скачать книгу бесплатно
(Если верить горничной, у неё была очень многочисленная дальняя родня, с которой то и дело случались всякие неприятности, требующие её незамедлительного прибытия.)
– О да, леди Элспет, спасибочки вам за беспокойство, – и она одёрнула фартук, что в её представлении являлось внешним выражением почтительности.
– Так что же произошло? Надеюсь, к приезду гостей всё готово?
– К обеду закончу с комнатами мистера Джорджа и мистера Седрика, – туманно выразилась Анна, но осталась стоять, не сводя глаз с хозяйки. – Гости, да…Родня – дело такое… – произнесла она ещё загадочнее, чем вызвала у леди Элспет неподдельное любопытство.
– И что не так с гостями, Анна? Буду признательна, если ты перестанешь смотреть на меня так, будто бы я превратилась в привидение. Если тебе есть что сказать – говори, а если нет – то Хигнетт будет рад пристроить тебя к делу.
– Дети! – выпалила Анна, не собирающаяся допускать, чтобы ошеломляющую новость хозяйке сообщил кто-то другой. – Вы знаете, мэм, как я сплетни деревенские не люблю, а однако ж уши-то не заткнёшь. Посылала меня миссис Вайсли вчера в деревню, и я там такое услышала! Прямо и не знаю, как вам сказать-то.
– Господь Всевышний, – перепугалась леди Элспет, – с детьми приключилось несчастье? Они живы?
– Да живы, конечно, что им будет-то? – не поняла беспокойства Анна. – Чистенькие, глазастые такие, да только на мистера Монти, – и она, зажмурившись, перекрестилась, – совсем не похожи. Вот ничуточки. Все в мать пошли, сказала мне Айви, что в трактире прислуживает. И смуглые уж больно.
– Господь Создатель! – леди Элспет расплескала остатки чая и второй раз за утро призвала Господа на помощь. – У Монти есть смуглые незаконнорождённые дети от Айви, которая прислуживает в трактире? А почему я только сейчас об этом узнаю?
– Да нет же, – не слишком почтительно отмахнулась Анна от этого вздорного предположения. – Дети-то не от Айви, она девушка порядочная и ничего такого себе не позволяет, а от его жены, что приехала вчера и заняла самую дешёвую комнату над «Розой и короной». И на ужин она спросила только чай и хлеб без масла, а холодное мясо отправила обратно, на кухню, а Айви говорит, что мальчишки-то чуть не расплакались, когда она тарелку-то понесла, прямо вот сердце у ней захолонуло от такого зрелища.
Сердце леди Элспет от этого известия тоже забилось чаще. Дети! У Монти, оказывается, есть дети!.. Но ведь в письме Бернадетты ничего об этом не сказано.
С тихим стоном пожилая дама опустилась на подушки и прикрыла глаза. Новость и так оказалась ошеломительной для раннего утра, а тут ещё приезд этой девушки, которая откликнулась на её просьбу изобразить компаньонку (…как же её имя? Октавия? Амелия? Сесилия?..), и визит сыновей с жёнами, и подготовка к ежегодному празднику, и знакомство с французской женой Монти. Одно было несомненно: покоя ждать не стоит. И, что самое досадное, ей придётся пропустить забег в Донкастере, в котором впервые будет участвовать многообещающий жеребец из дублинских конюшен (а о нём ходили любопытнейшие слухи! вот бы посмотреть его в деле!), ведь выбраться из Мэдлингтона в ближайшее время ей возможности явно не представится.
А вот Анна вышла из покоев хозяйки необычайно довольная собой. Спускаясь в кухню, она немелодично мурлыкала себе под нос весёленький мотивчик, предвкушая, как вытаращит глаза кухарка, когда услышит новости об очередных неурядицах в семье Понглтон.
* * *
Оливия Адамсон провела в коттедже тётушки Розмари поистине ужасную ночь. Несмотря на усталость после упаковки и отправки вещей по списку, её ночной отдых был крайне непродолжительным. Виной тому был не только тощий колючий матрац, в котором, судя по ощущениям, в качестве набивки явно использовались металлические стружки, рыбные кости и камни, но и ветхость постройки, и привычка соседского пса яростно, будто призывая все силы ада к отмщению, выть по ночам.
