скачать книгу бесплатно
Так что здесь, в безымянном то ли ресторане, то ли кафе, картина была довольно привычной, хоть и слегка нетипичной для потусторонней местности. И она говорила об относительной безопасности. Но проверить помещение всё равно стоило.
Повесив рюкзак на плечо, Ника, медленно и неуклюже переступая онемевшими ногами, двинулась вперёд.
Всё те же столы, стулья, мёртвые посетители и пыль. И никаких признаков, что в комнате бывает нечисть. В какой-то момент свет выхватил возле стены то, что заставило сердце девушки забиться чаще – большой камин.
Мысленно молясь о том, чтобы он не оказался электрическим, Молотова подошла поближе.
Камин был не просто большим, а огромным, выше человеческого роста. Широкий, глубокий, а главное, настоящий. Рядом, как и надеялась девушка, в металлической дровнице, лежали поленья.
– Спасибо, спасибо, – шептала неизвестно кому Ника, копаясь в рюкзаке. – Как же мне повезло-то!
Наконец-то газовая зажигалка и клочок туалетной газеты были найдены. Несколько минут возни, и огонёк принялся робко облизывать древесину. Оставив пламя разгораться, Молотова вернулась к двери и прикрыла её как можно плотней, потом прошлась по залу, стаскивая со столов скатерти.
Когда вернулась к камину, огонь уже неплохо занялся. Свалив скатерти в кучу как можно ближе к источнику тепла, Вероника вытащила пакет с мокрой одеждой, разложила её перед каминной решёткой и поняла, что усталость никуда не делась – всё это время она просто слегка глушилась адреналином. А сейчас вновь заявила о себе. С трудом оставаясь сосредоточенной, Ника нашла на дне рюкзака пластиковую банку, в которой много лет назад хранился бальзам для волос, и отвинтила крышку. В нос ударил острый запах мускуса. На самом донышке поблескивала жирная коричневая мазь.
Год назад Молотовой повезло. В одном австрийском городе она встретила цыганский табор, в котором прожила целых две недели – выспалась, отъелась и отдохнула. Но всё-таки ушла, так как с тех пор, как потеряла брата, нигде не останавливалась надолго. На прощание у старой то ли знахарки, то ли ведьмы выпросила банку заживляющей мази. Расплатилась пакетиком кофейных зёрен, россыпью серебряных серёжек и несколькими чистыми тетрадями.
Наслаждаясь теплом и светом, девушка сняла шапку, перчатки, кроссовки и носки, положила их на каминную полку, и принялась втирать лекарство в почти бесчувственные лицо и ступни. При контакте с кожей мазь слабо вспыхивала изумрудными искрами. Перемороженные колени и бёдра даже не стала обрабатывать – боялась, что драгоценного лекарства не хватит на всё. Остатки тщательно размазала по кистям рук, почувствовала, что больше ни на что не способна, завернулась в скатерти и провалилась в небытие.
* * *
Ника проснулась, когда совсем рядом кто-то жалобно вскрикнул. Открыла глаза и попыталась вскочить, но во сне она довольно сильно закрутилась в скатерти, и теперь быстро выпутаться из тёплого кокона не получилось.
Худосочный мужчина в замызганном камуфляже шёл прямо на неё.
– Не подходи, убью! – рявкнула Молотова, но незнакомец не обратил на неё никакого внимания и продолжил шагать.
Ника заметалась, задёргалась… и ошарашенно застыла, потому что бородач преспокойно прошёл сквозь неё. Девушка испуганно обернулась. Мужчина точно таким же «сквозным» манером преодолел несколько столиков, наклонился и пропал из виду. Снова послышался крик, сменившийся ритмичными стонами.
Возле камина сидело ещё двое незнакомцев. Один, смуглый и длинноволосый, выглядел вполне обычно, но второй, заросший чёрной бородой по самые скулы, оказался таким же бесплотным, как и Камуфляжник – он расслабленно покуривал самокрутку и совершенно не обращал внимания на дровницу, которая больше, чем наполовину, скрылась в его теле.
Мужчины негромко переговаривались на нерусском языке, а при особо громких стонах, доносившихся из-за столов, довольно посмеивались. На Молотову по-прежнему никто не обращал внимания. Она, наконец, справилась со скатертями, встала и, настороженно глядя на тех, кто вторгся на место её привала, подхватила нож.
– Эй, вы меня видите?
Никакой реакции. Длинноволосый поднялся и пошёл в сторону стонов. По дороге его нога погрузилась в Вероникин рюкзак, не причинив содержимому никакого вреда.
– Призраки, чтоб их, – пробормотала Ника и почти успокоилась. Почти, потому что совершенно не хотела находиться в обществе потусторонних сущностей, которых в любой момент могло «заглючить» на взаимодействие с живым человеком. Некоторые подобные существа могли причинить вполне ощутимый вред или даже убить.
