скачать книгу бесплатно
Иван стоял и смотрел в иллюминатор стремительно летящей ракеты.
– Мы опять в пути, – сказал он покашливая, – признаться, уже закис на Земле. Слушай, я вижу по ночам странные повторяющиеся сны, как будто кто-то выходит из моего тела, но я ничего не помню, только ощущение, словно внутри живёт двойник.
Фредди быстро повернулся к нему, оторвавшись от экрана и дисплея управления, и воскликнул:
– Удивительно, у меня то же самое чувство, и именно во сне. Это случилось после экспедиции в чёрную дыру М17, хотя мы были в ней десять минут, а на Земле прошло три года. Галактика А41 оказалась довольно странной. Многие законы физики не работали. Планета Р1, на которую приземлилась наша ракета, была похожа на Марс, но с каменистыми островками, а вместо воды – газовые моря и океаны.
Иван задумался, потёр пальцами левый висок, затем произнёс:
– Возможно, сказываются последствия анабиоза и для мозга это не так безобидно? Хотя другого выбора у нас нет. Вот опять нас ждут индивидуальные капсулы в отсеке номер шесть. Всегда волнуюсь, кажется, что ложишься в стеклянный гроб. Мы успешно стартовали и вышли на заданный маршрут, через два часа гиперускорение, затем первый прыжок. Нужно готовиться к процедуре анабиоза.
Фредди поддержал его мысль:
– Сейчас погружение в анабиоз происходит без замены крови соляным раствором, как было в начале эры космонавтики, но не верю, что без последствий, вот мы и видим странные картинки. Кстати, расскажи о них, что ты помнишь?
Иван наморщил лоб, погрустнел и ответил:
– Как только я засыпаю, кажется, что из меня выходит какое-то существо, словно в облаке. Интересно, что сначала оно было маленькое, но со временем становится всё больше, затем проваливаюсь куда-то, а дальше ничего не помню.
– Чёрт побери! – озабоченно воскликнул Фредди. – Я вижу такой же сон! Это неспроста. А вдруг мы заразились на газовой планете Р1, когда выходили из ракеты? Обследования после экспедиции показали лишь, что температура нашего тела упала до тридцати пяти градусов, остальные показатели в норме, и чувствуем мы себя хорошо. Кстати, ты забыл про третьего члена нашей экспедиции. А вот и он выходит из лабораторного отсека.
Фредди повернулся к центральному проходу и приветливо воскликнул:
– Привет, Дмитрий! Как дела? У тебя в лабораторном отсеке всё нормально? Ты вообще что-то не выходишь, словно крот в норе!
– Да, оборудование и камеры Эпшенова работают в рабочем режиме, не успеваю с вами и поговорить, ракета нашпигована суперсовременными аппаратами, моя слабость. Я же астрофизик, а тут такая возможность! – с улыбкой ответил Дмитрий Костин.
Это был симпатичный, полноватый, рыжеволосый мужчина с вздёрнутым носом и чуть выступающей нижней челюстью. Он всегда улыбался, его большие карие глаза излучали доброту, не верилось, что этот весельчак – серьёзный учёный в свои неполные сорок лет.
– Знаю, что мы вышли на маршрут и через два часа заляжем в капсулы, – продолжил он, – впереди длинный путь: шесть гиперпрыжков. Надеюсь, что после столь длительного пребывания в анабиозе будем живы. Никогда ещё не проводили подобной экспедиции. Я был в межгалактических полётах, но мы отправлялись не в столь далёкие экспедиции.
Вдруг, вспомнив что-то, он хлопнул себя рукой по лбу, повернулся и пошёл к лабораторному отсеку, бросив на ходу:
– Извините, друзья, есть ещё одно неоконченное дело!
Иван услышал позывной центрального пункта, который их срочно вызывал на связь. Он подошёл к экрану и увидел встревоженное лицо руководителя Николая Мокирского.
– Ребята, что вы там про сны толковали? Почему не поставили нас в известность?
Иван нахмурился и ответил:
– Я думал, ерунда – и только со мной, но у Фредди те же ощущения. Днём нормально, но во время сна всё чаще стал чувствовать двойника. Может, после анабиоза? Хотя та планета Р1 очень необычна.
