скачать книгу бесплатно
Моргаю.
– Осталась… где?
– Со мной. Пока не придет время ехать в школу.
Я пытаюсь это представить. Хейз живет в крошечном доме с пьющей матерью. Где они вообще меня разместят? На диване, на котором целыми днями сидит его мать?
Взгляд Хейза пронзительный, а его большой палец барабанит по моему колену.
Нет – в его планах вовсе не ночлег на диване.
– Хейз, не уверена, что готова к этому.
– Ты можешь делать что хочешь, – шепчет он.
Теперь эта мысль меня пугает.
– Всего пара недель до того, как ты уедешь в Нью-Гэмпшир. – Он перемещается со своего шезлонга на край моего. – Пожалуйста. – Берет мою руку и сжимает в своих.
Секунду мы просто смотрим друг на друга. Ничего в моей жизни не будет, как прежде. Однако Хейз все еще здесь, держит меня за руку.
– Я подумаю, – шепчу я. И честно это сделаю.
И на несколько ударов сердца я застреваю в свете внимания, которое он на мне сфокусировал. Вокруг его глаз собираются морщинки, будто он вот-вот улыбнется.
Но вместо этого он наклоняется и снова меня целует.
* * *
Когда я забираюсь в свою продавленную кровать в доме «Парсонс» субботним вечером, мне сложно уснуть. Мои мысли словно поезда на аттракционе «Астро Орбитер» в «Волшебном Королевстве» «Дисней Уорлда» – скачут слишком быстро, не позволяя мне расслабиться. Мама, Фредерик, Хейз и мой маленький зеленый дом ходят хороводом, заставляя размышлять о них.
А завтра экзамен по математике.
На другом конце комнаты Эви начинает храпеть, поэтому я вытаскиваю старые наушники из-под подушки и запихиваю в уши. Включая случайный выбор трека, включаю плей-лист.
Я всегда любила момент предвкушения перед тем, как песня начинает играть, – то мгновение тишины, полное ожиданий. Есть какая-то сверхинтимность в том, когда ты запускаешь песню прямо к себе в голову. Иногда я даже слышу, как вокалист набирает воздух перед первой нотой. Эффект, словно находишься с ним в одной комнате.
С закрытыми глазами я жду. И когда слышится первый аккорд через эти прекрасные беспроводные штуки прямо в моих ушах, я даже не удивлена, что это одна из песен Фредерика. Я заслушала эту песню до дыр еще в пятом классе. Вступление «Дикого города» для меня естественно как воздух.
Затем звучит его голос, грустный и низкий:
Выкручивала звук, покачивала бедрами.
Аккорды вылетали из моей головы.
Пил как вино, не мог насладиться им,
Никто не имел надо мною власти, как ты.
Музыка всегда была моей единственной связующей нитью с ним. И в этом он никогда меня не подводил. Я нажимаю Play – и отец появляется каждый раз.
А теперь? Не знаю, что будет. Лишь то, что, если Фредерик не приедет за мной завтра после школы, этот припев никогда не будет звучать по-прежнему.
Темные ночи в Диком городе
В мыслях моих навсегда.
Яркие ночи в Диком городе,
Мы заплатили за них сполна.
Глава 6
В понедельник я успешно сдаю экзамен по математике. Облегчение от этого длится всего пятнадцать минут. Потом я выхожу на улицу, чтобы увидеть, правда ли приехал Фредерик, как обещал.
Думаю, я всегда буду задаваться этим вопросом – даже если Фредерик останется в моей жизни после того, как я уеду из Флориды. Маленькая часть меня всегда будет сидеть здесь, на лавочке возле школы, раздумывая, не сегодня ли тот день, когда он решил, что я не стою его внимания.
Три машины встречающих припаркованы у школы, и ни одна из них черный седан.
Хорошо. Карлос, вероятно, застрял в пробке.
Проверяю опять свой новый телефон. Сообщений нет. Писем тоже. Но я нахожу новость на сайте Google о Фредди Риксе. Когда открываю статью, заголовок меня потрясает: «Фредди Рикс отменяет девять концертов тура, в том числе с полностью распроданными билетами в Мэдисон-сквер-гарден».
