скачать книгу бесплатно
Вздрогнув, Джерри взял подсунутый ему под нос стакан.
Сам устроившись в кресле, Артур задумчиво уставился на него.
– Гм! Я ошибся, да? Просто попрощавшись, мы с темой твоего отъезда не покончили. Она прямо до кишок тебя пробирает.
Джерри кивнул.
– Иногда ты меня удивляешь, – пожал плечами Артур. – Ты не из тех, кто жаждет приключений, и тем не менее позволяешь, чтобы увезти себя из твоего уютного, устоявшегося окружения людям, чьи решения случайны, потому что сами они лишены здравого смысла.
– Не понял.
– Не понял? Все генералы – психопаты. Все солдаты не в своем уме. Строгий психологический факт: территориальность на них отпечатана как штамп, и они никак не оправятся. Я-то думал, ты врубаешься. Даже Бенни просек, а ты гораздо умнее.
– Ты хочешь, чтобы я был как Бенни? – Джерри поморщился. – Ну ладно, он увильнул… И на что он потратил два сэкономленных года? Он же сдохнет еще до тридцати от отравы, которую непрерывно вливает себе в глотку.
– Собственными руками, – сказал Артур. – У тебя есть право убить себя. Ни у кого больше.
– Я думал, ты за эвтаназию.
– Расписка о согласии – удар, тобой же направленный. Остальное – просто механика, сравнимая с ожиданием, когда ванна заполнится кровью, после того как вскроешь себе вены.
– Это совсем другое дело, – гнул свое Джерри. Он испытывал потребность оправдать перед кем-то свое решение, а перетянуть на свою сторону Артура было бы особой победой. – Факт остается фактом, есть люди, перед которыми я в долгу, и есть другие люди, которые готовы отобрать у нас все вплоть до самой жизни. Черт! Пример этому я видел всего десять минут назад, когда проходил мимо разоренного «Эклмена». Знаешь, тот склад спорттоваров через улицу от моего дома?
Артур усмехнулся:
– Ты ждешь от меня праведного гнева? По мне, так пусть лучше стволы и патроны к ним со склада «Эклмена» окажутся у людей с идеалами, чем у жирных тупиц-буржуа из твоего квартала, которым нечего защищать и которые со страху просто палили бы наугад.
– Наугад! Господи, разве не ты рассказывал мне о людях, которые беспорядочный саботаж превращают в хобби?
– Смотри не запутайся, как большинство, Джерри. Чувака, выбравшего себе в хобби беспорядочный саботаж, нельзя ставить на одну доску с тем, кто ради оружия грабит оружейный склад. Этот чувак наносит беспорядочные удары, потому что не знает, что именно в окружающем мире его раздражает. У партизан хотя бы есть своя теория о том, что неверно, и свой план, как это исправить.
– И как долго ты протянешь при правительстве, которое они хотят нам навязать? – вопросил Джерри.
– Меня они расстреляют в первый же день, как только придут к власти. Такие, как я, – на взгляд любого авторитарного правительства, – недопустимые подрывные элементы уже потому, что мне неинтересно навязывать мои идеи силой.
– Но минуту назад ты говорил, что никто не имеет права отнимать жизнь у другого человека. Если у них нет на это права, то что дурного в попытке их остановить?
– Две вещи, – вздохнул Артур и как будто вдруг потерял интерес к разговору. – Кстати, хочешь узнать, что с тобой будет?
– Что?
Пошарив на полу у кресла, Артур нашел какую-то книгу и сдул с нее пыль.
– Старый верный друг, – нежно сказал он. – Не так часто тобой пользовался, как ты заслуживаешь, а? Слушай, Джерри, ты ведь раньше спрашивал совета у «Книги перемен», да?
– Да. Ты мне ее показал, когда мы познакомились. – Опустошив стакан, Джерри отставил его в сторону. – Я тебе сказал, что, на мой взгляд, это куча дерьма.
