скачать книгу бесплатно
– Я не чувствую. Когда я последний раз медитировал, тоже ничего нового не почувствовал. Силы по-прежнему мало, видимо блазни совсем слабы, и их смерть почти не упрощает нам задачу.
– Либо блазней слишком много. Иногда я начинаю сомневаться правильный ли путь мы проходим и может дело не в блазнях.
– Немного отдохнем и в дорогу, у нас еще двое на сегодня, – закончил разговор Хельмут.
Когда тело нашли и поднялась суета, Мороки пошли за лошадьми, удаляясь от народных толп. На них действительно никто не обращал внимания и они естественно сливались с толпой. Перед этим они еще неторопливо поели, отведав местной рыбной похлебки и пирогов на пресноватом тесте и выпили по стакану кисло-сладкой цежи.
– Поспать бы после такого, – заметил Гарип.
– Если рано управимся, поспим сегодня на постоялом дворе. Надеюсь, не придется ловить их до рассвета.
Они седлали лошадей, когда позади послышался старческий голос.
– Замечательная работа судари Мороки. Люди уже оплакивают усопшего пьяницу-ворожея.
Хельмут быстро обернулся и первым делом огляделся, рядом никого постороннего не наблюдалось, только человек, с виду не такой старый, как его голос. Пред ним предстал чуть ниже среднего роста мужчина, с треугольной бородкой, испещренной сединами, уставшим лицом и умными, карими глазами. На нем надет дорогой камзол, на поясе короткий клинок и на руке драгоценный перстень с черным камнем.
– Здесь никого нет, я бы не стал звать вас Мороками и раскрывать личности будь рядом хоть глухой. Я же не глупец и знаю правила.
– Что ты здесь делаешь, Ярец? – спросил у него Хельмут, узнав в нем бывшего преподавателя из Большака, а в последствии члена Малого Круга из Сланы, ныне не существующего.
– Шпионю в этих местах, выискиваю блазней. Именно от меня идут наводки по этому краю.
– Я знаю, что ты собирал информацию, но я думал ты теперь все больше обитаешь ближе к столице. Тем не менее, рад видеть, – сообщил Хельмут, но в голосе особенной радости не звучало.
– Так вы знакомы что ли? – удивленно спросил Гарип.
– Мы знакомы, – подтвердил Ярец. – Я помню Хельмута еще молодым ворожеем с амбициями и горящими глазами. Да-а-а, как же быстро пролетело время.
– Да уж, теперь-то у Хельмута глаза поугасли, а амбиции и подавно, – в шутку заметил Гарип, но никто не засмеялся, и он умолк.
– Мы познакомились в Круге близ Большака. Ты же там преподавал?
– И не только там. Но да, до сих пор иногда там появляюсь, хоть дела у Круга плохи. Но времена поменялись, времена другие. Прошлое невозвратно, как бы мы того не желали.
– Полагаю, ты искал нас? – перешел к делу Хельмут.
– Да. Собственно, по этой причине я к вам и пришел. Моя наводка на трех блазней в этой округе оказалась немного ошибочной, прошу меня извинить. Одного вы убрали, это безусловно хорошо, но вот двое других разъехались в разные стороны, вопреки первоначальному плану. Они должны были оказаться на одном мероприятии вместе, причем один гостем, а другой – фокусником.
– И куда они отправились?
– Первый блазень взял курс на Ладану. Местный посадник пожелал, чтобы именно этот парень развлекал их на празднике по случаю свадьбы дочери его сестры и дал много денег. Это редкий блазень, знающий заклинание Зрак. Не то чтобы уверенно, но кое-какие иллюзии наложить может, поэтому его манят то туда, то сюда. И да, путешествует он с небольшой группой охраны.
– Второй?
– Второй – это противник поопаснее, вернее хитрее. Простите, что не сообщил сразу, но этот малый сколотил настоящую банду и засел в лесах, он зовётся Соловьем, потому что издает громкий свист, который валит с ног даже лошадей. Люди твердят, будто это ворожба.
– Ты же понимаешь, что это чушь? Нет никаких заклинаний со свистом.
