скачать книгу бесплатно
– Лезть вверх.
– Ты еще и безумец. Не проще вернуться на тропу?
– Проще, если хочешь встретить Алиду.
– Это еще кто?
– Наложница Даги Кривого. Теперь она возглавляет Орду. И меч принадлежал ее отцу Аливиру Золоторукому. Чтобы попасть к Даге и заслужить его доверие, она этим же мечом и убила своего отца.
– Отличная история… Ты, может, поведаешь еще что-нибудь, чего я не знаю? – Дор начинал закипать внутри: «Надоедать начинает этот старец – все про всех знает и молчит до последнего! Неужели все нельзя сделать вовремя? Тогда бы…»
Что именно «тогда бы…» Дор не знал. Лишь решил последовать совету и достал из-за пояса короткий топорик. Не зря все ж его взял – короткая изогнутая рукоять была удобна для хвата. Не последнее дело в бою для того, кто отправился путь в одиночку. И вместо привычного обуха изогнутый шип. Колоть ударом или по обледенелым горам лазить.
– Приглядись – вот он – всход, – старец указал посохом на невзрачный уступ, источенный ветром и водой. Весь обледенелый, как в клыках от сосулек замерзшей воды, мелкими брызгами доносимой от убегавшего в пропасть хилого ручья.
Дор подошел ближе и разглядел всход. Он напоминал своего рода лестницу.
– Может ты первый?
Ответа не последовало.
– Вот прохиндей! – на отроге он остался один – старец уже исчез.
Подъем лишь был с виду легок – ни одна тропа не дается легко, особенно, если ведет вверх. Скалы резали незащищенные повязкой пальцы, левая рука ныла от сжимания рукояти топора – работать, втыкая его в породу и лед, приходилось много. Если считать, что взбираться по склонам вверх это легко, то первым делом у тебя уйдет камень из-под левой ноги или выступ, до которого еле дотянулся, окажется скользким, как кожа болотной жабы.
Сосредоточенно лез путник наверх. Шаг за шагом. Топор послушно вонзался над головой. Руки затекали и отбивали огнем от усилий. Пот, стекая по лбу, капал с бровей на щеки, попадая холодными каплями в глаза. Ветер с каждым порывом угрожал сбросить Дор Ийсу в бездну под ним и, срывая мелкие камни, снег и пыль, бросал их ему в лицо и за шиворот. Но каждому подъему есть конечная вершина, особенно когда начинаешь думать, что сил больше нет, и ты не выдержишь.
Подтянувшись за рукоять топора, высунув одну макушку и глаза из-за обледеневшего уступа охотник замер – зрелище Перевала захватывало дух.
Безмолвные вершины в середине дня, освещенные Светилом, переливались, и лед на них искрился всеми, столь незнакомыми ему, цветами. Сквозь обрывки облаков и тумана над вершинами Перевала картина по ту сторону гор предстала иной – не такой представлял себе чужую землю Путник. Все было знакомо: зелень леса на склонах, редкие ручьи и где-то вдали блюдце озера. Он вспомнил свою Рощу, полную зверья и птиц. И прежде чем пуститься легким бегом по склону, внезапно повернул взор налево от себя.
И замер. Еще раз. Вот о чем говорил Старец – вся тропа видна, как на ладони. "И отряд Алиды, видимо, это те темные точки на леднике в начале склона… время поджимает, охотник, продолжай идти».
Легким бесшумным бегом охотника Дор спускался по склону. Редкий поле?сок скоро начал меняться на густую чащу. Кривые чахлые побеги сосен сменялись необъятными по толщине ствола дубами, ясенями, покрытыми лишайником, въевшимся в кору за столько лет. Деревья становились выше и закрывали кронами небо, давая в низинах тень как ночью. Иссохший на ветру лишайник нагорья, хрустящий на каждом шаге, сменял мягкий, влажный мох леса. Над головой стихал шум непрерывно дующего ветра и воздух наполнялся щебетанием птах и стрекотом невидимых взору насекомых. Дор бежал по руслу пересохшего ручья, стараясь внимательно глядеть под ноги. Хоть и знакомо все, как дома, а все же чужой лес. И не столь приветлива чужая земля, как может показаться на первый взгляд. На каждом шаге ощущалось чье-то присутствие. Неясные тени во мраке бурелома, следящие огоньками серых глаз за каждым движением охотника. Иногда за очередным изворотом петлящей сквозь чащу тропы, охотник видел темные фигурки его сопровождающих. И, не успев толком разглядеть, терял из виду, словно те таяли, как тень в середине дня. Одно хорошо – тропу обозначил кто-то. Еле заметные знаки были вырезаны на камнях, лежащих вдоль старого русла. Заросшие мхом, но все же заметные. Кто-то вырезал. И кто-то приглядывал за этим лесом.