– А я тебе сказал, что она работает по той же причине, почему нет такой вещи, как искусство. Я напомнил тебе про балинезийцев, в языке которых вообще нет такого слова, но которые просто стараются все делать как можно лучше. Жизнь – континуум. Я, наверное, тебе это говорил, потому что я всем это говорю. Я учил тебя пользоваться стеблями тысячелистника?
– Нет.
– Тогда достань три монеты. Одинаковые, если есть. Я одолжил бы тебе свои, но понятия не имею, где под всем этим мусором мои. Будь тут Моне, он бы живо нам их намонетил.
– Артур, ты отлетел?
– Спускаюсь, спускаюсь. Новый сорт от «Хайтрип» – просто праздник какой-то. В кои-то веки реклама не врет. Просто чудо из чудес. Хочешь, возьми с собой на утро пачку?
– Думаю, мне не разрешат. В повестке что-то об этом сказано.
– Логично. Один из стандартных методов превратить человека в солдата – это отобрать у него радость, от которой он может почувствовать, что жить стоит – даже человеку по ту сторону прицела. Нашел монеты?
Выбирая три из кармана, Джерри думал: Я был прав, что избегал Артура, пока не стало слишком поздно что-то менять. Он в своем цинизме чертовски уверен, а я вообще ни в чем не уверен – даже в том, что этот древний оракул куча дерьма.
Монеты были брошены, гексаграмма нарисована, и Артур вперился в результат.
– Пи, – сказал он, не потрудившись свериться с книгой. – Со слабой чертой во второй позиции. «Когда рвут тростник, другие стебли тянутся за ним, так как он растет пучком». Проще говоря, единение с ближними еще может спасти положение. Хочешь сам прочесть полный текст?
Джерри со смехом покачал головой.
– Сам знаешь, что я думаю о предсказаниях судьбы!
– Да, знаю, и тебе должно быть стыдно, что ты не воспринимаешь их всерьез. Потому что мне не нравится, как твоя слабая черта поднимается в гексаграмме, превращая ее в Си-кань, «Двойную бездну», а это означает «преумножение опасности». Иными словами, держись начеку, шестерка, иначе быть беде.
– О риске я подумал. Мне не нужна мистическая книжка, чтобы сказать, что, отправляясь в армию, я, возможно, подвергаю себя опасности.
Это Артур пропустил мимо ушей.
– Знаешь, что я думаю? Я думаю, что слабая черта проявится завтра, когда от единения с другими ты перейдешь к подверганию себя опасности.
– Но я и собираюсь «объединиться с другими»! Как еще яснее перевести «пойти в армию» на язык этой книжки!
– Ага! Но более логичный перевод – «оставайся с семьей и друзьями».
Джерри обиженно поднялся на ноги.
– Извини, Артур, – сказал он. – Я надеялся, ты поймешь, что я принял решение и переубеждать меня уже поздно.
– Ну да, признаю. Я только пытаюсь показать, что ты делаешь. Тебе не хочется сесть и продолжить разговор?
– Боюсь, нет. Я просто зашел попрощаться. И мне еще кое к кому нужно зайти, прежде чем идти спать.
– Как хочешь. Но окажи мне услугу. – Артур порылся в горе книг. – Возьми это с собой, почитай на досуге… если тебе его оставят. Не трудись возвращать. Я знаю ее почти наизусть.
– Спасибо. – Взяв протянутую книгу, Джерри рассеянно запихнул ее в карман, даже не посмотрев, как она называется.
– Знаешь что? – продолжал Артур. – У меня такое чувство, что тебе, пожалуй, все-таки нужно послужить в армии. Хотелось бы только, чтобы у тебя было больше шансов вернуться живым.
– Как сейчас все поставлено, потери сведены к минимуму. Они же потеряли не более…
– Одни люди, – прервал его Артур, – с большей вероятностью впутываются в истории, чем другие, это относится и к успеху, и к поражению. Ты из тех, кто ни за что не желает расставаться с иллюзиями. Ты скорее всего бросишься искать… славы или чего там еще – чем объясняют, почему люди рискуют своей жизнью, и ты этого не найдешь, поэтому добровольно пойдешь на какое-нибудь идиотское задание и этот шанс сведешь к тысяче против одного, и…
Он перевернул руку, точно ссыпал с ладони горку песка.
