скачать книгу бесплатно
Король Яцык робко подобрался к окну на Землю, мягко ступая на все четыре лапы, и с опаской заглянул туда.
– Смелее! – подбодрил его бобёр. – Там интересно!
Смотреть в окно изнутри – действительно увлекательное занятие. Отсюда окружающий мир кажется безграничным. Взору кота открылась роскошная картина. Заснеженные горные склоны, по которым спускались лыжники. Наверное, какие-то соревнования. Окно покачнулось. Это бобёр провёл лапкой по виноградной лозе. Картинка с Земли сменилась. Теперь там была ночь. Залитые фонарями улицы. Сверкающие в небе звёзды.
– С вашей планеты земные звёзды кажутся ярче – сказал кот бобру.
– С нашей планеты, Ваше Мурчательство. С нашей, привыкайте.
Махнув своей жилистой лапой в сторону пролетающих в земном небе огоньков, бобёр покачал головой:
– Это не звёзды.
Огоньки зажигались и гасли. Снова зажигались, и снова гасли.
– Кометы? – вопросительно посмотрел на собеседника кот.
– Снаряды – проскрипел печальный бобровый голос.
Король Яцык недовольно фыркнул.
– Ненавижу войну. На нашей планете её точно не будет.
Бобёр одобрительно посмотрел на него и замолчал. Они сидели у окна на Землю в полной тишине и любовались красивыми пейзажами. В шаре, колышущемся на ветвях винограда, проплывали леса, потом их сменяли равнины, а следом – и величественные горы. Между нестройными рядами лесных деревьев бежал маленький поезд. Он постепенно замедлял свой ход, намереваясь остановиться. Лесной пейзаж подошёл к концу, и поезд замер посреди пустынного поля, заросшего высокими сорняками. Из его глубин вышла одна-единственная женщина. Рыжеволосая дама в длинном пёстром платье из лёгкой ткани и женской сумкой с ремнём через плечо спрыгнула в высокую траву прямо с разрушенного бетонного перрона. Её маленький рост совершенно не конкурировал с высоченным бурьяном. Женщина буквально утопала в сорняках, но продолжала идти вперёд, к виднеющемуся вдали домику из жёлтого кирпича. Дом был обнесён высоким металлическим забором, а прилегающая территория абсолютно чиста. На ней не было ни единой травинки.
– Какая одинокая женщина – невольно промурчал кот.
Бобёр согласился с ним:
– Да, вероятно, отшельница. Но, Ваше Мурчательство, давайте продолжим экскурсию по Зеркальной планете. Впереди ещё много работы.
И они направились дальше – к той самой горе с цветами.
***
Поезд загудел и медленно тронулся с места. Он резво убегал от нелюдимого поля и одинокой женщины, смело идущей к виднеющемуся вдали дому. Ветер теребил её яркое платье в цветок, а каштановые волосы ниспадали на плечи, гармонично сочетаясь с пёстрым нарядом. В этой цветной феерии была только капелька серости, которую создавала женская серебристая сумка. Мирослава торопилась. Она была одета слишком уж по-летнему для начала весны, но совершенно не ощущала холода. После сегодняшнего звонка из лаборатории внутри неё разразилась буря эмоций. Коллеги сообщили радостную новость: испытания электрода «Мыслин» завершились успешно. Он работает!
Мирослава довольно быстро добралась к домику и вошла внутрь. Любимая лаборатория! На всей планете не было ни одного места, где она могла бы чувствовать себя так же спокойно, как здесь. Заброшенный посёлок с весенним названием Апрелевка стал эпицентром новой жизни Мирославы и пристанищем для её секретной команды.
Пять лет назад сорокалетняя Мирослава потеряла маму. Нет, не так, как в детстве, когда мама исчезает из виду в длинной магазинной очереди. А навсегда. Её смерть была ожидаемой, но это не убавляло горечи утраты. Борьба с раком мозга завершилась для Мирославиной мамы полным поражением. Пустота и отчаяние накрыли с головой. Дни пролетали мимо, не оставляя никакого следа в душе. Да и что можно оставить на пепелище? В момент безграничного горя Мирославе вдруг вспомнился детский разговор с мамой на совсем недетскую тему. Он случился сразу после известия о том, что где-то в аулах Афганистана без вести пропал военный Кирилл Любомиров. Её отец.
