скачать книгу бесплатно
– Стоять! Вперёд пошел! – не давая Третьему слишком приблизиться, земной кивает в сторону ведущего вглубь станции коридора.
Грамотно, ничего не скажешь. Даже разоружив нас, они не рискуют приближаться к моей группе. Вместо этого выдёргивают людей по одному и аккуратно, соблюдая дистанцию, уводят куда-то. Бегло осматриваю земных, тщетно надеясь найти брешь. Бреши нет. Они собраны, предельно внимательны и наглухо упакованы в десантные скафандры. Дула импульсных автоматов, словно змеи, плавно отслеживают каждое наше движение. Забрала опущены.
Не подскочить к ним, не выхватить оружие и даже не дотянуться до лиц сквозь прорези шлемов. Они подумали обо всём. Не оставив нам ни единого шанса.
Мне приходилось сталкиваться с диверсионными отрядами, но таких, как эти, я ещё не встречал. Первое правило спецназа – знать, кто тебе противостоит. Напрягаюсь, перебирая в голове все известные мне по учебным пособиям спецподразделения врага.
"Атлас"? Рассчитаны на быстрые операции, объекты противника не захватывают и в плен не берут. Эти рванули бы станцию, а нас перещелкали из засады или дронами–убийцами с воздуха.
"Скорпион-9"? Не пользуются тяжелой техникой, работают скрытно и упор делают на кибератаки. "Скорпионы" выпотрошили бы базы данных издалека и тихо ушли. Напоследок, если надо, дистанционно подорвав реактор.
"Джокер", они же Отряд J? Упор на разведку и точечные ликвидации. Захват станции – не их профиль, экзоскелеты – тем более.
"Коготь"? Подрывы куполов и диверсии на линиях поездов–маглевов. Этих упырей пускают в ход, чтобы наводить ужас на население во время боевых действий. Что они делают на Маринер-Зета – неясно, почему оставили нас в живых – тем более.
Может быть, десантура? Любят тяжелую технику, но работают топорно и цели выбирают покрупнее. Их задача – высадиться с орбиты и переть на врага до последней иглы. Они меч, иногда дубина, но не могут быть скальпелем.
303 бригада Минбеза? Приходилось иметь дело. Мимо.
Подразделение Астра? Похожи, но нет.
"Частники", тот же Фалькон-Р? Невозможно. После эпического провала операции "Кидония" их не подпустят к нам на пушечный выстрел. Самое большее на что сейчас могут рассчитывать ЧВК – это охрана рудовозов.
Я пристально оглядываю врагов, пытаясь зацепиться хотя бы за что-то. Эмблемы на скафандрах? Кроме круга и меча – ничего. Аэрография с символикой подразделения? Мимо. Татуировки? Какие, к чёрту, татуировки, когда они все в броне? Хотя и под ней наверняка тоже чисто.
Да кто ж вы такие, мать вашу?!
– Теперь ты! – дуло автомата разворачивается ко мне. Не опуская рук, медленно шагаю по коридору. Конвоир идёт сзади, мягко, по-кошачьи ступая. Его почти не слышно, притом что на нём – тяжёлый десантный скафандр. Не нравится мне его походка. Такую походочку нарабатывают годами, армейским дуболомам она ни к чему. Что же делать? Неужели это конец?
Проходим мимо приоткрытой двери в серверное помещение. От стоек с оборудованием прямо по полу тянутся шлейфы–времянки, вокруг суетятся люди в камуфляже. На головорезов непохожи, скорее, на "ботаников" из техвойск. Что им понадобилось метеостанции? Прогноз погоды? Смотреть, смотреть и запоминать как можно больше! Нужно выиграть время, хотя бы несколько драгоценных секунд. Но как?
В голову ничего не приходит, поэтому я просто пытаюсь запнуться и упасть, тут же получив болезненный тычок прикладом в спину.
– Под ноги смотри, краснорожий! – искажённый динамиком голос эхом отдаётся в пустом пространстве коридора.
