Сны Бориса

Вариант 1 (стараясь следовать Пушкину в точности)

Сон Бориса Годунова

Подите все – оставьте одного

Царевича со мною. (Все удаляются.) Умираю;

Обнимемся, прощай, мой сын: сейчас

Ты царствовать начнешь… о Боже, Боже!

Сейчас явлюсь перед Тобой – и душу

Мне некогда очистить покаяньем.

Но чувствую – мой сын, ты мне дороже

Душевного спасенья… так и быть!

Я подданным рожден, и умереть

Мне подданным во мраке б надлежало;

Но я достиг верховной власти… чем?

Не спрашивай. Довольно: ты невинен,

Ты царствовать теперь по праву станешь,

Я, я за все один отвечу Богу…

Но знай, что есть и у меня надежда

На милосердный суд. Ведь если Бог

Не восхотел на то меня подвигнуть,

То Он не стал бы сон мне посылать,

О чудном устроенье государства,

И я тогда не смел бы и мечтать

О дерзостном в порфиру облаченьи.

Я, с давних лет в правленьи искушенный,

Мог удержать смятенье и мятеж;

Передо мной они дрожали в страхе;

Возвысить глас измена не дерзала.

Но я всегда смотрел с недоуменьем

На выкликанье русского Царя:

Вот где предел монаршей строгой власти,

Источник беспорядка и бесчинства,

И долгожданный для коварства случай

Прикинуться случайностью невинной!

И вот что мне приснилось, Божьей волей.

Как будто, чтобы выкликать Царя,

Толпу в Кремле отнюдь не собирают,

А вызывают граждан, сам-один,

По чину, во приказ Голосовой.

Приказный дьяк вошедшему сурово

Так задает Вопрос: «Ты любишь ли Царя

Бориса сына Федора, что прозван

За подвиги в народе Годуновым?»

А сам глядит: как спрошенный откроет

Для отвечанья рот? И если тот

Как бы пещерой широко его раззявит,

То, значит, хочет «Да!» промолвить. И ему

(Пусть будет то Басманов) голос царский

Тогда приказный в горло задвигает.

То видом шкворень в палец толщиною,

Железный, гладкий, круглый, вороненый.

И письмена на нем латыньские сияют

«Енергизер», иль, может быть, другие,

О мудром устроенье говоря.

(Будь милостив, доступен к иноземцам,

Доверчиво их службу принимай).

И получивши голос, голосящий

Тотчас своею волею его

Охотным «Да!» за батюшку-царя

Дьяку вручает. Тот же, вынув шкворень

(Будь молчалив; не должен царский голос

На воздухе теряться по-пустому),

Запишет это «да» в большую книгу,

И следующего позвать немедля

Проголосившему велит, прощаясь…

Когда же голосящий как бы вширь

Распялит пасть для злого отрицанья,

Тому зачем тогда давать и голос?

Собаку, члены заковав в железы,

В позорное мучительное рабство

Отправят туркам нехристям поганым:

Такому-то в таком лишь месте место!

Ему назло приказный в книгу «да»

Заносит – чтоб не вышло по-таковски.

Когда же спрошенный (к примеру, Шуйский)

Ни «да», ни «нет», а рот закрытым держит,

Знать, голоса не хочет получать,

Чтоб за царя его отдать обратно,

Такого туркам продавать не надо,

Быть может, пригодится он еще,

Опомнившись когда по воле Божьей

Разумнее в другой поступит раз.

Пока же только, «да» занесши в книгу,

Его в толчки выносят из приказа.

И веришь ли, потом все эти «да»,

Малевичами черными представши

(В ладонь примерно будут шириной),

Вставляются, как нужно голосить,

В какие-то защелкнувшие щели,

И, вместе голоса объединяя,

Из сундука громовым кличем «ДА!»

Окрестности трясут, колеблют землю.

И шутовские колпаки роняют

Кремлевские, уже шатаясь, башни

Откуда взяли их? Не знаю сам.

