скачать книгу бесплатно
Телепорт
Екатерина Брязгунова
Вы просыпаетесь каждое утро и не понимаете зачем? Ваши дни давно поглотила рутина? Изо дня в день вы делаете одно и то же, но по-прежнему не понимаете зачем? Вас не радуют семья, дети, друзья, работа и хобби? Если да, то «Телепорт» – это то, что нужно именно сейчас. Пришло время телепортироваться в новый мир, который скрыт под грузом ожиданий, долженствований и обид.Сначала вам может показаться, что это роман о любви. И да, он о любви, о безусловной любви к себе и всему живому, что окружает вас. Он о том, что хочет ваша душа. Ведь она пришла на Землю творить и созидать, пребывая в согласии с собой.Из-за банальной ошибки главная героиня вновь обрела себя, способность быть счастливой и радоваться каждому дню. И я верю, что, перелистывая страницы книги, вы тоже обретете себя и посмотрите на свою жизнь свежим взглядом через призму абсолютной гармонии, безусловного счастья и благодарности за каждый прожитый день. Ведь завтра будет новый день, который принесет новые возможности.
Екатерина Брязгунова
Телепорт
Все описанные события вымышлены, любое совпадение имен, названий и фактов является случайным.
1. ДВО РАН | 12 мая 2031 год | остров Русский
В дверь осторожно постучали. Молодая женщина оторвалась от схем и чертежей, разложенных на рабочем столе, внимательно посмотрела на дверь, но та не открывалась, значит, это пришел не Кирилл, хотя самое время пить чай. Снова стук. Она встала, обвела взглядом кабинет: бардак. На столе – куча бумаг, на полу – три внушительные стопки научной литературы, на подоконнике – последние диссертации из МГУ, на табурете – открытый ноутбук, а на клавиатуре – открытая тетрадь с формулами.
– Войдите.
Пока за дверью возились, женщина решила быстренько прибраться, но оступилась. Пирамида книг из научной литературы с грохотом повалилась на компьютер, тот, в свою очередь, вместе с бумагами и табуретом на пол. Выругавшись, она наклонилась за вещами, но ударилась об угол стола, упала на колени, схватилась за ушибленное место. Сильная боль разлилась по всему телу. Она застонала. В такой позе ее нашла вошедшая в кабинет без пяти минут выпускница Института физики и информационных технологий федерального университета Маша Кротова.
– Ой, Галла Дмитриевна, я не вовремя?! – воскликнула девочка и бросилась на выручку коллеге.
Бледная, худющая с невероятно тонкими пальцами Машенька одевалась более чем скромно, длинные русые волосы всегда аккуратно укладывала в шишку. Она производила впечатление гимназистки старших курсов конца XIX – начала XX века. Этот искусственно созданный образ не мешал ей окончить университет с красным дипломом, будучи студенткой получить должность младшего научного сотрудника в одном из Дальневосточных отделений Российской академии наук и планировать поступление в московскую аспирантуру на кафедру квантовой физики. С такими талантами Машенька совсем скоро превратится в Марию Антоновну, будет ездить в заграничные командировки, стажироваться в ведущих научных институтах мира, передвигаться по острову на своем Mini Cooper… но пока этого ничего не было. Машенька дописывала диплом, готовилась к сдаче госов и трудилась в ДВО РАН не покладая рук.
Дружба между Галиной Дмитриевной и Машенькой завязалась лет пять назад, когда одиннадцатиклассница стала помогать ученым в разработках. Добивалась школьница этого разрешения долго: президент академии не одобрял присутствия посторонних в лабораториях, но Кирилл Анатольевич Безмерный, его первый зам, миниатюрную девчонку заметил, а после недолгого собеседования на крылечке во время перекура выписал ей пропуск. Первые годы он нагружал Машеньку так, что ей приходилось готовиться к занятиям в институте едва ли не на коленках во время проведения опытов, а спать в лаборатории на диванчике – охранники бранились, обещали больше девчонку не пускать. В один прекрасный день в лабораторию даже пришел отец Марии – Антон Павлович – и угрожал крупными штрафами, если его несовершеннолетняя дочь продолжит жить в академии, но Маша молча слушала и кивала, а после этого месяц приходила раньше всех и уходила позже всех. Она просила дополнительную работу, посещала все пары, а зачетку приносила с одними пятерками. Говорила мало, слушала внимательно, а серые глаза смотрели умным изучающим умоляющим взглядом. Именно ему-то и не мог никто отказать.