От каждого порыва ветра коттедж принимался скрипеть и постанывать, и этим немелодичным звукам час за часом вторил соседский терьер. Подобно скорбящей Ниобее, он оплакивал нечто, дорогое его сердцу и безвозвратно утерянное. Причём трудно было даже вообразить, как такой тщедушный пёс ухитряется исторгать столь мощные и надрывные звуки.
Наспех позавтракав купленным накануне в деревенской лавке сыром и рыбным паштетом, Оливия по мере сил привела себя в порядок, заперла коттедж и отправилась на почту. Звонок в Мэдлингтон подтвердил: её ждут и даже готовы выслать за ней машину на станцию, если она успеет на десятичасовой поезд.
Сделав ещё один звонок, на этот раз в Лондон, в пансион миссис Флойд, что на Броуди-стрит, Оливия осталась разочарованной. «Молодой мистер Адамсон ушёл сразу же после завтрака. И мне показалось, что он был крайне взволнован. На нём просто лица не было. В общем, выглядел он, как человек, который получил ужасное известие», – многозначительно сообщила ей помощница владелицы пансиона, вечно пребывающая в экзальтации мисс Рэндольф. В юности она служила костюмершей в небольшом театре, и, проникнувшись царившей там атмосферой, не захотела расставаться с ней и двадцать лет спустя. Все, кто жил в пансионе миссис Флойд, знали, что такие сообщения ровным счётом ничего не значат, и пропускали их мимо ушей.
Поезд подали к перрону без опоздания. Оливия вошла в пустое купе и обрадовалась тому, что проведёт поездку в одиночестве и, если повезёт, немного подремлет, а потом напишет пару писем.
На деле вышло иначе. Стоило ей прислониться к обитой бархатом спинке скамьи и прикрыть глаза, как она провалилась в крепкий сон и очнулась только в тот момент, когда поезд прибыл во Фроингем. Шея у девушки немилосердно затекла, во рту пересохло, волосы, заплетённые в косу, растрепались, и просьба леди Элспет изобразить её компаньонку вдруг показалась ей нелепым розыгрышем.
В таком вот виде, заспанная и растрёпанная, Оливия уселась в прибывший за ней автомобиль, за рулём которого сидел слишком развязный для должности шофёра молодой человек. Представился он Оскаром Финчем и всю дорогу поглядывал на девушку, как ей представлялось, с высокомерным недоумением. Оливия только сейчас начала догадываться, что её обещание взять на себя роль компаньонки повлечёт за собой не только забавные моменты, над которыми потом можно посмеяться вместе с Филиппом, но и такие сложности, как выстраивание отношений с остальной прислугой.
Погода, с утра совершенно безмятежная и не предвещающая осадков, к удивлению девушки, испортилась за считаные минуты, и когда автомобиль въехал на территорию поместья, послышался стук падающих капель и жемчужно-серый гравий безупречных дорожек приобрёл цвет тёмного графита. Шофёр прибавил скорость, и Оливия поразилась размерам фамильного гнезда лордов Понглтонов. Пока автомобиль не свернул с главной аллеи, она успела заметить серую каменную стену с зубцами, симметрично расположенные башни с острыми шпилями и маленькие окна, придающие дому хмурый и надменный вид. Мэдлингтон-Касл напомнил ей замок великана из старинной сказки о находчивом Джеке.
Когда путешествие окончилось, Оливии пришлось самой управляться и с зонтиком, и с картонным чемоданчиком, где находились её немногочисленные дорожные принадлежности, – по всей видимости, помогать прислуге женского пола шофёру не полагалось. Как только она вышла, автомобиль резко развернулся и скрылся за поворотом. Оливия осталась одна.
Девушка перехватила чемодан другой рукой и подняла голову. Высокая каменная стена с бойницами крошечных окон на фоне стремящихся вниз капель воды напоминала средневековое укрепление, а не часть хозяйственной постройки. Оливия зябко передёрнула плечами и постучала в потемневшую от времени деревянную дверь, клятвенно обещая себе никогда больше не заводить знакомства в поездах и не принимать скоропалительных решений.
* * *
Леди Элспет мучительно пыталась припомнить имя этой милой девушки, что с такой лёгкостью откликнулась на её просьбу. Вот уже четверть часа они вели приятную светскую беседу, угощаясь чаем и бисквитами, но невозможно же всё время называть человека «милочкой». Да ещё этот дождь! В хорошую погоду она бы предложила гостье прогуляться по саду, а сама в удобный момент удалилась в свою комнату и наконец-то пролистала бы газету с анонсом ближайших скачек. Подобное времяпровождение всегда успокаивало её, а успокоиться сейчас не помешало бы.
