скачать книгу бесплатно
Мелкими буквами на бумажке были напечатаны цифры, Синицын догадался, что это номер телефона – он посчитал цифры. Ниже стояло слово «Лукоморье». И всё. Оборотная сторона тоже была чиста. В целом эта бумажечка напоминала отрывной купон от объявления – тысячи таких листовок расклеены на столбах и стенах домов.
– Что это?
– Подотдел ФСБ. Служба этой… виртуальной безопасности.
– А у вас она откуда? – глупо спросил Синицын.
– Тёща подарила, – Мерилов встал, обозначая конец разговора. – На день рождения. Вместо подарочного сертификата.
На улице Синицын натянул шапку и подумал, что полковник темнит: «Откуда у тёщи телефон ФСБ? И при чём здесь подарочный сертификат? Чепуха какая-то».
Однако на всякий случай принял меры предосторожности, набрал номер с «левой» симки, на трубку накинул платок – чтоб не узнали по голосу.
Лейтенант ожидал чего угодно (он так думал), но к случившемуся готов не оказался. Ему ответил голос такой мягкости, нежности и небесной теплоты, что Синицын опешил:
– Я вас слушаю, – сказала трубка явно мужским голосом.
«А чего говорить-то?» – Лейтенант не представлял, с чего начать разговор.
– Ну не молчите, пожалуйста! – подбодрил голос. – Вы что-то хотели мне сказать?
– Я это…
– Вот-вот! – обрадовано протянул голос. – Давайте-давайте, не нужно стесняться, дружок. Я ощущаю, что вы хотите… нет, вам просто необходимо что-то мне сказать! Ну же! Говорите!
Синицын почувствовал, как его щёки покрывает густой румянец и что ему делается жарко, будто совершает он что-то постыдное. Лейтенант выдавил:
– Лукоморье.
– Ну наконец-то! – обрадовался небесный голос. – Вы справились, очаровашка! Давайте сделаем так: встретимся завтра у памятника Бунину в сквере. В десять часов вас устраивает?
Синицын согласился. Расставаясь, голос велел ему одеться неприметно и держать в руке газету – как пароль. Лейтенант пообещал.
Весь оставшийся день он гадал: пошутил ли над ним товарищ полковник и подсунул телефон сексуального извращенца или у ФСБ такая безупречная маскировка? Понять было невозможно, слишком мало данных.
На встречу явился загодя. Осмотрелся, занял удобную позицию: спина прикрыта, есть пути отступления и все входы-выходы простреливаются.
Через утренний сквер тянулись людские цепочки. «Как муравьи», – подумал Синицын. Когда «удерживать боевую позицию» надоело, он стал просто рассматривать прохожих, заглядывать им в лица. В результате вывел три категории граждан. «Опаздывающие» – эти люди бежали, уткнувшись себе в ноги, суетились и часто выглядели заспанными. «Мамаши» – согласно названию категории, это женщины возраста от младшего до среднего, не спешившие, но имеющие определённую цель. «Бездельники» – эти расстреливали время, глазели по сторонам, вертели головами. Детей и подростков Синицын не систематизировал.
Увлекшись, лейтенант не заметил, как к нему подошел человек.
– Здравствуйте. Чем вам помочь? – спросил незнакомец.
Синицын повернул голову и на мгновение опешил: перед ним стоял Юрка Щёголев. Юрка, друг детства с которым Синицын пять лет чалился в пионерском лагере. Юрка, которому он подбил оба глаза в отместку за выбитый зуб. И вместе с которым он ухаживали за Юлькой Свинцовой – первой красавицей школы и пионерского лагеря.
– Щёга? – глупо спросил Синицын.
– Синица! – ответил друг.
Они устроились в ближайшем дворе, на краю песочницы. Дворничиха ворчала и грозила метлой, но гнать не стала. Синицын хотел показать удостоверение, чтоб успокоить старушку – Юрка удержал: «Не нужно лишний раз светиться». Попросил рассказать суть дела. Лейтенант поведал всё что знал и о чём догадывался. Чистосердечно признался, что телефон ему дал товарищ полковник, и что у последнего есть интерес к этому делу. Явный интерес.