Еле слышимый хруст сухой ветки, раздавшийся слева, отвлек внимание охотника от тропы. Тут же земля ушла из-под ног и корни деревьев со мхом под ногами, описав дугу, перевернулись вверх ногами. Тело дернуло, и охотник Дор Ийса повис вниз головой, сдавленным по рукам и ногам телом, болтаясь, как гусеница на паутине. «…вот каково это – попасть в силки.»
Если есть петля, где-то недалеко и тот, кто ее поставил. Дор перестал барахтаться. «Сопроводитель из Мидры так себе – я попался, а его и следа рядом нет… Где же ты, охотник этого леса?»
– И что ты здесь забыл? – голос был сердитый и певучий, как горный ручей – женский. Дор почувствовал что-то острое затылком.
– Я всего лишь иду в Южную Империю на заработки. Видимо, сбился с пути и попал на эту тропу. Извини, если нарушил твои законы.
– Нарушил что?
– Он сказал "извини". Неужели тебе этого недостаточно? – знакомый голос с хрипотцой прозвучал сзади в семи-восьми шагах.
Дор, сглотнув, напряженно ждал развязки разговора, не зная, радоваться ли появлению ведуна.
– Надо было догадаться, у кого хватит наглости пускать охотников в мои владения. Тебя это забавляет, ведун? – женский голос на последней фразе прозвучал с изрядной издевкой.
– И тебе здоровья, Мичана. Отпусти путника и помоги нам.
– Помочь? В чем?
– Алида идет по его следу.
– Знаю, что идет. И за ее выходки в моем лесу ответ будет с тебя.
– За все людские выходки мне ответ держать, Мичана. Путы разрежь.
Звук легкого хруста лезвия по веревке и раздавшийся следом щелчок донесся до ушей охотника. Да только силки были плотные, и Дор, не успев выставить руки, рухнул вниз, едва не свернув себе шею.
– Ууухх! Вы издеваетесь?! Что я вам – куль с сеном?! – злобно вскрикнул охотник, вскочив на ноги и хватаясь за рукоять топора.
Но обернувшись, оставил свой пыл, встретившись взглядом с Хранительницей леса. Белые, как снег волосы, сброшенные на один бок, обнажая гладковыбритую половину головы. Так стриглись в незапамятные времена девы-воины, если верить скудным картинкам в редких книгах его поселения. Плотная, черная повязка, закрывающая половину лица. И глаза. Зеленые. С лисьей, слегка лукавой искоркой. Ведунья смотрела на охотника, немного изогнув левую бровь. Дор выдохнул, и вся, по началу разгоревшаяся в нем, ярость стихла в один миг.
– За мной, воитель. И руку с топора убери – не пугай живое в лесу.
Мичана, свернув с тропы, с кошачьей легкостью, нырнула в чащу так неожиданно, что Дор еле успел проследить место лазейки в буреломе. И нырнул было следом. Куда там? Неуклюже, оторвав часть ворота куртки и ободрав сучком щеку, выкатился на поляну за буреломом, как им же упомянутый куль, сердито бранясь и поминая предков. На ходу отряхиваясь, поспешил следом за Мичаной- легка на ноги Хранительница, успеть бы. Да не потерять из виду – по лесной чащобе извивалась такая же тропа, по которой Дор бежал по началу. Ведунья то пропадала за очередным изворотом, то вновь появлялась. Не всегда на тропе. Для нее лес – её лес. Что кошка дикая: то в ветвях над головой, то слева, то справа от тропы. И все на десять шагов впереди. Охотнику оставалось лишь удивляться и завидовать проворству ведуньи. Бежать и с тропы не сворачивать. Даже на Мидру не оборачивался Дор Ийса – хватило раза. Слышал позади себя его дыханье и ладно. «Гляди – старец, а не отстает и дыхание ровное, как не устает…»
Бежать пришлось долго – лишь к вечеру они оказались на берегу озера. Того озера, что охотник еле разглядел с высоты гор на Перевале. Сейчас же, оказавшись рядом, удивился насколько это озеро велико. Гладкое. Спокойное. Было в нем что-то. Хотелось подойти и, сбросив нательную рубаху, окатить себя его ласковой водой, чтоб смыло все переживания и усталость.
