скачать книгу бесплатно
Юноша бросил ей темно-синий сюртук. Шерсть царапнула холодную кожу, и Этте пришлось побороть желание зарыться в него лицом, чтобы исчезнуть.
– Мадам, вы в порядке?
Паренек, сидевший возле нее, был таким худощавым, таким невзрачным на фоне других, что почти отошел на второй план. Он поднял подбородок, разглядывая ее сквозь круглые, смехотворно маленькие проволочные очки, сидевшие на носу. Его странные штаны спереди насквозь промокли, как и гетры по колено, и ботинки с пряжками, и у Этты мелькнула бледная, но ужасающая мысль, что ее на него вырвало.
Лицо юноши окаменело под испытующим взглядом девушки; маленькая рука поднялась пригладить белый платок, искусно повязанный на шее, другая прошлась по волосам. Чистые руки – холеные, что не очень-то вязалось с тем фактом, что они были на… на…
Корабле.
Трясясь от страха, Этта вскочила на ноги. Сюртук не защищал от пристальных взглядов и не стал бы щитом от оружия, но в нем девушка чувствовала себя лучше.
– О боже… – выдохнула она.
Корабль. Она видела его перед… перед тем, как обрушились паруса и ее отбросило прямо в следующий вторник. Спина ударилась о ледяную воду, лодыжка вывернулась, когда она изо всех сил пыталась выгрести вверх. Годы тренировок в бассейне на 92-й улице – коту под хвост.
Пальцы слишком замерзли, а взгляд слишком подернулся пеленой, чтобы распутать сетку. Было очень больно – голова, грудь, все тело словно разрывались от необходимости дышать.
Я тонула.
Этта перевела взгляд с юноши в проволочных очках на того, с темными строгими глазами, кто заговорил, когда она очнулась. Он спокойно смотрел на нее, словно придирчиво оценивал. Слова проступили почти так же отчетливо, как если бы он вывел буквы на ее коже длинным пальцем.
Так вот, кто ты?
Скрестив руки на груди, он качнулся назад, повинуясь движению океана.
Океан.
Не Метрополитен.
Не Нью-Йорк.
Никакой земли в поле зрения.
Только два высоченных деревянных корабля.
Только мужчины… в костюмах.
Это просто костюмы. Костюмы.
Знаешь же, что нет. Этта попыталась сглотнуть, воспоминание о концерте рвалось из нее, раздирая сердце, легкие. Элис мертва. Я… Метрополитен… девушка…
Пожилой рыжеволосый мужчина распихал остальных, двигаясь размашистым шагом.
– Она в порядке, а работу никто не отменял, – сказал он экипажу, кивнув двум здоровякам впереди. Оба потеряли клочки бород и волос, словно бы спекшихся в комки, и оба были обнажены до пояса. Впечатляющие мускулы портило то, что Этта чуяла их за добрые десять метров.
– Мистер Фелпс, мистер Биллсуорт, пожалуйста, проводите экипаж этого корабля в трюм. И проследите, чтобы плотники начали свою работу немедленно.
– Есть, капитан.
Эти люди… они дрались, не так ли? Не просто дрались – убивали друг друга.
«Он сказал спустить их в трюм, – подумала Этта. – Запереть». Потому что… они враги? Где она, черт возьми? Как, черт возьми, она попала из Метрополитена на корабль на полпути в никуда.
– Так, милая, идите сюда, – сказал рыжеволосый – капитан, – поманив ее рукой с двумя недостающими пальцами. Этта не была уверена, что в тот момент доверяла инстинктам; от взгляда на него, окровавленного и огромного, сжималась грудь. Но в том, как он подходил к ней, не было ничего угрожающего, а слова не веяли опасностью. Девушка потрясла головой, чтобы избавиться от последней мысли, прежде чем та заставит ее сделать что-нибудь безрассудное, вроде дать ему свести себя вниз. Если он думает, что схватит ее, то получит каждую последнюю унцию Нью-Йорка, что в ней осталась. Этта завертела головой, ища что-нибудь острое.
– Не бойтесь, милая, – твердо сказал он, по-прежнему протягивая руку. Мягкие глаза. Мягкий голос. Идеально для заманивания доверчивых инженю на преждевременную смерть.
– Я вам не милая! – прорычала она.
Мужчина закашлялся, неумело маскируя смех.
– Мы не какие-нибудь прохвосты. Любой, кто попытается навредить вам, кто бросит хоть один лишний взгляд в вашу сторону, наестся ракушек с киля.
Почему-то она ему поверила. Если бы они хотели ее смерти, то вряд ли стали бы вылавливать из океана и приводить в чувство.
Забавно, но от этого она не стала чувствовать себя безопаснее.