– Мам, почему люди воюют? – спрашивала 10-летняя Мирослава плачущую женщину.
Мама, смахивая слёз с раскрасневшихся щёк, отвечала ей:
– Потому, доченька, что хотят добиться каких-то целей.
– А каких целей хотел добиться папа?
Горестный вздох и снова ответ:
– Чужих, Мира, чужих.
Любопытная девочка не унималась.
– Чьи это были цели, мам?
Женщина тряхнула головой. Вопросы маленькой дочки были тягостными и горькими, но оставить их без ответа она не могла. Пытливые детские глаза смотрели прямо на неё, ожидая услышать объяснение о целях, которые становятся причиной войны.
– Политиков.
Это слово было незнакомым для девочки.
– Кто такие политики?
– Люди, которые руководят странами, принимают законы, подписывают указы.
– И почему война для них становится целью?
– Наверное, потому, что их стремления не совпадают со стремлениями других людей.
Маленькая Мирослава уловила суть того, что пыталась донести ей мама.
– И они хотят доказать, что правы?
Мать кивнула головой:
– Верно, Мирочка, именно так.
На лице девочки появилось задумчивое выражение.
– Ой, дворничиха баба Валя из нашего двора тоже себя так ведёт.
Мать внимательно посмотрела на дочку и спросила:
– Как?
– Осенью сердится на падающие листья с метлой в руке, зимой ворчит на снег, весной спорит с дождём, а летом ругает сорняки и жару.
– И что? – Матери стало интересно, почему девочка сравнила политиков с дворничихой.
– Ничего… Листья всё так же падают, сыплет снег и растут сорняки. Природа живёт, а баба Валя ворчит…
– Так, может, Мирочка, война – это и есть способ всё поменять?
– Нет, мам. Война – это способ всё разрушить. Менять надо то, что в голове…
Удивительно, откуда у маленькой девочки появились такие мудрые мысли. Менять надо то, что в голове. Эта идея стала отправной точкой в новой жизни Мирославы. Жизни без родителей. Жизни без мамы. Будучи взрослой, она смогла и сама ответить на тот вопрос из детства. Все войны на Земле – из-за человеческих мыслей. Они зарождаются в голове у каждого человека, но не всегда идут во благо планете и другим людям.
Планета Земля – это запутанный клубок самых разных мыслей. Кто-то привык мыслить стереотипами. У таких людей жизнь течёт по заранее определённому сценарию: родился, пошёл в детский сад, потом плавно переместился в школу и провёл там добрых одиннадцать лет. Затем обязательно нужно получить престижную профессию и найти работу с высокой зарплатой. Потом можно создавать семью, воспитывать детей, нянчиться с внуками, достойно встречать старость, сидя на лавочке, обсуждая соседей и ожидая прихода смерти. Кто-то другой приходит в земной мир, чтобы ломать устои и стереотипы. Их называют бунтарями, гениями, людьми не от мира сего, а иногда и завоевателями. Именно представители второй категории и становятся источником перемен на планете.
Отчего в человеческих головах появляются мысли о войнах и разрушениях? Мирослава этого не знала. Но воспоминания об ушедшей маме вдруг породили в её голове странную и нелепую идею.
– Вот бы научиться считывать человеческие мысли и удалять те из них, которые наверняка приведут к войне. Если бы существовало такое волшебное устройство. Раз, и выключил в мозгу функцию страдания. Или, например, захотел один человек убить другого человека, а прибор взял и заменил мысль об убийстве на идею о спасении. Сколько людей обрели счастье, если бы чудодейственный механизм помогал им избавиться от мыслей о любви, которая не взаимна или от желания доказывать всем свою значимость?