«Успеется. Главное, чтоб эта парочка еще чего не затеяли…» Огляделся. Поляна широкая, окруженная стеной из дубов и сосен. Посреди поляны костровище старое, обложенное камнями. И дом. Ну, как – дом? Землянка скорее. Дуб, видевший рождение этого мира, упал когда-то, обнажив под своими корнями большую нору. Со временем, лес укутал старый ствол землей, нарастил на бессмертных крепких корнях траву и мох. Хранительницу ждал, наверно.
– Заходи, охотник рода Серых, – окрикнула Мичана Дор Ийсу, отдернув полог, служивший входом в жилище ведуньи.
«Откуда это она?..» – смутился было охотник, но додумать не успел. Легко подтолкнув ко входу, Мидра проскрипел:
– Иди, раз приглашают.
В жилище Мичана уже сидела у разгорающегося очага, протянув к нему руки. Языки пламени охотно принимались за дрова, приплясывая, тянулись к пальцам ведуньи. Охотнику показалось, что огонь ласкает пальцы Мичане, и она, не боясь, ему отвечает. «Померещится же… Где это я вообще?» – отвлекая себя от того, что ему пока не понятно, подумал Дор. И пошарил глазами окружающее его пространство: просторно и много горшков и склянок с чем-то внутри, добротная большая кровать в углу, и стол как для застолья в его селении. «За таким столом, пожалуй, поместились бы все охотники Рощи на праздник Медвежьих плясок, когда ночь становится длинной, и светила показывают из-за гребней волн залива только свои бока.» Дор, слегка обернувшись, заметил небольшую лавку у входа и сел на нее, снимая изодранную куртку. «Надо подлатать, пока усталость и тепло не свалили в сон.»
– Расскажи, зачем ты идешь в Южную Империю?
– На заработки. Хранительница, я говорил тебе, когда ты поймала меня, как хоиря в силок, – угрюмо ответствовал охотник, занятый почином ворота куртки.
– Врешь ты плохо. На заработки, так на заработки,– ухмыльнулась Мичана в ответ.
Дор отвел глаза от починки куртки и посмотрел на Мичану, заметив, что она стянула повязку с лица вниз, спустив ее на подбородок. Но лица её он так и не разглядел толком. Она, молча, сидела напротив очага. Охотнику было не по себе. Все то они знают и не говорят ничего толком!
– Давно ты знакома с Мидрой? – спросил Дор без особой надежды на понятный ответ.
– Так его теперь зовут? Знакома. А тебе поспать бы – в дорогу рано подниму.
Как и ожидалось был ответ. И да и нет. Голос ведуньи был мягким, спокойным, и охотнику не хотелось расспрашивать, чтобы не бередить лишнего. Лишь с недоверием посмотрел на содержимое протянутой ему ведуньей чаши. Спорить толку не было. Молча, осушил чашу в два глотка. И свалился в сон там, где сидел, выронив из рук куртку, с до конца не пришитым воротом.
Поставив вовремя подхваченную из рук охотника чашу на стол, Мичана обронила взгляд на лежащую на полу куртку Дор Ийсы. Шов неаккуратный, все на скорую руку – лишь бы держалось. Подняла одеяние и, усевшись за стол, быстро и споро завершила начатый почин.
Мидра хмуро смотрел на языки пламени костра. Занятый своими мыслями, ведун, казалось, не замечал происходившей вокруг него кипучей жизни Молчаливого леса. Шагах в двадцати от кромки леса пара оленей мирно паслись, щипая весеннюю сочную траву. Где-то во тьме крон векового дуба, росшего на берегу озера, ухала сова. Вскочив на край иссохшего бревна, служившего подобием лавки у костровища, белка с суетливым любопытством изучала фигуру старца. Даже на темные фигурки с пуговицами серых горящих глаз, мелькавших, то пропадая, то появляясь вновь на краю леса, ведун не обращал внимания. Лишь взгляд чуть в сторону перевел, заслышав шаги босых ног ведуньи, направлявшейся к нему.