– Да пошёл ты! – не выдержав, огрызаюсь на "краснорожего".
К счастью, конвоир не реагирует. Подведя меня к белой двери, он замирает, общаясь с бортовым. Спустя мгновение створка отъезжает в сторону, и я лечу внутрь от пинка пониже спины. Не удержавшись, падаю на пол.
Двадцатый помогает мне встать и усаживает на медицинскую кушетку. Похоже, здесь раньше располагался лазарет.
– Товарищ командир, вы как?
– Всё нормально, – пытаюсь придать голосу бодрости, хотя получается не очень.
Оглядываюсь по сторонам. Кроме нас двоих в импровизированной камере есть ещё один пленник. Он лежит на кушетке в позе эмбриона, отвернувшись к стене и никак не реагируя на происходящее.
– Это кто? – киваю на него я.
– Чёрт его знает, товарищ командир. Когда привели, он тут уже был. Пытался с ним говорить – молчит. За плечо тронул – заорал благим матом. Больной какой-то.
– Ладно, хрен с ним. Где остальные, не знаешь?
– Никак нет. Думаю, они разбили нас по два–три человека и распихали по камерам, чтобы бунт не подняли.
Логично, чёрт возьми. Сам поступил бы так же.
Тело ноет после марш-броска, из него уходит адреналин и меня начинает клонить в сон. Я морально и физически истощён, слишком многое произошло за эти неполные сутки. Мне необходимо отдохнуть. За пару часов ничего не случится, а силы очень нужны. Рассуждая таким образом, ложусь на кушетку и закрываю глаза.
Заснуть не получается. Двадцатый трясёт меня за плечо, испуганно кивая на дверь.
– Товарищ командир, там, похоже, наши кричат!
Из коридора доносятся крики, что-то дробно стучит в стену. Бьют из импульсного, очередью! Крики стихают, сонливость снимает, как рукой. Рысью спрыгиваю с кушетки, пытаясь прислушаться. За дверью – тишина.
Это что же, они там… моих бойцов?!
Глаза застит красная пелена, в крови вскипает ярость. Вспоминаю падение в бездну и умирающего от удушья лётчика. Умирающего, чтобы дать нам шанс! Выходит, всё было зря? Нет уж! Хрен вам, земные, а не отряд Арес. Хрен вам, а не метеостанция!
Внимательно оглядываю комнату. Четыре кушетки и пара занавесок. Вдоль одной из стен – выключенные медицинские агрегаты, рядом – дверь.
Разломать аппаратуру в поисках чего-нибудь острого? Сразу привлечёт внимание. Кушетки? Можно отломить и заточить железную деталь, но что толку, если её некуда прятать. Сделать вид, что прячешь за спиной розы? Боюсь, охрана на это не купится.
Собственно, всё, но что-то не даёт покоя. Ещё раз. Кушетки, медицинские приборы у стены, дверь.
Дверь! Без привычной панели управления в комнате и в коридоре. Судя по всему, она открывается исключительно дистанционно, с центрального пульта или при помощи радиоключа. Обычно такие ставятся на режимных объектах для предотвращения доступа куда не следует. А здесь она – зачем? Что за странная мера предосторожности на гражданской метеостанции?
Или?..
Меня озаряет нехорошая догадка.
Подхожу к лежащему на кушетке пленнику, трясу его за плечо.
– Вставай!
Тот мычит, отмахивается и ещё больше поджимает ноги. Мельком замечаю, что его правая кисть плотно замотана окровавленными бинтами.
– Вставай, говорю!
Он открывает мутные глаза, смотрит на комбинезон с эмблемой СБМ и вдруг кидается мне на шею. Он рыдает взахлёб, словно маленький ребёнок, и что-то бессвязно бормочет.
Только истеричек мне не хватало. С трудом отдираю его от себя, даю пару пощёчин. Он успокаивается, вытирая нос окровавленной рукой и глядя глазами побитой собаки.
– Пытали? – киваю на бинты.