Глядя на такое упорство в достижении своих целей, Галина Дмитриевна лишь удивлялась, как студентка может все выполнять в срок, учиться на одни пятерки, заниматься спортом и не жаловаться на недосыпания, недомогания и усталость. За все пять лет Маша ни разу не заболела и не попросилась в отпуск. Одним словом, она должна стать успешной, потому что уже в двадцать один думала, как мужчина, работала, как лошадь, а выглядела при этом, как леди.
Пока девушки собирали книги и реанимировали ноутбук, выяснилось, что Машенька пришла просто попить чай.
– Слушай, а ты сегодня останешься? Кирилл хочет сделать несколько проверок… Нет, до первого пуска, конечно, далеко, – поспешила добавить Галина Дмитриевна, – но все проверить еще раз не лишнее… Тебе какой чай? – засуетилась женщина.
– С жасмином, пожалуйста.
То ли Машенька не обратила внимания на запинку и спешную смену темы, то ли проявила врожденную деликатность, то ли услышала шаги за дверью, то ли томительное ожидание встречи с Кириллом Анатольевичем взяло над внимательностью верх. Одним словом, девушка никак не отреагировала на оговорку. Дверь отворилась – замдиректора не имел привычки стучать, входя в кабинет супруги-подчиненной.
Стремительной походкой высокий статный мужчина лет тридцати семи – сорока вошел в кабинет, захлопнул дверь. Машенька моментально залилась краской, вскочила со стула, тут же плюхнулась обратно, схватила чашку чая, отхлебнула… В кружке был кипяток: последовала немая сцена, на которую Кирилл Анатольевич не обратил ни малейшего внимания. Он прошел к окну, достал сигареты, закурил.
Галина Дмитриевна криво усмехнулась. Дурочка… Как Машенька ни старалась, Кирилл в упор ее не замечал. Нет, он, разумеется, ценил ее старания, а ее неограниченные возможности и потенциал использовал по полной программе, но при этом не скрывал, что эксплуатирует девчонку, и даже в приватных разговорах, усмехаясь, добавлял: «Во благо ей самой и славного будущего ее и, разумеется, государства российского». Ведь только гениям легко достаются докторские степени, а остальные должны их заработать потом и, возможно, кровью. Глядя на Машеньку, вывод напрашивался сам: к гениям Кирилл студентку не причислял. Ведь гений здесь был только один, и им был Кирилл Анатольевич Безмерный…
– Машенька, а нам тебя сегодня вечером ждать? – черные глаза Кирилла лихорадочно блестели. – Как твои дела, дорогая?
– Нормально. Тебе чай или кофе?
– Да, – кивнул замдиректора. – Скоро совещание, нужно настроиться, не люблю я эти нудные заседания с представителями власти. Хорошо хоть ехать в этот раз никуда не надо… Вообще, я давно заметил: если игнорировать совещания в Москве, можно вообще из лаборатории не выходить. Если гора не идет к Магомеду, Магомед идет к горе.
Машенька тихо засмеялась, Галина Дмитриевна осклабилась: «Тебе чай или кофе? Да!!! Что да?». Она ненавидела его за это «Да»! Разве нельзя сказать нормально?! Да, мне кофе. Или да, мне чай…
– Кирилл Анатолич, это вы себя, небось, к горе причисляете? – попыталась пошутить Машенька.
– А кого же еще, дурочка? – он часто называл Машу дурочкой. – Ну что, ты к нам вечером присоединишься?
– Присоединюсь, – кивнула девушка. – Только я не совсем понимаю, зачем нужны еще проверки. Шесть человек, включая меня, проверяли на два раза. Галла Дмитриевна и вы делали полную сверку неделю назад.
Кирилл Анатольевич внимательно посмотрел на студентку, брови от удивления поползли вверх – права голоса никто не давал, а она выступает. Он пожал плечами своим мыслям и тут же забыл о Машеньке.