– Теперь – Мидра? – склонив голову на бок, спросила Мичана ведуна.
– Теперь – Мидра, – скрипучим низким голосом ответил старец, не отводя взгляда от огня.
Мичана, зажав в кончиках пальцев, протянула продолговатую семечку белке, и та, проворно схватив цепкими лапками и сунув в зубы подарок, юркнула в траву, мелькнув на последок пушистым хвостом. Теперь можно было присесть на освободившиеся место.
– Он сказал тебе – зачем идет в Южную Империю, Мичана?
– На заработки, – без интереса ответила ведьма.
– Меч всегда будет вести владельца его к своей судьбе, – слегка повернув голову, но все так же не глядя на собеседницу, продолжал старец.
– Веришь в судьбу до сих пор, старый? – с легким лукавством спросила ведунья.
– И ты тоже. Твои? – кивнув в сторону леса на фигурки, скрывающиеся в тени, ответно спросил Мидра.
– Сами по себе.
– «И настал день, когда Луна – обитель Змея встретила свой конец, разорвалась на куски и опала на землю ярким дождем. Атир, последний рода Великанов нашел слезы неба и выковал из этих остатков меч. И стал меч не крушим, и свершит он судьбу многих, так как есть в мече и смерть Луны, и печаль Змея по покинутой им земле.»
– Я читала слова, записанные Атиром Великаном, – прищурив взгляд на Мидру, ответила на рассказ Мичана. – Нет нужды напоминать мне, Выха.
С этими словами ведьма слегка шевельнула пальцами. Костер, горевший до этого ровно и спокойно, зашипел, изогнул языки своего пламени, пытаясь дотянуться до лица ведуна, окрасил поляну голубоватым цветом. Мидра лишь плавно махнул рукой, как назойливую мошку отгонял, и костер, едва не потухнув, вновь загорелся ровным огнем, возвращая окружающему привычные ночные оттенки.
– Меч может влиять лишь на судьбу потомков Одары, Мичана.
– Эко тебя занесло! То есть, это он мирно спит на лавке в моей землянке, ведун?
Мидра, наконец, посмотрел на Мичану. Прищуренный взгляд знакомых зеленых глаз ведьмы говорил о том, что она улыбалась. Даже повязка на лице не мешала понять это.
– У нас с тобой время бесчисленно. Узнаем и это, – ответил Мидра, вновь переведя взгляд на огонь.
Мичана, грациозно потянувшись, обняв колени и уложив на них голову тоже принялась смотреть на огонь. Теперь оба молчали.
Дор спал, укрытый его залатанной курткой. Мичана, стоя у полок со склянками и горшками, задумчиво почесала бровь.
– Потомок, говоришь?.. Что же…
На столе выборочно начали расставляться склянки, из очага в большую глиняную миску отправились яркие горящие угли. Ведунье даже не надо было проверять на запах и цвет содержимое. Точно, выверенными движениями в тяжелую литую железную посудину отправлялись сухие листки, стебли, семена, подливались бурые тягучие смеси из маленьких бутыльков. Через слегка отодвинутый полог Мидра следил за действиями ведуньи. «Все та же ведьма, как и вечность назад.»
Посудина со смесью трав отправилась на угли, струя сизоватый дымок, наполняющий пространство землянки. Мичана, стянув повязку на подбородок, попробовала принюхаться. И, как скошенная, осела на лавку у стола. В один прыжок Мидра оказался рядом с ведуньей.
– Мичана?!
– Погоди… род… рододен… ледум многовато, пожалуй.
– Тьфу!
Оставив ведунью, Мидра тяжелой поступью вышел, рассерженно откинув полог своим посохом.
Дор спал. Ему снилась битва.
Первая битва тех далеких лет, когда союз людей и великанов сражался с порожденными Страхом и Тьмой. Битва, помнившая ярость Великого Змея. В те незапамятные времена не дано было победы никому, потому как окутанный темным сном разум Дитя богов Агина расколол населенную землю первый раз, поглотив с собой многих, не разбирая меж асинами и людьми…
Охотник вскочил на ноги с покрытым испариной лбом. Ощущение пробежавшего по спине холода быстро исчезло, стоило только отдышаться и оглядеться вокруг. В землянке ведуньи он был один.