Не делая лишних движений, но быстро, Молотова собрала вещи и уложила их в рюкзак. Всё успело высохнуть, даже кроссовки. Мазь и тепло сработали, как надо – лишь кожа над коленями немного зудела, а больше никаких неприятных ощущений, кроме голода и жажды, не было. Длинноволосый вернулся к огню и с видимым удовольствием растянулся на полу. Обувшись, девушка бросила на камин полный сожаления взгляд и направилась к двери, которая вела в комнату с разбитым окном.
Но чисто женское любопытство не дало уйти далеко. Кто-то по-прежнему страдал, и Ника решила хоть одним глазком глянуть, что происходит за столами.
Через несколько шагов ей открылось неприятное зрелище.
Стонала нечисть женского пола и почти человеческого вида. Кожа сливового цвета масляно блестела, тяжёлая грудь ходила ходуном. Камуфляжник, совершенно не заботясь об ощущениях существа, держался за фиолетовые кожистые крылья странной, несимметричной формы, и грубо дёргал их в такт собственных движений. Ника не сразу сообразила, что крылья то ли обрезаны, то ли обломаны.
Ещё один фантом, которого Молотова до этого не видела, тоже себя не обидел. Из-за него невозможно было рассмотреть лица потусторонней девушки. Этот сутулый мужчина тоже держался, но не за крылья, а за антрацитовые рожки, и совершенно по-хамски таскал голову жертвы так, как ему заблагорассудится.
Веронику за последние два года несколько раз насиловали, и она знала, каково это. И ей было всё равно, кто жертва – человек или не совсем. Острая жалость, смешанная со злостью, кольнула в сердце, рука легла на нож. В то, что всё здесь происходит по взаимному согласию, девушка не верила – достаточно было посмотреть на изуродованные крылья и послушать болезненные стоны.
Но, несмотря на желание поотрезать насильникам всякое разное, Ника так и не вмешалась. Помочь она всё равно не могла – скорее всего, эта группка мужчин мучила нечисть очень давно, возможно, годы назад, а сейчас Вырай транслировал эту сцену, словно видеозапись. Да и риск привлечь внимание призраков никуда не делся.
Оставалось лишь одно – уйти. Чувствуя себя виноватой, Молотова отвела взгляд и направилась к дальней стене. Но вдруг услышала жалобное:
– Ведьма, погоди! Спаси!
Ника вздрогнула и обернулась. Кое-что изменилось – любитель рожек закончил наслаждаться податливым телом и направился сквозь столы к камину. Камуфляжник спустя пару секунд отпустил крылья, по-хозяйски хлопнул нечисть по ягодице и тоже отошёл.
Создание сливового цвета всхлипнуло, обессиленно рухнуло на пол и простонало:
– Пожалуйста, помоги.
– Ты что, видишь меня? Ты не призрак?
Нечисть подняла голову. Огромные кошачьи глаза охряного цвета уставились на Нику. По тёмному лицу текли вполне человеческие слёзы.
– Конечно. Тебе разве не ясно? Или… – в голосе засквозило разочарование, – или ты не ведьма? Но как же… А, ясно. Простая, чуть-чуть не погибшая человеческая самочка. Не смею задерживать.
Потусторонняя дева склонила голову и горько заплакала.
– Эй. Ну, чего ты? – Молотова не любила нечистую силу, не верила ей и никогда не «очеловечивала». Но эта рогатая почти девушка выглядела такой несчастной, что вся настороженность куда-то исчезла. Ника подошла поближе, села на корточки и дотронулась до сливового плеча. – Расскажи, кто ты. И как попала в лапы к фантомам. Может, помогу. И почему ты меня за колдунью приняла?
Ответила собеседница не сразу. Поддавшись порыву, Вероника притянула беднягу к себе и дала выплакаться. Только теперь она заметила металлический резной ошейник. Спустя несколько минут рыдания стали затихать, а потом и вовсе прекратились.
– Я суккуб, – угрюмо начала рассказывать нечисть, – моя работа – соблазнять мужчин. Ты не подумай, многие меня сами вызывают! И им, и мне приятно, и вообще… Я страстная и идеальная!
В принципе, это не было хвастовством – без учёта рогов, длинного хвоста с кисточкой на конце и цвета кожи, красота и безупречность сложения были очевидными. Длинные, стройные ноги, красивой формы попа, тонкая талия и большая, но не обвислая грудь могли стать предметом зависти многих женщин. Даже мелочи были великолепны – тонкие пальцы, аккуратные, хоть и чёрные, ноготки, узкие ступни и нежный, еле уловимый аромат цветов от тёмно-синих волос. Лицо соответствовало – пухлый рот, длинные ресницы, маленький носик… Молотова едва удержала завистливый вздох – её лицо уже одиннадцать лет украшал уродливый шрам. Правда, от него был кое-какой толк – он, хоть и очень редко, отпугивал потенциальных насильников. В мире постапокалипсиса одинокой женщине выживать непросто, и чем она красивей, тем сложнее это делать.
