Представительство по назначению суда в гражданском судопроизводстве. Монография

скачать книгу бесплатно

Представительство по назначению суда в гражданском судопроизводстве. Монография
Надежда Александровна Бортникова

В монографии представительство по назначению суда в гражданском судопроизводстве обосновывается в качестве самостоятельного вида. Выявлены основание его возникновения, пределы и предпосылки существования, дано определение понятия и раскрывается содержание, определены перспективные направления развития. Монография предназначена научно-педагогическим работникам, студентам, практикующим юристам.

Представительство по назначению суда в гражданском судопроизводстве

Монография

Надежда Александровна Бортникова

Посвящается моим родителям:

Швидченко Александру Афанасьевичу,

Швидченко Валентине Ильиничне

© Надежда Александровна Бортникова, 2022

ISBN 978-5-4483-9674-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

В Гражданском процессуальном кодексе Российской Федерации 2002 г.[1 - Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации: Федер. закон Рос. Федерации от 14 ноября 2002 г. №138-ФЗ: принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 23 октября 2002 г. (в ред. от 14 июля 2022 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации (далее – СЗ РФ). 2002. №46. Ст. 4532; http://pravo.gov.ru. 14 июля 2022 г.] (далее ГПК РФ) в статье 50 содержится норма, предписывающая суду назначить представителя ответчику, место жительства которого неизвестно, а также в других случаях, установленных федеральным законом. Четкого правового механизма реализации этой нормы ГПК РФ не предусмотрел, нет его и в других нормативных актах. Между тем потенциал использования этой нормы в отечественном праве может быть очень большим. Норма статьи 50 ГПК РФ призвана среди прочего наиболее полно реализовать конституционное право человека на получение квалифицированной юридической помощи и право на судебную защиту. Введение этой нормы гарантирует соблюдение основных гражданских процессуальных принципов состязательности и равноправия сторон.

Состязательность и равноправие сторон занимают первое место в процессе доказывания. Такое положение выверено классиками и практикой отечественного гражданского судопроизводства. Сегодня оно значительно упрощает работу современных судов, давая им возможность рассматривать дела на основании представленных сторонами доказательств. Однако, как справедливо отмечал Е. В. Васьковский, «принцип состязательности может быть полезен и целесообразен только при том условии, если обе тяжущиеся стороны являются равносильными, одинаково подготовленными и умелыми противниками. Тогда суду остается только молча наблюдать их единоборство и беспристрастно решить, кто из них победил»[2 - Васьковский Е. В. Учебник гражданского процесса (воспроизводится по изданию Москва, 1917 г.). М.: Зерцало, 2003 // Справочная правовая система «Гарант» (далее – СПС «Гарант») (дата обращения: 20 сентября 2010 г.).].

Принцип состязательности неотделим от принципа равноправия сторон в гражданском судопроизводстве. Именно равноправие сторон, с одной стороны, уравновешивает состязательность, с другой – создает предпосылки для развития состязательности. Достижение целей и реализация задач судопроизводства возможны лишь при реальном равенстве и равноправии сторон. Равенство всех перед законом и судом должно поддерживаться и правовым механизмом, и экономическими гарантиями, нивелирующими имущественное неравенство. Одним из элементов правового механизма является предусмотренное Конституцией Российской Федерации[3 - Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. (в ред. от 1 июля 2020 г.) // Российская газета. 1993. 25 декабря; СЗ РФ. 2020. №11. Ст. 1416.] право на квалифицированную юридическую помощь (ч. 1 ст. 48), которое включает в себя и возможность использования судебного представительства. В случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно. В гражданском судопроизводстве случаи получения бесплатной юридической помощи и обязательного участия представителя еще являются редким явлением. Одним из них является представительство по назначению суда.

Международное сообщество (ст. 8 Всеобщей декларации прав человека[4 - Всеобщая декларация прав человека: утверждена и провозглашена Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций 10 декабря 1948 г. // Российская газета. 1998. 10 декабря.], п. 1 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах[5 - Международный пакт о гражданских и политических правах. Нью-Йорк, 19 декабря 1966 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. №17 (1831). Ст. 291.], ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод[6 - Конвенция о защите прав человека и основных свобод: заключена в г. Риме 04 ноября 1950 г. // СЗ РФ. 2001. №2. Ст. 163.]) понимает право на судебную защиту как справедливое и публичное разбирательство дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, что предполагает осуществление состязательности и равноправия сторон, в том числе, предоставление им достаточных процессуальных правомочий для защиты своих интересов, включая право на ведение дела через представителя.

Конституционные положения о праве каждого на судебную защиту и на получение квалифицированной юридической помощи требуют дополнительных гарантий их осуществления.

Введенная ГПК РФ 2002 г. норма о представительстве по назначению суда может также служить (при её широком толковании) такой гарантией получения квалифицированной юридической помощи в гражданском судопроизводстве. Однако сегодня реализация данной нормы сдерживается отсутствием четкого правового механизма. Судебная практика выявила немало проблем в этой области правового регулирования. Требуется доктринальное осмысление и самого понятия представительства по назначению в гражданском судопроизводстве и случаев его применения, а также разработка эффективного правоприменительного механизма, который сделает указанную норму реально востребованной.

В монографии осуществлено всестороннее исследование представительства по назначению суда в гражданском судопроизводстве. Впервые комплексно проведено обоснование определения представительства по назначению суда в гражданском судопроизводстве в качестве самостоятельного вида, выявлено основание его возникновения, пределы и предпосылки существования, дано определение понятия и раскрывается содержание, определены перспективные направления развития представительства по назначению суда. В работе поддерживается точка зрения в отношении представительства по назначению суда в гражданском судопроизводстве как самостоятельного вида судебного представительства. Это обосновывается специфическим основанием его возникновения, в качестве которого выступает факт процессуального права (мотивированное определение суда о назначении адвоката в качестве представителя по гражданскому делу).

К представительству по назначению суда как самостоятельному виду судебного представительства в гражданском судопроизводстве следует относить два предусмотренных действующим законодательством случая: представительство ответчика, место жительства которого неизвестно, и представительство дееспособного лица, которому оказывалась психиатрическая помощь. Назначение судом представителя в случаях, установленных ст. 26 Федерального закона от 31 мая 2002 г. №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» в ред. от 31 июля 2020 г.[7 - СЗ РФ: 2002. №23. Ст. 2102; 2020. №31 (часть I). Ст. 5027.] (далее – Закон об адвокатской деятельности), т.е. другим категориям граждан, имеющим право на бесплатную юридическую помощь в соответствии с Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. №324-ФЗ «О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации» в ред. от 28 июня 2022 г.[8 - СЗ РФ. 2011. №48. Ст. 6725; Российская газета. 2022. 30 июня.] (далее – Закон о бесплатной юридической помощи), не относится к виду представительства по назначению суда, так как в этих случаях представляемое лицо или его законный представитель имеют возможность самостоятельно заключить договор с представителем и определить объем его полномочий.

При назначении судом представителя обеспечивается участие в гражданском судопроизводстве лица, которое не имеет возможности собственными действиями осуществлять процессуальные права и обязанности, через другое лицо (профессионального представителя). Таким образом создается конструкция надлежащего извещения лица, участвующего в деле, через извещение его представителя. Неисполнение судом указанной обязанности не позволяет применить эту правовую конструкцию и влечет отмену судебного решения по основанию рассмотрения дела в отсутствие лица, участвующего в деле и не извещенного о времени и месте судебного заседания.

Автор выражает глубокую признательность и искреннюю благодарность научному руководителю – доктору юридических наук, профессору Елене Ивановне Носыревой за неоценимую помощь и советы при написании автором кандидатской диссертации, которая стала основой настоящей монографии. Автор благодарит коллектив кафедры гражданского права и процесса Воронежского государственного университета и коллектив кафедры гражданского процесса Саратовской государственной юридической академии за оказанную поддержку в подготовке и написании кандидатской диссертации.

Монография будет интересна не только научно-педагогическим работникам и студентам, но и практикующим юристам, в особенности судьям и адвокатам.

Глава I. Общие положения о представительстве по назначению суда в гражданском судопроизводстве

§1. Цели и задачи представительства по назначению суда (исторический и сравнительно-правовой анализ)

В первом разделе работы в результате анализа целей и задач судебного (процессуального) представительства, выявим цели и задачи представительства по назначению суда. Для исследования необходимо, прежде всего, определиться с понятием «судебное представительство».

ГПК РФ 2002 г., так же как его предшественники и Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации (далее АПК РФ)[9 - Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации: Федер. закон Рос. Федерации от 24 июля 2002 г. №95-ФЗ: принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 14 июня 2002 г. (в ред. от 14 июля 2022 г.) // СЗ РФ.: 2002. №30. Ст. 3012; http://pravo.gov.ru. 14 июля 2022 г.], не дает определения понятия судебного представительства. Он лишь в определенной мере раскрывает его содержание. Это вызвано, возможно, и неопределенностью в самой теории гражданского процессуального права. До сих пор нет однозначного мнения среди ученых об определении понятия судебного представительства. Его раскрывают через «деятельность», «институт», «правоотношение».