– Приснится же… – еле слышно прошептал Дор и, выдохнув, достал свой походный заплечный мешок из-под лавки, на которой спал.
Мерно пережевывая вяленое мясо, охотник прикидывал свои дальнейшие действия. Утром оно всегда все ясно, что делать стоит, а на что и внимания не обращать. Да только этот раз не все ясно – вопросов много. Мимо восточной границы Южной Империи пройти, надеясь не попасть на глаза дозорным отрядам? Те долго не разговаривают – в кандалы, да в рудник. К Идолиму, напрямки? Так через пески путь. Сил хватит ли? Алида по стопам идет, что карах на охоте. «Мидру расспрошу, как быть. Поди знает…»
2
По взгорью в направлении Молчаливого леса спускался хорошо вооруженный отряд. Во главе бежала одетая в брони главарь. Сердитый взгляд карих глаз, горел огнем и жаждой скорее настичь ненавистного вора. Алида гнала разбойников что было сил, подстегивая их ярость обещанием скорой расправы. Впереди отряда, похожий на гончего караха – обитателя сухих степей, низкорослого, кряжистого хищника рода псовых – слегка пригнувшись к земле бежал следопыт. Бегающий острый взгляд сходу подмечал вереницу следов охотника, ушедшего в лес по руслу давно пересохшего ручья. Следопыта с карахом роднила такое же упорство в преследовании своей добычи. Разве что у зверя во время охоты на острых в два ряда зубах проступала пена от злости. Отряд едва успевал заметить очередной изворот тропы, за которым исчезала фигура впереди идущего. Вдруг, Алида встала, как вкопанная, подняв вверх сжатый кулак – сигнал к остановке. Отряд сбился в кучу. Позади стоящие воины с любопытством заглядывали за плечи своих собратьев по оружию, жадно всматривавшихся в действия следопыта.
– Чего это он?.. – раздавался еле слышимый шепоток в рядах разбойного отряда.
– Учин? – теряя терпение, властно позвала Алида следопыта по имени.
Учин, не отрывая взгляда от земли, скользил по камням пальцами, что-то бормоча себе под нос.
– Учин, отвечай! Что?
– Он-та, был здесь, вот… тут был. И силок, эта… В силок-та попал. Вот, вот веревка! – как очнувшись, следопыт принялся тыкать пальцем в ствол с болтающимся на нем обрезком крепкой веревки.
– Вот на этой веревке, я тебя и повешу, Учин, – прошипела Алида, схватив следопыта за отворот кожаной безрукавки. – Дальше что? Где он?
– Эта… где?.. – принялся вновь бормотать себе под нос Учин, ползая на корточках, разглядывая и ощупывая дрожащими пальцами следы. – Где, эта?.. тут, вот, да… и баба, вот…
– Алида, Наследница царя Аливира, что ведет тебя через мой лес?
Голос, неожиданно раздавшийся над головами разбойников, заставил ощетиниться отряд стрелами в направлении говорившей. Мичана стояла на толстой ветви дуба, облокотившись плечом о ствол, шагах в сорока от Алиды и её воинов.
– Ты еще кто такая? – еле сдерживая раздражение, спросила разбойница.
– Ты глуха или не понимаешь моего наречия? – с издевкой переспросила ведунья.
– Я ее подстрелю, – еле слышно прохрипел позади Алиды один из отряда.
– Подожди, – шепнула через плечо Алида. И чеканя каждое слово, вновь обратилась к стоящей в ветвях Мичане, – Здесь был вор. Отвечай – где он?
– Таких не держим, принцесса, – слегка скрестив ноги и еле заметно присев, ответила ведунья.
– Стреляй, – прошипела Алида.
Стрела, взвизгнув над головой разбойницы, вонзилась в ствол на расстоянии двух ладоней от плеча Мичаны. Ведунья и ухом не повела. Сбытый полетом орудия лист дуба, не успевший набрать зелени, глотнув влаги весны, упал на скрещенные на груди руки ведуньи. Мичана, взяв листок двумя пальцами подняла его над головой, посмотрев, как Сольве просвечивает еще молодые прожилки.
– Убирайся с моей дороги, пока я не сожгла весь твой лес с тобой на пару! – разъярилась Алида.