Пятнадцать минут пролетели незаметно. Никто не упомянул о вечерней проверке. Если Машенька и догадалась, зачем она нужна, то виду не подала. Хотя… все понимали, что студентка Кириллу не указ, да и Галина Дмитриевна в целом тоже… Она сама не совсем сознавала, зачем согласилась на этот безумный эксперимент, когда малейшая ошибка приведет к неисправимым последствиям, а гарантию, что все пройдет гладко, может дать разве что сам Господь Бог.
Машенька встала, попрощалась и побежала трудиться. Кирилл посидел еще пару минут и тоже поднялся. Движения его были резкими, выражение лица – собранным, хотя глаза и горели, в них читалось волнение.
– Кирилл, не переживай, совещание пройдет гладко!
– Галл, все хорошо. Я просто ненавижу толпу этих безмозглых придурков!
– Не говори так, пожалуйста.
Замдиректора криво усмехнулся.
– Милая, это правда! Ладно, пошел я…
Он поцеловал супругу в макушку и направился к выходу.
– Слушай, – окликнула его Галла, – нужно будет вечером к родителям заехать, а то мы у них месяца два не были…
– Хорошо, съездим, если кончится шторм и освободимся раньше девяти…
– Ты не понял! Если мы не поедем к родителям сегодня, завтра не будет никакого пуска! Точнее, пуск будет, но не будет меня!
Кирилл на секунду застыл, затем резко повернулся и посмотрел жене в глаза. Взгляд его был внимательным, стальным, но главное – жестоким. Галла часто думала, что именно с таким взглядом подписывают смертные приговоры.
– Я тебя услышал, – Кирилл вышел, не сказав по привычке «Люблю тебя, золотко».
Галла еще долго смотрела в окно. Море неспокойно, небо плотно затянуто хмурыми тучами, моросит мелкий колючий дождь, беспокойно завывает ветер. Вот он приморский май, край, рай. Неудивительно, что шторм к вечеру не закончится, мост через пролив не откроют, и они никуда не поедут… а значит, завтра не будет несанкционированного пуска…
Галла улыбнулась. На душе сразу стало легко и свободно.
Они были женаты шесть лет. Супружеская пара жила в ведомственной квартире, передвигалась на личных автомобилях, в отпуск ездила два раза в год на самые дорогие курорты. Длительные командировки в центральную Россию и за границу давно стали привычными. Несмотря на все это, жизнь никак не налаживалась. Она неоднократно задумывалась о крупной собаке, но с псиной во время длительных отъездов кто-то должен был гулять. Родители сказали: «Сначала внуки, потом собаки». Да и Кирилл не разделял ее желания осесть и обзавестись четвероногим другом.
С трудом оторвавшись от созерцания бурного моря, Галла погрузилась в работу, хотя мысли о семье по-прежнему не выходили из головы.
Она – студентка-отличница МГУ, он – преподаватель, без двух минут доктор физико-математических наук, много времени уделявший юному дарованию. Подружки в один голос заявляли: Кирилл Анатольевич – это тот, кто нужен провинциалочке-дурнушке со станции Угольной, расположенной на самом краю Земли, на берегу Тихого океана.
Да, в семнадцать Галла отличалась лишь умом и сообразительностью. Черты ее лица были округлыми, фигура плотной, кожа дряблой, вся в растяжках. Одним словом, когда все однокурсницы уже превратились в хорошеньких девушек, Галя Викторова оставалась нескладным подростком. Кирилл – красавец-мужчина, изящный, щедрый, остроумный, а главное – женатый и с детьми, точнее, с одним карапузом. Но для юности это особого значения не имело. Квартира в самом центре столицы, заработанная честным путем, хотя много позже он признался, что не совсем честным, два автомобиля. Если закрыть глаза на жену и сына, Кирилл Анатольевич был лучшей партией для девчонки из глубинки и возможностью закрепиться в столице.
Через год, оставив все движимое и недвижимое имущество супруге и ребенку, он развелся и поселился в университетском общежитии, чуть позже снял небольшую квартиру. В восемнадцать Галла понимала, что заводить отношения с преподом, который на десять лет старше, – не самое лучшее решение. Еще через год, не обращая внимания на чувства, переживания и легкую антипатию к Кириллу, – переехала к нему. А когда с отличием окончила университет, что-то менять было уже поздно: законные супруги ехали во Владивосток работать над закрытым проектом ДВО РАН… Галла радовалась: она возвращалась домой. Кирилл не испытывал по этому поводу никаких эмоций: самое главное – у него наконец-то появилась возможность исполнить свою давнюю мечту.
