат замялся. Хотел сказать правду, но, заметив, как угрожающе и исподлобья глядит на него Андрей, сглотнул и, чуть заикаясь, тихо, чуть ли не на ушко, произнёс:
– Это… С… Софа, – в испуге отвернулся. – Это она.
Остальные дети поочерёдно стали подтверждать его враньё:
– Да, это она.
– Да, она.
– Это София его ударила.
– И окно тоже разбила.
У Софии мороз пробежал про коже.
– Это неправда! – чуть не плача, ответила девочка. – Почему вы все врёте?
– Так! – Светлана не выдержала. – Мне уже порядком надоели твои выходки, Носова! Думаешь, можешь делать здесь всё, что тебе вздумается?! По-твоему, можно творить всё, что хочешь: прятать телефон под матрасом, распахивать окна по собственному желанию, шарить у меня в кабинете и, в конце концов, портить имущество и бить своих товарищей?!
– Я… – София встала как вкопанная. Хотелось как-то оправдаться, но чувствовалось, что любое слово пойдёт против неё.
Это же чувствовал и Андрей. Желая поставить контрольную точку в разборках, добавил с улыбкой:
– Носова ещё нам рассказывала, что лазает по крыше. И нас с собой звала.
– Что?! – терпение окончательно лопнуло. Какой скандал может произойти, если детей увидят гуляющими по крышам. В порыве гнева женщина схватила Софию за ухо и потащила вон из комнаты. Девочка охала, кричала, пыталась вырваться, но безуспешно. Воспитательница маленькими, но громкими шажками преодолевала тёмные коридоры и лестничные пролёты, волоча за собой заплаканную Софию. Дойдя до верхнего этажа, остановилась у старой железной двери, достала связку ключей из кармана и, подобрав нужный ключ, отворила комнату. Протолкнув ребёнка в помещение, прошипела:
– До завтрашнего утра сидишь здесь, Носова, потом тебя переведут в клинику для душевнобольных. Может, после этого ты станешь, как шёлковая.
Услышав о жёлтом доме, Софи перепугалась не на шутку. Подбежав к проёму, хотела отговорить Светлану Викторовну от такого бессердечного поступка, но не успела – женщина поспешно закрыла дверь. Послышался звук поворота ключа в замке. Девочка подбежала и потянула за ручку. Конечно же, дверь не открылась. Тогда она стала дубасить по металлической поверхности кулаками и кричать что есть мочи:
– Подождите! Вернитесь! Пожалуйста! Я не хочу в психушку! Это не я!
Шум стоял две минуты, если не больше. Отчаявшись, девочка присела на стоявшую в углу постель, обвила руками колени и безутешно разрыдалась.
Глава 4
В то время, как Яна в автобусе мучилась от внезапно возникших картин прошлого, на пороге номера элитного отеля собралась группа полицейских, осматривающих место преступления. В нескольких метрах от них находились еще пара человек в форме, давших интервью журналистам, не отпускавших их уже на протяжении получаса. Ещё бы, такое интересное событие для дневной сводки: известный бизнесмен Говард Смит пропал из собственного номера. Да и тут присутствует настоящая мистика: судя по камерам наблюдения, господин Смит зашёл в номер один. К нему никто проникнуть не мог, сам он вряд ли выполз через окно – веских причин на это нет, да и видно было, что окно нетронуто, на нём ни следа вторжения. Вот полиция голову и ломает, разгадывая такую сложную загадку.
Не было необходимости подключать дополнительных лиц к расследованию, но на этом настояло начальство. Очевидно, никому не хотелось международных скандалов на почве пропажи иностранца в чужой стране, тем более такого влиятельного у себя на родине. В Великобритании мистер Смит владел несколькими магазинами одежды, международной сетью отелей, в одном из которых, кстати, он и находился до пропажи, а также имел благотворительный фонд и связи в Парламенте. Соответственно, для урегулирования ситуации было принято решение пригласить земляка бизнесмена, известного в Англии частного детектива Уилфреда Стоуна.
Уилфред был мужчина уже немолодой, лет шестидесяти пяти, плотный, с большим животом и щеками, маленькие глазки еле видны за складками и морщинами, а лицо украшали пышные седые усы, топорщащиеся в разные стороны. Он напоминал тех самых детективов из английской литературы: носил классические костюмы, был очень умён (по крайней мере, ему так казалось), начитан и обожал отдыхать после тяжёлого рабочего дня, посиживая в мягком кресле с чашечкой чая в руке.
Но сейчас ему было не до чая. Сидя в черном автомобиле, проезжавшем неширокие улицы незнакомого города, Стоун наслаждался видами старинных зданий, церквей и соборов, с любопытством разглядывая местную архитектуру. Из-за жары пиджак и шляпа-федора были сняты и отложены в сторону. Слева от мужчины сидел переводчик – молодой парень, юркий, активный и очень болтливый. Он пытался рассказать историю города, перескакивая с одного собора на другой, с улицы – на историческую личность, начинал путать даты, заговариваться и в конце просто потерял нить своих рассуждений.