Серьезно? Читаю статью:
Ссылаясь на воспаление сухожилий в трех пальцах правой руки, певец и автор песен возместит все затраты на купленные билеты. «После операции и лечения, – сказала журналист Ребекка Шоуэрс, – Фредди будет как новенький к октябрю».
Все, что написано.
Периферийным зрением вижу, как кто-то машет рукой.
Поднимая глаза, замечаю Карлоса, стоящего у тонированного джипа, который я еще не видела, и жестом нетерпеливо подзывающего меня к себе. Я поднимаюсь на ноги и бегу к машине.
Он снова приехал. Четвертый раз. Но я не стану привыкать к этому.
Когда открываю дверцу автомобиля, слышу голос Фредерика, он разговаривает по телефону.
– Генри, у меня было бы больше времени поболтать с тобой, но юрист, которого ты мне нанял, заставил меня ждать целый час в его офисе. Так что давай по-быстрому.
Пока я сажусь, Фредерик поднимает руку в приветствии, делая знак подождать минутку.
– Разве разорвать контракт будет стоить не столько же, как просто выплатить неустойку? Ага. Что ж, мы знали, что будут проблемы.
Я укладываю свой рюкзак в ноги, тем временем поглядывая на его правую руку. Наблюдаю, как он сжимает ее в кулак и ударяет им по лбу.
– Ну правда, Генри. Все, что меня сейчас заботит, – это привезут ли Тейлор сегодня. Нет, я не тычу тебя носом. Мне просто нужно знать. Скинешь Карлосу номер для отслеживания посылки? Спасибо. – Большим пальцем правой руки он завершает звонок, а затем с раздражением потирает экран телефона о брюки.
Рука в порядке.
Его усталые глаза находят меня. Мне всегда казалось, его жизнь – сплошные развлечения. Музыка и поклонники день и ночь.
Сегодня он не похож на развлекающегося человека.
– Прости за это, – говорит он. – Как прошли выходные?
– Нормально. Сдала математику. Постирала вещи.
Он устало ухмыляется.
– Веселье.
– Было незабываемо, похмелье чуть меня не убило. – Слежу за его реакцией. Откуда ему знать, может, у меня и было похмелье.
Он даже не моргает.
– Слушай, я придумал для тебя слово. Ничтожный.
– Что? – Он только что назвал меня ничтожной?
– Отрицательное без положительного. Нельзя быть чтожным, верно?
– О. – Я нервно смеюсь. – Точно.
Получаю утомленную улыбку в ответ, а потом опять звонит его телефон. Он смотрит на экран и убирает смартфон в карман.
* * *
– В самолете показывали последнего «Гарри Поттера», – говорит Фредерик, когда мы подходим к дорогому отелю. – Смотрела его?
– Конечно. Но книги лучше.
– Верно. «Хоббит», однако, был лучше в качестве фильма. Хотя создатели и не придерживались сюжета книги.
– Да? – Мне интересно, что он думает о песне, которую для «Хоббита» написал Эд Ширан, и впечатляет ли его то, что Ширан играет на всех инструментах в записи, кроме виолончели.
Но я не готова признаться, что помешана на музыке, человеку, который ничего не рассказывает мне о своей музыке.
– Как Новый Орлеан? – пытаюсь завязать разговор. На новом телефоне я уже изучила музыкальный фестиваль, где он играл на выходных. В его аккаунте в «Инстаграме» появились новые фотографии: одна, где он обнимает легендарного блюз-гитариста, другая – с сэндвичем «По-бой». Хештег: #ILoveNOLA.
– Было жарко, – ворчит он. – С комарами размером с твою голову.
«Так, значит, концерт был на улице?» – проглатываю я вопрос. Не хочу выглядеть как фанатка. Он никогда не говорит о работе. Или о своей жизни. Его молчание заставляет меня чувствовать себя так, будто он все еще пытается понять, достойна ли я оказаться в кругу его близких людей.
Телефон в его кармане опять начинает злобно жужжать, и он достает его, чтобы взглянуть на экран.
