скачать книгу бесплатно
– Да, госпожа Гэйн. – На этот раз ответила Торнтон. – Вы же знаете, Мэдисон даже не простужалась, несмотря на то, что здесь холодно. Она привыкла.
Я этого не знала. Мне было известно только, что Мэдисон родилась в одном из работных домов и что ее мать, в отличие от остальных родителей и опекунов студенток, не избавилась от нее как от обузы или паршивой овцы, а воспользовалась своим тяжелым положением прачки и отдала дочь в благотворительное заведение – научиться чему-то менее изнурительному, чем ее собственный труд. Мэдисон появилась здесь задолго до меня, когда ей было двенадцать, и была действительно старательной. Я ни разу не видела ее в списках на отчисление.
Я вздохнула и отпустила Торнтон и Честер. В холл выходили студентки, и они не торопились расходиться по классам, мне пришлось остановиться и подождать, пока они отправятся на занятия.
Я шла в крыло, в котором были кабинет и спальня госпожи Рэндалл. Теперь – кабинет и спальня Лэнгли, но именно Лэнгли я оставила напоследок, сама не зная почему. Мне следовало сказать ему в первую очередь, что пропала студентка, но я решила, что должна сначала проверить.
Первый этаж этого крыла, помимо кабинета директора, занимали классы грамматики и концентрации, несколько подсобных помещений, спал в своей каморке Фил, находился небольшой лазарет на четыре места. Самая большая комната – зал приемов. Не балов, конечно, а приемов пациентов, которых тут не было никогда. Сорок лет назад в этом зале возносили молитвы Сущим, и госпожа Джонсон до сих пор называла его молельней. В любом помещении невозможно было спрятаться… но легко можно было спрятать.
В классе грамматики начинались занятия младших классов, и я заглянула туда в первую очередь, остановив девочек на пороге жестом руки, – пусто. Я наклонилась посмотреть под партами, но это было перестраховкой. В кабинете концентрации девочки – старший класс – уже расселись на старых продавленных матах, и я испытала укол совести. Я могла сама заказать маты, но решила, что кто-то сочтет, что это по дружбе, и посмотрит косо.
На меня и так смотрели частенько косо…
Молельню пришлось осматривать дольше. Тут до сих пор стояли алтари, и между ними и стеной оставалось достаточно места из-за возвышений для свечей, которые, конечно, никто не подумал рушить. За кафедрой преподавателя дисциплины – плотным рядом шкафы, за шкафами – почти ярд алтарного возвышения, столы для осмотра сдвинуты так, что можно спокойно улечься под ними, и никто тебя не заметит.
Я заглянула даже в камин, заставленный сломанными стульями. Фил предусмотрительно ничего не выбрасывал, потому что вся старая мебель могла при необходимости пойти на растопку.
Убедившись, что в молитвенном зале никого нет, я заставила себя сказать то, что боялась: я искала не спящую или плачущую Мэдисон. Я искала ее тело, как бы дико это ни прозвучало. Я подняла голову и посмотрела на текст молитвы, написанный на стене: «Когда Тьма опустится на землю с Небес, да оградит нас длань Сущей от Зла, убережет дыхание Сущего от искушения Нечистого…»
Лазарет был пуст. К Филу я осторожно постучалась, зная, что он днем, как правило, спит, но сегодня старика мучила бессонница. Он открыл дверь, глаза у него были красные, я спросила, растопил ли он камин в кабинете директора и не залило ли класс акушерства. Фил отнесся к вопросу нормально и ничего не заподозрил, а я тем временем успела осмотреть его крохотное логово. Здесь возможно было спрятать тело, но только по частям…
Я заглянула в туалет, оттуда испуганно выскочила студентка и побежала в холл – потом наверх, на занятия. Из-за закрытых дверей доносились голоса: студентки именно в этих классах остались без преподавателей, потому что Нэн убежала под дождь, а Джулия осматривала дом.
Наверное, подумала я, у нее успехи побольше. Это я тут копаюсь. Нэн тоже не было дольше, чем я могла ожидать.
Оставался директорский кабинет, и я мялась, не зная, стоит ли туда заходить. С одной стороны – Лэнгли директор. С другой – мы видели его всего несколько раз и то мельком. Может быть, он воспользовался своим положением.
Я решительно постучала. Лэнгли открыл сразу же, как будто ждал.