– Я просто делюсь той информацией, что собрал. В любом случае, это не просто блазень, а главарь шайки, которая промышляет грабежами и убийствами. Они были в городе несколько дней, собирались гостить на свадьбе, но сейчас они вернулись обратно, это севернее, в сторону истока Валки, где проходят пути от порта на Слану. Говорят, там пройдет торговый караван полный дорогих товаров, поэтому они сорвались с места как дикие собаки.
– Армия здесь вообще чем занимается? – спросил Хельмут. – Одно дело блазни, которые развлекают публику, но бандиты…
– Посадник имеет с этого монету, вот и помалкивает. Здесь это процветает. Это неспокойный край вот уже много лет. Прошлое, Хельмут, ушло, Вервина очень поменялась.
– Мы заметили, – сказал Гарип.
– Это все что я знаю. Пока что Соловей должен быть на месте, раз поехал за добычей. Второй около трех часов назад взял путь на Ладану.
– Разделимся, – предложил Хельмут Гарипу.
– Да, я за Соловьем, а ты за иллюзионистом.
– Наоборот, – твердо сказал Хельмут.
– Ладно, чур с тобой, так и знал.
– У тебя лошадка резвее, ты их скорее нагонишь. Да и следопыт из тебя прекрасный.
– Ладно уже, хватит твоих комплиментов. Как всегда, мне самое унылое достается. Попрошу в Круге себе другого спутника.
– Гарип, угомонись.
– Да шучу я, шучу, – поднял руки Гарип и показывал успокаивающие жесты.
– Я сообщу в Круг, что планы изменились, – сказал Ярец.
– Не беспокойся, мы сами сообщим, когда закончим. Ладно, Гарип, встречаемся здесь же на закате. Если что-то пойдет не так, ждем друг друга на постоялом дворе, где сегодня ночевали. Удачи!
– До скорой встречи! – бодро ответил Гарип и оседлав лошадь отправился в путь.
Хельмут, в свою очередь, с азартом поехал искать этого Соловья. Ему очень хотелось узнать, что же это за чудо такое, и какие заклинания он использует, быть может это подкинет новых знаний, о которых прежде в Вервине никто не знал, вдруг этот блазень иноземец, такие редко, но попадались. Впрочем, в эту версию он сам верил с трудом, хотя и понимал, что что-то здесь не так.
Ярец предоставил предельно точные сведения о наиболее вероятном местонахождении цели, объяснив, где и куда свернуть и как ориентироваться по дороге. Для верности Хельмут дважды спрашивал дорогу у местных жителей и направление пока оставалось логичным вплоть до одной развилки. Ярец сделал на ней особенный акцент, рассказав про кратчайший путь через лес, которым пользуются торопливые купцы и разные крестьяне, желающие сократить путь к порту, когда следуют туда на ярмарки. Дорога в обход глухой части леса добавляла примерно полдня пути, а почти забытая, не сразу заметная дорога через чащу хоть и выглядела пугающе, время от времени изредка дурную славу, являлась очень удобной и довольно спокойной большую часть времени. Прежде эти места были населены людьми, потому тропы и развилки хоть и оказались заброшены, но окончательно не забыты, ведь удобства у них не занимать, пусть и с риском нарваться на неприятных людей. Хельмут чувствовал подвох, но развернутся уже не мог, и уверенный в своих силах направил лошадь вперед, и та, несколько колеблясь, пошла.
По всем признакам Ярец не ошибался, так как по всей длине тропы отчётливой виднелись свежие следы лошадей и пеших людей, но не телег. В лесу оказалось чуть холоднее, но там же лежало меньше снега и дальше следы оказались почти не различимы на мерзлой земле. Хельмут никогда не блистал навыками следопыта, больше полагаясь на чутье, и в целом один навык с допустимым риском и простительными ошибками заменял другой.