– Клац, и поменял мысль о мести на мысль о прощении. Клац – и вместо идеи разрушения появляется мысль о создании чего-то нового. Клац… Клац… Клац…
Мерное постукивание компьютерной клавиатуры вывело Мирославу из глубоких раздумий. В лаборатории кипела работа. Трое её коллег отправляли правильные мысли в головы первых испытуемых. Прошло пять лет с тех пор, как у Мирославы появилась идея управлять человеческими мыслями. За это время её команда успела сделать очень многое. И сейчас тончайший нейронный электрод «Мыслин», наконец, заработал.
С виду он был ничем не примечательной прозрачной нитью, внутри которой таилась целая система функций. В состав тоненькой паутинки входили десятки тысяч невидимых, но живых нейронов. По ним из человеческого мозга на компьютер передавались мысли, воспоминания, генетические сведения. Мыслин помогал узнавать, какое количество мыслей копошится в голове того или иного человека, а ещё показывал расположение различных функциональных центров мозга. Через устройство изобретатели могли видеть на компьютерных экранах объёмную картинку с центрами мышления, воображения, памяти, речи, зрительным и слуховым отделами, генетической базой. Человеческие мысли перемещались в мозговых оболочках по лабиринтам нейронных цепочек и имели вид разноцветных ниточек.
В центральном блоке, который располагался посередине нейронного электрода, сосредоточились функции, без которых невозможно было понять природу и смысл летающих из отдела в отдел паутинок-мыслей. Именно в него стекались электроимпульсы из разных мозговых центров. Мыслерадар помогал рассчитать скорость движения мыслей по нейронным цепочкам головного мозга, показывал место закрепления Мыслина, подсчитывал количество мыслей в голове и сортировал их, а также вылавливал электроимпульсы для последующего направления в Мыслесчитыватель.
Мыслесчитыватель был ещё одним функциональным элементом электрода «Мыслин». Он шёл в комплекте с мультичастотным расшифровщиком мыслей и помогал прочитать мозговые электроимпульсы. Существовал в электроде и элемент с обратной функцией. Когда изобретатели хотели отправить в мозг носителей устройства какую-либо мысль, им, прежде всего, требовалось перевести обычный текст в электроимпульс нужной частоты. И тут на помощь приходил Мыслеформирователь. Наконец, благодаря Мыслину из головы можно было удалять ненужные мысли и воспоминания. Для этого в приборе существовал Мыслестиратель.
Вряд ли Мирослава смогла самостоятельно воплотить в жизнь эту безумную идею с Мыслином, если бы рядом с ней не оказались трое талантливых мужчин. Один из них – нейрохирург Гордей Титов, был лечащим врачом её матери. Другой – военный Тарас Кулян, потерявший на чеченской войне обе ноги и сейчас передвигающийся на протезах, волею случая оказался бывшим пациентом и другом Гордея. Молодой программист Эдуард Горяев пришёл в команду последним. Его Мирослава нашла на одном из украинских фриланс-сайтов. Это был тихий, скромный и невысокий паренёк 28-ми лет, демонстрировавший трудолюбие и усидчивость.
Совместная работа задалась не сразу. В управление мыслями с компьютера поверил только программист. Он сразу загорелся этой идеей и с энтузиазмом принялся генерировать варианты её дальнейшего развития.
– Мозговой чип! Нет, лучше электрод! Тоненький такой, как рыболовная леска! – с нездоровым блеском в глазах предлагал программист. – Со специальной микросхемой посередине! Сюда будут стекаться мысли со всей головы! Только представьте, с горячностью гения и странной улыбкой на лице описывал будущее устройство Эдуард. – В нём будет всё! И расшифровщик мыслей, и уловитель со считывателем, и даже ластик для их удаления!
Мирослава вначале улыбалась в ответ на фантазии своего коллеги, а затем предложила программисту взять на себя разработку технической части электрода.