– Госпожа Гэйн! – И он, как мне показалось, был рад меня видеть. – Как хорошо, что вы заглянули, я никак не могу разобраться с…
– Господин директор, пропала студентка, – выпалила я не подумав. Лицо Лэнгли вытянулось. – Пока мы ищем, где она может быть. Вы видели ее вчера, это одна из девушек, которые были наверху…
Лэнгли кивнул, сделал шаг в коридор. Мне очень хотелось войти и посмотреть, что изменилось за эту ночь в кабинете и спальне, и то, что Лэнгли меня не пускал, насторожило.
– Когда она пропала? – спросил он.
– Девушки утром увидели, что ее нет, господин директор. Госпожа Эндрюс ее ищет. Это преподаватель грамматики. Нэн Крэйг тоже пошла искать – к нашему садовнику и конюху.
– Полагаете, она могла уехать на лошади? – уточнил Лэнгли, и я кивнула. – Пойдем посмотрим.
Я понятия не имела, на что он собрался смотреть. Он не знал Школу, хотя я не исключала возможности, что ночью он обследовал все помещения, которые пустовали. Но Лэнгли направился к центральному входу, встал напротив двери и какое-то время смотрел на лужицу возле порога.
– Плохо, что дверь открывали, – негромко заметил он. Меня удивило: чем плохо? Какая взаимосвязь? – Ветер всю ночь швырял дождь в мои окна, – он пояснял охотно, – они выходят на эту же сторону, и, видимо, дверь достаточно плотная, иначе натекло бы больше воды. Но преподаватель вышла… как вы назвали ее? Госпожа Крэйн?
– Крэйг, – машинально поправила я.
– Да, – Лэнгли кивнул. – И теперь мы уже не узнаем, выходила ли студентка ночью или нам надо искать ее в доме.
Замечание было настолько же очевидно, настолько и неожиданно, но я смогла только пожать плечами. Нэн уже давно пора вернуться.
– А если Мэдисон вышла через черный ход?
– Если здесь есть черный ход – надо проверить.
Согласиться я не успела. Дверь открылась нешироко, в щель проскочила Нэн, отряхиваясь, резкими движениями отжала волосы и посмотрела на нас.
– Ты нашла ее? – выдавила я.
– Нет, не нашла. И лошади все на месте.
У меня появилось ощущение, что Нэн собирается с силами.
– Тогда почему ты так долго?
Нэн отвечала мне, а смотрела на Лэнгли, и он так же пристально смотрел на нее.
– Искала Криспина.
– Нашла? – Мне это переглядывание совсем не понравилось. А Нэн было все равно – она продолжала сверлить взглядом Лэнгли, будто обращалась к нему за помощью.
– Я не лекарница и не врач, но мне хватило навыков убедиться. Лошадь пробила ему голову. Он мертв уже несколько часов.
Глава седьмая
– Это просто несчастный случай.
Все кругом было как в плотном тумане. Такой бывает здесь ранней осенью, когда нельзя даже выйти на улицу, ничего не видно на расстоянии вытянутой руки и звуки доносятся приглушенно.
– Это несчастный случай, Стеффи, – повторила Нэн. – Бедный Криспин.
Я не понимала, как она могла быть настолько в этом уверена. Лэнгли серьезно сказал:
– Вы ведь госпожа Крэйг, верно? Преподаватель? – Нэн кивнула, и он продолжил: – Я попрошу вас пройти туда со мной. И… госпожа Гэйн, будет лучше, если об этом пока никто не узнает.
Я посмотрела на Нэн. Это было невероятно странно.
– Я сам скажу, когда все увижу.
– Стеффи, ты не могла бы заняться девочками? – Нэн сняла с шеи тонкую цепочку с ключиком. – В столе – мои тетрадки, сегодняшняя тема заложена красной лентой. Уверяю, там ничего сложного, ты справишься.
Со стороны я выглядела глупо. Стояла и хлопала глазами и не могла ничего сказать, хотя вопросы просто рвались. Много вопросов, но вместо этого я покорно кивнула, взяв ключик, и проводила взглядом исчезнувших за дверью Лэнгли и Нэн.
Какого же хвоста Нечистого? Нэн преподаватель! Это моя обязанность – администратора! – отправиться с Лэнгли, хотелось мне завопить им вслед, но я промолчала, как будто бы так и надо. Потом я окоротила себя: какой от меня прок? Нэн маг посильнее, она разбирается хоть немного в том, как давно человек умер. Практика замещать заболевших преподавателей в Школе была в чести…
И я, если честно, совсем не хотела видеть доброго, наивного, шумного Криспина мертвым.
Я повернулась и пошла в класс. Девочки, увидев меня, притихли, вероятно, ждали, что я что-то скажу им про Мэдисон, но про Мэдисон словно все забыли, и я в том числе, и я сама себе испугалась. Сначала я была с Лэнгли слишком откровенна, теперь я стала подчиняться его приказам, будто не имею собственной воли?
