Личная жизнь адвоката

скачать книгу бесплатно

– Когда? – упавшим голосом поинтересовалась она.

– На следующей неделе. Но не беспокойся, это короткая поездка. Каких-нибудь четыре дня, и я вернусь.

Для нее четыре дня звучали как четыре года.

– А не может кто-нибудь поехать вместо тебя? – взмолилась она. – Я и так вижу тебя не часто. Кроме того, я надеялась, что ты поможешь мне с детьми.

– Но у тебя и без меня помощников хватает, – сказал он, с улыбкой глядя на нарядную мать. Та восприняла его реплику как упрек.

– Современные молодые женщины очень избалованы, – сказала она. – У них есть все для того, чтобы они могли воспитывать детей без хлопот, но они всегда недовольны. В наше время материнство было куда более серьезной ношей.

Она намекала на тот подвиг, который однажды ей удалось совершить в жизни. У Андрея не было ни братьев, ни сестер. Впрочем, и Лиза была единственным ребенком в семье. Может, поэтому появление в семье сразу двух детей воспринималось ими как многодетность.

Они сели за овальный стол в столовой и приступили к ужину. Говорили в основном Ольга Сергеевна и Андрей. Настроение Лизы было подпорчено предстоящей поездкой мужа, и она спрашивала себя, не ищет ли Андрей повод сбежать из семьи именно тогда, когда ей так нужна его поддержка. Многие ее подруги жаловались на невнимательность мужей, частые отъезды и загруженность на работе, за которыми, как правило, умело скрывалось нежелание тащить груз семейных забот, а иногда легкие интрижки на стороне. Для Лизы это было равносильно предательству, и ее расплывшаяся талия и блеклый, замученный вид не являлись для изменщика смягчающими обстоятельствами.

Она ревниво рассматривала супруга, словно пытаясь обнаружить на нем следы его возможных увлечений. Андрею Мерцалову не исполнилось еще тридцати пяти лет, но его уже можно было по праву назвать состоявшимся мужчиной. Он являлся успешным игроком фармацевтического рынка, и все, к чему бы он ни прикасался на протяжении последних десяти лет, было обречено на успех и сулило немалую финансовую выгоду. Известно, что удача создает вокруг мужчины сияющий ореол, в котором он кажется в сто раз привлекательнее, чем есть на самом деле. На счастье (или на беду?) Лизы, Мерцалов был и без этого хорош собой. Стройный, подвижный, его издалека можно было принять за юношу. Однако вблизи становилось ясно, что он далеко не мальчишка, а серьезный и привлекательный молодой мужчина.

Дубровская думала о том, как несправедлива природа. Если внешность женщины после родов переживает не самые лучшие времена и бедняжка, не жалея сил, стремится вернуть себе прежнюю форму, то счастливый отец ничуть не дурнеет, разве что становится легкой добычей для скучающих дам, не обремененных потомством. Сама же Лиза чувствовала себя сейчас куда старше своего мужа, и это обстоятельство ее отнюдь не радовало.

Ее невеселые мысли были прерваны внезапным появлением няни. Лида пришла как раз тогда, когда семейство Мерцаловых, покончив с основным блюдом – телятиной под мятным соусом с гарниром из молодых овощей, – приступило к чаепитию. Аппетитный пирог с абрикосами был уже разрезан на куски, чай заварен в фарфоровом чайнике, расписанном цветами, и Ольга Сергеевна томилась в ожидании комплиментов. Домочадцы были просто обязаны оценить ее усилия по приготовлению ужина. Поэтому приход Лиды, с любой точки зрения, был совсем некстати.

– Отлично, милая, – раздраженно проговорила она. – На часах как раз около восьми, вы опоздали ровно на двенадцать часов. Что случилось? Вы перепутали день с ночью?

Нянюшка выглядела немного странно. Конечно, одета она была опрятно, как всегда, но в глаза бросался ее встревоженный, немного даже шальной вид. Казалось, она от кого-то спасалась бегством, а сейчас, оказавшись в безопасности, среди людей, она не могла вспомнить, что ее сюда привело.

– Ох! – сказала она, взявшись за голову, и, не дождавшись приглашения, с размаху уселась на стул. Такая вольность вызвала протест хозяйки.

– Заходить в столовую в верхней одежде недопустимо! – заявила Ольга Сергеевна. Она уже не говорила о том, что гостья пренебрегла правилами приличия и даже не принесла хозяевам извинения за внезапное вторжение!