– … В тысяча восемьсот тридцать восьмом году этот дворец пережил крупный пожар… Или в тридцать седьмом… Точно не вспомню… Или вообще другой дворец горел, – парень задумался. Почесав подбородок, посмотрел на протекавшую перед дворцом реку и оживился. – Взгляните, мистер Стоун, катер с туристами! Помню, когда только сюда переехал, катался на таком…
Детектив слушал юношу вполуха и ждал приезда в полицейский участок. Болтовня молодого переводчика ему порядком надоела, но мужчина терпеливо молчал. «Ничего, ничего, – думал про себя детектив. – Терпение, Стоун. Этот мальчишка не стоит твоих нервов. Зато сколько денег и какую славу принесёт тебе раскрытие этого дела! Не думаю, что оно будет настолько запутанным, правда? Или не будь я Уилфред Стоун, один из лучших детективов современности!» Когда же автомобиль наконец остановился у заветного здания, а водитель помог ему открыть дверь, Стоун, перекатываясь, осторожно вышел из авто, опираясь на трость – без неё из-за лишнего веса и хромоты в левой ноге ему было тяжело передвигаться.
– Добрый день, мистер Стоун. – к детективу подошел высокий, худой и гладко выбритый мужчина в чёрной полицейской форме. – Иван Семенович Ворошилов, полковник полиции. Рады приветствовать Вас в нашем городе! – полицейский по-дружески протянул руку, однако на лице не читалось ни капли дружелюбия. По-видимому, Ворошилов не желал передавать дело иностранцу.
Детектив получил подробную инструкцию, а также ему ещё раз объяснили суть дела, и после этого патрульный автомобиль выехал в сторону злополучного отеля. В это время в салоне играло радио, а стражи правопорядка пытались развеселиться, рассказывая друг другу анекдоты и забавные истории из жизни, прося перевести некоторые из них специально для пожилого британца. Однако молодой парнишка отказывался, краснея от смущения: некоторые из рассказов были, мягко говоря, не совсем приличного содержания. Так мужчины добрались до пункта назначения и помогли Стоуну выбраться из машины, затем провели прямо до закрытого от посетителей номера, где и было совершено преступление. Распахнув деревянную дверь, один из полицейских по фамилии Маков отметил:
– Случай… не из ординарных. С подобным мы ещё не сталкивались.
Одёрнули тяжёлые шторы, и просторная комната залилась мягким, жёлтым светом. Рассматривая дорого обставленный номер, детектив отметил полный порядок – не тронута была даже постель.
– Здесь ничего не трогали, правда? – уточнил мужчина.
– Конечно, не трогали. – ответил другой полицейский с аккуратно подстриженными усами.
Уилфред Стоун задумчиво что-то промычал и стал ходить по комнате, при этом крутя в руке тростью. Во время беглого осмотра детектив не смог отметить ни одной яркой детали, выделяющейся на фоне общего порядка. Посмотрел на оконную раму – тоже никаких результатов. Ни пол, ни потолок, ни стены – ничего не говорило о недавней пропаже важного постояльца. Мужчина задал ещё один вопрос:
– А что насчёт камер наблюдения?
– Ничего подозрительного не заметили. К тому же, в номерах камер нет. А та, что в коридоре висит, зафиксировала, как Стоун заходил в номер в полном одиночестве. В итоге, не за что зацепиться, – отрапортовал усатый. – Считайте, что дело зашло в тупик, ещё толком не начавшись.
«Ну, это мы посмотрим, – самодовольно подумал Стоун. – Я такие дела щёлкаю, как орешки. И моргнуть не успеете, как я лично раскрою это «невероятное» преступление».
– Непременно займусь этим делом, джентльмены, – уверенно и с широкой улыбкой произнёс пожилой мужчина. – Только для начала нам нужно подкрепиться, как считаете? А то я такой голодный, что съел бы быка!
Глава 5
София сидела в комнате в полном одиночестве и темноте, освещаемая лишь лунным светом, и раздумывала над нынешней ситуацией. Закончив глотать слёзы обиды, она начала проклинать всех ненавистных ей обитателей приюта, в особенности Андрея, эту жирную воспитательницу Светлану Викторовну, которая только и умеет, что визжать на сирот, словно свинья нерезаная, и лупить их линейкой; не забыла и Игната, так подло её подставившего.
– Да чтоб вы подохли все, – Софа сидела на постели, обхватив руками колени, в которые и бурчала свои проклятия. – Чтоб вы заживо сгорели вместе с этим поганым приютом!