– Конечно, тебе придётся работать вместе с нашим нейрохирургом. –Хозяйка лаборатории кивнула Гордею. – Он-то знает об устройстве человеческого мозга всё! Соединить электрод с биологическими тканями живого мозга вы сможете только вместе!
Гордей Титов отнёсся к идее поучаствовать в создании электрода с недоверием. Он работал нейрохирургом больше 20 лет и за это время повидал тысячи человеческих мозгов.
– Сложная, скажу я тебе, штука, мозг людей – говорил он Мирославе, когда она рассказала о своей цели. – С ним нужно быть крайне аккуратным. А иначе – человек просто выключиться, потухнет как лампочка. И вместо него останется только оболочка. А вообще, я считаю, люди обязаны самостоятельно управлять собственными мыслями.
– Да, – согласилась с ним Мирослава. – Но многие просто не умеют этого делать. Это я тебе как психолог говорю.
Создательница лаборатории действительно понимала, о чём говорила. Свою жизнь она посвятила психологии, имела диплом специалиста и собственный кабинет психоаналитика. За годы практики она тоже повидала немало человеческих мозгов. Но, в отличие от Гордея, ей удавалось лицезреть мозговую начинку, а не оболочку. Непроработанные эмоциональные травмы, стрессы, обиды, вредные привычки – истоки всего этого находились где-то в глубинах мозга. И ей приходилось раскапывать первопричины зависимостей, непонимания между родителями и детьми, агрессии и других психологических проблем, забираясь, порой, в самую толщу человеческих мозгов.
В конце концов, работа над Мыслином началась. Изобретатели решили спрятаться от мира в заброшенном украинском селении Апрелевка, выстроили посреди заросшего поля дом и принялись за разработку устройства. Создание Мыслина занимало у них всё свободное время. Мирослава приходила сюда во второй половине дня, а нейрохирург Гордей приезжал только в выходные, когда у него не было рабочих смен в киевской онкологической клинике. Зато военный Тарас Кулян вместе с программистом проводили в лаборатории практически всё своё время. Военный оборудовал в одной из комнат нового дома спальный уголок и частенько оставался здесь на ночь. Конечно же, главными в команде изобретателей были нейрохирург и программист. Гордей Титов подбирал оптимальную комбинацию нейронов в будущем электроде, а также пытался определить участок мозга, куда можно было бы внедрить чужеродный элемент без особых последствий для работы органа разума. Эдуард Горяев занялся разработкой микросхемы Мыслина.
Сама Мирослава создавала план изменения мыслей в головах будущих испытуемых. И здесь у неё сразу же возникла загвоздка. Кем будут первые носители Мыслина? Обычно изобретатели тестируют новые медицинские препараты на животных. В исследовательских лабораториях всегда есть золотой запас мышей, хомячков, крыс и кошек. Однако Мирослава понимала, что проверка Мыслина на животных будет попросту бессмысленной. В их головах никогда не рождаются такие сложные мысли, как у человека. К тому же, появление устройства связано с желанием самой Мирославы исправлять плохие идеи именно в человеческих мозгах.
На общем собрании изобретатели решили вживить Мыслин в мозг тем, кто страдает разного рода вредными привычками и зависимостями. Каким образом нить с нейронами туда попадёт? О хирургической операции и речи быть не могло, поскольку сотрудники лаборатории не хотели привлекать внимание общества к своему изобретению. И тогда оригинальную идею предложил военный. Тарас Кулян был человеком спокойным, выдержанным и творческим. Его характер во многом определило нелёгкое военное прошлое.
– Для нейронной нити нужна игла – сказал военный, когда вся их тайная группа в очередной раз собралась в лаборатории. Это вызвало смешок у нейрохирурга.
– И как она попадёт в человеческий мозг, интересно? – спросил Гордей Титов.
– Оптическая игла – начал фантазировать Тарас, – в кончик которой будет встроена микроскопическая камера, пронзит лоб наших испытуемых, и с помощью дистанционного пульта мы направим нейронную нить в нужный мозговой отдел, где она и закрепиться.