– Мерилов твой давно на карандаше, – сказал Юрка. – Нечист на руку. Схема примерно такая: заводят дело. По пустяковой статье, но без перспективы на раскрытие. Висяк, иными словами. Опечатывают квартиру и ждут появления родственников. Тем временем полковник готовит через «своего» нотариуса дарственную или документы на опеку. Естественно, на подставное лицо. Схема у него отработана до мелочей. Выжидает какое-то время, потом двойная перепродажа и – вуаля! Квартирка уплыла.
– Вот оно что, – протянул Синицын. – Понятно. Так мне что делать? Бросать расследование?
– Никак нет. Продолжай следствие. С твоим покойником дело нечисто, это однозначно.
– А как? Чего делать-то?
– Ищи в Игре. Проводи розыскные мероприятия, как и начал. – Юра посмотрел на часы, заторопился. – Послушай, мне сейчас некогда, да и информации у меня пока нет. Давай сделаем так: вечером, когда появишься в Игре, посмотри под камнем у телепорта. Я оставлю тебе инфо-таблетку. Положишь её под язык. Ещё оставлю «Слезу Феникса». Это добряк тебе от меня. На всякий случай.
Когда пожимали руки, Синицын спросил:
– А ты в игре кто? – Спросил и понял, что Юрка не ответит, не принято на такие вопросы отвечать. Но Юрка ответил:
– Служба виртуально-идеологического контроля. По званию – атлант.
Несмотря на грозное учреждение и таинственное слово «виртуально-идеологический», на ум лейтенанту пришел высокий грузный холодильник марки «Атлант». На лице лейтенанта отразилось недоумение, и Юрка прибавил:
– Это типа смотрящего.
– Как у зэков?
– Почти. Долго объяснять… давай потом… как-нибудь. – Юрка опять заспешил. – Станет туго – бросай слезу. Выдёргивай пробку и бросай. Главное подальше от себя и сразу падай на землю.
Остаток дня Синицын провёл в мучительном томлении. Ждал минуты, когда он наденет на голову визор и кликнет по заветной иконке. Будто в наказание явилась старая глуховатая старуха, и гнусавым голосом принялась рассказывать, как ей мешает громкоговоритель на улице. «Я живу на шестом этаже, – повторяла она в восьмой раз, – под окнами остановка автобусная, милок». «Это я понял! – кричал в ответ лейтенант. – Что дальше?» «На столбу транзистор», – бабка называла громкоговоритель транзистором и после каждого обращения прибавляла «милок». Первые полчаса Синицын пытался разобраться чего же хочет старушка, потом плюнул и успокоился, чертил в тетрадке квадратики и делал вид, что слушает. Вместо «милок» ему всё чаще слышалось «мелок», вспоминались парты, школа и выпускной вечер, на котором Синицын впервые поцеловался.
* * *
Под камнем лежал диск размером с пятак и маленький глиняный кувшинчик с красивой пробкой. Пробка напоминала купол православного храма – с витыми округлостями и острой макушкой. Очень хотелось выдернуть пробочку и понюхать содержимое, однако Сифиро понимал, что лучше этого не делать. Он спрятал кувшин глубоко в подсумок. Таблетка оказалась холодной на ощупь и металлической. Сифиро сунул её в рот с отвращением, ожидая почувствовать медную горечь, но ничего этого не произошло. Напротив, во рту послышалась мятная прохлада и слегка закружилась голова, будто весь мир прокрутился вокруг.
Из телепорта вышла Сара. Выглядела она неважно, хмурилась.
– Чего дуешься? – спросил Сифиро.
– Ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Я? – лейтенант удивился. – Нет.
– В Кленовой пустоши одного парня завалили, – Пальчиками Сара касалась рукояти ножа. Будто поигрывала. – Как раз перед твоим появлением, лейтенант Синицын. Нехорошее совпадение.
– Сара, ты чего? – опешил Сифиро. – Да тут каждый день кого-то валят. Пачками. Это ж виртуал!
– Старожилы говорят, что Лося конкретно завалили. В реале. Народец расползается из Кленовой пустоши. Боятся. Самые отмороженные уходят.
Сара смотрела вопросительно, Сифиро только пожал плечами.
– Или ты рассказываешь мне правду, или я разрываю наше соглашение и ухожу, – девушка была настроена решительно.