Галла встала, подошла к зеркалу. На нее смотрела стройная, молодая женщина. Черные брюки и водолазка подчеркивали тонкую талию. Черты лица правильные. Едва заметную остроту сглаживали черные густые волосы. Взгляд острый, внимательный и, к сожалению, потухший, а под черными глазами много лет назад поселились темные круги вселенской усталости.
– Что, Галка, вся жизнь коту под хвост?
2. Совещание | 12 мая 2031 год | остров Русский
Раз в три-четыре месяца с рабочей проверкой прилетали уполномоченные лица из Москвы. К этому знаменательному дню не столько нужно подготовить отчет по выполненной работе, сколько в очередной раз представить бизнес-проект. В нем необходимо ответить на один вопрос: «Почему поток денежных средств на Дальний Восток не должен прекращаться, несмотря на то, что результатов как не было, так и нет?» К слову, сам руководитель проекта господин Безмерный слабо представлял, где эти вбуханные федералами миллионы, о которых столько говорят. Хотя отдыхая на вилле президента академии, наблюдая за жизнью семей его трех сыновей, спрашивать: «А где деньги?» Кирилл не решался.
Много лет назад, когда проект был в стадии разработки, а они еще жили в Москве, Галла залезла в чертежи мужа. Изучив их внимательно, она предложила заниматься аппаратом в свободное от работы время, которого, как правило, было предостаточно, ведь вопросы сроков в мире научных открытий весьма относительны.
Первые несколько месяцев ушли на то, чтобы переработать чертежи и подготовить принципиально новый бизнес-план для инвесторов. После этого Кирилл в очередной раз представил проект в высшие государственные органы, и его, наконец, одобрили… Это был тот момент ликования, когда птичка начала нести золотые яйца.
А ведь Безмерный точно знал уже в день знакомства, что Галя Викторова именно тот человек, который перевернет всю его жизнь и поможет реализовать мечты. В тот день она сидела за первой партой огромной аудитории среди семнадцатилетних мальчишек в непропорционально больших очках и смотрела на мир грустными глазами. В них читались страх и легкая рассеянность, как будто ее здесь не должно было быть.
Безмерный четко отдавал себе отчет в том, что благодаря усилиям Галлы Викторовой проект получил финансирование и базу для проведения экспериментов. Вернувшись в тот день домой, он с еще большим воодушевлением смотрел на девушку. Его мечте суждено сбыться! Он больше не боялся, что заветное желание отберут, реализацией займутся другие, а в школьных учебниках по физике его фамилия так и не будет напечатана под фразой «автор мирового открытия». И да, именно в тот день он сделал ей предложение. Девушка позвонила отцу и с его одобрения согласилась.
Однако мировой славы, несмотря на все ожидания, не случилось, достоянием общественности проект так и не стал. Московские кураторы из Минобороны быстро поняли, что к чему, и разработки засекретили. Зарплату увеличили в несколько раз, Кирилла с Галлой сделали невыездными, правда, это никак не отразилось на заграничных поездках, и самым неприятным изменением в работе стал тотальный контроль со стороны ведомства. Все бы ничего, если бы регулярные визиты москвичей не выводили «гениальный мозг проекта» из себя. Разумеется, «гениальным мозгом» Кирилл считал себя, а никак не Галлу, которая структурировала все его наработки и нашла единственную ошибку… За неделю до плановой проверки Кирилл начинал пить, много курить, становился раздражительным и нелюдимым.
Проходя по коридорам, мужчина размышлял о словах супруги. Разумеется, ее угроза не проводить эксперимент, если они вечером не поедут к родителям, – это не что иное, как попытка выбраться с острова, а не страх, что вдруг что-то пойдет не так. Ведь Галла не имеет права отказаться от столь почетной миссии… Но все-таки с чего бы такие условия? Уверенный в себе Безмерный вошел в актовый зал ДВО РАН. Здесь его давно ждали: Кирилл опоздал на пятнадцать минут.