Я сглотнула, стараясь прогнать ощущение мерзкого холодка внутри, и решительно подошла к столу. Девочки наблюдали, как я открываю ящик и достаю записи Нэн. Почерк у нее был отвратительный – в Высшей Женской Школе учили красиво писать, но, похоже, Нэн таким образом проявляла тихий бунт.
– Что вы проходили в прошлый раз? – спросила я, не поднимая головы от тетради. – Госпожа Крэйг говорила, какая тема занятия?
– Мы учились работать с роженицами, госпожа администратор, – ответила Торнтон, а я мысленно застонала. Я не видела в своей жизни ни одни роды и понятия не имела, что там вообще может быть.
– Хорошо, – пробормотала я. Классный журнал был в кабинете Лэнгли, я не собиралась туда сейчас заходить. – М-м…
– Госпожа Гэйн, вы нашли Мэдисон?
Честер смотрела на меня умными, бесконечно красивыми синими глазами. Я встретилась с ней взглядом и подумала, что для дочери внезапно обедневшего, а потом и скоропостижно скончавшегося купца Школа Лекарниц была лучшим выходом. Для замужества Честер была в то время еще слишком мала, а о другой судьбе было страшно помыслить.
– Нет, Честер. Ее ищут. Давайте вернемся к теме занятия, – предложила я. Мне самой тоже лучше было отвлечься. – Расскажите мне, как помогает концентрация при… – Я покосилась в тетрадку и с трудом разобрала каракули Нэн. – При схватках.
Девочки хихикнули. Очевидно, я сморозила глупость, но сделала вид, что так и надо.
– Роженица при схватках испытывает сильные боли, – зачастила Честер, вскочив с мата на ноги, – и задача лекарницы – сделать так, чтобы она не мешала нормальному течению родов. Для этого необходимо, чтобы роженица дышала правильно, и лекарница должна сконцентрироваться на ее дыхании… – Она выдохнула и, кажется, на этом ее познания себя исчерпали, потому что она оглянулась на Торнтон. – Хорошая практика, когда одной рукой лекарница берет роженицу за руку, а другую кладет на живот и заставляет роженицу дышать в нужном ритме. Лекарница дышит вместе с ней, таким образом… ну, все идет как надо.
Я медленно кивнула. Так это или нет, Нэн мне сообщить не сочла нужным, даже заметки не оставила. Но сама логика предмета подсказывала, что Честер еще не закончила.
– Для чего нужна концентрация лекарницы?
– Для того, чтобы сосредоточиться на сокращениях матки и правильно рассчитать дыхание.
Я опять кивнула и прямо на полях тетрадки написала «Честер – 10». Если я ошиблась, то Нэн сама виновата.
– Кто-то может что-то еще сказать?
– Сильная лекарница может контролировать дыхание роженицы с помощью концентрации, – Торнтон поднялась, отряхнув юбку. – Так, чтобы она очень глубоко вдыхала при начале схватки и медленно и сильно выдыхала, помогая себе тужиться.
«Что?» – чуть не вырвалось у меня. Нэн уверяла, да и не только она, что никакое магическое воздействие на другого человека невозможно в принципе. Поэтому я с сомнением посмотрела на Торнтон, а потом – на Честер. Еще одна девочка, Боунс, подняла руку.
– Да, Боунс? Что-то хочешь добавить?
Может, она что-то мне прояснит, подумала я.
– Это называется «синхронная концентрация», госпожа Гэйн, и это сложная техника, когда роженица должна сконцентрироваться сама. А это непросто, потому что ей больно.
– И что делает лекарница?
Впечатление, что это девочки учили меня. Наверное, так и было, но мне очень хотелось узнать, как же все-таки осуществляется это воздействие и не применяет ли его Лэнгли… ко всем нам. Я решила схитрить, если не получу сейчас четкий ответ.
– Лекарница успокаивает роженицу. – Боунс насупилась. Она, казалось, сочла, что я хочу ее на чем-то подловить, но мои мысли были далеки от того, чтобы поставить кому-то низкие баллы. – Синхронная концентрация невозможна, если роженица не подчиняется лекарнице и не слушает, что та говорит.
Я могла узнать об этой технике у госпожи Джонсон. Но я опасалась, что от любопытства и испуга до конца занятия не доживу.
– Что делать, если роженица испытывает настолько сильные боли, что лекарница не может с ней справиться?