Проехав совсем немного вглубь, Хельмут увидел разоренное захоронение. Он остановил лошадь, слез с нее и подошел к небольшим курганам, вокруг которых творился настоящий хаос. Погребальные камни оказались выкорчеваны, побиты, на некоторых сколоты надписи. Всего шесть могил подверглись разорению, в том числе сами невысокие курганы кем-то затоптаны, композиции из камня разбросаны, а в землю воткнуты деревянные клинья с вырезанными бранными фразами. Это могилы шести ворожеев из окрестностей города Слана. По надписям значилось, что они погибли сто сорок два года назад во время войны с Рестонией. В той битве рестонцы были разбиты и отброшены, но то сражение унесло много жизней и таких курганов по Вервине создали около шести штук. И вот теперь жители окрестных поселений их зачем-то разорили. Они писали гневные слова, проклинали ворожеев, обвиняя их в самых страшных злодеяниях. По внешним признакам курганы уничтожены около года-двух назад и с тех пор даже тропа к ним заросла, лишь острый взор Хельмута заметил их чуть в стороне от дороги. Должно быть раньше здесь рядом жили люди, но за сто сорок лет эти могилы оказались на отшибе, но и здесь до них добрались и осквернили. Хельмут покачал головой, еще раз убедившись в личной ненависти к глупым простолюдинам, и с таким настроем вскочил на лошадь и двинулся дальше в глубь леса. Предвкушая открытый бой, Хельмут надел шлем и подготовил щит, чтобы можно было быстро его достать.
Прошло около двадцати минут, когда Хельмут неспешно выехал на опушку, окруженную со всех сторон пригорками, мощными деревьями, корягами, переплетающимися корнями и кустарниками. Место подобрано идеально, он это понимал. На большой ветке дерева сидел человек, одетый в форму, сливающуюся с темной корой дерева и сложив пальцы задорно засвистел. Это оказался самый обычный и не такой уж громкий свист, никакой ворожбы в этом, разумеется, не скрывалось.
– Привет тебе, Морок! – прокричал человек с дерева.
Вместо ответа Хельмут призвал заклинание Аод, произнося его про себя. Аод – слабое заклинание (точнее слабоизученное), дававшее кратковременный, но неплохой эффект защиты от физического урона. Ворожеи, владевшие им, называли его каменная кожа. Едва обратившись к силе Аод, Хельмут призвал заклинание Вемм, тоже слабое, но на время, значительно усиливающее работу тела и разума, повышая реакцию, ловкость, слух, зрение и обоняние. Оба заклинания взывали к силе одной и той же планеты Имга (одной из самых загадочных планет, что служило препятствием для точного изучения ее силы, хотя потенциально Имга давала огромные возможности, но проводились они с трудом и не ясно что служило их источником), что упрощало и ускоряло процесс, требуя сравнительно малых усилий для разума, как если бы это было два разных мира. Юный блазень, покачивающий ногой на ветке дерева ничего не заподозрил, и только улыбался, глядя как из засады в Хельмута пустили копье, летевшее с правой стороны, а с левой стороны ему на шею пытались набросить петлю.
Хельмут заблаговременно услышал свист копья, и отмахнувшись словно каменой рукой, снес его и тут же соскочил с лошади, чтобы не попасть под петлю, шорох которой так же уловил заранее. Он выхватил меч Рачина и схватил щит, приняв боевую стойку. Из чащи выбежала пара десятков человек, по виду дешевых наемников из народа чадь, из которых половина оказались вооружены арбалетами, остальные клинками или топорами. Первый залп из стрел убил лошадь, еще три стрелы попали в щит, две в тело, но не нанесли как такового урона, оставляя лишь ссадины, царапины и синяки, остальные прошли мимо. Взмах зачарованного меча разбросал противников, стоявших с одной стороны, а также сбросил с ветки блазня, который неудачно свалился на торчащий сук и сразу погиб. В это время вторая группа спешно приблизилась к Хельмут и завязался ближний бой.
Сила Аод и Вемм почти угасли, а потому пропускать удары не хотелось, хотя доспехи и шлем выдержали бы, Хельмут не сомневался. Он снова махнул мечом, воздухом разбросав вторую группу, успев прежде убить двух противников. «Прости Вейя, с этими не договориться» – произнес он себе под нос, поражая очередного врага.
