скачать книгу бесплатно
Эта девочка просто замечательно умеет подбодрить.
Терри сник:
– Значит, мне что – возвращаться обратно в город? Но если я не найду нового хозяина, меня снова запрут в приюте. Да и хозяева бывают так себе, я это уже испытал на собственной шкуре.
– И что это были за люди? – заинтересовался я.
– Даже не хочу об этом говорить, – резко ответил Терри, а потом развернулся и побрёл в сторону сосен на краю леса.
– Я его понимаю, – сказала его крылатая подружка, потом помедлила и посмотрела на нас.
Я энергично покачал головой. В обличье пумы это наверняка выглядит странно. Она должна нам помочь переубедить Терри, иначе случится непоправимое!
Но у Табиты было другое мнение. Она расправила крылья, взлетела и последовала за Терри.
– Клянусь палящим солнцем, я не могу его бросить! – крикнула она нам. – Мы как-нибудь справимся.
И тут я снова подумал о новом наборе в школу «Кристалл». Или я сейчас им обо всём расскажу – или будет уже поздно.
– У меня есть идея получше. И никому не придётся никого бросать, – отчаянно крикнул я вслед удаляющимся друзьям. – Скажите, вы когда-нибудь ходили в школу?
– Ну конечно. Мне же уже пятнадцать, – ответила Табита и послала мне мысленно изображение недоверчиво смотрящей девочки, одетой во всё черное. – Но я в школе часто засыпаю, уроки же днём, и тогда у меня проблемы. Правда, оценки обычно удаётся исправить – я потом учу сама по ночам.
– В школу? – переспросил Терри, не останавливаясь. – Зачем мне в школу? Я и так уже всё знаю.
Я вздохнул. Безнадёжный случай. Видимо, придётся их просто отпустить. Но в дикой природе Терри обязательно попадёт в сложную ситуацию – это так же верно, как то, что за летом приходит осень. Табита думает, что сумеет ему помочь, но без одежды она не сможет принимать человеческий облик. А если они встретят голодного гризли – то что она сделает в обличье летучей мыши? Попытается защекотать его до смерти?
И что мне теперь делать? Раздираемый сомнениями, я смотрел вслед Терри, размышляя, не лучше ли его схватить и вернуть в приют – даже вопреки его желанию.
Похоже, мальчик-пёс почуял, о чём я думаю. Он развернулся и зарычал на меня:
– Даже не думай! Стой где стоишь, пума!
И тут вдруг заговорила Мия, причём очень приветливо:
– Забавно получается, я раньше тоже так думала – ну, что я уже всё знаю. Но Караг в своей школе для детей-оборотней научился классным вещам – например, как можно супербыстро превратиться или как победить волков, которые собираются на тебя напасть.
Терри остановился, но пока не повернулся:
– Правда?
– Правда. Хотя иногда волки побеждают, – неохотно признал я. – Но редко.
– А вы знаете, как превращаться? – спросила Мия наших новых знакомых.
– Нет, – ответил Терри. – Я никогда этого не делал. Неужели я могу так запросто стать человеком, когда захочу?
– Этому можно научиться, – ответил я и дёрнул вибриссами, вспомнив свои неудачные попытки в начале учебного года. – Хотя превращение не всегда получается в нужный момент.
– Я это тоже уже поняла, – призналась Табита. – Но я не так уж много тренировалась – я ведь училась в обычной школе.
– Понятно, – постепенно я успокоился, и мне вдруг пришла в голову прекрасная мысль. – А что, если вам отправиться вместе с нами в школу «Кристалл»? Научитесь отлично превращаться, получите кучу знаний и повеселитесь от души.
– Ну и где находится эта школа? – вздыбленная шерсть Терри вновь опала, и он перестал скалить зубы.
Моя радость тут же улетучилась – как восторг щенка, который в первый раз охотится на дикобраза.
– К сожалению, школа находится довольно далеко отсюда, на юге, в долине Джексон-Хоул.
– Может, вы нас туда отнесёте? – с надеждой спросила Табита. – Если я правильно помню карту, чтобы добраться туда, нужно пересечь весь Национальный парк. То есть мы опять оказываемся перед той же проблемой.
Мы с Мией переглянулись. Она тоже не горела желанием сопровождать наших новых знакомых. Мы уже неделю идём к нашим родителям, и если сейчас развернёмся, чтобы отвести новичков в школу к Лиссе Кристалл, то пройдёт уже половина каникул, пока мы наконец доберёмся до своих.