Так, например, С. А. Калачева и Е. С. Калачев под судебным представительством понимают деятельность в суде одного лица от имени и в интересах другого лица в силу полномочия, основанного на доверенности, указании закона, устава или положения либо акта уполномоченного органа, в целях оказания представляемому лицу помощи в реализации своего права на судебную защиту[10 - См.: Калачева С. А., Калачев Е. С. Адвокаты и представители в гражданском процессе. М.: Приор, 2001. С. 3.]. Согласно этому определению и ему аналогичным, представительством признается само совершение процессуальных действий, деятельность одного лица в интересах другого.

Эту же позицию еще ранее заняли М. И. Штефан, Е. Г. Дрижчаная, Е. В. Гусев. По их мнению «представительство в гражданском процессе – это процессуальная деятельность лица (представителя, поверенного), направленная на защиту субъективных прав и охраняемых законом интересов другого участвующего в деле лица (представляемого, доверителя), государственных и общественных интересов, а также на оказание содействия суду в установлении объективной истины по делу, постановлению законного и обоснованного решения»[11 - Представительство граждан в суде: Учебное пособие для студентов юрид. спец. вузов / М. И. Штефан, Е. Г. Дрижчаная, Е. В. Гусев. Киев, Изд.: Лыбидь, 1991. С. 5.].

Согласно другой точке зрения, судебным (процессуальным) представительством считается правоотношение, в силу которого одно лицо выполняет в пределах своих полномочий процессуальные действия от имени и в интересах другого лица – представляемого (стороны или третьего лица), вследствие чего непосредственно у последнего возникают права и обязанности[12 - См.: Гражданский процесс. Учеб. / Под ред. д.ю.н. проф. М. К. Треушникова. М.: Городец, 2001. С. 85.]. Так, например, еще в работе И. М. Ильинской и Л. Ф. Лесницкой судебным представительством было предложено считать отношение, в силу которого одно лицо выполняет процессуальные действия в пределах имеющихся у него полномочий от имени и в интересах другого лица (стороны, третьего лица, лица, заинтересованного в исходе дела) в целях оказания помощи представляемому в защите его прав в суде и оказания помощи суду, осуществляющему правосудие, в вынесении законного и обоснованного судебного решения[13 - См.: Ильинская И. М., Лесницкая Л. Ф. Судебное представительство в гражданском процессе. М.: Юрид. лит., 1964. С. 20.].

По мнению Я. А. Розенберга, правильным является определение процессуального представительства как правоотношения. «Представительство в гражданской юрисдикции – это такое процессуальное правоотношение, по которому одно правосубъектное лицо (представитель) выступает в суде от имени другого (представляемого), совершает в его интересах процессуальные действия, оказывает правовую либо деловую помощь представляемому в защите прав и охраняемых законом интересов, содействуя при этом осуществлению правосудия по гражданским делам или выполнению задач арбитража»[14 - Розенберг Я. А. Представительство по гражданским делам в суде и арбитраже. Рига: Зинатне, 1981. С. 13.]. Из его работы следует, что общественные отношения могут проявляться через действия реальных личностей. И эта особенность познания (продолжает он мысль) порождает ошибку восприятия авторами, дающими определение судебного представительства как деятельности, конкретных форм правоотношения за само правоотношение[15 - Розенберг Я. А. Представительство по гражданским делам в суде и арбитраже. Там же.].

Третья точка зрения говорит о судебном (процессуальном) представительстве как о самостоятельном институте гражданского процессуального права[16 - См.: Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Г. П. Ивлиев. М.: Юрайт-Издат., 2002. С. 209.]. К её сторонникам относится В. М. Шерстюк. По его мнению, давать определение института судебного представительства через правоотношение нельзя, поскольку юридические нормы представляют собой основу, исходную юридическую базу регулирования, а правоотношения являются главным средством, при помощи которого нормы воплощаются в жизнь[17 - См.: Шерстюк В. М. Судебное представительство по гражданским делам. М.: Изд-во Московского гос. ун-та, 1984. С. 14.]. Судебное представительство как общий институт гражданского процессуального права представляет обособленную совокупность процессуальных правовых норм, регулирующих отдельные стороны однородных общественных отношений между судом и судебным представителем, выступающим в деле от имени представляемого с целью добиться для него наиболее благоприятного решения, а также для оказания помощи в осуществлении своих прав, предотвращения их нарушения в процессе и оказания суду содействия в отправлении правосудия по гражданским делам[18 - См.: Шерстюк В. М. Судебное представительство по гражданским делам. С. 16.].

В последние годы появилась еще одна точка зрения, объединяющая в себе все три предшествующие позиции, а именно: определение понятия гражданского процессуального представительства одновременно как процессуального отношения, процессуальной деятельности и правового института. По мнению С. А. Халатова, «определение понятия „представительство в суде“ через систему процессуальных действий, процессуальные отношения, или институт отражает его различные черты, помогает глубже изучить это правовое явление. Понятие процессуального представительства выражает единство трех составляющих: процессуальные действия, процессуальные отношения, объединяющий их правовой институт»[19 - Халатов С. А. Представительство в гражданском и арбитражном процессе. М.: Норма, 2002. С. 186.]. Такую же позицию заняли Л. В. Войтович[20 - Войтович Л. В. Ведение дел в гражданском и арбитражном процессе посредством действий представителя. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Хабаровск, 2004. С. 5—6.] и С. О. Королева[21 - Королева С. О. Представительство сторон и третьих лиц в арбитражном процессе. Автореф. дис… канд. юр. наук. М., 2007. С. 12.].

Полагаем необходимым согласиться с тем, что в определении процессуального представительства через правовой институт, через правоотношение и через деятельность нет противоречий. Основываясь на лексических нормах русского языка, можно прийти к выводу, что понятие словосочетания «судебное (процессуальное) представительство» и слова «представительство» многозначно. Многозначные слова могут иметь значения, связанные друг с другом. В нашем случае «институт гражданского процессуального права», «гражданское процессуальное отношение», «процессуальная деятельность в гражданском деле» – понятия хотя и не тождественные, но тесно связанные между собой в рамках юриспруденции. С позиции либертарно-юридической концепции В. С. Нерсесянца – это разные формы проявления сущности права (принципа формального равенства): «весь этот мир правовых явлений (правоотношения, субъект права, правовая норма и т.д.) – лишь различные проявления принципа формального равенства»; «правовые феномены внутренне однородны, обладают одним и тем же объективным правовым качеством (сущностным свойством), представленным в бытии права и в его принципе. Поэтому различные правовые явления (правовая норма, правовое отношение, правовое сознание и т. д.) – это разные формы проявления одного и того же принципа права, т. е. равноценные модусы (способы осуществления и существования) одной и той же сущности права»[22 - Нерсесянц В. С. Философия права. М.: Норма: ИНФРА-М, 2011. С. 68, 72].

Поэтому последняя позиция по определению процессуального представительства, на наш взгляд, также не совсем безупречна: ведь речь ведется не о разных сторонах одного явления, а о разных (хотя и тесно связанных между собой) правовых явлениях, имеющих одинаковое название. Такие правовые категории, как правовой институт, правоотношение, деятельность в рамках правоотношения являются самостоятельными, хотя и проявляются друг через друга. Так, по уже приведенному мнению Я. А. Розенберга, деятельность является структурным элементом правоотношения, а, по словам В. М. Шерстюка, правоотношение является средством реализации правового института. Так же и в теории гражданского процессуального права существует мнение, согласно которому содержанием гражданского процессуального правоотношения принято считать процессуальную деятельность, совершаемую на основе процессуальных прав и обязанностей[23 - См.: Смушкин А. Б., Суркова Т. В., Черникова О. С. Гражданский процесс: Учебное пособие. М.: Омега-Л, 2007 // Справочная правовая система «КонсультантПлюс» (далее – СПС «КонсультантПлюс») (дата обращения: 20 сентября 2010 г.); Щеглов В. Н. Гражданское процессуальное правоотношение. М. 1966. С. 56.].

Приведенные точки зрения на понятие «судебное (процессуальное) представительство» дают определения разным значениям этого словосочетания, поэтому можно констатировать отсутствие между ними существенных противоречий.