Хельмут не хотел использовать силу огня в лесу, опасаясь, что может его просто спалить, потому на помощь себе он вызвал заклинания Ижа и Теммь, метнув в противников целый ворох ледяных осколков, на огромной скорости пронзающих тела. Хельмут единственный, из известных ему ворожеев, кто умел комбинировать два заклинания, сплетая лед и ураган. Это требовало больших затрат сил, но работало крайне эффективно. Половина отряда мгновенно пала замертво, и пока остальные оказались изрядно демотивированы, Хельмут вступил с ними в ближний бой, и прекрасно владея мечом одолел оставшихся противников. Закончив бой, он замер на месте и осмотрелся. От призыва ряда заклинаний подряд за раз его голова начала немного болеть, в ушах стоял слабый звон, но такое быстро проходит. Нужен был короткий отдых, но Хельмут чувствовал, что рядом есть кто-то еще. Обернувшись вокруг себя, он вперил взгляд в одну точку, так как ощущал и даже видел, как в нескольких десятках метров перед ним подрагивает почти полностью прозрачный облик человека. Противник понял, что его увидели и решил показаться, сняв в себя амулет.
– Это Зрак? – спросил Хельмут, имея в виду амулет.
Он когда-то встречал такой и примерно знал, что амулет дает возможность носителю скрываться. Созданный на основе силы водной планеты Мрежа, он сливал материю носителя, превращая ее в форму тумана или воды, сливающегося с миром. Главное бедой амулета, как и многих других, служили побочные эффекты, если носить такой более часа, начиналась тошнота, головокружение, слабость и в конце концов носитель бы просто упал обессиленный, и через время умер, если бы кто-то все же не нашел его и не снял амулет. Пока что никто не научился противостоять такому эффекту, потому все подобные предметы предназначались строго для временного использования, и время это зависело лишь от могущества ворожея.
Противник снял с шеи амулет, замотал его в специальную ткань, сотканную из травы кошица, волокна который обладали защитными свойствами, изолируя силу камня от носителя, и убрал в крохотную поясную сумку.
– Да, это Зрак. Остался из Второго мира. Редкая вещица, знаешь ли. Таких артефактов всего два-три десятка, а может и того меньше. Он очень дорогой, – подробно и важно ответил крепкий, не высокого роста человек с черной аккуратной бородой и массивным подбородком.
– Жаль, в нашем мире их пока не научились делать. Очень полезный был бы товар.
– О да, древние достигли небывалого величия, и мы лишь жалкие черви на фоне их могущества. Но придет час и мы постигнем их силу.
– Так из культа кого-то древних?
– Все мы из этого культа, кто-то в этом сознается, кто нет.
– Ты должно быть ошибся страной. В Вервине ненавидят ворожеев, и тем более древних, разрушивших Второй мир.
– Я знаю о ненависти, ворожей.
– Так кто ты такой? – перешел сразу к сути Хельмут.
– Мое имя Волдхар.
– Возможно, это имя мне знакомо.
– Оно знакомо всем неглупым ворожеям. А уж тем более Мастрот должен про меня слышать.
Хельмут конечно же сразу понял, кто это такой. Волдхар – ворожей-Мастрот, собиратель древностей из Второго мира. Однажды судьба почти свела их вместе, когда Хельмут со своим приятелем искал артефакты на границе Яругвы и Тресков, там же оказался и Волдхар, немного опередивший их. Но славился он не только как искатель, но и как грозный боевой ворожей, повоевавший на многих локальных конфликтах и в последние годы вроде бы служивший народу Крига, на другом континенте. Хельмут слышал о нем, как о наемном убийце, которого интересуют только деньги и возможность убить сильного ворожея, чтобы в мгновения его смерти попробовать уловить высвободившуюся силу и получить новые способности. Доподлинно неизвестно удавалось ли ему подобное, или это лишь миф для устрашения, но вообще-то ходил слухи, что это возможно, только никто не смог это ни разу подтвердить. Химера в виде перехвата силы чаще сводила кого-то с ума, чем действительно позволяла овладеть могуществом павшего ворожея.
– Ты наемник. Наемный убийца-ворожей.
– Это ты сейчас читаешь мораль? Ты слишком простого мнения о нас, Хельмут. Ворожей, обдающий несравнимой с простым человеком силой, должен быть солдатом как ты, да? Ты, убивший только что два десятка человек парой взмахов меча и силой простых заклинаний завтра вернёшься в свой город, чтобы получить жалование офицера Вервинской армии? А твое место в обществе определяет мнение толпы простолюдинов? Ты, чью могилу после смерти также разорят и оплюют, как те камни перед лесом?