Но, в ужасе от зрелища такого,

Проснулся. А потом еще не раз

Тот сон меня дразнил. Теперь уж скоро

Пророческое было ли виденье

Узнаю, хоть при жизни не сумел

Я воплотить чудесного порядка.

Но ты, младой, неопытный властитель,

Как управлять ты будешь под грозой,

Тушить мятеж, опутывать измену?

Но Бог велик! Он умудряет юность,

Он слабости дарует силу… слушай:

Ты с малых лет сидел со мною в Думе,

Ты знаешь ход державного правленья;

Не изменяй теченья дел. Привычка –

Душа держав. Я ныне должен был

Восстановить опалы, казни – можешь

Их отменить; тебя благословят,

Как твоего благословляли дядю,

Когда престол он Грозного приял.

Со временем и понемногу снова

Затягивай державные бразды.

Теперь ослабь, из рук не выпуская…

Все кончено – глаза мои темнеют,

Я чувствую могильный хлад…

Вариант 2 (не так стараясь следовать Пушкину)

Сон Гориса Бодунова

Приснился сон Горису в первый раз –

Забавный сон! – когда еще порфиру

Он не носил; и цвета в тени грозной

Очей его никто не различал.

Но поучительным сей сон считая,

Его как въяве Федорович помнил.

Не раз он силы дерзостной служил

Источником лукавому сатрапу,

Пока принять он хитростью венец

Москву себя же умолять заставил…

Да и потом не раз ему он снился

И многих беззаконий был причиной…

Но к делу. То есть к сну.

Он о порядке

Царева выкликанья несусветном,

Невиданном в веках и безобразном,

Хотя на взгляд Гориса Бодунова

И есть подобье стройности приятной

В бесстыдстве власти, немоте народа

И прочем, нам о чем противно думать…

Но стоп! Ведь надо к делу перейти!

А то оценки выглядят пустыми,

Коль их читаешь, не прочтя о сути…

Но я опять! Читатель мой, прости!

Когда б не эти стены, что ушами

Так поросли, что впору брадобрея

Звать для ремонта, я бы сразу взялся,

Как за рога быка, за эту тему…

Тень классика меня усыновила,

Писателем из гроба нарекла,

В башке моей все мысли возмутила

И сон Гориса в жертву обрекла –

Писатель я. Довольно, стыдно мне

Пред гордою охранкой унижаться.

Сон изложу, как был, и будь что будет!..

Как будто, чтобы выкликать царя,

Толпу в Кремле отнюдь не собирают,

А вызывают граждан, сам-один,

По-очреди, в приказ Голосовой.

Приказный дьяк вошедшему сурово

Так задает Вопрос: «Ты любишь ли царя

Гориса сына Хведора, что прозван

За подвиги достойно Бодуновым,

Ой, то есть, тьфу, короче, уж заплелся

Язык от повторения Вопроса,

Хотел сказать, Горыныча-царя,

Нет, Годунова – или Бодунова?..

Так любишь или нет?» – и тихо смотрит,

Как пасть откроет спрошенный; и если…

(дальше по тому же сценарию)

Примечания

1. Идея появилась в результате закона о выборах, когда получается так, что не только не голосующие отдают право решения тем, кто голосует, но и голоса проголосовавших «против всех» записываются в пользу тех, за кого проголосовали. А также при наблюдении за радостным народом на выборах. Ведь и правда, праздник. В остальное-то время никому не интересно, что он там вякает, а тут право голоса дали – на один день – правда, чтобы сразу потребовать этот голос обратно. Так и говорится: «Отдай свой голос, отдай свой голос!»

2. Про колпаки: действительно, в 1680-е годы появились – уже после Годунова (ок. 1552-1605), хотя именно в период Годунова был расцвет шатровой архитектуры. Наверное, появились, когда стали древностью, а не когда были современными.

3. Почему именно "Борис Годунов" Пушкина? Потому что это вообще гениальное изображение всей политики. Как и почему цель не может оправдать средства, что бы там ни думали сами политики.

Саша, 07.12.2007 (день выборов)