– Давай их просто возьмём с собой, – мысленно прошептала Мия, очень тихо, неслышно для других.
– Наши родители наверняка обрадуются, – шепнул я в ответ.
– О да, это точно, – развеселилась Мия. – С тех пор как папа поработал учителем в твоей школе, он знает, что животное-оборотня нельзя считать добычей.
Похоже, Терри хорошо умел читать чужие мысли.
– Кто это здесь добыча?! – возмутился он. – Как вы смеете так обо мне… Мой отец был бойцовской собакой!
Верилось с трудом.
– Неужели? А он был таким же пушистиком, как и ты? – спросил я, и Терри обиженно замолчал.
Но он всё равно отправился с нами, а это самое главное. Все вчетвером мы двинулись на север, в новый район обитания моих родителей в Национальном лесу Галлатин.
Неприятный сюрприз
Мои родители жили преимущественно в обличье пум, и у них, конечно, не было человеческих средств связи. Поэтому мы не могли предупредить их, что явимся с двумя гостями. Меня это, разумеется, тревожило, но в то же время я очень радовался, что скоро вновь увижу папу и маму – Ксамбера и Нимку. В предвкушении встречи я наслаждался видом зелёной с фиолетовыми вкраплениями шпорника равнины и горной гряды на горизонте, вершины которой даже в июне покрыты снегом. Мимо меня пролетела бабочка, которую люди называют махаон, и когда я выбежал вперёд, ведя нашу маленькую группу в Национальный лес Галлатин, вокруг жужжали пчёлы.
Вскоре мы заметили в долине первые следы моих родителей.
– Они были здесь, и совсем недавно, – сказал я Мие, обнюхивая сосну, помеченную когтями нашей мамы, и вдыхая терпкий запах смолы.
– Я ужасно рада. Ты тоже? – спросила сестра и от восторга взобралась до половины высокого дерева, а потом попыталась свалить меня на землю. Ну, об этом она может забыть.
Наши гости радовались гораздо меньше нас. Терри, которому этот марш дался нелегко, плёлся совсем медленно и всё больше от нас отставал. И вряд ли только потому, что Табита заснула, вцепившись ему в мех на животе и повиснув головой вниз.
– Вы идёте? Мы уже почти на месте, – поторопил я обоих, но в ответ услышал:
– В этом-то всё и дело.
И я увидел жуткую картину, стоящую у Терри перед глазами: четыре дикие пумы с открытыми пастями и выпущенными когтями.
– Не глупи, – сказал я. – У меня очень добрая мама. С папой, думаю, тоже не будет никаких проблем.
Вдруг на нас со скалы метнулась светло-коричневая молния, и мгновение спустя Терри, скуля, лежал придавленный огромной лапой пумы, а Табита, пытаясь из-под него выбраться, вопила:
– Что такое?! На тебя упало дерево?!
– Ура! – дружно крикнули мы с Мией и кинулись на Ксамбера, чтобы прижаться к нему и потереться о него головой.
Тут же появилась Нимка и от радости попыталась облизать нас с Мией одновременно.
– Как хорошо, что вы пришли! Мы так вас ждали! У нас ещё осталось немного чернохвостого оленя. Есть хотите?
– Как всегда, – ответил я и вдруг понял, что в желудке у меня и правда пусто.
– Отпусти его! Отпусти его! – тем временем кричала Табита, нападая на нашего отца, который не обращал на неё ни малейшего внимания.
– Слушай, Ксамбер, – осторожно сказал я, – под твоей лапой лежит наш друг.
– В самом деле? – спросил отец и пригляделся. – Ты уверен? Это же собака. Маленькая собачка.
– Да, мы в курсе, – сказал Мия. – Пса зовут Терри, и мы недавно освободили его из лап людей.
– О, правда?!
Мия нашла верные слова. Наш отец не любил ничего из мира людей – за исключением кофе. Он взял Терри зубами за загривок, приподнял и снова посадил на землю:
– Привет, Терри. Прости за грубый приём.
– Всё в порядке, – выдавил пёс, хоть и дрожал от страха. Табита, сидя на ветке, озабоченно наблюдала, как из шерсти её друга сыплются на землю травинки и сухие веточки.
– Вообще-то он очень милый, – сказала мама, обходя Терри со всех сторон и разглядывая его.
– Я не… – хотел было возразить Терри, но я поспешил его перебить:
– А летучую мышь зовут Табита. Её мы тоже освободили. Правда здорово?
– Очень приятно познакомиться, – сказала Табита и махнула крылом.