Оливия не преминула отметить про себя перемену в отношении к ней хозяйки Мэдлингтон-Касл, но заострять на этом внимание не стала, хоть обращение «милочка» и резало ей слух.
– Так вот, леди Элспет, я нахожусь в небольшом затруднении…
– Затруднении?! О, понимаю, – пожилая дама тут же встала и принялась рыться в ящичках бюро в поисках наличных, – конечно, конечно, как я сама не сообразила.
Оливия покраснела.
– Я не имела в виду затруднения такого рода, леди Элспет, – тон Оливии был довольно резок, – я говорю о том, что для меня остаётся неясным, как мне вести себя в присутствии ваших родственников. И с остальной прислугой тоже. Видите ли, я никогда не нанималась компаньонкой, и слабо представляю себе, чего от меня ждут.
Раздался лёгкий стук, и в личную гостиную леди Элспет вошёл Хигнетт. Мягким баритоном он доверительно произнёс:
– Я распорядился отнести вещи мисс Адамсон в зелёную комнату. Думаю, там ей будет удобнее всего.
Леди Элспет, довольная тем, что тайна имени её гостьи раскрыта, с энтузиазмом поблагодарила дворецкого и поставила чашку с недопитым чаем на столик.
– Вы играете в бридж, милоч… мисс Адамсон?
– Не слишком хорошо.
– Хм… А в вист?
– Немногим лучше, чем в бридж.
Леди Элспет нахмурилась и вздохнула.
– Что ж… Всё равно, пока мои сыновья не уедут, о развлечениях и речи быть не может. Вы и не представляете, мисс Адамсон, какие они оба зануды. А их жёны!.. Я так рада, что вы согласились стать моей компаньонкой, – и она порывисто прикоснулась к руке Оливии, мимолётно её пожав. – Хотя бы кто-то будет на моей стороне. Подготовка к ежегодному празднику всегда утомительна, а тут ещё приезд вдовы Монти…
– А что не так со вдовой вашего младшего сына? – Оливия позволила себе эту вольность, начиная привыкать к роли компаньонки и доверенного лица.
– Она француженка, – пожала плечами леди Элспет. – Никто из нас никогда не видел её. Восемь лет назад Монти пришлось спешно покинуть Англию. Он некоторое время путешествовал по континенту, а потом осел во Франции и женился на модистке по имени Бернадетта. Мы узнали обо всём спустя ещё несколько лет. Монти просто написал мне письмо с просьбой выслать деньги и между делом сообщил о своей женитьбе. Артур, мой муж, был просто вне себя от ярости. Но Монти подобное никогда не волновало. А потом он погиб во время пожара в каком-то французском притоне, и мы вновь не сразу узнали об этом. На самом деле для Артура Монти умер уже давно. Муж запретил и мне, и сыновьям упоминать его имя и вычеркнул его из фамильной летописи Понглтонов.
– В семье не всегда бывает всё гладко, – дипломатично произнесла Оливия, потрясённая такой откровенностью хозяйки Мэдлингтона.
– В общем-то, мисс Адамсон, вам требуется запомнить всего несколько вещей, – задумчиво проговорила леди Элспет. – Ни в коем случае не давайте командовать собой Виктории, жене Джорджа, и ни при каких условиях не спорьте о политике с Седриком, моим средним сыном. Он убеждённый социалист и начинает обращать в свою веру всех, кто не имеет твёрдых политических взглядов. Боюсь, ему доставалось мало внимания в детстве. Вечный двенадцатый игрок[3 - Двенадцатый игрок в крикете – запасной, так как в игре участвуют 11 игроков. Крикет – чрезвычайно популярная игра в Англии и британских колониях.]. Что поделать, это удел средних сыновей.
– Наверное, вашим любимчиком был младший, Монтгомери? Так часто бывает.
– О нет! – звонко рассмеялась леди Элспет. – Вы и не представляете, каким засранцем был Монти. Он то и дело третировал окружающих с милой улыбкой на устах. Будь Монти жив, то нипочём бы не позволил Артуру завещать Мэдлингтон мне. А Седрик никогда не блистал, к сожалению. Он похож на моего брата, такой же увлекающийся и слабохарактерный. Но я довольна его женой, Присциллой. Она крепко держит вожжи в руках. Исключительно милая женщина. До встречи с Седриком она работала то ли санитаркой, то ли учительницей. Это счастье, что она не отвернулась от него, когда узнала о… Ну да не будем об этом. Всё позади, и ладно. Я искренне благодарна Присцилле, что она сумела сделать для моего сына то, чего не сумела я. За это я готова прощать ей многое.