– Используется метод «погружения», – перебила Боунс Честер. Она с того момента, как та начала отвечать, порывалась вмешаться. – Лекарница проговаривает технику концентрации, сейчас… – она присела, взяла тетрадку и перелистала ее. – Госпожа Крэйг не просила это выучить к сегодняшнему занятию, – прибавила она на всякий случай. – «Глубокий вдох, боль уходит, превращается в воздух в груди, потом счет, потом: резкий выдох, сильный, на низ живота»…
– Возможно ли с помощью концентрации корректировать течение родов и воздействовать на разум роженицы? – напрямую спросила я, и Честер растерялась.
– Нет, госпожа Гэйн. Поэтому это опасно. Если лекарница потеряет контроль над течением родов, могут погибнуть и роженица, и плод.
Наверное, я могла тоже перевести дух.
– Почтенная Джонсон говорила, что примерно половина родов – неблагополучные по вине лекарницы, – негромко заметила Торнтон, – если она потеряет над роженицей контроль. И способов возврата этого контроля не существует.
Это было печально. Но этот факт я приняла безропотно, а вот то, что девочки знали больше меня, задело. Не потому, что я стремилась объять необъятное или мое образование было хуже, вовсе нет, но я на самом деле никогда не интересовалась возможностями магии. Использовала свои невеликие таланты в быту, да и то с переменным успехом. Не каждая девочка в Школе была магически одарена, большинство ничем от меня не отличались и были не в состоянии даже согреться так же, как и я, но они знали, на что магия может быть способна.
Это был огромный пробел, и сейчас, чтобы унять терзавшую меня мысль, мне пришлось учинить целый допрос. Девочки восприняли это как должное, возможно, так их опрашивали каждый раз.
– Сегодня вы должны были изучать более сложную тему? – Я жестом разрешила сесть и проставила всем по десять баллов. – Может быть, кто-то уже успел прочитать учебники?
Надежды на это было немного.
– Я читала, как нужно действовать при быстрых родах, – опять поднялась Торнтон. – Мы вместе с Мэдисон…
Она замолчала, а по классу пронесся шепоток.
– Расскажи нам? – предложила я. Девочки опять волновались, и не то чтобы меня беспокоило, что у нас сорвется занятие, нет, все равно от меня не было никакого проку.
– Ну, Мэдисон очень интересуется акушерством, госпожа Гэйн, – медленно проговорила Торнтон. – Ее мать чуть не умерла при родах и потеряла брата Мэдисон.
Я быстро предположила самое худшее, но прикинуть, кто в нашей Школе мог оказаться отцом ребенка, не успела. Разве что Криспин…
«Сущие, теперь еще и он…»
– Есть волчий корень, – Торнтон облизала губы, – это сорняк, из него можно сделать сильное снадобье. Оно замедляет течение родов, и Мэдисон очень хотела попробовать его сварить, даже договорилась с госпожой Коул. Я не знаю, на ком она собралась его проверять…
Кто-то хихикнул.
– Ничего смешного, – оборвала я. – Многие снадобья могут храниться годами, и не стоит забывать, что к нам может прибыть любой человек за помощью. – Таких случаев никто не помнил. – И как это снадобье поможет при концентрации?
– Оно уменьшает интенсивность и частоту схваток…
Я могла представить, что Мэдисон это было действительно интересно, настолько, что она полезла в учебник, но…
По крайней мере, у нее мог появиться мотив сбежать из Школы. Если я не ошиблась, пусть и предпочла бы оказаться неправой.
Нэн в иные дни любила рассказать легенды Школы Лекарниц. Так, например, монахинь не всегда спасал обет целомудрия, но матери-настоятельницы не церемонились. Возможно, что Мэдисон, зная об этом, не захотела для себя подобной судьбы?
И так как из возможных кандидатов были только Фил, Арчи и – Криспин, я опять подумала, что его смерть не случайна. Мэдисон хотела убежать вместе с ним? И что случилось? Его ударила лошадь, а Мэдисон не смогла сама ее оседлать? Испугалась или не умела? Или Криспин отказался бежать, и тогда Мэдисон защитила себя и своего ребенка так, как умела?
Торнтон сказала, что Мэдисон лучшая по акушерству. Давно ли она прониклась этой дисциплиной и просто ли так? Но почему она не возражала, когда я приказала ей поставить тяжелую лестницу?
– Госпожа Гэйн?
Я вздрогнула и очнулась. Я совершенно не слышала, что рассказывала Торнтон, может, что-то важное, но может, и нет. Сейчас она смотрела на меня с замешательством, расценив мою реакцию как недовольство ее ответом.