Перспектива попасть в психушку её нисколько не радовала. Да и никого она бы не обрадовала, особенно когда слышишь от сверстников жуткие байки о лечении больных электрическим шоком, ковырянии в мозге или же о привязывании к постели для полного обездвиживания, чтобы вколоть несчастному непонятные лекарства, лишающие рассудка. В голове девочки созревал план побега, который нещадно рушился о нынешние обстоятельства. И через окно не вылезешь: даже на верхних этажах на окнах висели железные решётки. В комнате не было ничего, что могло бы помочь: одна лишь кровать с жёстким матрасом, старая прикроватная тумбочка, пожелтевшие от стирки занавески и маленький письменный стол со стулом. Тумбочка и стол были абсолютно пустыми.
«Эх, вот если бы я была как те волшебницы из кино, – совершенно отойдя от рациональности, София начала предаваться фантазиям о сказочном побеге. – Я бы уже давно улетела, куда подальше, и мне бы никто не помешал».
Углубившись в мечтания, девочка приуныла. Нет, реальность – не волшебная сказка, тут не происходит всё, как по мановению волшебной палочки. Жизнь – суровая штука, и пары лет в детском доме было достаточно, чтобы Софи это осознала в полной мере. И всё не как в фильмах, где в последнюю минуту к главному герою приходит подмога и вырывает из цепких лап смерти. Остаётся только ждать. Ждать наказания.
София решила пересесть на подоконник, чтобы посмотреть на ночное решётчатое небо, но внезапно удивилась. Минуту назад окно было закрыто – сейчас же оно было распахнуто настежь, а занавески легко покачивались от прохладного ветерка. София поёжилась: она немного замерзла, сидя прямо под окном в одной белой маечке и черных хлопковых шортах. Решётки, к изумлению подростка, тоже не было. Вернее, остались только её края, прилегающие к кирпичной кладке.
Увиденное показалось Софе кошмарным сном, в котором реальность меняется моментально, стоит только отвернуться. Ведь не может быть так, что сначала окно было закрытым, а решётка – целой, а через минуту – нет. Переборов напряжение, девочка подошла поближе к окну и присмотрелась к решетке. Края были в застывших, тёмных подтеках, будто она просто… расплавилась?
Но странности на этом не закончились. Вдруг Софи поняла, что в комнате она больше не одна. Девочка резко обернулась и посмотрела на дальний угол комнаты, где и заметила пришельца, смотрящего на неё неподвижным взглядом. Сердце забилось чаще, от страха стало тяжелее дышать.
Испуг не позволял сиротке двинуться ни на миллиметр, говорить она тоже не могла. Пытаясь выдавить из себя «Кто ты?» и «Что тебе нужно?», София могла только открывать и закрывать рот, как рыбка. Наблюдая за незнакомцем, девочка крутила мысли в голове, всё еще надеясь, что это сон. Она даже попыталась ущипнуть себя за руку, но конечности её не слушались.
Чужак вышел из угла на лунный свет, и София поняла по фигуре и движениям, что перед ней – женщина. Причём достаточно высокая женщина. Одета она была в майку, обтягивающие штаны, высокие ботинки и тёмную кофту, капюшон которой был натянут на голову. Волос не было видно – видимо, они были замотаны в платок. Разглядеть лицо также было затруднительно, поскольку половину лица закрывала маска.
Незнакомка не вела себя враждебно, но что-то в ней пугало ребенка: возможно, её блестящий жёлтыми бликами взгляд, или её внезапное и необычное появление, а может быть, ощущение, будто бы рядом стоит не человек. Тем не менее, незнакомка подошла к окну, закрыла его и задёрнула занавески, на секунду оставив комнату в полной темноте. Затем возник свет фонарика, и она наконец заговорила:
– Прошу меня простить, если испугала. Как я понимаю, ты София Носова?
Луч фонарика устремился на девочку, и женщина стала её рассматривать уже при свете. София начала потихоньку успокаиваться, и ей удалось кивнуть в знак согласия. Убедившись в том, что не ошиблась, незнакомка тихо продолжила:
– Значит так, я здесь, чтобы вытащить тебя отсюда. Поэтому советую тебе, София, делать то, что я говорю. Понятно?
Девочка вновь кивнула.
– Отлично. Тогда тебе нужно выпить это.
Девушка полезла в карман кофты и достала что-то крохотное, затем передала это Софии. Девочка пригляделась и увидела маленький пузырёк с тёмной, неизвестной ей жидкостью. Этикетки не было.
– Что это? – еле произнёс ребёнок. Ура, всё-таки ей удалось вновь заговорить.
– Это поможет тебе выбраться. – сухо ответила женщина, продолжая глазеть на девочку.
– А конкретнее? – насупившись, спросила София. Страх утихал, и возвращались её привычные упрямство и излишнее любопытство. – Знаешь, я понимаю, что ты хочешь вытащить меня из этой дыры, но пить какую-то жижу я не собираюсь. – ещё раз взглянув на пузырёк, а затем – на спасительницу, девочка продолжила. – А ещё я тебя не знаю. Кто ты вообще такая? И как ты решётку расплавила?