– Пы-пытали. Били, два пальца отрезали, – он слегка заикается.
– Что хотели?
– К-коды.
– Коды чего? Это же не метеостанция, так? – озвучиваю я свою догадку.
Он отшатывается, смотрит с недоверием.
– Да расслабься ты, коды мне не нужны. Что это за объект?
Он успокаивается. Придвигается поближе, быстро шепчет на ухо, явно боясь, что нас прослушивают.
– Это не метеостанция, это узел связи. Новый, секретный. Они захватили его, чтобы врезаться в планетарную сеть, зачем – не знаю.
– Как это "захватили"? – перебиваю его. – Вас что, не охраняли?
– Много охраны нельзя, привлечёт внимание. Была небольшая группа и тревожная кнопка на случай нападения. Подашь сигнал – пол–Марса сюда слетится. Никто ведь не думал, что комстанции – "крот"!
И тут предатель! Да ещё командующий, да ещё стратегическим объектом! Ох, и полетят наверху головы, когда эта заваруха закончится. Если, конечно, закончится…
– Всё началось три дня назад. Он запер охрану в караулке и впустил земных. Мы пытались подать сигнал, но эта сволочь всё предусмотрела. Они подключились к сети и, похоже, готовят масштабную диверсию. Всех наших допросили и перебили, меня пытали, но сделали перерыв "на подумать". Сердце слабое, боятся, что кони двину. Вот я и думаю, что конец мне пришёл.
– Ничего не понимаю. Если они своего добились, на кой чёрт им ты?
– В том-то и дело, что не добились. Для полного доступа им нужен мой ключ, а пока они взломали лишь небольшой сегмент. Они торопятся. Знают, что их могут обнаружить в любой момент и тогда сюда прибудет подмога. Честно говоря, странно, что их до сих пор не засекли.
Не так и странно, если учитывать, что творится в окрестностях. Или вообще не странно? Ну-ка, ещё раз. Они захватывают станцию, вламываются в сеть, но только частично. При этом они не боятся обнаружения, а это значит…
– Они могли отключить орбитальный периметр с текущим уровнем доступа?
Умник мотает головой.
– Все системы навряд ли, но могли пробить окно.
– Какого размера? Достаточного, чтобы высадить ударный отряд?
Он хмурится, прикидывая что-то в уме.
– Если речь об относительно небольшом корабле, то да. Но я не понимаю зачем…
Я не слушаю. Я закрываю глаза и стучу затылком о стену, пытаясь осознать масштаб происходящего. Все события последних суток начинают выстраиваться в чёткую, кошмарную картину.
Что мы имеем? Земные проводят серию диверсий, размягчают оборону, и высаживают на "метеостанции" ударный отряд. Затем они частично взламывают системы, открыв путь для малочисленного десанта. Само по себе это бессмысленно. Несмотря на диверсии атакующих рано или поздно сомнут. Но что, если это просто смертники, отвлекающие внимание от происходящего на Маринер-Зета? Если подлинная цель всего балагана – выпытав коды, взломать сеть и вырубить орбитальный периметр, открыв тем самым путь Второй и Третьей флотилиям?
А если так, то первый раунд большой войны Марс проиграет. Без космического прикрытия, без систем планетарной обороны мы много не навоюем. Захватчики гарантированно выйдут на низкую орбиту и будут безнаказанно утюжить войска на поверхности. Довершит разгром пятая колонна, которую земные умудрились сформировать прямо у нас под носом. Если они подкупили комстанции, которого перед назначением разве что под лупой не рассматривали, то они могли подобраться к кому угодно.
Но кое-что всё равно остаётся неясным.
– Если комстанции – предатель, почему он сам не предоставил им доступ?
– Всё не так просто. Для того чтобы "уронить" защиту, им нужно загрузить вирус на несколько серверов и активировать его одновременно везде. Комстанции не знает паролей ко всем машинам. Его доступ достаточно ограничен, ведь он, по сути, управленец, не компьютерщик. Поэтому они и вынуждены ломать сеть, рискуя быть пойманными.