Эти люди были незнакомцами и, судя по их лицам, при виде ее так же удивились, как и она, увидев их. Если кто-то действительно знал, что происходит и где она, так это та девушка на нижней палубе – та, что толкнула ее в музее сквозь странную дверь, мерцавшую в воздухе.
– Прохвосты? – в недоумении повторила Этта. – Вы, должно быть… пираты?
Юноша, казалось, оскорбился, а рыжеволосый мужчина только пожал плечами:
– Да, пираты. В законе, хотя, полагаю, Его Величество с этим не согласится. Тот корабль… – он указал на соседнее судно. Бесчисленные линии веревок и крючья связывали корабли друг с другом. – Капер, снаряженный в Нью-Лондоне, в Коннектикуте. «Челленджер». А этот мы захватили, – продолжил мужчина.
Точно. Этта заставила себя кивнуть. Конечно.
Матросы, которых не отправили в трюм, теперь работали, снуя по палубе, как муравьи, восстанавливающие разрушенный муравейник. С другого корабля снизу вверх потек ручеек из досок и бруса. Истекающие кровью раненые исчезали в трюме и снова появлялись на поверхности, уже в бинтах.
Желудок Этты крутило, переворачивало и скручивало, и она подумала, что вот-вот начнет рвать сюртук по швам просто, чтобы сделать хоть что-то. Все лучше, чем сидеть и чувствовать себя беспомощной.
Ты не беспомощна. Находиться внизу – не то же самое, что выбраться наружу. Ей просто нужно… найти свой азимут. Отрастить «морские ноги». Или как там говорят пираты.
А теперь они расчищали палубу от…
Трупов. Скажи это, Этта. От трупов.
Элис. У них было что-то, чтобы причинить ей боль?
Убить ее, поправил голос у девушки в голове.
Она снова уставилась в воду, чтобы не видеть мрачной оперативности матросов, с каменными лицами запихивавших скрюченные вытянутые тела – их части – в полотняные мешки. На далеком горизонте не виднелось ни пятнышка. Ни земли. Ни кораблей. Только сверкающая синева, темнеющая вместе с небом. Только она, корабль, моряки и эти тела. Вода и пена, плещущиеся на палубе, приобрели отвратительный розовый оттенок.
Этта едва успела доковылять до фальшборта, перегнуться через него, увидеть темную воду и опорожнить желудок. Она закрыла глаза, пытаясь избавиться от образов, цепляющихся за ее сознание, словно канифоль за смычок. К тому времени, как она закончила, девушку трясло от усталости и крайней растерянности.
Но чувствовала она себя лучше. Чище.
– Мэм…
Туфли давно пропали… а были ли они на ней вообще? Пятка скользнула по краю заостренного металла, и она мгновенно ухватилась за идею наконец-то завладеть оружием. Этта нагнулась, чтобы его поднять. Зазубренный крюк оказался размером почти с ее голову, а весил в два раза больше – Этта еле-еле его подняла и чуть не выронила из рук.
– Мэм, ради бога, – протянул рыжеволосый, возводя глаза к небу. – Если позволите, я бы предпочел умереть от гарпуна, нежели от абордажного крюка. Меньше грязи тем, кому придется за мной убирать, вы уж поверьте.
– Возможно, вам следует остановиться на мгновение, чтобы продумать ход своих действий. – Юноша не двинулся с места, снова скрестив руки на широкой груди. Он говорил с нею?
Только теперь Этта заметила, что он такой же мокрый, как и она.
Идиотка! Ты же не сама поднялась обратно на палубу.
– Я не… Это вы… спасли меня? – спросила она.
– Полагаю, это очевидно, – многозначительно изрек он.
Старший пират повернулся к нему, не дав Этте увидеть выражение лица юноши. Снова взглянув на нее, он подмигнул:
– Не обращайте на него внимание. Он бывает добродушен раз в году, и этот день уже прошел.
Юноша коротко кивнул и сказал:
– Николас Картер. К вашим услугам, мэм. Это капитан Натаниэль Холл. Не откажите в удовольствии узнать и ваше имя.
Этта замялась, снова переводя взгляд от одного к другому. Капитан Холл сложил руки за спиной, ни на секунду не переставая улыбаться.
Положение находилось далеко за отметкой «странно», и Этту, все еще не уверенную, не сон ли это или галлюцинация, вызванная нервным срывом, этот простой вопрос привел в замешательство.
Возможно, вам следует остановиться на мгновение, чтобы продумать ход своих действий. Вспомнив слова Николаса, она снова вцепилась в сюртук. Потом слегка распрямилась, принимая решение.
Что бы ни происходило, ей нужно остаться в живых; а в данный миг лучший способ добиться этого – сотрудничать.