Проведенный анализ приводит к выводу о необходимости формулировать понятие представительства по назначению суда, используя то правовое явление (институт, правоотношение, деятельность), которое позволит максимально выделить его отличительные черты. На наш взгляд, с позиции правового института определение дано быть не может, поскольку нормы о процессуальном представительстве по назначению – это часть комплексного межотраслевого института процессуального представительства. С позиции деятельности субъектов правоотношений определить понятие вряд ли получится, поскольку она одинакова для всех процессуальных представителей. Таким образом, представительство по назначению суда целесообразнее всего определять через категорию правоотношения, что позволит выделить особенности его субъектного состава, объема полномочий представителя, основание возникновения. Такое понятие будет дано после исследования специфики представительства по назначению. Одной из особенностей представительства по назначению может оказаться и его целевая направленность. Для её определения рассмотрим цели и задачи судебного (процессуального) представительства.

В теории гражданского процессуального права в отношении целей и задач судебного (процессуального) представительства, так же как и в отношении самого понятия судебного представительства, до сих пор нет единства мнений. В приведенных ранее понятиях судебного (процессуального) представительства указывается его целевая направленность: 1) оказание представляемому лицу помощи в реализации своего права на судебную защиту (С. А. Калачева, Е. С. Калачев), 2) оказание помощи представляемому в защите его прав в суде и оказания помощи суду (И. М. Ильинская и Л. Ф. Лесницкая), 3) получение для представляемого наиболее благоприятного решения, оказание представляемому помощи в реализации своих прав, предотвращение их нарушения в процессе и оказание суду содействия в отправлении правосудия по гражданским делам (В. М. Шерстюк и другие авторы[24 - См.: Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. В. М. Жуйкова, М. К. Треушникова. Городец, 2007. (Автор главы Шерстюк В. М.) // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 20 сентября 2010 г.); Смушкин А. Б., Суркова Т. В., Черникова О. С. Гражданский процесс: Учебное пособие // Там же; Гражданский процесс: Учебник (2-е издание, переработанное и дополненное) / Под ред. М. К. Треушникова. М.: Городец. 2007. (Автор главы Салогубова Е. В.) // Там же.; Шерстюк В. М. Судебное представительство по гражданским делам. С. 16.]).

С. Ю. Капранова выделяет цель деятельности судебного представителя, это – защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов доверителя, а также цели судебного представительства – это защита представителем в суде интересов сторон и третьих лиц, помощь сторонам и третьим лицам в осуществлении ими своих прав в суде, помощь суду, рассматривающему гражданское дело[25 - См.: Гражданский процесс: Учебник 2-е изд. доп., перераб. / Под ред. А. Г. Коваленко, А. А. Мохова, П. М. Филиппова. М.: Юридическая фирма «Контракт», Издательский Дом «ИНФРА-М», 2010 // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 29 сентября 2010 г.).].

Л. В. Туманова определяет следующие основные цели процессуального представительства: обеспечение ведения дела в суде при невозможности личного участия в процессе (собственно представительство); восполнение недостающей дееспособности (законное представительство); обеспечение участия в суде юридических лиц; оказание квалифицированной юридической помощи; обеспечение дополнительных гарантий защиты прав в случаях, предусмотренных законом (общественное представительство); обеспечение принципа состязательности при неизвестности места пребывания ответчика (ст. 50 ГПК РФ); при этом отмечает, что в случаях, предусмотренных законом, возможна реализация и иных целей[26 - См.: Туманова Л. В. Некоторые вопросы представительства в гражданском судопроизводстве // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. №3. С. 29—30.].

Е. Г. Тарло назначением судебного представительства считает юридическую помощь и защиту прав и законных интересов представляемого[27 - См.: Тарло Е. Г. Общегражданское и судебное представительство. М.: Юрлитинформ, 2003 // Коллегия адвокатов Тарло и партнеры [сайт]. URL: http://www.tarlo.ru/4publications2003.htm (дата обращения 23 сентября 2010 г.).].

Приведенные мнения некоторых авторов выявляют необходимость отграничивать цель (цели) судебного представительства от его задач. Цель —это предмет стремления, то, что надо или желательно осуществить[28 - См.: Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М. АЗЪ, 1996. С. 861.], задача – то, что требует исполнения, разрешения[29 - См.: Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. С. 198.]. В толковом словаре справочной правовой системы «Гарант» указано, что цель в общефилософском и бытовом смысле это то, что представляется в сознании и ожидается в результате определенным образом направленных действий[30 - См.: СПС «Гарант» (дата обращения: 20 сентября 2010 г.).]. По мнению Г. А. Жилина, употребление в законе двух понятий (задачи и цели), которые оба выражают целевую направленность процессуальной деятельности, требует последовательное развитие гражданского процесса. Задача как частная промежуточная целевая установка всегда выступает в качестве средства достижения последующей цели на более отдаленном этапе процессуальной деятельности, на другом же этапе задача сама выступает в качестве цели[31 - См.: Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. Г. А. Жилина. М.: ТК Велби, 2004. С. 13 (автор главы Жилин Г. А.).]. «Различие целей и задач фактически проявляется в том, что в цели непосредственно сосредотачивается глобальное предназначение той или иной деятельности или общественного явления, а в задачах – путь, тактика достижения указанной цели»[32 - Гагиев А. К. Цели и задачи судопроизводства в отечественном и зарубежном цивилистическом процессе в контексте повышения эффективности правосудия // Общество и право. 2009. №3. С. 50.].

Определяя цель (цели) судебного представительства, следует ответить на вопрос: к чему стремилось человеческое общество и чего ожидало, признавая возможность существования судебного представительства? При этом нужно учитывать, что исторически судебное представительство возникло как две разновидности или формы: непосредственно представительство и правозаступничество. Различие между ними заключалось в том, что поверенный принимал на себя ведение чужого дела, становился на место стороны в деле и брал на себя все ее обязанности, деятельность же адвоката являлась свободным искусством и ограничивалась разъяснением дела с юридической точки зрения как сторонам, так и суду[33 - См.: Салогубова Е. В. Римский гражданский процесс. М.: Городец-издат., 2002. С. 133—139.]. Представительством можно назвать замену тяжущегося в процессе, правозаступничеством —юридическую поддержку[34 - См.: Табак И. А. Представительство в гражданском процессуальном праве: новые положения. Саратов: Издательство «Научная книга», 2008. С. 17.]. Существование первого было вызвано необходимостью «отправлять посредством представителей свою юридическую деятельность таким лицам, которые сами не могут этого сделать вследствие каких-либо естественных, юридических и нравственных препятствий (болезнь, отдаленность места деятельности, отсутствие дееспособности, неумение защищать свое дело на суде и проч.). В этом смысле представительство имеет значение замены одного лица другим»[35 - Гордон А. О. Представительство в гражданском праве. С.-Петербург, Типография Шредера, 1879 // СПС «Гарант» (дата обращения: 29 сентября 2010 г.).]. Существование правозаступничества было вызвано необходимостью оказания юридической помощи[36 - См.: Васьковский Е. В. Организация адвокатуры. Том 1. С.-Петербург. Типография П. П. Сойкина, 1893 // СПС «Гарант» (дата обращения: 20 сентября 2010 г.).]. Необходимость в судебном представительстве обусловлена тем, что, во-первых, не все участвующие в деле лица обладают гражданской процессуальной дееспособностью, во-вторых, любое лицо заинтересовано в получении квалифицированной юридической помощи в суде[37 - См.: Сайфутдинов А. А. Применение договора поручения для оформления представительских отношений в гражданском процессе // Арбитражный и гражданский процесс. 2006. №7. С. 15.].

Поскольку современное отечественное судебное представительство соединило в себе непосредственно представительство и правозаступничество, то соединились и цели каждого из этих видов. В связи с этим основными целями судебного представительства необходимо считать, во-первых, обеспечение участия лица в суде через другое лицо (представителя), во-вторых, оказание юридической помощи. При выделении только одной цели, как оказание помощи представляемому в защите его прав в суде, по сути, происходит объединение двух основных названных нами целей в одну. И это понятно, ведь помощь может быть оказана как в форме совершения процессуальных действий от имени и в интересах представляемого, так и в форме юридической консультации (юридической помощи), а также в сочетании обеих форм. Однако с учетом исторических причин возникновения процессуального представительства, его видов, появления представительства по назначению суда, все-таки более правильно различать две основные цели. Кроме того, поскольку в русском языке глагол «помогать» требует физического наличия субъекта, которому помощь оказывается, а в судебном представительстве это не всегда возможно (например, законное представительство, представительство ответчика, место жительства которого неизвестно), то обозначение только одной цели судебного представительства (оказание помощи представляемому в защите его прав в суде) будет не совсем точным. По этой же причине вместо термина «юридическая помощь», обозначающего одну из выделенных нами основных целей процессуального представительства, для большей корректности можно применить названный ранее Е. В. Васьковским термин «юридическая поддержка».