Настроение мигом испортилось, лейтенант подумал, что у баб есть особый дар – портить настроение в одну секунду. С тоской огляделся, и… лёгкое недоумение промелькнуло в голове: «Глупость какая-то. Бегают по пустыне, пуляются, играют. Взрослые люди как будто, а страдают хернёй». Вспомнилось ножевое, что случилось на днях во время его дежурства. Залитые кровью стены, белое лицо раненого, кухонный нож испачканный бурым. Как обычно, это была пьяная разборка. «Однако и тут жмур, – напомнил себе лейтенант, – самый настоящий». И стал рассказывать.
Информации оказалось немного. Убитый Александр Смирнов играл под ником «Лось». Игровой стаж чуть более шести лет. Квалификация – хаимтуке. Уровень – высший, без магического оснащения. Что это означает, Сифиро не понимал и честно в этом признался. Сара усмехнулась.
– Это стервятник. – Понятнее не стало, и девушка объяснила: – От немецкого Heimt?cke – коварство, вероломство. Прикинь, мы с тобой уже неделю гоблинов с вампирами мочим. А что поимели? Десяток магических свечей, кучку бобовых дымовух и колчан со стрелами от приблудного эльфа.
– Ещё опыт.
– Да какой это опыт. Крохи. Вот если бы мы с тобой дракона завалили или виверну, то набрали бы столько добра, – Сара развела руки в стороны. – И опыта, и брони, и огненных шаров, и пластин броневых. И денег. – Она сделала паузу. – А как убить дракона? Нужно с кем-то объединиться. Навалиться толпой, а потом разделить добычу. Уловил?
– А при чём здесь стервятник?
– Стервятник втирается в доверие к какому-нибудь игроку, мол, давай вместе повоюем. Не обязательно поход на дракона. Просто так. Допусти, как мы с тобой. А потом втыкает нож в спину или петлю накидывает на шею. А добро – себе. Ясно? Только стервятники чаще парами орудуют.
– Почему? – тупо спросил Сифиро.
– Делают вид, что незнакомы, что первый раз встретились. Так жертва спокойнее себя ведёт. И убить легче. Или вот ещё вариант: объединяются с кем-то, например… раджу завалить. Вступают в бой, игровые очки набирают, а когда становится туго, сами своего напарника-жертву валят. Хватают добро, и поминай как звали. Стервятники, одно слово.
– А этот… раджа?
– Раджа улетает. Ему эти разборки до лампочки. Он маг – совсем другая тема.
Сифиро стоял, пораженный рассказом. «И здесь предательство, – думал он. – Коварство, обман и хитрость. Даже в Игре люди не могут быть честными и чистыми». Стало неприятно, будто коснулся чего-то грязного и нечем вытереть руки.
– Может, и ты меня, – он посмотрел на Сару. – Того… как бычка выращиваешь?
– Дурак, – ответила холодно. – Я тебе сразу озвучила условия. Ты для меня не бычок, а дойная корова. Чуешь разницу?
Она протянула руку ладонью кверху, Сифиро подумал, что почётнее быть бычком. И с гендерной точки зрения приятнее, но коровы дольше живут. И заботятся о них лучше. Он хлопнул по подставленной ладони ней своей рукой в знак мира. «Ладно, – подумал, – по крайней мере, честно. И потом, чего это я так завёлся? Всё пока хорошо. И расследование продвигается».
– А атланта? Атланта можно завалить?
Сара не ответила, но вопрос расслышала. Сифиро пожалел, что спросил, этим он себя демаскировал.
– А что за место – Кленовая пустошь?
– Там кончается Игра, – ответила Сара.
– И что? Должна же она где-то кончаться.
Девушка вздохнула. Пересказывать мануал по игре или даже файл «ридми» ей не хотелось, однако она понимала, что Сифиро читать не станет. Не из тех он людей, что читают инструкции. Таки постигают условия боя во время схватки.
– В этом заключается прелесть игры. Во всяком случае для меня. Вся карта поделена на области. Мы с тобой тренируемся в пустыне. Есть вотчина рыцарей, есть восточный Рахат Лукум – там живут джины, шейхи и маги. Есть Глушь средневековья, – она загибала пальцы. – Недавно появились болотистые джунгли черепашек-ниндзя. Типа, – пальцами она показала кавычки, – Древний Ниппон.
– Много всякой фигни, – подивился Сифиро.