– Оставь, мама, – махнул рукой Мерцалов, повернув к няне озабоченное лицо. – Что с вами, Лида? Вам плохо?

Та отняла руки от лица и посмотрела на молодого хозяина, готовая разрыдаться. Губы ее дрожали. Руки беспрестанно теребили косынку, наброшенную на плащ.

– Ох, Андрей Сергеевич, прямо не знаю, как и сказать, – произнесла она, словно на ее плечи давил какой-то страшный грех, в котором нелегко признаться.

– Прямо так и говорите! – попросил он. Близнецы были рядом в коляске, значит, ничего страшного нянюшка сообщить не могла.

– Дочку мою… ее, страшно сказать… арестовали за убийство, – сказала она с расстановкой так, будто сама себе не веря.

Возникла пауза. Теперь уже Ольга Сергеевна в немом оцепенении прижала пальцы к вискам. Андрей и Лиза хранили стоическое молчание. Было слышно, как в коляске кряхтят малыши и пронзительно громко тикают часы, отсчитывая секунды. Эти звуки вернули всем ощущение реальности.

– Лида, может, это какая-то ошибка? – произнес Андрей. Он не имел ни малейшего понятия, что в таких случаях принято говорить, и нянюшка с ее внезапным признанием застала его врасплох. – Арест, убийство. Чертовщина какая-то… Вы уверены, что все верно поняли?

– Мне бы хотелось, чтобы я ошиблась, – понуро опустила плечи женщина. – Но мне позвонил следователь и сказал, чтобы я не ждала свою дочь домой. Она находится где-то у них… и, скорее всего, будет там находиться до суда. До какого суда? – она подняла глаза и обвела долгим взглядом Мерцаловых. – Вы хотите сказать, что ее будут судить? Она что, теперь… в тюрьме?

– Постой-ка, милая, так это не та девочка, которая вроде как собиралась замуж? – подала голос Ольга Сергеевна. Ее, как всегда, беспокоила личная, романтическая сторона любого вопроса. – Ты что-то говорила, что ее берет замуж состоятельный жених. Или у тебя есть еще одна дочь?

– Нет, у меня единственная дочь Ева, – пояснила Лида чуть отстраненно, словно она уже тоже не уверена в том, что у нее вообще была дочь.

– Так кого же она могла убить?

– Как кого? Собственного жениха, конечно, – как эхо отозвалась Лида.

– Все ясно, – констатировала хозяйка с видом мисс Марпл. – Жених раздумал жениться, она его и убила!

– Мама, по-моему, ты спешишь с выводами, – вмешался Андрей.

– Следователь говорит то же самое, – бесцветно сообщила Лида.

– Вот видишь! – торжествующе заключила Мерцалова. – Все ясно.

– Нет, не все! – с неожиданной горячностью произнесла Лида. – Моя дочь не могла убить человека. Ева не такая.

Мерцалова кивнула головой, но вовсе не для того, чтобы выразить согласие. Она представила ситуацию так, словно видела все своими глазами. Девчонка, разумеется, виновна. Ей доводилось видеть ее пару раз, когда она под тем или иным предлогом заходила к матери. Ольге Сергеевне хватило и пяти минут общения с ней, чтобы она поняла, с кем имеет дело. Нахальная девица, не получившая должного воспитания, вздорная и дерзкая на язык. Разумеется, ей она не грубила, но в ее взгляде, в манерах не было ничего такого, что могло вызвать к ней расположение. Она беспрестанно жевала жвачку и вела себя так, словно ей нет никакого дела до мнения окружающих.

– А вы что думаете, Елизавета Германовна? – спросила Лида с отчаянием в голосе. – Есть ли у нас шанс?

– Боже мой, мы забыли. Среди нас же есть профессиональный адвокат! – пробормотала Мерцалова с легким оттенком иронии. Что до нее, то она никогда не понимала смысла этой профессии. Защитники нужны только для того, чтобы самую простую вещь усложнить, запутать и довести до абсурда, в то время, когда все ясно и понятно. Девчонка убила жениха, когда узнала, что он хочет расторгнуть помолвку. Проще не бывает!