– Что-то похожее на это.
– Ты живешь в мире иллюзий. Ворожей-Мастрот, светлая голова и чистый разум, ты используешь свою силу ради каких-то наивных целей, тогда как мог бы обрести истинное величие.
– Величие? А что это такое? Просто такая же нужда, как и желание есть или спать. Величие – это необходимость, а ворожею необходимости нет. Я велик уже потому, что я есть. Но твоя смерть прибавит мне величия, если ты так настаиваешь.
– Я только этого и ждал, – довольно усмехнулся Волдхар и не боясь спалить лес вызвал мощный огневой поток, бросив его в сторону Хельмута. Тот, в свою очередь, сделав резкий взмах мечом, сбил его волной воздуха, и следом вызвал мощный поток ветра, отбросив противника на землю. Когда Волдхар поднялся, Хельмут уже приблизился к нем и у них завязался бой на мечах, в который оба с удовольствием вступили. Волдхар выхватил двуручный клинок, зачарованный редкой пыльцой Трекка, вызывающей удары электрическом.
– Где ты добыл Трекку? – уклоняясь от ударов, спросил Хельмут.
– У вулкана в Тресках молния расколола камень-проводник и на месте выпала пыльца. Один местный привел меня туда.
– Неплохо. Быстро Трекка разрушает оружие?
– На пару лет хватает.
– А где зачаровал?
– В Рестонии.
– Везде у тебя друзья, я смотрю.
– Зато у тебя даже на родине друзей нет.
Они продолжили бой. После нескольких попаданий щит Хельмута раскололся, и он подскочил к мертвой лошади и взял в руки второй меч Востру, зачарованную огнем и стал сражаться двумя мечами, хоть не очень любил такую тактику. Для защиты он вызывал временный поток ветра, в котором удары вязли. Тот же способ задействовал и противник. Ему попался действительно достойный враг, к встрече с которым Хельмут готовился давно и в глубине сознания очень хотел проверить свои силы именно с могучим соперником; для него, для его развития это имело особое значение, он ждал от сражения импульс особой силы, позволяющей пробудить в нем еще больше способностей.
– Кто пожелал моей смерти? – выкрикнул Хельмут.
– Вашей смерти.
– О чем ты?
– Мороков. Смерти Мороков. Ты, наверное, самый стойкий. Другие к этому моменту должны быть уже мертвы. Именно поэтому я пришел за тобой, – он сделал акценты на словах «я» и «тобой».
Сказав это, Волдхар снова вызвал силу огня и нанес небольшой ожог левой части лица Хельмута. Он одернулся в бок и в ответ тоже пальнул огнем в противника, который оказался слишком расслаблен и одновременно воодушевлен успешной атакой и не успел среагировать и вызвать защитное заклинание под этот выпад. Он чуть отшатнулся, и в это время Хельмут всклочил с земли, махнул Рачиной, вызвав слабую воздушную волну, еще немного выбившую Волдхара из равновесия и воткнул второй, пылающий меч в голову врага, ровно в том месте, где его лицо на закрывал шлем, имевший губительно огромную прорезь для глаз и носа.
Волдхар выронил оружие на землю, сила Трекки мгновенно ушла, как только Востра пробил череп врага. Он упал на колени перед Хельмутом и еще через секунду рухнул. Так закончилась жизнь великого, но одиозного ворожения-Мастрота Волдхара, служившего десятку правителей и стран, жившего по своим правилам и не имевшего никаких иных целей, кроме денег, славы и величия. Кто-то за это ругал его, кто-то ценил, о его персоне ходило много рассказов, и тем удивительнее, как просто и почти умиротворенно нашел он свой конец: в глухом лесу Вервины, там, где никто не видел его падения и там, где возможно никто не найдет его тело. Но даже павший Волдхар долго еще будет жить в мифах и слухах, ведь и прежде он уже «умирал», однако всегда оказывался живым спустя время, вот и теперь вряд ли кто-то так просто поверит в его безвременную кончину, пусть и от рук сильного, но вовсе не такого известного ворожея.