Ему неоднократно намекали, а когда поняли, что он не понимает или делает вид, что не понимает, говорили прямо: «Если ты не начнешь более уважительно относиться к высокопоставленным гостям, твоя судьба, молодое дарование, может резко измениться далеко не в лучшую сторону». В ответ мужчина лишь криво усмехался:
– От проекта меня никто не отстранит, а от должности могу отказаться прямо сейчас!
Но президент ДВО РАН Николай Матвеевич Тапоник кроме Безмерного на месте своего зама никого видеть не желал, поэтому на все замечания, в особенности не опаздывать на планерки с москвичами и приходить в деловом костюме, Кирилл, так сказать, чхать хотел, тем самым показывая свое превосходство над каждым из них. И что самое интересное, министр обороны продолжал сидеть и ждать Безмерного, с улыбкой пожимать ему руку – от ученого зависело будущее целого государства.
Появление Кирилла вызвало бурную реакцию. Министр обороны, протягивая руку, в очередной раз заметил:
– Добрый день, Кирилл Анатольевич. Я по-прежнему считаю, что вы могли бы не опаздывать на заявленные за три месяца планерки.
Замдиректора только виновато улыбался. Но чего стоила эта улыбка! Она одна должна была убедить окружающих в искренности намерений, в желании исправиться, в преданности и верности. Однако черные глаза в этот момент откровенно смеялись: «Все вы без меня никто: ни вы, ни ваша современная наука и техника». О том, что в свободное время Кирилл не брезговал продавать свои разработки за границу, догадывались многие, но поймать за руку пока не удалось никому.
Поприветствовав всех, Кирилл занял свое место за столом рядом с ассистентом, который во время выступления замдиректора должен был показывать высокопоставленной публике слайды. На каждом из них были отражены те или иные моменты, требующие особого внимания. До появления шефа молодой человек на глазах у всех присутствующих рубился в какую-то стрелялку и тихо ругался.
– Тебя тут уже выматерили на чем свет стоит, – шепнул парень присевшему рядом с ним Безмерному.
– Без меня один хрен не начнут! – усмехнулся Кирилл, да так, чтобы услышала половина зала.
– Доиграешься когда-нибудь, – невесело заметил ассистент. – Ладно, давай заводи свою шарманку, а то все заждались, когда же господин Безмерный расскажет в двадцать пятый раз о необходимости данного оборудования.
Нельзя сказать, что Кирилл и молодой человек близко дружили. Иногда пили вместе пиво и ходили на пляж в обеденный перерыв. В общем, шпильку в свой адрес замдиректора пропустил мимо ушей. Ну да, господин Безмерный, ну да, шарманка, потому как эти встречи только время у всех отнимали.
Кирилл невесело усмехнулся. Николай Матвеевич взбирался на сцену, чтобы сказать вступительную речь, а затем передать слово своему заместителю.
– Я очень рад…
Как только президент, выдающийся ученый своего времени (Николаю Матвеевичу Тапонику исполнилось 72 года), открыл рот, чтобы прочесть приветственную речь, Кирилл погрузился в собственные мысли. Последние несколько дней он не касался новых или старых разработок, он думал лишь о предстоящем несанкционированном пуске, который сделает его не просто еще одним гением, известным лишь в узком кругу ученых, но знаменитым на весь мир. Первый раз в жизни он был абсолютно уверен в успехе.
Вскоре фантазия понесла его в мир грез. Он видел, как вывозит чертежи за границу, продает их, как ему предлагают эмигрировать и обзавестись собственным научным институтом. Все эти мечты превратить в реальность было легко – еще одна проверка и пуск!
Однако Галла серьезно мешала исполнению всех его желаний. Она никогда не поощряла «незаконных увлечений» мужа и совершенно не стремилась уехать из России, объясняя это тем, что, кроме нее, у престарелых родителей никого нет. Понять чувства супруги Кирилл был неспособен. Отца мужчина не знал – он бросил мать беременной, а сама она умерла, когда мальчишке исполнилось четырнадцать.
Путь к науке и признанию оказался тяжел, тернист и опасен. Он шел молча, спотыкаясь, падая и поднимаясь. Кирилл не любил вспоминать те годы, когда приходилось спать по три часа, подрабатывать на стройках и московских вокзалах. Высшее образование, как все сироты, он получил бесплатно, стипендию тратил исключительно на книги, учебники и научную литературу. На третьем курсе юноше удалось устроиться на подработку в лабораторию на должность «принеси, подай».