– Меня зовут…
– Генриетта! – раздался голос. – Где ты? Генриетта?
– Генриетта? – переспросил капитан Холл.
– Этта, – поправила она, ища источник крика. – Этта Спенсер.
Девушка появилась в облаке шелестящей зеленой ткани и темных волос. И без того бледное лицо стало мелово-белым, потом зеленым, когда она собралась с духом и огляделась. Она медленно шагала по запекшейся крови, еще не смытой мальчиками с ведрами.
Она! Значит, она ей тоже не приглючилась.
– Мадам, – произнес юноша в очках. – Ваш желудок окончательно успокоился?
Этта почувствовала запах рвоты, стерла рукой бисеринки пота, покрывающие ее лоб и верхнюю губу. Налитые кровью глаза девушки остановились на Этте.
– А ты заставила меня поволноваться! – выдохнула она.
Этта вскинула руки, чтобы удержать их обеих – и не дать ей подойти слишком близко. Девушка оказалась ниже ее, но выглядела выше из-за вьющихся волос, собранных на макушке, теперь свисавших набок. Ее широкая юбка окутала мокрую юбку Этты, а зеленый оттенок только усугубил больной цвет лица.
Не думаю. Этта изо всех сил вырывалась из рук девушки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу. Над карими глазами нависали густые темные брови, губы вытянулись в тонкую линию – улыбку, настолько же издевательскую, насколько и беспощадную.
Предупреждение яснее некуда: больше ни слова.
Этта изо всех сил старалась держать себя в руках. Открыла рот, наполненный острыми дикими словами, уже готовыми сорваться с кончика языка, и снова его закрыла.
Возможно, вам следует остановиться на мгновение, чтобы продумать ход своих действий.
Эта девушка знала, что произошло. Где они были. Ответы на вопросы начинались и заканчивались на ней, и единственный способ получить их – закрыть рот и слушать.
Ты знаешь, что произошло. Она тебя толкнула. Этта шумно выдохнула через нос, оглядываясь на море. Она боялась, что может не справиться с дурнотой, которую чувствовала.
– Ну зачем же, – мягким воздушным голосом проговорила девушка, – так паниковать? Я же сказала: все будет прекрасно! Разумеется, эти джентльмены не причинят нам, как пассажирам, никакого вреда.
– Бой может смутить даже самые крепкие нервы, – заметил капитан Холл. – Мисс?..
– Ох, София Айрон… э-э-э… Спенсер. – Она сделала маленький реверанс. Этта смотрела без капли сочувствия, как девушка выпрямилась и пошатнулась, зажмурившись и прижав к животу кулак. – А… это… моя сестра.
Ее укачало, поняла Этта.
– В самом деле? – Губы Николаса скривились. – Заметное сходство.
Этта была рада, что оглянулась, но не потому, что его шутка заслужила одобрение, а потому, что увидела реакцию Софии, когда та впервые его увидела. Тонкую приятную маску девушки прорвало отвращение. Всего на секунду, но впечатление отпечаталось в памяти.
Капитан Холл, скривившись, бросил взгляд на Николаса, прежде чем обратиться к юноше в очках:
– Не будете ли вы столь любезны, чтобы назвать нам свое имя, а также имя этого корабля?
– Ох! Разумеется. Корабль зовется «Ретивый», – сообщил он. – Я – Абрахам Гуд, помощник врача, а теперь, сэр, ваш покорный слуга.
– Не хотите сидеть в трюме, а? – хмыкнул капитан Холл. – Будете без сетований служить призовому экипажу?
– Почту за честь, – бодро заявил Гуд, расправив плечи, от чего, как заметила Этта, Николас закатил глаза.
– Где капитан Миллбрук? – спросила «сестра» Этты, оглядевшись по сторонам. – Теперь вы владеете кораблем?
Выговор у нее был не британский. С ее старательной интонацией, так отличающейся от того, каким тоном она говорила в Метрополитене, она скорее походила на восходящую звезду старого кино.
– Мне жаль, но он мертв, мэм. – Маленький человечек в очках шагнул вперед от леера, о который облокачивался спиной. Ему пришлось повысить свой хрустальный голос, чтобы перекрыть шум матросов на палубе.
Николас и капитан Холл переглянулись.
– Полагаю, это облегчает вашу работу, – заметил старший капер.
Николас пожал плечами, снова глядя на Этту:
– Вы не хотели бы вернуться в свою каюту и отдохнуть? Знаю, сегодняшний день был испытанием.
– Да, – поспешно ответила София, прежде чем Этта успела что-либо сказать. – Превосходное предложение. Мы можем по-прежнему пользоваться каютой рядом с большим салоном?