– Не позволять Виктории командовать и не спорить с мистером Седриком. Я постараюсь запомнить, – с серьёзным видом кивнула Оливия. – А мистер Джордж? Как мне вести себя с ним?
– О, на Джорджа вам обращать внимание не стоит. Он немного подуется на меня из-за того, что я спутала ему все карты и не позволила подсунуть мне шпионку, которую они с Викторией выбрали, но быстро забудет об этом. И к тому же он никогда не замечает тех, кто не может быть ему полезен.
После этих нелестных слов в адрес сына леди Элспет вызвала горничную и попросила ту показать гостье её комнату.
– Постарайтесь как следует отдохнуть, мисс Адамсон, – посоветовала она. – Вечером в Мэдлингтоне будет настоящее столпотворение. Анна проводит вас в вашу комнату.
Хмурая и неулыбчивая горничная резким движением одёрнула фартук, глядя на Оливию без всякой симпатии. Пока они шли по сумрачному коридору, освещённому тусклым светом, льющимся из высоких узких окон, она не проронила ни словечка, и только время от времени шмыгала носом и искоса разглядывала и потёртый чемоданчик, и брюки гостьи леди Элспет.
Комната оказалась просторной, светлой, с несколькими окнами, выходившими в сад, и огромным камином с облицовкой из песчаника. Судя по всему, здесь недавно проветривали, но устоявшийся запах затхлости указывал на то, что долгое время комната стояла запертой. Пыльная ваза на каминной полке была пуста, зеркало у туалетного столика покрыто патиной.
– Ланч у нас подают ровно в час, – бесцветным голосом, лишённым всякой приветливости, сообщила горничная.
– Вот как, – из вежливости ответила Оливия, внимательно глядя на девушку в ожидании продолжения.
Та посчитала её короткое замечание приглашением к беседе и без всяких церемоний спросила:
– А вы, мисс, значит, будете леди Элспет прислуживать? Недовольна она, стало быть, мною?
– Да нет же, Анна, – поспешила разуверить её Оливия, – твои обязанности останутся прежними. Леди Элспет попросила меня побыть её компаньонкой. Я буду помогать ей с письмами и всем прочим.
– Компаньонкой, – повторила Анна без всякого выражения. – Ага, ну ладно. Всё понятно. Так и передам Хигнетту, ага.
После этих слов горничная повернулась и вышла, с резким стуком прикрыв за собой дверь, а Оливия, разобрав немногочисленные вещи, присела на край высокой кровати, а потом упала на спину, раскинув руки, и долго смотрела в потолок, покрытый извилистыми трещинами. В углу, в центре аккуратной, любовно сплетённой паутины восьмилапый хозяин с хлопотливой радостью возился с крупной, вяло трепыхавшейся мухой, неосторожно угодившей в его ловушку.
Глава пятая, в которой гости съезжаются в Мэдлингтон-Касл, и вожделенный покой так и норовит окончательно ускользнуть от леди Элспет
Тихий шорох дождя за окнами и бессонная ночь, которую провела Оливия в маленьком коттедже тётушки Розмари, сделали своё дело. Веки девушки отяжелели, и через пять минут после ухода горничной она уже крепко спала.
Её недолгий сон нарушил деликатный, но вместе с тем требовательный стук. Оливия резко очнулась и, не сразу сообразив, где находится и почему уснула в одежде, вскочила на ноги и подошла к двери.
На пороге стояла леди Элспет, и по её лицу было понятно, что пожилая дама пребывает в сильнейшем волнении.
– Она приехала! И не одна, с нею дети! Мне сказал Хигнетт, что они ждут меня в гостиной, – внимательно оглядев Оливию, леди Элспет спохватилась: – О, я помешала вам отдыхать?
– Ничего-ничего, – пробормотала девушка, – я сейчас приведу себя в порядок. Вы, наверное, желаете, чтобы я встретила Бернадетту вместе с вами?