На зимних и летних каникулах он фактически жил на работе – изучал наработки старших коллег. Однажды, совершенно незаметно для себя, он так увлекся, что ручкой исправил ошибки в согласованном проекте. При этом на полях Кирилл оставлял замечания о том, к чему приведут допущенные неточности. Разумеется, проектировщик был в ярости. В курилке он сделал студенту строгий выговор и обещал поспособствовать его увольнению, а вот заказчик работу студента оценил и показал директору компании. В тот же день Кирилла взяли проектировщиком на полную ставку, а разработчика выгнали.
Здесь Безмерный проработал около пяти лет. Он учился и работал, потом писал диссертацию, преподавал и занимался новейшими разработками. В двадцать четыре – заместитель директора. В двадцать шесть – собственная маленькая квартирка недалеко от центра Москвы, молодая супруга – дочь директора лаборатории. В двадцать семь – долгожданный сын и новая должность уже не в частной лаборатории, а в РАН. Однако новейшие разработки, постоянные командировки и стажировки в ведущих мировых НИИ, докторская диссертация и преподавание в МГУ отнимали 147 часов в неделю – жену и ребенка Кирилл Безмерный не видел.
В тот год события его жизни разворачивались стремительно. Рождение Егора и резкий скачок по карьерной лестнице не стали завершением всех жизненных перипетий. В двадцать семь Кирилл впервые влюбился. Выбор сердца пал на приехавшую из глубинки Галю Викторову, способную первокурсницу. Она была единственной девочкой на курсе. Была откровенно некрасива, но при этом притягивала открытым взглядом и стеснительной улыбкой. Галя всегда казалась немного потерянной, но, когда открывала рот и начинала рассказывать о том, что ее на самом деле интересует, становилась обворожительной, легкой и убедительной. Эта трансформация завораживала, и в такие моменты Кирилл любил ее слушать.
Первые месяцы ему казалось, что жизнь кончилась – он ушел от жены и сына, оставив им все нажитое. Ни Анжелу, ни Егора с того дня Кирилл не видел. Позднее общие знакомые рассказывали, что через полгода женщина вышла замуж за другого перспективного подчиненного отца. Ее второй брак оказался удачным, а Егору так и не сказали, что его биологический отец – ученый Кирилл Анатольевич Безмерный, ныне первый зам президента ДВО РАН. Несмотря на это, Кирилл исправно перечислял на счет бывшей жены 25 процентов от всех своих заработков в качестве алиментов.
Девчонка-студентка видела в нем лишь преподавателя, самого молодого доктора наук в университете, интересного собеседника. Они съехались – ей девятнадцать, ему тридцать один. Нет, это было не ее решение, не ответное чувство. Галя просто пошла на поводу у друзей и родителей. А их мнение заключалось в том, что Кирилл Анатольевич – партия выгодная, да и где она, страшненькая провинциалочка, еще такого найдет, да и в столице закрепиться очень неплохо…
Тогда Кирилл был счастлив… Теперь же, замечая огонек презрения в ее темных глазах, мужчина глубоко сожалел, что все так вышло. Однако в редкие минуты он ловил себя и на другой мысли и был безгранично рад тому, что обладает умнейшей и красивейшей женщиной на планете. К двадцати двум Галла неожиданно расцвела. Из гадкого утенка она превратилась в прекрасного черного лебедя.
– Кирилл Анатольевич, судя по графику, пробный пуск состоится не позднее середины июня. Вы говорите, что первым должна пройти процедуру ваша помощница – доктор физико-математических наук Галина Викторова. Как вы считаете, безопасно подвергать этой процедуре перспективного сотрудника? Я уже не говорю о том, что Викторова ваша супруга! Мать ваших детей…
– У нас нет детей, – автоматически ответил Кирилл. Он всегда хотел, чтобы она родила ему дочь, такую же черноволосую, кареглазую и белокожую, но Галла думала только о работе и собаке. Порой даже казалось, что о собаке она размышляла чаще, чем о работе.
Вопрос про семью спустил Безмерного на землю. Нет, конечно, он не сидел те два часа на своем месте. Следом за коротким выступлением Николая Матвеевича замдиректора вышел на сцену. Он оживленно показывал бизнес-проект, рассказывал о проведенных в конце апреля первичных испытаниях, вступал в полемику с другими учеными, на примере графиков доказывал свою правоту, но именно разговор о детях и жене вывел его из глубокой задумчивости. Как показал их последний разговор, она тоже сомневалась… в нем.