Суккуб совсем по-человечески шмыгнула носом, и наваждение рассеялось. Теперь она снова выглядела несчастной и потрёпанной, и эффектная внешность словно бы потускнела.
– Я слышала про таких, как ты. Вытягиваете жизненную энергию из мужиков, те потом мрут, как мухи.
– Неправда! – Суккуб в праведном возмущении отодвинулась. – Не жизненную, всего лишь сексуальную. А что такого? Они двадцать четыре часа в сутки об этом мечтают, с них не убудет. Дальнейшее не мои проблемы.
Ника нахмурилась:
– Не юли. Я тут решаю, что с тобой делать.
– А кто юлит, кто юлит-то? Мужчинка удовольствие неземное получил? Получил. Моё дело закончено. Да и живёт он себе дальше спокойно, никто его не трогает…
– Так. – Ника встала и демонстративно отряхнула пыль с колен. – Я пошла. Удачи тебе с твоими, к-хм, кавалерами.
– Погоди! – Суккуб схватила девушку за руку. – Я же не договорила!
– Мне показалось, ты и не собиралась договаривать. – Ника снова уселась на пол и скрестила руки на груди.
– В общем, я толком не знаю, – смущённо пробормотала нечисть, – просто удерживаю семя мужчины в себе и приношу его хозяину.
– Сутенёру?
– Кому? Не знаю такого. Нет, Асмодею. Он Высший и очень жестокий. Девочки говорили, что после смерти те, кто побывал в наших объятиях, становятся солдатами его армии. Как-то он их привязывает к себе.
– Армии, говоришь?
– Ну да. Ты бы их видела. Дымом пышут, глаза пучат, тупые и злобные. Правда, ни с кем чужим не воюют, но всё время друг с другом сражаются. До последнего вздоха. Потом в лиловом тумане растворяются. Так что хозяину всегда новенькие нужны.
– Жуть какая. – Ника покачала головой. – И тебе не стыдно?
– За что?! – Искренне поразилась нечисть. – Я одариваю людей наслаждением, что в этом плохого? Да и не могу я по-другому. Знаешь, как тяжело без плотских утех? Боль дикая, во всём теле. И целлюлит появляется.
– Асмодей, вроде, христианская фигура?
– Что ты, – хихикнула суккуб, обнажив белые острые зубки, – он стар, как сам мир. Любит войну и похоть – страсти, единые в своей природе. Люди в разные века и в разных странах его по-разному называли. Асмодей – всего лишь последняя личина.
Молотовой всё меньше хотелось освобождать потустороннюю путану из плена. Да та уже и не выглядела жертвой – слёзы высохли, голосок стал уверенным, движения томными. Лишь изуродованные крылья и «украшение» на шее не давали забыть, что здесь произошло всего несколько минут назад. Вероника приподнялась, чтобы окружающая мебель не помешала узнать, чем заняты призраки, если они к этому времени ещё не исчезли. Но мужчины никуда не делись – они укладывались рядом с огнём, явно собираясь спать.
– В общем, понятно. Секс – твоя жизнь, ты добрая, даришь радость и удовольствие, и всё такое прочее.
– Мне показалось, или в твоём голосе скрытая насмешка? – надула губки суккуб.
Молотова отвечать не стала, а задала встречный вопрос:
– Как же ты, такая добрая и радостная, оказалась в плену у фантомов? Как это вообще возможно, у них ведь тел нет? И, если тебе это всё на самом деле в охотку, зачем просила помощи?
– А это не призраки, – вновь погрустнела нечисть, – это самые что ни на есть настоящие мерзкие, наглые людишки. Тебе повезло, что ты с ними в разных пластах находишься, а то и тебя бы… невзирая на уродливое личико.
Ника проглотила оскорбление и грубо перебила:
– Ты, б… бабочка ночная! Можешь нормально объяснить?
– Так я и объясняю. Пришёл вызов на секс, была моя очередь. Так радовалась… У нас там, знаешь ли, не слишком весело. Жарко, пламя везде, ещё солдатня эта тупая прохода не даёт, а Асмодей шалить с ними не разрешает. А оказалось, это не несчастный мужчинка, жаждущий ласки, а колдун. Он меня пленил и нацепил вот этот ошейник, связанный с колечком, – суккуб тронула «украшение», – и теперь я не могу вернуться. И с хозяином связи нет, и с девочками. Одна, как перст.
Нечисть вздохнула. Звук получился таким эротичным, что Молотова вдруг почувствовала возбуждение. Суккуб лукаво стрельнула глазками и довольно улыбнулась. Ника разозлилась:
– Ну-ка, прекращай. Я тебе помочь хочу, а ты как скотина себя ведёшь!