– Это было бы весьма уместно, – призналась леди Элспет, входя в комнату и с мимолётным интересом разглядывая её убранство. – Видите ли, мисс Адамсон, я понятия не имею, как мне держать себя с этой женщиной. Да и не каждый день узнаешь, что у тебя, оказывается, уже двое внуков. Я распорядилась, чтобы ланч сегодня подали раньше обычного, и как мне кажется, присутствие ещё одного человека за столом могло бы разрядить обстановку.
Пока Оливия причёсывалась и брызгала себе в лицо холодной водой из кувшина, леди Элспет нервно прохаживалась по комнате, то и дело растирая ладони. В мутном зеркале отражалась её статная, то удаляющаяся, то приближающаяся фигура, нижняя юбка из фатина под тонким муслиновым платьем издавала отчётливый шелест, будто листья под ногами в осеннем лесу.
Вдвоём с Оливией они молча прошли по длинному коридору, соединяющему жилое крыло дома, где находились покои леди Элспет и гостевые спальни, с общими помещениями – малой и большой гостиной, а также обеденным залом. В коридоре чувствовался сквозняк. Несмотря на исключительно тёплое для этой местности лето здесь было сыро и промозгло, и девушку пробрала дрожь.
– Дом очень старый, к тому же стоит в неудачном месте, – пояснила леди Элспет, заметив, что её спутница замёрзла. – Каменные стены полны щелей, и ветер с холмов проникает внутрь со всех четырёх сторон. Артур, покойный лорд Понглтон, был рьяным противником преобразований в Мэдлингтоне. Его род ведёт свою историю от норманнских завоевателей, и дом был выстроен на месте фортификационного укрепления. Внутренние стены и цитадель сохранились почти что в первозданном виде, а основное здание было полностью перестроено сразу после окончания войны между Ланкастерами и Йорками. С той поры Мэдлингтон не подвергался серьёзным изменениям. Джордж питает напрасные надежды убедить меня вложить львиную долю капитала в реставрацию этого древнего монстра, но я вожу его за нос и не говорю ни да ни нет, – и леди Элспет злорадно рассмеялась. – В Мэдли совершенно невыносимо жить зимой, и я бы давно избавилась от дома и переехала в Торки или в Плимут, но мне не хочется доставлять Джорджу такое удовольствие.
Они подошли к обеденному залу, и Хигнетт, стоявший наготове, церемонно распахнул перед ними двери. Зал поражал воображение своими размерами и убранством, и Оливия, залюбовавшись резными дубовыми панелями и тем, с каким церковным неистовством льётся дневной свет через узкие витражные окна, не сразу обратила внимание на три маленькие фигурки, жавшиеся друг к другу возле длинного, уставленного серебряной посудой стола.
– Я так рада, дорогая Бернадетта, что мы наконец-то увиделись, – звучный голос леди Элспет, в котором не было и следа растерянности, нарушил неловкую тишину, и Оливия поразилась тому, сколько тепла и радушия было в нём. – Я просто счастлива приветствовать вас в Мэдлингтоне. Надеюсь, вы не успели промокнуть, пока добирались?
– О нет, миледи, благодарю, мы доехали с большим удобством. Мистер Финч, ваш шофёр, был очень любезен и…
Хозяйка дома с жаром запротестовала:
– Что вы, мистер Финч вовсе не мой шофёр! Он местный ветеринар и настоящий верный друг, который так чрезвычайно любезен, что порой выполняет мои маленькие поручения. А это мисс Адамсон, моя помощница, – представила она Оливию. – Но познакомьте же меня скорее с сыновьями Монти! Для меня их появление в Мэдлингтоне стало большой неожиданностью, – не преминула съязвить леди Элспет, сохраняя невинное выражение лица.
Мальчики, пока длилась беседа взрослых, не отрывали глаз от накрытого стола, но, когда мать выпустила их ладошки и подтолкнула к высокой леди в изумрудном, переливчатом, как крылышки стрекозы, платье, растерялись. Едва слышно, пугаясь пристального взгляда дворецкого и того, как искажаются их слабые голоса в зале таком огромном, что в нём могло бы поместиться самое высокое дерево и не задеть макушкой потолка, дети заученно произнесли полагающиеся слова и отступили к матери. Старший мальчик взял ладошку брата в свою, утешая и поддерживая его, и леди Элспет, растрогавшись, произнесла:
– У вас, Бернадетта, чудесные дети! А ведь братья так редко бывают дружны между собой.