Мгновение Джерри стоял как каменный, потом внезапно дернул на себя дверь и вышел.
Проходя мимо двери Бенни Ноукса, он услышал слабые звуки: скрип, вздох, смешок.
Сгноит себя до смерти, учитывая, сколько дерьма принимает! И у него есть потрясающая терка, красивая терка, а у меня…
В это мгновение он понял, что не может не верить пророчеству Артура.
И разумеется, его ждет не Учебный лагерь. И разумеется, это Плавучая база. Десятки понтонов, отделенных от берега милей воды. Водная преграда дезертиров не остановит, но пляжа достигнут только самые выносливые пловцы.
Там у длинных столов призывникам приказывают вывернуть карманы и раздеться догола. Капитан в сопровождении старшего сержанта медленно идет вдоль столов, осматривая разложенные на них предметы, а тем временем другой сержант следит, чтобы новобранцы стояли по стойке смирно, а не то… Капитан останавливается против Джерри и переворачивает данную Артуром книгу, чтобы прочесть заголовок.
– «Словарь гиперпреступности», – говорит капитан. – Арестуйте его, сержант. Владение подрывной литературой.
– Но!.. – взрывается Джерри.
– Закрой варежку, солдат, хватит с тебя и одного нарушения.
Джерри давит в себе ярость.
– Разрешите обратиться, сэр, – по всей форме говорит он.
– Разрешаю.
– Я ни разу не открывал эту книгу, сэр. Один друг дал мне ее вчера вечером, и я просто положил ее в карман, а потом забыл…
– Она зачитана до дыр, страницы едва не выпадают, – отвечает капитан. – Добавьте, сержант, ложь офицеру.
Ему удалось легко отделаться: двадцать четыре часа строевой подготовки в полной выкладке – можно сказать, прощение.
Как соизволил заметить капитан, это ведь, в конце концов, первое нарушение.
Режиссерский сценарий (8)
Хребет верблюда
Дональд был потрясен, насколько обыденным показался ему вечерний город. Народу на улицах было меньше, чем днем, из-за той самой паранойи, которой поддался и он, но все же достаточно, чтобы создать приятное оживление и дать ему почувствовать, что он вернулся в те времена, когда только-только окончил колледж и тел на тротуарах толклось на миллион меньше.
Я что, подспудно рассчитывал увидеть, что магазины исчезли с привычных дневных мест?
Ему захотелось рассмеяться над собственными дурными предчувствиями. Тем не менее что-то не давало ему покоя. Постепенно его мозг распознал причину, Дональд специально это в себе вырабатывал: исходить из мелких вторичных признаков и, не посвящая себя проблеме целиком, подсознательно отыскивать нужную ниточку.
Чересчур шумно. Музыка, в основном хиты последнего поп-парада, гремела повсюду, и потому два или даже три отдельных ритма беспорядочно смешивались в полутоновой диссонанс, но иногда к шлягерам примешивалась и классика: пройдя сто ярдов, он идентифицировал Бетховена, Берга, Ойяку. Впрочем, то же можно было бы сказать и про дневные часы, особенно с тех пор, как производители радиоодежды начали встраивать в швы не наушники, а колонки. Необычным ему показался звук голосов. Повсюду кругом болтали и сплетничали – непозволительная роскошь в суматошные дневные часы.
Подсказка: Эти люди друг друга знают, друг с другом здороваются.
Безымянные для него, но знакомые между собой, они сбивались на тротуарах в группки по пять-шесть человек. Он едва не принял их за бездомных, как вдруг понял, что даже по нынешним меркам их слишком много, и начал замечать в толпе настоящих нищих: мужчин, женщин и даже детей с печальными глазами, которые цеплялись за мешки с пожитками и ждали ночи и законного шанса прилечь где удастся.