– Извини. – Ни грамма раскаяния в голосе. – Это для меня так же естественно, как для тебя дышать. Действует на всех – мужчин, женщин, животных… не расстраивайся. Между прочим, две девушки могут доставить друг другу много приятных минут.
– Знаешь, что? Не зли меня. Давай-ка лучше к делу. Рассказывай дальше.
Суккуб поправила волосы и продолжила:
– В общем, он целый год мною пользовался. А потом продал вот этим. – Она кивнула в сторону призраков, которые, как выяснилось, призраками не являлись. – Мальчики меня уже два месяца с собой таскают, никак не натешатся. Ты пойми, я была бы не против, но мне ведь больно всё время! Да и семя девать некуда, приходится постоянно от него избавляться. Я ведь не резиновая.
Ника фыркнула. Такие подробности ей были ни к чему.
– А почему больно? Ты ведь для этого и создана, я так понимаю?
Суккуб погрустнела:
– Говорю же – кольцо и ошейник. Они связаны. Если отойти от того, кто кольцо носит, шагов на триста, всё тело скручивает дикой болью. И чем дальше, тем сильнее. Ещё когда у колдуна жила, попыталась убежать. Ничего не вышло – в какой-то момент сознание потеряла.
– Так забрала бы кольцо и смоталась. Они, вон, прямо сейчас спят, что в этом сложного, особенно для такой, как ты? Есть же какие-нибудь способности вроде боевых, разве нет?
– Не получится. – Нечисть сменила позу, груди колыхнулись.
Ника облизнула губы и еле отвела взгляд от чёрных сосков. Раньше она никогда не замечала за собой подобных наклонностей.
– Так дело не пойдёт, дорогуша.
Ника расстегнула рюкзак и достала высохшую одежду. Поразмыслив, сняла леггинсы и натянула штаны. Леггинсы отдала нечисти, как и «лишнюю» майку, на которой двумя уверенными движениями вырезала отверстия для крыльев. Суккуб безропотно оделась, причём футболка, сидевшая на Молотовой достаточно свободно, туго обтянула потусторонний бюст. Цветочный аромат тут же притупился, а неадекватная реакция на сверхъестественную красотку исчезла. Ника хмыкнула, покачала головой и сказала:
– Теперь я хоть могу нормально тебя воспринимать. Так что продолжай – почему не получится?
– Может, я всё же останусь обнажённой? Интересный опыт никому ещё не повредил, да и непривычно, движения сковывает.
– Знаешь, что…
– Ладно, ладно. Вы, люди, вообще шуток не понимаете. В общем, если приблизиться к кольцу, меня настигает та же боль. Только сознание не теряю, а так всё то же самое.
– А, вот почему ты плачешь, когда они тебя того.
Суккуб кивнула:
– Да. Ещё ведь и крылья обрезаны, чтобы колдовать особо не могла. Без них я сильнее боль чувствую, почти как человек. До этого такое умела выносить! Не представляешь, сколько среди мужчин извращенцев, но мне только в радость было что-то нестандартное пробовать. А теперь… – нечисть махнула изящной ручкой и покачала головой.
– Понятно. Попала ты, конечно. Но и поделом.
– Поделом, да? – Суккуб прищурилась. – А ты знаешь, что эти гады до меня человеческую самочку в плену держали? А она гораздо меньше выдержать могла, сама понимаешь. Так что я, можно сказать, спасительница живых женщин.
– А куда они её дели? Отпустили?
– Утопили, – равнодушно сказала суккуб, – но это и хорошо. У девицы с головой не всё в порядке было. Видно, сильно они над ней издевались.
Молотова почему-то поверила сразу. Весы раздумий склонились в сторону освобождения нечисти, хотя бы ради того, чтобы насолить банде насильников. Девушка встала и с ненавистью уставилась на мирно спящих мужчин. Они даже не озаботились охраной, хотя всякий, кто хоть раз побывал в Тумане, знает, что нужно следить за обстановкой. Иначе, проснувшись, можно кого-нибудь не досчитаться.
– В холодных зонах людишкам можно не беспокоиться по поводу безопасности, – суккуб словно прочитала мысли Вероники, – зимние Высшие не терпят суету в своих владениях, поэтому наших здесь почти не бывает. Конечно, замёрзнуть можно или на утбурдов наткнуться, но тем на людей плевать. Да и самому хозяину чаще всего тоже.
– А кто местный хозяин?
– Не знаю. Холод многие любят.
– Так. – Ника продолжала сверлить взглядом мужчин. – Теперь объясни, почему они меня не видят и спокойно проходят сквозь предметы.
– Серьёзно?! Ты это серьёзно, что ли? Я похожа на учительницу?
– Хочешь освободиться? Тогда не выделывайся.