Такая цель, как обеспечение участия лица в деле через другое лицо (представителя), предполагает замещение представляемого лица представителем в пределах совершения от имени и в интересах представляемого лица процессуальных действий, но не замещение лица, участвующего в деле, в материально-правовых и процессуальных отношениях. «Участие представителя не исключает личного участия представляемого лица, оно продолжает занимать то процессуальное положение, которое занимало до момента привлечения представителя к участию в процессе»[38 - Кулишенко Я. Е. Понятие и особенности института судебного представительства. Сборник «Научные труды II Всероссийского съезда (Национального конгресса) по медицинскому праву. Россия, Москва, 13—15 апреля 2005 г.» / Под ред. Член-корр. РАМН, проф. Ю. Д. Сергеева. М.: НАМП, 2005, стр. 118—124; СПС «Гарант» (дата обращения: 20 сентября 2010 г.).]. Отдельное выделение данной цели дополнительно можно аргументировать тем, что к представителям в гражданском судопроизводстве не предъявляется обязательного требования в виде наличия юридического образования, круг лиц, которые могут быть судебными представителями в гражданском процессе, достаточно широк[39 - См.: Невская О. В. Кто может быть судебным представителем и защитником? // Адвокат. 2004. №10. С. 45—52.].

По сути, к этим двум основным целям сводятся и цели, названные Л. В. Тумановой. Такие обозначенные ею цели, как обеспечение ведения дела в суде при невозможности личного участия в процессе, восполнение недостающей дееспособности, обеспечение участия в суде юридических лиц, обеспечение принципа состязательности при неизвестности места пребывания ответчика, можно объединить в одну общую цель – обеспечение участия лица в суде через другое лицо. Остальные названные Л. В. Тумановой цели (оказание квалифицированной юридической помощи, обеспечение дополнительных гарантий защиты прав в случаях, предусмотренных законом), а также обеспечение принципа состязательности при неизвестности места пребывания ответчика можно определить как цель юридической поддержки представляемого лица. Классификация целей, представленная Л. В. Тумановой, на наш взгляд, детализирует цели судебного представительства в зависимости от его видов и показывает, что названные нами две основные цели судебного представительства не обязательно должны одновременно иметь место в каждом конкретном случае судебного представительства.

Учитывая, что являющееся неотделимой частью современного судебного представительства правозаступничество необходимо не только для граждан, но и необходимо в интересах общества, государства и суда, призвано содействовать отправлению правосудия[40 - См.: Васьковский Е. В. Организация адвокатуры. Том 2. С.-Петербург, типография П. П. Сойкина, 1893 // СПС «Гарант» (дата обращения: 29 сентября 2010 г.); Симанович Л. Н. Правовой статус адвоката в современном обществе // Российская юстиция. 2010. №1. С. 12—14; Белик В. Н. Обеспечение конституционного права на квалифицированную юридическую помощь и нормы профессиональной этики адвоката // Уголовное судопроизводство. 2007. №1. С. 26—28.], то в качестве факультативной цели судебного представительства можно выделить содействие достижению целей правосудия. «В сфере гражданского судопроизводства публичный и частный интерес в качестве объекта защиты могут сосуществовать друг с другом, имея общую направленность»[41 - Кулакова В. Ю. К вопросу о соотношении частных и публичных интересов в сфере отправления правосудия по гражданским делам // Судебная защита прав и охраняемых законом интересов граждан и организаций. Сборник статей Международной научно-практической конференции, посвященной памяти доктора юридических наук, профессора Р. Е. Гукасяна / Отв. Ред. Е. Г. Стрельцова. М.: Проспект, 2009. С. 38.], в связи с этим «защита частного интереса влечет опосредованно к защите публичного интереса»[42 - Кулакова В. Ю. К вопросу о соотношении частных и публичных интересов в сфере отправления правосудия по гражданским делам. Там же.]. «Защищая права своих доверителей, реализуя тем самым профессиональную функцию, адвокаты-представители содействуют защите прав человека и основных свобод, признанных российским и международным правом»[43 - Колоколова О. Н. Особенности деятельности адвоката-представителя в гражданском процессе // Налоги (газета). 2006. №22; СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 29 сентября 2010 г.).]. Поэтому определение многими авторами в качестве основной цели или задачи содействия осуществлению правосудия по гражданским делам, на наш взгляд, ошибочно. «Целью деятельности судебного представителя является оказание юридической помощи представляемому, и именно таким путем данный институт может способствовать решению задачи правосудия: правильному и своевременному рассмотрению и разрешению гражданского дела»[44 - Рой Е. Б. Дискуссионные вопросы процессуального положения судебного представителя // Арбитражный и гражданский процесс. 2004. №3. С. 5.]. Кроме того, в современных условиях независимости судебной власти вряд ли правильно вообще говорить о содействии суду в осуществлении правосудия. Получается, что суд самостоятельно не может справиться с осуществлением правосудия и ожидает содействия со стороны. В этом смысле предлагаемая нами формулировка цели судебного представительства, как «содействие достижению целей правосудия», более отвечает и сущности судебного представительства, и положению суда.

Теперь определим задачи судебного (процессуального) представительства. Я. А. Розенберг считает, что задачи процессуальных представителей состоят в следующем: а) совершение от имени и в интересах представляемого процессуальных действий; б) оказание квалифицированной помощи представляемому при совершении им процессуальных действий; в) содействие осуществлению правосудия по гражданским делам[45 - См.: Розенберг Я. А. Представительство по гражданским делам в суде и арбитраже. С. 39.].

В. М. Шерстюк утверждает, что перед судебным представителем стоит важная задача – оказать представляемому помощь в осуществлении им своих процессуальных прав и исполнении обязанностей. «Судебный представитель призван предотвратить нарушение процессуальных прав представляемого […]. Судебный представитель вступает в отношения с судом не для защиты своих материальных прав или охраняемых законом интересов, а с целью добиться наиболее благоприятного решения для представляемого»[46 - Шерстюк В. М. Судебное представительство по гражданским делам. С. 15—16.].

Как уже отмечалось, определение некоторыми авторами в качестве самостоятельной цели или задачи судебного представительства оказания содействия суду в осуществлении правосудия, на наш взгляд, представляется неверным. С учетом современного понимания роли суда в правовом государстве необходимо внести уточнения в отношении задачи содействия суду в осуществлении правосудия. Аксиомой является конституционный принцип осуществления правосудия только судом. Суд в этой деятельности является самостоятельным и независимым. Вряд ли он нуждается в том, чтобы другие участники процесса ему содействовали в осуществлении правосудия. Поэтому сложившиеся еще в советский период формулировки, например, «лица, содействующие осуществлению правосудия» или «задача содействия суду в осуществлении правосудия», нуждаются в переосмыслении.

Основной конечной целью гражданского судопроизводства в ст. 2 ГПК РФ названа защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и охраняемых законом интересов граждан, организаций, государства и общества в лице Российской Федерации и ее субъектов, федеральных и региональных органов государственной власти, органов местного самоуправления. Иными словами, основная цель гражданского судопроизводства состоит в объективной защите компетентным государственным органом нарушенных или оспариваемых прав, свобод и интересов субъектов права посредством справедливого разрешения спора, т.е. «в деятельности компетентного государственного органа – суда – по превращению спорных правоотношений в бесспорные, по устранению препятствий в реализации гражданских прав, ликвидации последствий правонарушений»[47 - Исаенкова О. В. Гражданский процесс: курс лекций / О. В. Исаенкова, А. А. Демичев; ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права». Саратов: Изд-во «Саратовская государственная академия права», 2009. С. 5.].

Деятельность суда независимо, объективно и беспристрастно направлена на защиту интересов обеих сторон, на защиту закона и правопорядка. Г. А. Жилин в своем комментарии ст. 2 ГПК РФ называет укрепление законности и правопорядка, предупреждение правонарушений, формирование уважительного отношения к закону и суду в качестве факультативных целей правосудия по гражданским делам[48 - См.: Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. Г. А. Жилина. М.: ТК Велби, 2004. С. 13. (Автор главы Жилин Г. А.).].

Деятельность представителя обусловлена интересами и правовой позицией представляемого лица, направлена на защиту интересов представляемого лица в суде. По своей целевой направленности деятельность судебного представителя заключается не в том, что он помогает суду непосредственно осуществлять правосудие, а в том, что в конечном итоге участие представителя гипотетически ведет к достижению целей правосудия. «Процессуальные права и обязанности всех участников дела сформулированы в законе таким образом, чтобы в условиях состязательного процесса способствовать выполнению в конечном счете общих задач и целей гражданского судопроизводства»[49 - См.: Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. Г. А. Жилина. С. 13. (Автор главы Жилин Г. А.).]. «Судебный представитель, исполняя в суде поручение своего доверителя, должен своей деятельностью способствовать разрешению задач гражданского судопроизводства. При этом он преследует достижение в качестве основной цели своей деятельности защиту нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов своего доверителя»[50 - Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. Г. А. Жилина. С. 121. (Автор главы Калинин В. В.)]. «Судебный представитель, в том числе адвокат, оказывает помощь суду в осуществлении правосудия лишь постольку, поскольку это необходимо для защиты прав, свобод и законных интересов представляемого. Содействие суду в установлении истины по делу и правильной юридической квалификации установленных им обстоятельств дела составляет не цель судебного представительства, а средство к достижению его процессуальной цели»[51 - Ивакин В. К вопросу о целях судебного представительства по гражданским делам // Арбитражный и гражданский процесс. 2006. №10. С. 12.].