Мокирский задумался и произнёс:
– Учёные бьются над разгадкой образцов грунта и газа планеты Р1. Определённых результатов пока нет, а только предположения. Напишите сейчас точный отчёт, с кем вы контактировали днём и ночью за три месяца, что находились на Земле после экспедиции. Конец связи.
– Сейчас сделаем, – ответил Иван.
Он повернулся к Фредди и сказал:
– Слышал? Давай отправим отчёт, а то время поджимает. Ты проверил отсеки?
– Всё в норме, не беспокойся, командир, – задумчиво ответил Фредди. – Никак не могу привыкнуть к размерам нашего огромного корабля. Переход с химического на ядерное топливо освободил много места для дополнительного оборудования и даже для боевых роботов. Наше путешествие очень далёкое, а в космосе бывают сюрпризы.
– Совершенно точно! – Согласился Иван.
Два часа пролетело незаметно. Прозвучала первая предупредительная сирена, и астронавты прошли к капсулам в отсек номер шесть.
– Пока, Фредди! Будем надеяться на новую встречу.
Иван крепко пожал руку своему товарищу, затем Дмитрию. Они расположились в капсулах и нажали на красные кнопки. Прозрачные крышки тут же закрылись, и капсулы изнутри стало заволакивать газом.
Время для астронавтов замедлилось. Последней мыслью, которая быстро промелькнула в голове и запомнилась Дмитрию, было:
«Я обязательно увижу тебя ещё, моя любимая Катя».
Он улыбнулся, и сознание отключилось.
Гигантская ракета летела в заданном режиме, светясь маленькой неприметной звёздочкой в бесконечном мире космоса.
Николай Мокирский нервно ходил в личном кабинете космического центра связи Звёздного городка, ожидая результаты показателей приборов после первого гиперускорения и гиперпрыжка. Наконец, на экране появились первые сводки и робот продублировал, что системы управления и жизнеобеспечения функционируют согласно заданному графику, приборы и оборудование в норме. От волнения он расстегнул рубашку и снял галстук, положив его в карман, затем нажал кнопку связи с правительством.
– Добрый вечер, господин верховный правитель. Как вы и просили, тут же докладываю: первый гиперпрыжок сверхмощной межпланетной ракеты «Земляне 118» с ядерной двигательной установкой и тяговым усилением прошёл прекрасно. Думаю, и дальше всё будет отлично.
– Поздравляю! Спасибо вам и всему коллективу астрофизиков, а также остальным специалистам. Чудесная новость, и она окрыляет, если можно так сказать. Космический корабль прибудет к месту назначения через один год земного времени. Посылайте сводки о полёте моему секретарю, удачи!
После разговора с правителем, Мокирский подошёл к окну, собрался с мыслями, затем вновь вернулся к столу и вызвал на связь Ивана Сибилова и Александра Эпшенова.
– Здравствуйте, господа уважаемые учёные! Что вы думаете по поводу того разговора о необычных снах астронавтов Уэсли и Силина? Есть какие-то новые результаты обследований образцов грунта и газов с планеты Р1? Я не доложил верховному правителю пока о тревожных событиях, не поговорив с вами.
– Доброго времени суток! – ответил Иван Сибилов.
Седовласый худой мужчина лет пятидесяти, с правильными чертами лица, с видом серьёзного и уравновешенного человека вынул курительную трубку изо рта. Он спокойно продолжил говорить через секунду после небольшого молчания, слегка нахмурив лоб:
– Необходимо изолировать их жён от общества и провести расширенное обследование. Детей у них нет. И как я понял, именно ночь давала им ощущение о двойнике, причём со временем это происходило по нарастающей линии. Возможно, последствия анабиоза, а если заражение внеземной субстанцией? Образцы почвы с планеты Р1 очень похожи на текстуру тела, а состав газа напоминает молекулярное строение крови, невероятно, но есть первые доказательства.
Александр Эпшенов, взъерошив рукой свои коротко стриженные чёрные с сединой волосы, взволнованно воскликнул:
– Представляете, если это инопланетяне через микротрещины в скафандрах, которые мы обнаружили у наших астронавтов после их возвращения, могут проникать в человеческое тело по дыхательным путям? Возможно, сначала в микродозах, затем постепенно растут внутри. Сейчас астронавты летят в капсулах в состоянии анабиоза. Связь с ними будет через год, конечно, для них это займёт месяц, в далёком космосе время течёт по-иному. Пока датчики капсул передают, что всё идёт согласно заложенной программе. Необходимо срочно заняться обследованием тех людей, с которыми они контактировали, затем, если мы что-то обнаружим, провести строгую изоляцию заражённых людей от окружающего мира, иначе катастрофа!