– Откуда у тебя пароли?
– По долгу службы я работаю с нужными им серверами. Для большей безопасности "ключи" завязаны на мою биометрию. Они испугались, что я умру под пытками и оставлю их ни с чем, поэтому и отпустили пока. Но судя по тому, что вы говорите, времени у меня всё равно осталось немного.
Это точно. Времени в обрез не только у нас, но и у всей Республики. Что же делать?
Похоже, земные нащупали брешь в протоколах безопасности и успешно ей воспользовались. Тревожная кнопка отключена, носитель нужных кодов почти "доломан", а на все вопросы из центра предатель–командующий будет бодро отвечать, что всё в порядке. Ведь проверить его сейчас всё равно некому! Выходит, что самое слабое место в их планах – умник. Не будет его – не будет и доступа.
Искоса смотрю на кровавые бинты. Вновь приговаривать невиновного? Сначала дед, теперь ботаник. Я уже не понимаю, кто я – солдат или убийца. Но выбора нет, его опять нет! Будь прокляты земные, будь проклята эта станция и… будь проклят я сам, если не сделаю то, что должно.
Встаю и подхожу к нему. Умник пытается отползти, вжимаясь спиной в стену. Он понял, что я собираюсь сделать. В его глазах застыли страх, недоумение и почти детская обида.
– Товарищ капитан… – неуверенно тянет Двадцатый.
– Сидеть! – рявкаю на подчинённого. – Прости, мужик, – обращаюсь я к умнику. – Другого пути нет.
В этот момент дверь открывается и я быстро присаживаюсь на кушетку. Повезло ботанику, и – не повезло. Всем нам.
Заходят двое. Подтянутый офицер в чёрном мундире войск Содружества и охранник в боевом скафандре. Они их вообще когда-нибудь снимают? Хорошо, хоть забрало поднял, можно при случае плюнуть в его наглую рожу.
Знаков отличия на офицере нет, но по повадкам всё ясно и так. Он с неприязнью обводит нас взглядом и подходит ко мне.
– Значит, это ты командир? Приятно познакомиться.
Он тут же без замаха бьёт меня в скулу. Удар хороший, поставленный. Я почти падаю на пол, но в последний момент цепляюсь за край кушетки и с усилием распрямляюсь. С вызовом смотрю ему в глаза, ожидая нового удара, но он только ухмыляется и трясёт кистью, расслабляя руку.
– Ишь, какой крепкий! Коммуняка двужильный. Ну ничего, сейчас мы с тобой пообщаемся.
Кивает конвоиру. Тот дёргает стволом автомата вверх.
– Встать! На выход! Руки за спину!
Нехотя подчиняюсь и выхожу в коридор. Скользнувшая на место дверь отсекает меня от Двадцатого, последнего осколка моего старого мирка. Я остался один. Сейчас меня выпотрошат на допросе и поставят к стенке, как уже поставили бойцов отряда. Как поставят потом и Двадцатого.
Словно в подтверждение моих мыслей мы проходим мимо запачканной кровью, изрешеченной иглами стены. Скорее всего, меня приведут сюда же.
Что же делать? Думай, капитан, думай! Мозги – твоё последнее оружие. И я думаю, преодолевая сопротивление измотанного организма. Думаю, пока в моей до сих пор звенящей после удара голове не созревает отчаянный план.
– Эй, как тебя там? – развязно обращаюсь я к офицеру. Тот спотыкается на ходу и возмущённо оборачивается.
– Что ты сказал?
– Я говорю, хорош ваньку валять. Я ведь из этих, из ваших. А здорово ты мне врезал, – нахожу я в себе силы рассмеяться.
Процессия замирает. Офицер, подумав, переспрашивает:
– Из каких это "из наших"?
– Да ладно тебе, – панибратский тон даётся мне всё легче, я и не подозревал в себе таких актёрских способностей. – Веди меня к комстанции, там объясню.