На щеках Бернадетты появился румянец, она горделиво выпрямила спину и хотела что-то ответить, но тут в столовую вошёл Оскар Финч, сдержанно всех поприветствовал, и момент был упущен.
Во время ланча он полностью завладел беседой, чему, как показалось Оливии, леди Элспет была безмерно рада. Молодой человек в отлично сшитом щегольском костюме игнорировал всех, кроме хозяйки дома, и демонстрировал отменный аппетит. Его истории из ветеринарной практики были хоть и забавны, но балансировали на грани приличий, и несколько раз Оливия замечала на лице Бернадетты недоумённо-брезгливое выражение. Леди Элспет такие мелочи не смущали, и её громкий хрипловатый смех то и дело раздавался в гулком пространстве обеденного зала.
Ближе к окончанию трапезы в столовую вошла горничная и передала дворецкому телеграмму. Улучив момент, когда беседа затихла, тот вкрадчиво положил её рядом с приборами хозяйки и отошёл к сервировочному столику.
– Ну, что я говорила, – с усталым вздохом произнесла леди Элспет, бегло прочитав послание и с гримасой откладывая его в сторону, – Джордж и Виктория прибывают четырёхчасовым поездом. Надеются застать меня одну и вновь завести старую пластинку, – и они с Оскаром Финчем обменялись понимающими взглядами.
* * *
В трактире «Роза и корона», куда Оливия отправилась сразу после ланча в Мэдлингтоне, в это время дня было тихо и безлюдно. В воздухе стоял застарелый запах пива, будто ничего другого за последние сто лет здесь не подавали, что, скорее всего, соответствовало истине. За длинной дубовой стойкой, отполированной локтями завсегдатаев, стояла пышная светловолосая девушка и с интересом листала яркий журнал, на обложке которого была изображена блондинка, сидевшая в машине с откидным верхом и обнимающая маленького пушистого шпица. Девушка так погрузилась в это занятие, что Оливии пришлось несколько раз откашляться, чтобы привлечь к себе внимание.
– Что вам, мисс? – не слишком любезно спросила девушка, с сожалением закрывая журнал и убирая его под стойку.
Свои ежедневные и невероятно тривиальные обязанности Айви считала досадным недоразумением и не давала себе труда скрывать это от посетителей.
– Мне нужно позвонить в Лондон.
– Четыре пенса, если вы не собираетесь брать комнату, – неохотно сообщила девушка и взглянула на Оливию с некоторым подобием интереса.
– Я буду жить в Мэдлингтон-Касл, так что комната мне пока не нужна. Вот разве что позже, если в Йоркшир приедет мой брат. А пока я бы просто хотела позвонить, – Оливия улыбнулась и выложила на стойку монеты.
Гостья из Мэдлингтона, брат из Лондона – это было уже интересно, и Айви окончательно очнулась от грёз, в которые она неизменно погружалась, читая про жизнь кинозвёзд и театральных актрис. Смахнув монетки в кассу, она выбралась из-за стойки и указала посетительнице на телефонный аппарат, стоявший на маленьком столике в нише у окна. Оливия, чувствуя, как цепкий взгляд любопытной девицы скользит по спине, поняла, что непременно станет героиней всех дневных и вечерних сплетен трактира «Роза и корона».
В пансионе долго не снимали трубку, по-видимому, мисс Рэндольф вышла заварить себе чай и, как водится, на что-то отвлеклась. Пришлось выждать несколько минут и вызвать Бремерси снова.
– Олив, где тебя носит? – когда из трубки послышался баритон Филиппа, Айви с похвальной старательностью принялась протирать пивные кружки, бездарно делая вид, что нисколько не интересуется происходящим в нише у окна. – Я думал, ты вернёшься к ланчу. Не успела на поезд? Где ты сейчас?
– Я всё ещё в Йоркшире, Филипп, – стараясь говорить как можно тише, Оливия почти шептала, прижимая чёрную бакелитовую трубку к самым губам. – И пробуду здесь ещё некоторое время. Звоню сказать, чтобы ты не терял меня. Я остановилась в Мэдлингтоне, это во Фроингеме, в северной части Йоркшира. У меня здесь появилось дело.
– Какое ещё дело?! Ничего не понимаю. Что у тебя случилось? Оливия, мне срочно нужно кое-что тебе рассказать. Кое-что важное, – голос Филиппа разносился по всему трактиру.