Поэтому целью или задачей судебного (процессуального) представительства не может являться содействие суду в осуществлении правосудия, но факультативной целью судебного (процессуального) представительства является содействиедостижению целей правосудия.

Обобщая мнения авторов и учитывая обозначенные нами цели судебного (процессуального) представительства, определим следующие задачи судебного (процессуального) представительства: во-первых, совершение от имени и в интересах представляемого процессуальных действий, во-вторых, оказание представителем юридической помощи представляемому при самостоятельном совершении последним процессуальных действий, в-третьих, достижение вынесения судом наиболее благоприятного решения для представляемого, в-четвертых, предотвращение нарушений процессуальных прав представляемого лица.

При выполнении такой задачи, как получение (достижение) вынесения судом наиболее благоприятного решения для представляемого, можно говорить о предотвращении нарушений материальных прав представляемого лица, содействии достижению цели гражданского судопроизводства – защите материального права и охраняемого законом интереса.

Соглашаясь с И. А. Табак в том, что совершение от имени и в интересах представляемого лица процессуальных действий – это осуществление процессуальных прав и обязанностей, принадлежащих представляемому лицу[52 - См.: Табак И. А. Представительство в гражданском процессуальном праве: новые положения. С. 52.], все же указываем его в числе задач судебного (процессуального) представительства. Наличие такой цели, как обеспечение участия лица в деле через другое лицо, требует от представителя реализации задачи совершения от имени и в интересах представляемого лица процессуальных действий. Таким образом, совершение представителем действий от имени и в интересах представляемого лица само становится задачей судебного представителя.

Следует отметить, что со дня начала деятельности кассационных и апелляционных судов общей юрисдикции, т.е. с 1 октября 2019 г. нормы главы 5 ГПК РФ, регулирующей представительство в суде, действуют в редакции Федерального закона от 28 ноября 2018 г. №451-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»[53 - Федеральный закон от 28 ноября 2018 г. №451-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (в ред. от 17 октября 2019 г.) // СЗ РФ: 2018. №49 (часть I). Ст. 7523; 2019. №42 (часть II). Ст. 5808.]. В соответствии с новой редакцией ч. 2 ст. 49 ГПК РФ представителями в суде, за исключением дел, рассматриваемых мировыми судьями и районными судами, могут выступать адвокаты и иные оказывающие юридическую помощь лица, имеющие высшее юридическое образование либо ученую степень по юридической специальности. Указанные требования не распространяются на патентных поверенных по предусмотренной категории споров, а также на иных лиц, указанных в федеральном законе (ч. 4 ст. 49 ГПК РФ).

Законодатель не воспринял предложенную в законопроекте Верховного Суда РФ от 3 октября 2017 г. №30[54 - Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 03 октября 2017 г. №30 «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального закона «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 25 июня 2022 г.).] для гражданского судопроизводства идею о разделении судебного представительства на два вида (две формы) в зависимости от их целей: оказание квалифицированной юридической помощи (институт профессиональных представителей, имеющие высшее юридическое образование либо ученую степень по юридической специальности) и непосредственно представительство (институт поверенных). Возможно, эта идея была недостаточно четко выражена в законопроекте, в частности, весьма ограниченными полномочиями предлагалось наделить поверенных и предлагалось допускать их к участию в судебных заседаниях только вместе с представителем-юристом. Однако её реализация помогла бы неискушенному участнику гражданского дела определиться в том, что он ожидает от своего представителя – юридической поддержки или физических действий, а равно стала бы дополнительной гарантией получения квалифицированной юридической помощи.

Профессиональное представительство введено для участия в судах не ниже уровня судов субъектов РФ. В качестве профессиональных представителей наряду с адвокатами, в соответствии с новой редакцией ст. 49 ГПК РФ, могут выступать «иные оказывающие юридическую помощь лица, имеющие высшее юридическое образование либо ученую степень по юридической специальности». Эта формулировку можно толковать только так, что именно для цели оказания юридической помощи (юридической поддержки, правозаступничества) могут представительствовать адвокаты и иные юристы. «Иным оказывающим юридическую помощь лицам, имеющим высшее юридическое образование либо ученую степень по юридической специальности» не потребуется предоставлять доказательств того, что они на профессиональной постоянной основе оказывают юридические услуги.

По наблюдениям автора, само по себе наличие у судебного представителя диплома о высшем юридическом образовании не гарантирует качественного оказания юридической помощи. В практической деятельности автора встречались случаи, когда и юристы с высшим образованием, и адвокаты недостаточно тщательно подходили к выбору правовой позиции и способствовали тому, что их доверители действовали вопреки своим собственным интересам. Встречались и другие ситуации, когда представитель, имеющий среднее юридическое образование, тщательно и добросовестно выполнял указанные в определении суда о подготовке дела действия, скрупулезно подходил к формированию доказательственной базы в обоснование позиции своего доверителя и способствовал защите интересов представляемого лица в суде. Не только наличие диплома, но добросовестность представителя, его личная ответственность перед своим доверителем, установленные законом либо договором требования к деятельности судебного представителя будут способствовать повышению качества юридической помощи. Такие требования сейчас существуют для адвокатской деятельности. Для установления гарантий качества юридической помощи проект Концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи предлагает два варианта упорядочения системы оказания профессиональной юридической помощи: введение института саморегулирования части рынка, для которой правила предоставления юридических услуг не установлены, или объединение всех участников рынка на площадке модернизированной адвокатуры[55 - Проект распоряжения Правительства Российской Федерации «Об утверждении Концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи». По состоянию на 24 октября 2017 г. Подготовлен Минюстом России. // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 29 июня 2022 г.).]. Дополнением любого из указанных вариантов с целью повышения качества юридической помощи судебными представителями может стать предложенное Верховным Судом РФ разделение судебного представительства на два вида – непосредственно представительство (поверенные) и правозаступничество (представители). Отсутствие разграничения непосредственно представительства и правозаступничества при отсутствии в качестве обязательного требования к представителю образовательного ценза не способствует повышению качества оказания юридической помощи в гражданском судопроизводстве. В настоящее время даже квалификационные требования к должности секретаря судебного заседания, консультанта районного суда и других сотрудников аппарата суда требуют наличия высшего юридического образования.

Теперь рассмотрим, как общие для судебного (процессуального) представительства цели и задачи соотносятся с целями и задачами представительства по назначению суда.

Согласно ст. 50 ГПК РФ, суд назначает адвоката представителем в случае отсутствия представителя у ответчика, место жительства которого неизвестно, а также в других случаях, предусмотренных федеральным законом. На наш взгляд, появление этой нормы обусловлено, прежде всего, общими (как основными, так и факультативными) целями гражданского судопроизводства. Статья 50 ГПК РФ порождена требованием процессуальной практики —необходимостью рассмотреть гражданское дело в суде при невозможности участия в деле ответчика и соблюсти при этом процессуальные гарантии осуществления правосудия. Как рассмотрение дела судом в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных о времени и месте судебного заседания, так и разрешение судом вопросов о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле, нарушают принципы равноправия и состязательности сторон и не позволяют считать судебное разбирательство справедливым. «В состязательном процессе суд во всяком случае не вправе поменять собой одну из сторон»[56 - Бондарь А. Н. Равноправие сторон – конституционный принцип гражданского и арбитражного процесса // Арбитражный и гражданский процесс. 2005. №11. С. 5.]. Назначение адвоката в соответствии со ст. 50 ГПК РФ, с одной стороны, способствует защите прав истца непосредственно на отправление правосудия и в установленные сроки, а с другой стороны, служит обеспечению прав ответчика на судебную защиту, процессуальное равенство сторон, на получение квалифицированной юридической помощи[57 - См.: Варфоломеев В. В. Проблемы оплаты труда адвоката, участвующего в гражданском процессе по назначению суда // Юрист. 2006. №6. С. 56—58.].

Участие в гражданском судопроизводстве назначенного судом представителя делает возможным защиту интересов отсутствующего ответчика профессиональным представителем. Тем самым обеспечивается и возможность самого осуществления гражданского судопроизводства, что особо важно для соблюдения интересов истца. Однако среди специалистов в области гражданского процессуального права возникли разногласия о целесообразности введения ст. 50 ГПК РФ. Критика этой статьи некоторыми авторами[58 - См.: например: Капустина Н. П. Противоречивый состязательный процесс // Российский судья. 2007. №8. С. 43—44; Николаева Е. Защитник поневоле // Эж-юрист. 2009. №30; СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 29 сентября 2010 г.).] обоснована следующими утверждениями.