– Ты устал, тебя тяготят заботы? Приди к Иисусу, приди и отдохни на его груди! – взывала с паперти через ручной громкоговоритель женщина-пастор.
– Нет уж, мэм, спасибо, у меня пока мозги на месте! – крикнул ей проходящий мимо центровой в «крокодиловке», и его шестерки хрипло рассмеялись и похлопали его по спине. Центровой был чернокожим, и пасторша тоже. Вообще кругом афрамов было в пять-шесть раз больше, чем днем.
Они посмотрели на меня с любопытством. Подсказка: Цвет кожи?
Но это был ложный след. Постепенно он отыскал истинную причину. На нем был консервативный, несколько устаревший и совсем немодный пиджак, какой он обычно носил. Большинство прохожих были либо в лохмотьях, как бездомные, которые зачастую по десятку раз натягивают на себя одноразовую одежду, либо те, кто наступление сумерек воспринимал как сигнал дать волю воображению. Не только гопники в «крокодиловках» особого покроя, создававшего впечатление огромных мускулов, но прохожие постарше носили одежду броскую, как оперенье павлина: алый и бирюза, черное дерево и хром. Они красовались в чем угодно – от длинных одеяний в стиле стран РЕНГ до ритуальной раскраски, оттененной парой перьев в стратегических местах.
Ответ: словно в чужой мир попал.
Он задумчиво кивнул. Было что-то от карибских традиций в том, как эти люди преспокойно расположились посреди улицы точно в палисаднике перед собственным домом. Толчком к этому, вероятно, послужило сооружение купола, поддержавшее и усилившее ощущение разгара лета, которое растянулось на целый год.
Характер кварталов начал меняться. Дональд заметил, что здесь его окликают зазывалы.
– Концерт статики в разгаре, чувак! Всего пятерка!
– Выдержки из Корана по-английски, живой чтец. Неужели это не заинтересует такого умного человека, как вы?
– Узнайте правду, которую скрывает от вас правительство! Записи прямо из Пекина, все факты доступны!
Только пройдя с милю или около того, он – благодаря улыбкам и жестам прохожих – обнаружил небольшую люминесцентную листовку, которую кто-то незаметно налепил ему на спину. Раздраженно сорвав ее, он прочел:
Этот чувак не знает, куда податься. На триптине он, недолго думая, уже был бы там.
«Джи-Ти» толкает свой продукт? Маловероятно. Ни для кого не секрет, что правительство держит в узде ретивых сотрудников Наркоконтроля, поскольку психоделики оттягивают на себя большую часть потенциальных диссидентов, но официально в большинстве штатов еще существовали законы против них. Скомкав листовку, Дональд бросил ее в урну.
Худощавый, интеллигентного вида афрам пошел вдруг с ним рядом, то и дело бросая на него косые взгляды. Шагов через десять он кашлянул.
– Вы не были на…
– Нет, – сказал Дональд. – Валяйте, гоните свою телегу, а я скажу, интересует ли она меня, тогда мы оба сэкономим время.
Афрам моргнул. Еще несколько шагов спустя он пожал плечами.
– Жаловаться не будешь, отец?
– Нет.
– Хочешь, проверю твой генотип? Покажи мне руки. За пятерку получишь точный научный анализ, у меня и сертификаты есть.
– Спасибо, у меня хватает денег на генанализ.
– Но потомства нет, а? – Афрам глянул на него проницательно. – Может, неприятности с Департаментом евгенической обработки? Нет, не надо мне говорить. Как бы плохо ни было, всегда есть способ поправить дело. У меня есть кое-какие связи, и если тебе по карману генанализ, то, наверное, и их услуги тоже.
– Я чист, – со вздохом сказал Дональд.
Афрам остановился как вкопанный. Дональд непроизвольно сделал то же самое и повернулся, так что теперь они стояли лицом друг к другу.