– О боже, – ругается он, потирая шею. – Прости, Рейчел. Мне нужно ответить. – Он прижимает телефон к уху. Следующее, что он говорит, заставляет все внутри у меня сжаться.
– Привет, пап.
Ого.
Во-первых, я никогда не говорила этих слов никому. И… это звонит мой дедушка? Мне приходило как-то в голову, что у меня могут быть живые бабушка и дедушка. Но так как Ричардс – распространенное имя, Google не особо помог в поисках.
– Ты видел заголовок, да? – Мой отец усмехается. – Пап, с моей рукой все в порядке. Если бы у меня намечалась операция, я бы сказал. – Он отходит с дороги к низкому кустарнику рядом.
Ему определенно нужно немного личного пространства, так что я отхожу. Но все равно могу его слышать.
– Пап, послушай. Со мной все в порядке. Это было просто оправдание, чтобы освободить график. Мне нужно уладить кое-какие дела, не могу сейчас обсуждать это. – Мой отец глядит через плечо и замечает, что я подслушиваю. – Скажи маме, со мной все хорошо. Скоро позвоню, – отходит еще немного. – Со мной все хорошо, клянусь. Можешь, пожалуйста, убедить маму? И я все вам расскажу, как только смогу.
Он завершает звонок и разворачивается, я не могу прочесть выражение его лица.
– У тебя есть бабушка с дедушкой, – говорит он тихо. – Они захотят с тобой познакомиться. Много… – Он смотрит на искусственное озеро, над которым летит цапля, ее длинные ноги висят в воздухе. – Много чего происходит сейчас. Но мы устроим встречу вскоре.
Мои колени слегла задрожали при одной мысли об этом. И я осознаю кое-что.
– Они не знают обо мне, – вырывается у меня. Его собственные родители не знают, что у него есть ребенок?
Фредерик зажимает переносицу двумя пальцами и медленно качает головой.
– Ого. – Мне не удается скрыть разочарование в голосе. Я его величайший, темный секрет. Секунду мы просто стоим, глядя друг на друга. Гольф-карт проезжает мимо нас, двое мужчин внутри смеются.
«Не плачь», – приказываю я себе, поворачиваясь. Не могу смотреть на него сейчас. Я всегда ощущала себя невидимой для него. Привыкла, что меня игнорируют. Но прятать меня от своих родителей – это куда серьезнее. Словно он стыдится. Меня.
Осторожно дыша через нос, я медленно иду обратно к отелю. Он нагоняет меня. Бабушка и дедушка. У меня их нет. Мамина мать умерла, когда мне было четыре, и я едва ее помню. Маминого отца не стало еще до того, как я родилась.
Раздумывая, как они могут выглядеть, я задаю вопрос. Это не главный вопрос у меня на сердце, но все же близко:
– Зачем ты соврал насчет руки?
– Потому что отмена концертов людей злит. Мне нужна была веская причина.
– А я не веская причина?
Он останавливается.
– Конечно, ты и есть причина. Но я только подал заявку на опеку. Если оба наших лица окажутся на сайте US Weekly, не думаю, что это поможет делу.
– Ох, – по-дурацки вздыхаю.
Остаток дороги до отеля мы идем в тишине. Когда заходим в лобби, Фредерик мрачно косится на гостиничный ресторан.
– Что, если мы закажем еду сегодня? Я отправил Карлоса на почту за посылкой.
– Конечно, спасибо.
Фредерик нажимает кнопку лифта. Я поднимаюсь с ним на четвертый этаж и иду следом по коридору. Мы идем в его номер? Слишком много совместного времяпрепровождения, если он до сих пор не в настроении.
Но когда он открывает дверь, я вижу, что номер по размерам похож на дворец. Большая гостиная, кухня, на которой, судя по виду, никто ни разу не готовил. Спальня через дверь напротив на другой стороне.
– Тут есть балкон, – бурчит Фредерик. – Если тебе нужна тишина для домашней работы.
Я сбегаю туда со своей домашней контрольной по английскому, оставляя дверь приоткрытой. Устраиваюсь в одном из плетеных кресел, пододвинутых к стеклянному столику.
Садясь и раздумывая над эссе по «Превращению» Кафки, слышу стук в дверь номера Фредерика.