Оливия поморщилась и прошептала в трубку: «Ради бога, Филипп, ты можешь так не орать?» – но брат её не услышал. Чем тише она старалась говорить, тем громче он переспрашивал, принимая возмущённое шипение сестры за помехи на линии. Закончив разговор и резко обернувшись, Оливия застала белобрысую девицу врасплох – та, машинально протирая одну и ту же кружку в десятый раз, внимательно следила за ней, приподняв бесцветные брови и выпятив нижнюю губу. На лице её читалось восхищение свежими событиями, к которым она оказалась причастна.
* * *
Старший сын леди Элспет Понглтон и его супруга прибыли в Мэдлингтон в начале седьмого. Судя по внушительному багажу, надежду на их скорый отъезд питать не стоило.
– Так вы и есть мисс Адамсон? – холодно поинтересовалась Виктория Понглтон, снимая перчатки и разглядывая Оливию в упор. Тон её был не слишком вежлив, блёкло-зелёные, болотного оттенка глаза следили за каждым движением девушки. – Надеюсь, вы поладите с моей свекровью. Она любит окружать себя молодыми людьми, но характер её простым не назовёшь. Вы уже служили компаньонкой? Не сомневаюсь, что у вас имеются отличные рекомендации. Признаться, мне было бы любопытно на них взглянуть. Напомните мне об этом чуть позже.
Оливия растерялась от напора этой крупной высокой женщины. Ей подумалось, что если бы она играла в игру, где требуется охарактеризовать человека одним словом, то внешность достопочтенной Виктории Понглтон подходила бы под описание «дюжая». В ней всего было много – голоса, телесных форм, самомнения и снобизма. Изящно вырезанные ноздри массивного носа дрожали от скрытого возмущения, а мощные плечи и руки, как, впрочем, и её имя, заставляли вспомнить бронзовую скульптуру, что установлена близ Вестминстерского дворца и изображает легендарную Боудикку[4 - Супруга вождя иценов (бриттское племя), мятежница и бесстрашная воительница, восставшая против римлян. Восстание было сурово подавлено, и Боудикка, как утверждает Тацит, римский историк, приняла яд чёрного болиголова.]. На Оскара Финча, который привёз её и Джорджа с железнодорожной станции, она даже не посмотрела. Бернадетта, встречавшая гостей вместе со всеми, но стоявшая чуть поодаль, удостоилась лишь вялого кивка.
– Пойдём, Джордж, тебе нужно отдохнуть и переодеться, а мне написать несколько писем, – распорядилась Виктория мужем и тяжёлой походкой отправилась вслед за подоспевшей горничной, а Оливии бросила на ходу: – Полагаю, мисс Адамсон, у нас будет возможность познакомиться поближе за ужином.
Когда она покинула холл, леди Элспет и Оскар Финч заговорщически друг другу улыбнулись, не приглашая Оливию в свой союз посвящённых, и та в очередной раз спросила себя, как её угораздило согласиться на участие во всей этой авантюре. В душе Оливии шевельнулось раздражение, ей стало казаться, что её обманом и манипуляциями вовлекли в участие в каких-то своих, неизвестных ей планах, при этом заставив отказаться от собственных. А виной всему неуёмное любопытство, порой толкающее её на безрассудные поступки. «Вот Филипп ни за что бы не согласился поехать чёрт знает куда и изображать там чёрт знает кого!» – тоскливо подумала девушка.
Однако уже через пять минут, увлекаемая леди Элспет на прогулку, она выкинула из головы все сожаления. Хозяйка Мэдлингтона была с нею так мила, так любезна, что Оливия против воли перестала досадовать и злиться. Обаянию пожилой дамы сопротивляться было невозможно – приобняв девушку за талию, леди Элспет развлекала её уморительными, хотя и не без толики яда, замечаниями о собственных невестках, сыновьях и предках покойного лорда Артура Понглтона, рассказала ей массу всего любопытного о предстоящем празднике и традициях, порой довольно забавных, которых придерживались жители окрестных деревень. Дождь давно закончился, вечернее солнце вызолотило и пёстрые пустоши, видневшиеся с террасы, и холмы, словно покрытые сотнями тысяч ярдов изумрудного бархата. Неподвижный воздух стал плотным, как если бы где-то вдалеке, над морем, собиралась с силами, готовясь обрушиться на побережье, летняя неистовая гроза.