Надо сказать, Ольга Сергеевна была не одинока в своем скептицизме. Андрей Мерцалов вдруг вспомнил, что его жена является адвокатом, и этот факт вызвал у него немое изумление. Дело в том, что целый год милая Лиза занималась лишь сугубо женскими вещами: вынашиванием, родами, кормлением младенцев, и теперь ее образ вырисовывался в его сознании только в сочетании с сосками, ползунками и пеленками. Это, кстати, Андрею очень нравилось, так как вносило в его жизнь стабильность и спокойствие, которых ему так не хватало в то смутное время, когда его жена бегала по судам, защищая убийц и насильников.

– Действительно, Лиза, – усмехнулся он. – Советы – это больше по твоей части. Но думаю, тебе нелегко вновь учить Уголовный кодекс. Тем более сейчас, когда ты занята более важным делом, чем твоя адвокатура.

Знал бы он, чем действительно была занята голова его жены! Дремотное состояние Елизаветы как рукой сняло. У нее пробудился профессиональный интерес, который отодвинул бедных крошек на второй план.

– Я полагаю, что Уголовный кодекс не изменился, – ответила она на слова мужа чуть виноватой улыбкой. – Лида, вам известно, как все произошло? Каким образом было совершено убийство? Она использовала оружие?

– Этого я не могу знать, – покачала головой Лида. – Следователь был краток. Он спросил, буду ли я нанимать адвоката. Я ничего ему не ответила, просто была в шоке. Он попрощался и повесил трубку. Я узнала не так много.

– Достаточно для того, чтобы понять, что ваша дочь натворила дел! – заметила Ольга Сергеевна раздраженно. Бог ведает, откуда берутся такие люди?! Дочь совершила преступление. Мать ничуть не лучше. Приходит в приличный дом и вываливает свои новости на голову людям, не имеющим ни к ней, ни к ее дочери никакого отношения. На что она рассчитывает? На бесплатную консультацию? Между тем абрикосовый пирог уже превратился в подошву! Ужин безвозвратно испорчен.

– Мама, ты не права, – произнес Андрей, словно читая тайные мысли родительницы. – Ты чересчур категорична. Мы еще не знаем, что произошло. Конечно, мы должны принять участие в судьбе Евы…

Сердце Дубровской забилось. Неужели ее муж думает так же, как она? Принять участие – это…

– …например, дать вам денег на адвоката, – произнес Андрей, и сердце его жены, жалобно звякнув, упало. Мысли, текущие параллельно, не пересекаются. Это всего лишь правило геометрии, переложенное на обычную жизнь! Лиза мечтала принять непосредственное участие в судьбе Евы. Муж воспринял лишь материальную сторону вопроса.

Ольга Сергеевна тоже была недовольна. С чего это вдруг они должны помогать дочери няни? Слава богу, она не является им родственницей!

– Дорогой, а ты не думал, что я могла бы… – нерешительно пролепетала Лиза.

– Что? – спросил Андрей, думая о чем-то своем.

– Что я могла бы помочь Лиде, – сказала она, пожав плечами. – Тогда не возникнет надобности давать деньги…

– Елизавета Германовна, голубушка! Да неужто я вам не оплачу работу! – всплеснула руками нянюшка. – Чай, я сюда не побираться пришла. Деньги у меня есть. Все, что хотела отдать на свадьбу. Все передам вам…

Няня была чистосердечна в своем желании отдать все ради блага дочери. Елизавета была искренна в своем желании помочь.

– Об этом не может быть и речи, – раздался спокойный голос Мерцалова. – Лиза сейчас не занимается делами. У нее дети.

– Вот именно, – поддакнула свекровь.

– Но ты же говорил, что мы должны помочь, – заметила Дубровская, обманутая в своих смелых надеждах.

– Да, но не такой же ценой! – возмутился Андрей. – О чем ты думаешь? Ты оставишь грудных детей дома и пойдешь защищать…

– …неизвестно кого, – проговорила свекровь негромко.

Дубровская сникла. На самом деле ей изменил здравый смысл. На кого она бросит детей? На свекровь? Но деятельная натура Ольги Сергеевны не потерпит такой жертвы. На няню? Но как же грудное вскармливание?

– Об этом даже не думай! – предостерег ее супруг. – Мы дадим Лиде деньги, и она наймет адвоката. Если хочешь помочь, порекомендуй ей кого-нибудь из твоих коллег.