– Много, – подтвердила Сара. – А в Кленовой пустоши мир Игры заканчивается. Там она смешивается с реалом. Смекаешь? Вся опасность для игроков – там. Но и самые сочные куски – тоже там.
– Ого! – хотелось спросить что-то умное, только неясно было, что именно.
– Договаривай, что ты ещё знаешь про убиенного, – напомнила Сара.
Сифиро рассказал, что ему поручено расследование убийства (приврал, конечно, насчёт важности дела и своих полномочий, но приврал самую малость), что про напарника Лося он ничего не знает и что… Сифиро чувствовал, что для поднятия авторитета ему нужен забойный факт, но ничего эффектного не приходило на ум. Да и не существовало в этом деле ничего эффектного. Пока не существовало.
Сифиро почесал в затылке и сказал, что он очень надеется на помощь Сары. «А больше мне надеяться не на кого», – лейтенант смотрел на девушку преданными глазами фокстерьера и разводил руками.
Начинать поиски следовало с осмотра места преступления – так учила классическая сыскная наука. Однако Сара уверила, что это пустое: труп подчистили некроманты, а вещи уже растащили. «В Игре всё имеет ценность, – сказала девушка. – Всё можно продать или обменять. На месте убийства уже ловить нечего». Сифиро предложил отыскать напарника Лося. Сара задумалась. Она вынула из кармана ё-ё и ловко несколько раз передёрнула игрушку. Лейтенанту припомнилась сценка из старого чёрно-белого фильма, там прохаживался гестаповец в лаковых сапогах, помахивал хлыстом и время от времени стегал себя по голенищу.
– Едва ли мы его найдём. Если он не дурак – сделал где-нибудь тайник и сам себя завалил.
За небольшую плату в Игре можно было провернуть подобный трюк: создать новый ник, войти под ним и убить самого себя. Опыт убитого почти полностью передавался убийце. Формально получалось обновление личности. Потом новичок отыскивал тайник своего предшественника, забирал спрятанное оружие и артефакты.
Следствие лишилось важной ниточки, лейтенант расстроился.
– Придётся лезть в сэйвер, – сказала Сара. – Там найдём ответ. Но для этого нужен креповый берет.
Сэйвером называлось хранилище бакапов. «И не только. Это что-то типа городской канализации: стекаются все игровые отходы: испорченные файлы, битые профили, просроченные сохранялки и даже души покойников». Последние слова напугали Сифиро – он побаивался духов. Сара рассмеялась. Чтоб сменить тему, лейтенант спросил про краповый берет:
– Это как у спецназовцев, что ли?
– Не краповый, – поправила Сара, – а креповый.
– Из крепа?
– Нет, не из крепа. Это от английского crap – дерьмо.
– Ну?
– Гну. Ты знаешь, что такое сэйвер? Огромная труба, в которую время от времени сбрасывают… – она красочным жестом показала, что именно туда сбрасывают и как в этом многообразии плавают… – А в креповом берете всё это тебя не касается. Ты словно в защитной капсуле. Нам нужен хотя бы один такой берет.
Хотелось спросить, кто именно будет носить этот берет, но Сифиро понял, что это будет глупый вопрос. Вместо этого он спросил:
– Где его взять?
– Развалить базу гномов. У них один хранится, я точно знаю.
– Как это? Развалить?
– Есть два способа: или собрать банду из двадцати участников и навалиться гуртом. Или потихоньку пролезть вдвоём. Как шпионы.
После рассказа о стервятниках мысль о совместной атаке была неприятна. «Оглядывайся потом всё время, – думал Сифиро, – чтоб какой-нибудь дезертир в спину не стрельнул».
– Давай вдвоём, – сказал он.
– Давай. Только знай – это уже не игрушки. Гномы не используют стрелкового оружия, и в этом наше преимущество. Но в ближнем бою – звери. Порвут, как шимпанзе энциклопедию.
Сифиро понимающе кивнул и занял боевую позицию – в заброшенной базе засели гоблины и уже истомились в ожидании. Сара с удовольствием потянулась, размяла мышцы и дала короткий свисток – атака понеслась. Сыгранные, как добротный дуэт – а таковым они, в сущности, и являлись, – Сара и Сифиро зачистили базу минут за пятнадцать. Не больше.
В следующий раз договорились встретиться у границы Средиземья. Сара дала напарнику адрес нужного телепорта.