Хельмут потушил очаги возгорания, вызвав дождь, а затем и лед. После он обыскал труп Волдхара, но не нашел при нем никаких бумаг, а потому взял лишь амулет Зрак, а клинок выбросил в болото, предварительно разбив на болоте лед, а после снова его запечатав. Хельмут не любил чужого оружия, особенного зачарованного, потому всегда с легкостью его уничтожал или отвозил как трофей в Великий Круг, но в этот раз мысли его занимали совсем не оружейные трофеи.
С самого начала, когда Ярец пришел к Хельмуту и Гарипу с рассказом о разбежавшихся блазнях он чувствовал, что дело не чисто, подозревая пусть и мелкий, но подвох, но он понимал, что узнать правду можно только в том случае, если пойти этим путем, сейчас же вышло, что он и Гарип загнаны в ловушку, но если Хельмут победил, то справился ли Гарип? И что с другим Мороками? Это предстоит узнать, но его главная ошибка – это желание поймать двух жалких блазней, жажда Хельмута истребить как можно больше, в его понимании, врагов. Нельзя было разделяться, именно для этого Круг собрал их парами. Но все и всегда получалось так легко, что Хельмут потерял бдительность, он много лет не проигрывал, не встречал достойных соперников среди людей и чудовищ, он ничего не боялся и уверенный в себе забыл, что на любую силу может найтись еще большая сила. Это же на своей шкуре ощутил и Волдхар, чье тело, даже не преданное земле, в невероятно дорогой броне лежало в лесной чаще с пробитой головой. Времени сокрушаться не оставалось, нужно было спешить обратно. Хельмут попытался найти лошадей, на которых прибыли люди из засады, но судя по следам лошади испугались ворожбы и разбежались кто куда. Несмотря на некоторую усталость, он набрался сил и побежал через лес. Уже по дороге, за лесом, ему повстречался отдыхавший крестьянин. Хельмут предложил ему полушку если тот подвезёт его на телеге до Заполицы, и крестьянин согласился подбросить солдата за такую сумму, не спрашивая кто он и откуда. Дело как раз шло к вечеру, если с Гарипом все в порядке, он либо уже на месте, либо вот-вот появится.
– Что это у тебя с лицом? – спустя время все же спросил любопытный крестьянин солдата, указывая на ожог.
– В походе пьяный заснул у костра вот и обжегся. Пока искал, где обработать рану, отстал от отряда.
Крестьянин залился глухим смехом и такой ответ его вполне устроил. Сам ожог не страшил Хельмута, такие раны можно затянуть заклинаниями, что следа почти не останется, но только не сегодня, слишком много сил потрачено. Пока его мысли занимало случившееся. Несмотря на победу над Волдхаром, он не ощутил той желанной эйфории, того удовлетворения от своей силы, повергшей могучего врага, он не чувствовал ничего подобного. Эта, как будто бы рядовая, проходная победа пока что ассоциировалась у него с личной неудачей, оплошностью, которую он допустил, отпустив Гарипа одного. Он крутил в голове разговор и выражение лица Яреца, уж слишком он изображал из себя уставшего человека, слишком он не был похож на себя обычного. Всем своим видом и голосом Ярец старался усыпить бдительность Хельмута, чтобы тот поверил истощенному старику и вот ведь беда, опытный Мастрот поверил и подставил под удар не только себя или Гарипа, но, кажется, и всю Вервину. Он все делал ради защиты, жил этой целью, но собственные амбиции – или чтобы это ни было – погубили все. Так он считал и пока что сдержанно, но винил себя, тем не менее желая во всем разобраться, чего бы ему это не стоило.
Между тем телега с крестьянином и Хельмутом в хорошем темпе двигалась к поселению, на улице холодало, а красивое, голубое небо заметно потемнело.