1. Гражданское процессуальное законодательство РФ и без нормы ст. 50 ГПК РФ позволяет суду рассмотреть гражданское дело в ситуации, когда фактическое место нахождения ответчика неизвестно. Здесь применима ст. 119 ГПК РФ.

2. Назначенный представителем адвокат не обладает в полном объеме полномочиями процессуального представителя, что не позволяет ему эффективно защищать интересы лица, участвующего в деле, и зачастую делает его присутствие в процессе формальным.

3. С учетом первого и второго утверждения не оправданы и расходы федерального бюджета на оплату услуг такого адвоката.

По мнению Н. П. Капустиной, достижение позитивной цели введения ст. 50 ГПК РФ не оправдывает нарушение применением этой статьи принципа состязательности. Она считает, что здесь столкнулись две нормы законодательства, одна из которых провозглашает состязательность сторон как неотъемлемую часть процесса, а другая позволяет рассмотреть дело без участия ответчика[59 - См.: Капустина Н. П. Противоречивый состязательный процесс. Там же.]. Её сомнения вызваны вопросом, сможет ли адвокат эффективно защищать права ответчика, не имея возможности воспринимать информацию от самого представляемого им лица.

Е. Николаева также пишет о том, что в случае назначения адвоката судом у него возникнут проблемы с формированием правовой позиции по делу, неясно, какой объем прав он получает, поэтому защита прав и законных интересов ответчика не будет гарантирована в полной мере. В связи с этим она делает вывод, что в сегодняшней формулировке ст. 50 ГПК РФ не имеет права на существование, поскольку «во-первых, в случае назначения адвоката последний не в состоянии выполнить все необходимые функции. Во-вторых, адвокат не вправе признавать иск, заявлять встречный иск, подписывать процессуальные документы и т. д. Невозможно вынесение законного и обоснованного решения, так как ненадлежащее оформление полномочий адвоката существенно затрудняет сбор доказательств в пользу ответчика»[60 - Николаева Е. Защитник поневоле. Там же.].

На наш взгляд, приведенные критические утверждения вызваны непониманием целей и задач представительства по назначению суда. Назначение судом адвоката представителем призвано обеспечить право представляемого лица на судебную защиту, гарантированное ст. 46 Конституции РФ, и осуществление гражданского судопроизводства на условиях состязательности и равноправия сторон, как того требует ст. 123 Конституции РФ и ст. 12 ГПК РФ[61 - См.: Алимова Н. А. Участие гражданина в гражданском процессе // СПС «Гарант» (дата обращения: 23 сентября 2010 г.).].

Статья 119 ГПК РФ позволяет суду при неизвестности места пребывания ответчика приступить к рассмотрению дела после поступления в суд сведений об этом с последнего известного места жительства ответчика. Здесь презумпция соответствия адреса места жительства адресу места регистрации ответчика, презумпция неуважительности причин неявки в судебное заседание лиц, участвующих в деле, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания, если ими не представлены сведения о причинах неявки (ст. 167 ГПК РФ), фикция надлежащего извещения лиц, участвующих в деле, по последнему известному месту жительства (ст. 118, 119 ГПК РФ) служат возможности рассмотрения гражданского дела в отсутствии «якобы извещенного» ответчика. Аналогичные фикции имеются и в арбитражном процессуальном праве[62 - См.: Губанов В. А. Некоторые аспекты проблемы местонахождения участника арбитражного процесса // Арбитражный и гражданский процесс. 2005. №1. С. 2—5.].

Фикция доставления юридически значимого сообщения установлена и ст. 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации Часть 1 от 30 ноября 1994 г. №51-ФЗ (в ред. от 25 февраля 2022 г.) (далее – ГК РФ Ч.1)[63 - Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая от 30 ноября 1994 г. №51-ФЗ: принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 21 октября 1994 г. (в ред. от 16 апреля 2022 г.) // СЗ РФ: 1994. №32. Ст. 3301; 2022. №16. Ст. 2601.], согласно которой юридически значимые сообщения, с которыми закон или сделка связывает гражданско-правовые последствия для другого лица, влекут для этого лица такие последствия с момента доставки соответствующего сообщения ему или его представителю. Сообщение считается доставленным и в тех случаях, если оно поступило лицу, которому оно направлено (адресату), но по обстоятельствам, зависящим от него, не было ему вручено или адресат не ознакомился с ним. Эти правила применяются, если иное не предусмотрено законом или условиями сделки либо не следует из обычая или из практики, установившейся во взаимоотношениях сторон. В п. 68 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»[64 - См.: п. 68 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. №8.] рекомендовано применять правила указанной статьи и к судебным извещениям и вызовам, за исключением тех случаев, когда гражданским или арбитражным процессуальным законодательством установлено иное. При установлении надлежащего извещения следует учитывать терминологические различия между понятиями «доставление» извещения адресату и «получение» извещения адресатом[65 - См.: Куранов В. Г. Презумпции и фикции получения извещений и иных юридически значимых сообщений // Вестник гражданского процесса. 2020. №3. С. 211 – 226.]. Норма п. 1 ст. 165.1 ГК РФ является общим правилом определения даты фиктивного «надлежащего извещения». Фиктивная дата получения – это дата доставления извещения по надлежащему адресу, т. е. сам законодатель предложил при применении правовой фикции надлежащего извещения отождествлять понятия «доставление» извещения адресату и «получение» извещения адресатом при условии отсутствия не зависящих от адресата обстоятельств, которые препятствуют получению извещения.

Однако такое сочетаний презумпций и фикции порождает упречность итогового судебного акта. Если ответчик объявится после вынесения решения, то по одному только основанию нарушения его права на судебную защиту он может требовать отмены судебного решения. О. Н. Диордиева правильно отмечает, что сложилась такая судебная практика, по которой суд переходит к рассмотрению дела по существу в порядке ст. 167 ГПК РФ лишь при повторном возврате судебного извещения. В то же время кассационная инстанция отменяет такие решения судов, указывая на необходимость получения расписки от ответчика, подтверждающей, что ответчик должным образом извещен о времени и месте слушания дела, полагая, что при возврате повестки с указанными пометками (нет дома, не явился за извещением) говорить о надлежащем извещении ответчика не приходится[66 - См.: Диордиева О. Н. Рассмотрение гражданского дела в отсутствие ответчика // Российский судья. 2005. №8. С. 13—16.]. Основания для отмены судебных решений вышестоящими судами только при применении ст. 119 ГПК РФ еще более весомы: заведомая недостоверность извещения ответчика.

По мнению М. А. Фокиной, фикции и презумпции оправданны там, где нет достоверного знания, они значимы для современного состязательного процесса. «Закрепление в гражданском процессуальном законе презумпций и правовых фикций позволяет сделать вывод о сочетании достоверности, вероятности и даже заведомой недостоверности при установлении обстоятельств дела»[67 - Фокина М. А. Юридические предположения в гражданском и арбитражном процессах // Современное право. 2009. №6. С. 74.]. Таким образом, судебное решение, вынесенное без участия в судебном заседании ответчика и его представителя с применением только ст. 119, ст. 167 ГПК РФ, всегда будет подвергаться риску отмены вышестоящими инстанциями в связи с нарушением прав ответчика на защиту, поскольку изначально оно основано на фикции надлежащего извещения. Основанием отмены может служить п. 2 ч. 4 ст. 330 ГПК РФ (дело рассмотрено судом в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных о времени и месте судебного заседания). Применение же ст. 50 ГПК РФ, гарантируя право ответчика на судебную защиту, дополнительно обеспечивает и стабильность судебного акта при применении юридических предположений (юридических презумпций и фикций) и не позволит отменить решение суда по безусловному основанию, установленному п. 2 ч. 4 ст. 330 ГПК РФ. Для отмены судебного решения потребуется дополнительная мотивировка нарушений норм материального и / или процессуального права.

Введение ст. 50 ГПК РФ продиктовано, прежде всего, конечно, принципами состязательности и справедливости, а также принципами процессуальной экономии и судейского руководства. Предписывая суду назначить представителя, закон предусматривает основание для процессуальной активности суда. По мнению Е. Чесовского, основанием процессуальной активности суда, реализуемой в его инициативных действиях независимо от волеизъявления лиц, участвующих в деле, является прямое указание процессуального закона, его смысл либо возникшая в ходе рассмотрения дела необходимость, обусловленная задачами гражданского судопроизводства (ст. 2 ГПК РФ)[68 - См.: Чесовской Е. Принцип процессуальной активности суда в гражданском судопроизводстве // Российская юстиция. 2003. №8. С. 23—25.].