Адвокаты не особо любят давать рекомендации на своих коллег, особенно если речь идет о делах, которыми они не прочь заняться сами. Лиза не была исключением. Она вдруг разом потухла и потеряла интерес к беседе. Есть ли счастье в том, чтобы делать счастливыми коллег?

Но известная своей покладистостью Лида гордо выпрямилась.

– Благодарю вас, Андрей Сергеевич, за вашу доброту и щедрость. Но мне нет нужды в ваших деньгах. Слава богу, я зарабатываю, да и на черный день у меня кое-что припасено. Простите, что побеспокоила вас.

Мерцалов недовольно поморщился. Ох, уж эта женская любовь к мелодрамам!

– Ну, Лида, не нужны эти красивые жесты. Вам предстоит много трат, и наши деньги вам помогут. Не возьму в толк, почему вы обижаетесь. Уж не думали ли вы, что Елизавета Германовна возьмется вести ваше дело? Вы же понимаете, что в ее положении это невозможно.

Он кинул быстрый взгляд на жену, и та могла поклясться, что в нем она увидела сочувствие. Мерцалов по-прежнему считал беременность, роды и вскармливание ребенка тяжелой болезнью, при которой женщине необходим покой и постельный режим.

– Да, похоже, я действительно сглупила, – сконфуженно произнесла Лида. В знакомой обстановке, за хозяйским столом, она стала понемногу приходить в себя. – С моей стороны это был порыв. Кроме вас, у меня никого нет. Я подумала… впрочем, не важно. Простите.

– Вам не за что извиняться.

– Но тогда позвольте одно маленькое одолжение, – Лида сложила на груди руки, как для молитвы, и умоляюще взглянула на молодого хозяина. – Позвольте Елизавете Германовне разок сходить со мной к следователю. Мне нужно узнать, в чем обвиняют мою девочку. Вы же знаете, без адвоката мне и слова не скажут.

– Неужели мы откажем Лиде в этой малости? – Дубровская ощущала собственную неполноценность. Вот что значит сидеть дома с детьми! Все вопросы решает супруг, даже те, которые его напрямую не касаются.

Мерцалов тем временем не без внутренней душевной борьбы, но все-таки согласился.

– Так и быть. Пусть Елизавета сходит с вами к следователю. В конце концов, это будет полезно и вам, и ей. Она немного развеется, а то, кажется, от сидения дома она немного скисла.

Дубровская ответила ему злой улыбкой. Неужели ее господин заметил, что она уже начала потихоньку покрываться плесенью? Какая забота с его стороны! Она надеется, что ей не придется за эту милость целовать ему руки.

– Ваша благотворительность не знает границ, – вмешалась в разговор Ольга Сергеевна, крайне недовольная развязкой долгой истории. – Вот только позвольте мне поинтересоваться, с кем завтра останутся дети?

Вопрос повис в воздухе. Троица молчала. Голос из коляски подала неугомонная Маша, видно, также заинтригованная тем, кто завтра будет выдавать им молоко строго по расписанию.

– Надеюсь, мама, ты не ожидаешь, что я специально для этого случая завтра возьму выходной? – язвительно произнес Мерцалов. – По-моему, тут все абсолютно ясно. Ты посидишь с детьми, пока Елизавета с няней будут у следователя. Я не думаю, что им потребуется много времени.

– Но… – от столь неожиданного поворота мать внезапно потеряла дар речи. Ей предлагали остаться с детьми, в то время как Елизавета и нянька, две кумушки, обязанные находиться дома, отправятся решать какие-то свои дела. То, что это блажь скучающей от безделья невестки, у нее не вызывало никаких сомнений. Жаль, что сын пошел у них на поводу. – Но если я буду заниматься детьми, кто позаботится об ужине? Решит массу других проблем?

– Пусть тебя это не волнует, мама. Нам вполне хватит пельменей из морозилки. Тем более Лиза в свое время меня на них подсадила, – отвечал Андрей, имея в виду то время, когда они с женой, еще не обремененные заботой о потомстве, вели холостяцкую жизнь. Оба возвращались поздно и не устраивали церемоний из совместного приема пищи, довольствуясь тем, что было в холодильнике. Это сейчас, в тиши и уюте загородного дома, под неусыпной заботой маменьки, Андрей стал привередлив в еде. Каждый вечер, садясь за уставленный кушаньями стол, он не считал подобное положение вещей расточительством.