Встреча в Великом Круге
Гарип не появился. Хельмут понимал, что любой лишний час ожидания может стоить жизни его соратнику, а потому презрев необходимость в отдыхе, взял коня и в темноте помчался в том направлении, куда указал Ярец. При себе у Хельмута всегда хранился камень Витель, это еще один огненный камень. В отличие от Смаги, обогревающей помещения, Витель можно поджечь только при помощи заклинания Вир и камень воспламенялся и горел постоянно, излучая яркий цвет с синевой, но не обжигая, выдавая лишь свечение, не взирая на ветер или дождь, и потушить его возможно только той же силой Вира, главное уметь это делать. Один камень мог гореть непрерывно более года, что превращало их в почти вечное изделие для ворожеев, странствующих по миру. За пределами поселений Хельмут быстро организовал факел, поджог камень и помчался вперед, внимательно разглядывая следы, ведущие прочь из поселения. Опрос попадавшихся на пути крестьян, часть из которых оказались пьяны, не давал результата, люди либо правда ничего не знали, либо опасались отвечать солдату со странным синим факелом в руке, дабы их самих в чем-то не заподозрили. Тем не менее чутье и свет от камня помогали двигаться в правильном направлении и спустя время Хельмут взял след и добрался до небольшой рощи, которая дымилась от пожара, а с другой стороны валялись деревья полностью укутанные в лед. «Мощное было сражение» – заметил Хельмут. Добравшись до середины рощи, перед Хельмутом предстало поле битвы очень похожее на то, что произошло с ним пол дня назад. Примерно пятнадцать поверженных врагов лежали либо засеченные мечом, либо окоченевшие от льда. Сам Гарип застыл, опершись на толстый ствол дерева. Из его груди торчал его же собственный клинок, пропаливший доспехи огнем, и несколько стрел, застрявших в теле. Щита не наблюдалось, похоже он сгорел, также, как и светлая борода его оказалась сильно опалена. Голову не покрывал шлем, видимо на Гарипа напали внезапно, и он не успел подготовиться как следует. Одна стрела наверняка сразу пробила ему плечо, вторая угодила в районе шеи. Что произошло дальше можно только представить. Хельмут упал на колени перед своим соратником, он знал, что простые бандиты или блазни не смогли бы так просто одолеть Морока, и здесь поучаствовал не менее сильный ворожей вроде Волдхара, который каким-то образом смог ослабить бдительность не такого опытного Гарипа, и он не успел отреагировать на полет стрелы, не успел даже почувствовать опасности, приближаясь сюда. Но даже раненный, он бы справился с обычными людьми и сумел бы хотя бы на время ослабить боль и затянуть раны, но, видимо, шансов у него уже не оставалось. Глаза Гарипа остекленели и уставились вперед, в мрачную бездну неба. В темноте ночи их подсвечивал ледяной свет от спутника Атавы и огня Вителя, и в его голубых лучах глаза покойника казались камнями.
– Ну же, что произошло, дай мне увидеть, – бормотал Хельмут, вглядываясь в глаза Гарипа, сам не зная почему, он верил, что сможет сквозь них увидеть его погибель, увидеть все, что здесь произошло, но ничего не получалось.
Хельмут изо всех сил напрягал свой разум, пытаясь воззвать к силе каждой планеты, но, конечно, не мог найти ничего даже отдаленно напоминающего то, чего ему так хотелось.
– Тебя ждет Большой мир, друг, – вконец отчаявшись прошептал ворожей и закрыл глаза покойника.
Он погрузил тело Гарипа на лошадь и отправился сразу в город Слана. В ночи он навестил военный гарнизон и попросил помочь с погребением тела. Он рассказал, что рядом с городом на них напали грабители и его напарник погиб. Хельмут не преминул упомянуть про тех людей, что собирают дань на подступах к городу, на что офицер из гарнизона лишь отводил глаза и обещал разобраться.
Гарипа сожгли рано утром, а прах предали земле на воинском кладбище, насыпав скромный курган, как это обычно бывало, если в бою погибал местный солдат. Хельмут смотрел на небольшой камень с вычерченным именем павшего и годом погибели – 3115 от начала отсчета Третьего мира. Это казалось ему пугающим и нереальным, несмотря на что он повидал много смертей, почти с самого детства смерть идет попятам за ним, отбирая семью, друзей и учителей, каждый раз давался все труднее и ему страшно хотелось прекратить эту череду, но сердце его все больше наполнялось злобой к тем, кто хоть как-то признавался им виноватым и к любому, кто мог бы стать на его пути. Проклятый круг злобы и кровопролития словно замкнулся и, быть может, права была когда-то Вейя, но остановиться уже невозможно.