Результат судейской работы должен быть не только юридически выверенным, но и отвечать требованиям справедливости и разумности[69 - См.: Щепалов С. В. Апелляция в гражданском процессе: к вопросу о составе суда // Российская юстиция. 2009. №6. С. 42.]. Именно требованиями разумности, осмотрительности и заботливости объясняется необходимость применения ст. 50 ГПК РФ с целью выполнения задач гражданского судопроизводства. По мнению В. М. Шафирова, «реализация норм права без опоры на принципы, цели, задачи права ведет к искажению смысла законодательства, нарушает требования добросовестности, разумности и справедливости при решении юридических дел»[70 - Шафиров В. М. Установление смысла законодательства и аналогия права // Российская юстиция. 2009. №8. С. 3.].

Таким образом, ст. 119 ГПК РФ и ст. 50 ГПК РФ – это не альтернативные процессуальные конструкции, позволяющие суду рассмотреть гражданское дело в случае неизвестности фактического места нахождения ответчика, а две дополняющие друг друга нормы, гарантирующие осуществление правосудия и стабильность судебного акта.

Конституционный Суд РФ также отметил, что ст. 50 ГПК РФ направлена на обеспечение осуществления правосудия на основе состязательности и равноправия сторон (ст. 123 ч. 3 Конституции РФ) и не может рассматриваться как нарушающая конституционные права[71 - См.: определение Конституционного Суда Российской Федерации от 22 апреля 2010 г. №480-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Нестеренко Михаила Федоровича на нарушение его конституционных прав статьями 50 и 119 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 29 сентября 2010 г.).].

Второе критическое замечание (о неполном объеме полномочий представителя по назначению, не позволяющем ему эффективно защищать интересы представляемого лица) выявляет специфику этого судебного представительства и связанную с ней проблему устранения негативных моментов невозможности взаимодействия представителя и представляемого. Способы снятия остроты этой проблемы будут рассматриваться при дальнейшем исследовании. Однако сейчас отметим, что представительство отсутствующего ответчика может быть эффективным и при пассивной позиции представителя, не говоря уж об активном возражении против иска. Ведь если исходить из общего правила доказывания о том, что каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, то, по сути, и ответчик, и его представитель могут бездействовать в состязательном процессе, пока истец не представит достаточно доказательств основания его требований. «Бремя доказывания возлагается на ответчика, когда бездействие угрожает ему возникновением неблагоприятных последствий в виде признания истинности заявленных истцом утверждений»[72 - Войтко И. А. Классификация правил доказывания // Проблемные вопросы гражданского и арбитражного процессов / Под ред. Л. Ф. Лесницкой, М. А. Рожковой. Статут, 2008. С. 156; СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 29 сентября 2010 г.).]. Также, не затрагивая сущности материально-правовых притязаний истца, активные процессуальные возражения представителя могут повлечь прекращение производства по конкретному иску или прекращение участия представляемого лица в качестве ответчика по делу. Таким образом, участие назначенного судом представителя может быть эффективным и при отсутствии его взаимодействия с представляемым им лицом путем простого слежения им в процессе за ненарушением прав представляемого лица. Здесь наблюдаем наиболее отчетливо такую названную В. М. Шерстюком задачу процессуального представительства, как предотвращение нарушения прав представляемого лица в процессе.

Следует согласиться с мнением О. Н. Диордиевой о возможности адвоката давать пояснения по делу, если его доверитель в деле не участвует. «Представитель, в том числе и адвокат, участвует в деле для его участия, а не для простого присутствия»[73 - Диордиева О. Н. Рассмотрение гражданского дела в отсутствие ответчика. С. 15—16.]. О. Н. Диордиева отмечает, что адвокат, назначенный в порядке ст. 50 ГПК РФ, может заявить о сроке исковой давности, если он пропущен, что влечет отказ в иске, обратить внимание суда на спорность доказательств, которые представил истец, истребовать иные доказательства, дать правовую оценку исковых требований[74 - См.: Диордиева О. Н. Рассмотрение гражданского дела в отсутствие ответчика. Там же.]. Разрешение вопроса о возможностях адвоката по назначению «скорее всего, в правовой природе участия адвоката в процессе и обеспечения им соблюдения всех процессуальных прав ответчика. […] Права адвоката будут ограничены, но это не должно мешать ему отстаивать права отсутствующего ответчика. При таком рассмотрении дела исход его напрямую зависит от активности назначенного судом адвоката»[75 - Диордиева О. Н. Рассмотрение гражданского дела в отсутствие ответчика. Там же.]. О. К. Высоцкая также считает, что адвокат может активно участвовать в деле путем предъявления обоснованных возражений против требований другой стороны по делу, участвовать в доказательственной деятельности, подвергая сомнению доказательства, на которые ссылается другая сторона, опровергая мнение другой стороны и обращая внимание суда на недоказанность существенных для дела обстоятельств[76 - См.: Высоцкая О. К. Участие адвоката по доказыванию в вышестоящих судебных инстанциях по гражданским делам при защите нарушенных прав граждан // Российский судья. 2008. №9. С. 12—15.].

Судебная практика сегодня имеет немало примеров решений об отказе в удовлетворении исковых требований по делам с участием представителя ответчика, назначенного в порядке ст. 50 ГПК РФ[77 - См., например: апелляционное определение Суда Чукотского автономного округа от 24 марта 2014 г. по делу №33—48/14 (в удовлетворении требований о возмещении ущерба, причиненного работником при исполнении трудовых обязанностей, правомерно отказано); апелляционное определение Верховного Суда Республики Бурятия от 21 апреля 2014 г. по делу №33—1275 (в иске о признании утратившими право пользования жилым помещением отказано); апелляционное определение Оренбургского областного суда от 15 апреля 2014 г. №33—2027/2014 (в удовлетворении исковых требований о признании ответчика утратившим право пользования жилым помещением, снятии с регистрационного учета отказано правомерно) // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 16 июня 2014 г.); определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 5 апреля 2022г. №88—7633/2022 (в связи с заявлением о пропуске срока исковой давности было отказано истцу ОАО АКБ «Пробизнесбанк» о взыскании кредитной задолженности) // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 25 июня 2022 г.).].

Целесообразность и эффективность нормы ст. 50 ГПК РФ можно рассматривать и с точки зрения возрастания роли судебного представительства в целом в современном процессе, а также как еще один способ борьбы со злоупотреблением процессуальными правами.

По мнению судьи Верховного Суда Республики Татарстан Р. В. Шакирьянова, «в связи с переходом от следственной к состязательной модели гражданского процесса и снятием с суда обязанностей по доказыванию в исковом производстве и возложением бремени доказывания на стороны процесса возросло значение судебного представительства»[78 - Шакирьянов Р. В. Применение нормы ГПК РФ об участии назначаемых судом адвокатов при рассмотрении гражданских дел // Адвокат. 2006. №4. С. 47.].

Толкуя норму ст. 50 ГПК РФ в широком смысле, И. В. Решетникова считает её важной по своей сути нормой. «Важным аспектом состязательности является обеспечение всех лиц, участвующих в деле, квалифицированной юридической помощью. Однако расслоение населения страны по имущественному признаку не позволяет значительной части граждан оплачивать услуги адвокатов. В этой связи ГПК РФ ввел ранее не существовавший институт – назначение представителей судом (ст. 50)»[79 - Решетникова И. В. Перспективы развития гражданского процессуального законодательства // Журнал российского права. 2004. №11. С. 19.]. «Введение в гражданский процесс нормы, сходной с нормой о бесплатном оказании юридической помощи, существующей в уголовном процессе, вполне понятно и необходимо, поскольку продиктовано стремлением обеспечить конституционное право граждан на юридическую помощь. […] Для обеспечения реализации комментируемой статьи необходима разработка как порядка привлечения адвоката к участию в процессе, так и компенсационного механизма»[80 - Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации Под общ. ред. В. И. Нечаева. М.: Норма. 2008. (автор главы Решетникова И. В.); СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 29 сентября 2010 г.).].

Случаи, когда ответчик, зная о судебном процессе, не принимает судебные извещения, отказывается от получения судебных повесток и вводит в заблуждение представителей почтовой службы, которые пришли вручить судебную повестку, можно рассматривать в качестве злоупотребления правом со стороны ответчика[81 - См.: Диордиева О. Н. Рассмотрение гражданского дела в отсутствие ответчика. С. 13—16.]. В этих случаях было бы целесообразным предусмотреть применение ст. 50 ГПК РФ с целью пресечения злоупотреблений процессуальными правами, направленных на затягивание сроков рассмотрения дела. По мнению А. В. Юдина, в некоторых уважительных случаях (невозможности явки ответчика в суд вследствие длительной болезни, нахождения в командировке, а равно других обстоятельств, относящихся к уважительным причинам неявки) также было бы целесообразным применение ст. 50 ГПК РФ[82 - См.: Юдин А. В. Неявка в суд лиц, участвующих в деле, и проблема злоупотребления процессуальными правами // Исполнительное право. 2007. №4. С. 30—32.]. Однако закон этого не предусматривает. В тоже время, применение нормы ст. 50 ГПК РФ в случаях невозможности извещения ответчика под его личную роспись в повестке или в случаях невозможности личного присутствия лица, участвующего в деле, в судебном заседании могло бы снизить количество отмененных решений по основанию нарушения прав юридически заинтересованного лица на участие в деле.