Мокирский, помолчав немного, спросил:
– Господин Эпшенов, вернемся к ракете «Земляне 118». Она уникальна, ей не понадобятся межпланетные заправки. Космический аппарат работает на ядерной тяге путём деления, на нейтронах. Двигатель вырабатывает тепловую энергию, расщепляя атомы, и она сжигает водород. Но вы уверены, что его количества достаточно для обратного пути?
Эпшенов сжал губы в гримасу улыбки и ответил:
– Согласно расчётам, всё верно. Но даже если возникнет проблема, у них есть камера, с помощью которой астронавты могут телепортироваться на Землю. Надеюсь, что слишком далёкое расстояние не станет препятствием. Вы знаете, что любая экспедиция – риск. Больше я вам ничего сказать не могу.
Николай Мокирский обратился к учёному-генетику Сибилову:
– Иван Александрович, мы остановились на решении, что астронавты, когда прибудут в заданный квадрат и остановятся на безопасном расстоянии от чёрной дыры, начнут эксперимент. Они должны запустить беспилотник, далее, получив хоть какие-то результаты, отправить запасную ракету с капсулой и биороботом, где находится аппарат внедрения человеческой ДНК, для получения клона. Он, по вашим расчётам, проведёт шесть земных месяцев в камере Эпшенова. У меня возник вопрос, хватит ли времени для выхода космического аппарата из этого монстра? Конечно, сила ускорения внутри у него колоссальная и дыра может служить выходом в другую галактику, но выживет ли клон? Будет ли связь и сработают ли механизмы защиты? Сила гравитации внутри не поддаётся описанию, и мы можем только предполагать её мощь, а если ракета уйдёт в точку невозврата?
Сибилов заволновался и, взъерошив остатки волос на затылке, ответил:
– Этот эксперимент проводится в реальных условиях впервые. Мы заложили предполагаемую силу гравитации, но что будет на самом деле, к сожалению, неизвестно.
– Ну что же, значит, будем ждать, когда ракета с астронавтами достигнет точки назначения, затем они приступят к своим обязанностям в выполнении поставленных задач, – закончил совещание Мокирский.
Прошёл год.
Катя, жена Дмитрия, красивая стройная блондинка лет тридцати, с правильными чертами лица и большими зелёными глазами, ждала с нетерпением завтрашнего утра. Ей обещали позвонить, когда центр межгалактических полётов свяжется с экипажем космического корабля, а затем, возможно, предложат встречу с мужем по голографической связи.
Она открыла шкаф и достала голубой комбинезон. Катя вспомнила своё первое свидание с любимым и решила надеть его, чтобы сделать ему приятное. Муж иногда шутил, что этот комбинезон в сочетании с её бездонными глазами вскружил ему голову мгновенно. Они прожили вместе два года, и ощущения радости и счастья не покидали их.
В центре управления полётами Николай Мокирский нервно ходил в личном кабинете, не отрывая взгляда от экрана монитора.
Наконец, камера показала вид капсульного отсека. Послышался щелчок, и крышка капсулы Дмитрия Костина автоматически открылась. На дисплее все показатели физического состояния тела констатировали норму. Две другие капсулы мигали красными огнями. Мокирский судорожно достал салфетку из пиджака и вытер крупные капли пота на лбу. Все руководители были на прямой связи. Влад Полев также внимательно следил за происходящими событиями.
Он спросил:
– Что думаете, господа, почему нет данных об открытии капсул других двух астронавтов? По-моему, положение серьёзное.
Сибилов с нервным придыханием воскликнул:
– Да, так не должно быть, три капсулы запрограммированы на автоматическое открытие одновременно, и камеры наблюдения показывают странную картину. В двух капсулах газ, всё словно в тумане, но там не видно тел, а какие-то бесформенные, гелеобразные очертания цвета ртути! Я думаю, они мертвы, но что случилось, мы не знаем, нет никаких данных. Давайте подождём сообщения Дмитрия Костина. Он должен прийти в норму в течение получаса, его физические показатели в превосходном состоянии.
Прошли томительные тридцать минут.