– Табита и Терри собираются после каникул поступить в школу «Кристалл», как и Мия, – быстро продолжил я, надеясь завязать непринуждённый разговор.
– Это замечательно – но ведь Мия тебе сказала, что сначала нужно решить небольшую проблему? – спросила мама, которая уже пошла вперёд, чтобы привести нас к останкам оленя.
Я вздрогнул. И как я мог об этом забыть!
– Какую проблему?
Отец гордо взглянул на нас золотистыми глазами:
– Мы не можем допустить, чтобы вы ходили в школу так далеко от нас. Нужно вновь отвоевать нашу территорию в Йеллоустоне. Тогда, если у вас будут сложности, мы будем рядом с вами, а не так, как сейчас – на расстоянии нескольких дней пути.
– Но… мы ведь уже почти взрослые, – попыталась возразить моя сестра. – Нас уже не нужно водить за лапку, правда.
Но мама была настроена решительно:
– Очень может быть. Но таково наше условие.
Я с ужасом смотрел на родителей. Вряд ли это условие выполнимо. Вот что миссис Паркер на уроке звероведения рассказывала ученикам, выросшим в человеческом обличье, про потерю территории: «Что это значит, когда вас выгнали с вашей территории? Представьте себе, что кто-то отнял у вас сразу и ваш дом, и вашу работу, и ваш супермаркет. И этот новый владелец не собирается возвращать всё это обратно».
И в нашем случае явно будет так же, особенно учитывая, что район, где когда-то обитала моя семья – южная часть Национального парка Йеллоустон, – просто отличное, полное добычи место обитания.
Я осторожно поинтересовался:
– А на нашей прежней территории… волчья стая, которая выгнала вас оттуда, – она всё ещё там?
– Насколько мне известно – да, – прорычал отец. В той схватке с волками он сильно повредил заднюю лапу, и прошло немало времени, пока Ксамбер снова выздоровел.
– Но ты же тогда был ранен, и только поэтому волки смогли вас с мамой победить, – сказала Мия. – А теперь ты снова здоров и силён, как раньше!
Наверное, Мия хотела казаться уверенной, но я чувствовал, как она подавлена. Я тоже был расстроен. Мы так радовались, что будем вместе учиться в школе: ведь в США это одна из всего лишь трёх школ для детей-оборотней!
К вечеру мы добрались до мяса задранного оленя. Родители оттащили в сторону ветки, прикрывавшие добычу, и мы молча принялись за еду. Терри отважно пытался откусить кусочек, но его зубы были слишком малы.
– Подожди, сейчас помогу, – прошептал я ему и, оторвав от кости приличный кусок мяса, дал его псу.
– Спасибо, – шепнул Терри в ответ и завилял хвостом. – Ого! Это гораздо вкуснее собачьего корма! – радостно воскликнул он.
Но было видно, что Терри практически без сил: после еды он устало свернулся клубочком и тут же заснул.
– Пойду тоже перекушу. Посмотрим, кого тут можно поймать, – сказала Табита, решив поохотиться на насекомых. – Пока!
Мы обменялись с родителями последними новостями и рассказали друг другу, как пережили День мести и отразили нападение на людей одержимого ненавистью оборотня-пумы Эндрю Миллинга.
– А что с твоими выпускными экзаменами за первый год обучения? – спросил Ксамбер. – Сдал? Или как там это у вас называется?
В человеческом обличье я бы, наверное, покраснел:
– Сдал… Правда, только со второй попытки.
Отец прижал уши к голове:
– То есть при первой попытке ты потерпел неудачу? Ну и по какому предмету? По человековедению? – в голосе отца слышалась ирония: ведь в нашей семье я всегда был главным защитником людей.
– Нет. По звериным языкам, – признался я.
– По звериным языкам! – отец взглянул на меня с ужасом – как если бы я сказал, что собираюсь сбрить свой мех. Ничего удивительного – ведь те несколько недель, когда он работал в нашей школе, он преподавал именно этот предмет.
– Но потом ты ведь справился, – мурлыкнула Нимка и коснулась моего носа своим. – Ты большой молодец, Караг. Мы гордимся тобой. Очень хорошо, что ты научился так ловко превращаться: это умение тебе ещё пригодится.
Я ждал, что мама скажет: мол, и для Мии учёба в школе будет полезной. Но, к сожалению, надеялся я напрасно.
Глубокой ночью, когда родители заснули, мы с Мией отползли подальше, чтобы посовещаться.