История процессуального права также показывает потребность гражданского судопроизводства в механизме, позволяющем суду назначить представителя. Институт процессуального представительства зародился из тех редких случаев, исключавших по объективным причинам возможность соблюдения принципа личной явки[83 - См.: Анохина С. В. Зарождение и развитие института представительства с Древних времен до конца XVIII века // Право и политика. 2005. №9. С. 122—123.] сторон, господствовавшего в древнем праве. Представитель мог быть назначен компетентным органом. Так, например, Н. Боголепов в своей работе приводит те немногие первоначальные исключения в римском праве из правила о недопустимости процессуального представительства, связанные с невозможностью личного присутствия в суде. К таким исключениям относились следующие:

1) представление в тяжбе частного лица с римским государством или муниципальным образованием интересов последних магистратом,

2) представление интересов лица, в отношении которого решается в суде вопрос о его свободе (либо само это лицо, находясь фактически в рабстве, требовало признания себя свободным, либо кто-то иной требовал признания этого лица рабом),

3) представление интересов лиц, страдающих психическим заболеваниями, и малолетних их опекунами и попечителями[84 - См.: Боголепов Н. Учебник истории римского права. Пособие к лекциям. М., 1900. С. 298.].

И. Б. Новицкий и И. С. Перетерский также отмечали, что только в период республики и в самых крайних случаях стало возможным действовать через представителей. В Институциях Юстиниана давался краткий очерк таких исключений. «Допускалось выступление представителей pro populo – за народ (выступал magistratus), pro libегtate – за свободу (assertor libertatis) и pro tutela – по опеке. Закон Гостилия (около 175 г. до н.э.) допустил представительство на суде за лиц, попавших в плен или отсутствующих по делам государства»[85 - Римское частное право: Учебник / Под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского. М.: Новый Юрист, 1998. С. 72.].

Необходимость осуществления судопроизводства с участием лиц, которые не могли юридически или фактически присутствовать в процессе, привела к возникновению в Древнем Риме института процессуального представительства. Причем во всех перечисленных случаях защитники (представители) назначались самим претором[86 - См.: Салогубова Е. В. Римский гражданский процесс. М.: Городец-издат., 2002. С. 133.].

В России возможность назначения представителя в гражданском судопроизводстве отчетливо прослеживается после принятия Учреждения судебных установлений (далее – Учр. суд. уст.) и Устава гражданского судопроизводства (далее – Устав гражд. судопр.) 20 ноября 1864 г.

В соответствии со ст. 390 Учр. суд. уст., присяжные поверенные могли быть назначены для участия в гражданском деле советом присяжных поверенных на основании п. 4 и п. 5 ст. 367 Учр. суд. уст. (т. е. по просьбе самих тяжущихся, «пользующихся на суде правом бедности», и тяжущихся, обратившихся в совет с просьбою о назначении им поверенных согласно ст. 392 Учр. суд. уст.) или председателем суда на основании ст. 254 Устава гражд. судопр.[87 - Учреждение судебных установлений от 20 ноября 1864 г. // URL: http://constitution.garant.ru/history/act1600—1918 (дата обращения: 16 сентября 2010 г.).]

Согласно ст. 252 Устава гражд. судопр., поверенный имел право отказаться от принятой на себя обязанности представлять интересы другого лица в суде[88 - См.: Устав гражданского судопроизводства. Москва: Издание юридического книжного магазина «Право» Ф. В. Бусыгина, 1915 г. // СПС «Гарант»: [сайт].URL: http://mirror2.garant.ru/webclient/get_file.php (дата обращения: 22 ноября 2008 г.).]. Однако, если представляемый жил не в том городе, где находится суд, поверенный обязан был заявить об этом суду и самому представляемому в одно время. Суд определял срок, с которым связывал получение самим представляемым лицом извещения от поверенного об отказе. До истечения этого срока поверенный не был освобожден от своих обязанностей. Однако, руководствуясь ст. 254 Устава гражд. судопр.[89 - Устав гражданского судопроизводства. Там же.], председатель суда мог освободить поверенного от его обязанности до истечения установленного судом срока и назначить вместо него присяжного поверенного, который и должен был представлять интересы отсутствующего участника дела до момента избрания последним себе нового представителя.

А. М. Нолькен, анализируя толкования этой статьи Сенатом, писал, что по существу содержащихся в ней правил она должна применяться ко всем случаям отказа поверенного от ведения дела; при этом из совокупности ст. 394, 390 Учр. суд. уст. и ст. 254 Устава гражд. судопр. следовало, что новый поверенный назначался председательствующим непосредственно, а не через Совет присяжных поверенных[90 - См.: Нолькен А. М. Устав гражданского судопроизводства. Свод законов том XVI, часть 1. С включением изменений по продолжениям и законоположений, изданных в порядке ст. 87 Осн. зак. Выпуск 1-й (ст. 1—258.1). Петроград, Издание юридического склада «Право», 1916 // СПС «Гарант» (дата обращения: 29 сентября 2010 г.).].

Существовал и третий, схожий с предписанием ст. 50 ГПК РФ, случай назначения представителя. Согласно ст. 390 Учр. суд. уст. и ст. ст.967?—967

 Устава гражд. судопр., суд назначал представителей при исполнении судебных решений и принудительном исполнении по актам против ответчиков, место жительства которых неизвестно[91 - См.: Товстолес Н. Н. Учреждение судебных установлений (Св. Зак. т. XVI ч. 1, изд. 1914 г.). Петроград, издание юридического книжного магазина И. И. Зубкова под фирмою «Законоведение», 1916г. // СПС «Гарант» (дата обращения: 20 сентября 2010 г.).]. «Если место пребывания должника не было обнаружено и по этой причине повестка не была ему вручена, взыскатель мог просить суд о назначении защитника для охраны (представления) интересов ответчика. Такое право было предоставлено сторонам Законом от 12 марта 1914 г., согласно которому обязанности защитника должника, место пребывания коего не обнаружено, исполнял присяжный поверенный, назначаемый судом»[92 - Цит. по: Исаенкова О. В. Осуществление исполнения по уставу гражданского судопроизводства 1864 года: сравнение с отдельными современными положениями исполнительного производства // История государства и права. 2009. №11. С. 9.: См.: Гордон В. Устав гражданского судопроизводства по официальному изданию 1892 г., сводному продолжению 1912 г. и позднейшими узаконениями для местностей. СПб., 1914. С. LXXXIII.].

Статьи 967?—967

 были внесены в Устав гражд. судопр. значительно позднее, в 1914 г., и действовали непродолжительное время до принятия Декрета о суде №1[93 - СУ РСФСР. 1917. №4. Ст. 50; СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 29 сентября 2010 г.).], упразднившего всю существовавшую до него судебную систему. В связи с отсутствием достаточной практики применения рассматриваемой нормы в то время, сложно определить насколько это нормативное предписание было эффективно. Е. В. Васьковский в своем учебнике гражданского процесса отмечал следующее. Если место пребывания должника не удалось обнаружить, «взыскатель может просить о назначении защитника для охраны интересов ответчика (закон 12 марта 1914 г.). Защитник назначается из числа присяжных поверенных, а в случае затруднительности такого назначения – из числа частных поверенных, кандидатов на судебные должности или следующих лиц: заведующих имуществом или делами ответчика, имеющих доверенность его относительно имущества, против которого будут приняты исполнительные меры, состоявших поверенными ответчика по делу, по которому последовало исполняемое решение, а также родителей, супругов, детей и соучастников ответчика по процессу»[94 - Васьковский Е. В. Учебник гражданского процесса (воспроизводится по изданию Москва, 1917 г.). М.: Зерцало, 2003 // СПС «Гарант» (дата обращения: 20 сентября 2010 г.).]. Устав гражд. судопр. предусматривал особое расследование судом места пребывания ответчика, которое также могло быть поручено прокурору или возложено на взыскателя, назначенный судом защитник тоже обязан принять меры к разысканию должника[95 - См.: Васьковский Е. В. Учебник гражданского процесса. Там же.].

Норма о назначении судом представителя должнику в исполнительном производстве существовала и в советском процессуальном законодательстве.