– Я готов отвечать за ее безопасность головой. Как вы правильно заметили, Галина Дмитриевна моя супруга…
– Головой – это, конечно, хорошо, – прошамкал кто-то из присутствующих. – Однако ваша голова, Кирилл Анатольевич, нам еще пригодится. В связи с этим рабочая комиссия считает, что вами неверно выбрана кандидатура подопытного. Выберите для эксперимента кого-либо из преступников, приговоренных к длительному сроку заключения и не имеющих близких родственников.
– Я могу привести цифры, подтверждающие верность расчетов. Тем более эксперимент показал, что предметы перемещаются в пространстве строго по заданным координатам. При этом они не теряют ни единого атома. Антон, покажите…
– Кирилл Анатольевич, не стоит. Все расчеты мы видели, наши эксперты согласны с вами, что пуск должен пройти без сбоев, но ради безопасности доктора физико-математических наук Викторовой мы требуем, я подчеркиваю – требуем, чтобы вы выбрали другую кандидатуру. Мы уже запросили списки в региональном УФСИНе. Их вам представят в ведомстве на будущей неделе.
Спорить не имело смысла, но и исполнять требования начальства Безмерный не собирался. Конечно, первый официальный пуск пусть проводят, на ком хотят. «И на чем хотят», – добавил про себя Кирилл. Уже на следующей неделе он будет распаковывать аппарат в собственном кабинете Силиконовой долины.
3. Душа | 13 мая 2031 год | остров Русский
Утро выдалось серым. Дождь по-прежнему хлестал по окнам. Сильный ветер клонил деревья к земле. Автомобили подвывали, когда срабатывала сигнализация. Синее море стало темнее черного. Высокие волны поднимались и разбивались о каменистый берег. Хлеба в местных магазинчиках не было второй день. Жизнь медленно, но верно замирала. Шторм не прекращался.
Дома пахло сыростью, постельное белье и одежда пропитались влагой, ноги мерзли даже в теплых носках – отопление отключили две недели назад. Одеваться, ложиться в постель, кутаться в флисовый халат было мерзко, курить отсыревшие сигареты – противно. И самым ужасным оказалось то, что мост на материк не открывали четвертый день: выехать в город не представлялось возможным.
Одним словом, жизнь на острове превратилась в некое подобие каторги для светлых умов человечества и студентов федерального университета. Все ждали.
Зябко заворачиваясь в отсыревший халат, Галла пила горячий кофе. Она не любила разбавленный молоком бодрящий напиток, однако каждое утро находила на столе именно кофе с молоком. Кирилл наливал две кружки. Галла кривилась, выливала кофе в раковину и варила себе новую порцию. Это утро не стало исключением.
Супруг бродил по квартире: он искал носки. Когда Галла покончила с завтраком, мужчина вошел в кухню, присел на соседний стул, печальным взором окинул кружку с остывшим кофе. Джинсы, рубашка, тонкий пуловер и носки… в районе большого пальца розовела дыра. Галла брезгливо посмотрела на ноги.
– Блин, Кирилл, ты со своей зарплатой не можешь позволить себе покупку новых носков?
– Могу, но всегда считал, что моим гардеробом должна заниматься любящая супруга!
– Ясно! Чего же ты развелся? Анжела только и занималась твоими трусами и носками! – фыркнула Галла, поднимаясь из-за стола.
– Дорогая, а тебе не кажется…
– Нет, мне не кажется! Завтракай и поехали! – Она захлопнула дверь, тем самым закрыв возможность для дальнейшего диалога.
Так начиналось почти каждое утро. Если не дыра в носке, то жирное пятно на манжете или петелька на свитере не давали Галле покоя. Но как только женщина увлекалась очередной разработкой, поведение ее менялось – она становилась внимательной, уравновешенной, порой даже любящей. Они могли часами сидеть над схемами, копаться в книгах и различных диссертациях, а главное – беседовать долгими зимними вечерами за кружкой горячего чая или бокалом чего-нибудь покрепче. И эту Галлу он любил. Любил всем сердцем и всем разумением.