– Что, вместе с иглой? – недоумённо вскинула брови Мирослава.
Гордей Титов задумчиво произнёс:
– Допустим, это возможно. Направить иглу в гипоталамус, откуда, собственно и происходят чувства и эмоции людей. Когда нить соединиться с базовыми нейронами мозга, формирующиеся нейронные цепочки быстро оплетут иглу, и она никак не будет мешать работе устройства. Но как, скажите на милость, как мы заставим иглу незаметно пробить твёрдую черепную коробку? Из лука, что ли, её запульнём?
Военный почесал подбородок ладонью.
– Нет, нет, нет. Здесь нужно что-то неприметное, естественное. Иглу с нейронной ниткой придётся как-то замаскировать.
– Как, у тебя есть идеи? – спросила Мирослава.
На лице Тараса заиграло озарение.
– Есть – улыбнулся он.
***
Толстый художник весом под 200 кг вышел на балкон своей квартиры на прогулку. Традиция гулять на балконе появилась у него давно. Из-за лишнего веса творец не мог передвигаться на дальние расстояния. Поэтому единственным средством связи с внешним миром был балконный поход.
Нынешняя прогулка ознаменовалась небольшим приключением. В его лоб врезалась бабочка. Большая и наглая, с белыми крыльями, на которых виднелись крупные чёрные точки. Художнику на миг показалось, что она его укусила, потому что лоб пронзила острая боль. Впрочем, болевые ощущения быстро прошли и он, любуясь окружающими пейзажами и переливающимся на солнце церковным куполом, снова задумался о еде.
Трапезничать художник любил. Это занятие было единственным, если не считать написания картин, чем творец хотел бы заниматься каждый день по многу раз. Удовольствие, получаемое от еды, помогало художнику забыть обо всём на свете. Рисовать роскошные пейзажи получалось только после плотного завтрака. Какой глупец сказал, что художник должен быть голодным? Чушь! Голодный художник всегда очень злой. А в состоянии злости ничего прекрасного и светлого нарисовать нельзя.
Как человек творческий, он любил смешивать краски. Не только на палитре, но и в тарелке. Завтрак толстого художника обязательно состоял из вареников ассорти. Для творца вполне привычным было съесть десяток вареников с картошкой, густо пересыпанных жареным луком, затем добавить к ним вареники с капустой (тоже не меньше десятка), грибами и в самом конце – десертные, с изюмом и творогом. Но после вареничного рая чувство голода всё ещё оставалось с творцом. Поэтому он добавлял к основному меню бургер с огромной котлетой и хот-дог с двумя сосисками, затаившимися под хрустящей квашенной капустой и густо смазанными горчицей вперемешку с кетчупом. Свой завтрак пышный живописец запивал огромной кружкой чая с пятью столовыми ложками сгущённого молока вприкуску с ванильными вафлями. Только после этого у него появлялось немного сил для прогулки к балкону. После неё художник семенил к мольберту, стоявшему на кухне около холодильника, и принимался за работу. Он рисовал пять часов кряду, а потом обязательно обедал густым борщом с чесночными пампушками, воздушной картошкой-пюре на молоке, омлетом из пяти яиц, мясными голубцами или долмой. В самом конце обеда творец выпивал смородиновый кисель и отправлялся отдыхать вплоть до четырёх часов вечера. Затем он вновь принимался писать картины, а в девять часов ужинал диетической телячьей колбасой с толстым куском белого батона, нежирным бульоном на свиных косточках и тёплым козьим молоком с желтоватой пенкой.
Так, в муках творчества, проходил его день. Но однажды привычный уклад жизни художника был нарушен. Произошло это аккурат в тот день, когда его уколола назойливая бабочка. На пути к мольберту в его голове возникла весьма странная мысль: ГЛЮКОЗЫ В КРОВИ МНОГО. Почему она вдруг, ни с того, ни с сего, там появилась? Художник почему-то посчитал эту мысль новым витком своего творчества и, вооружившись простым карандашом, стал рисовать на девственно-чистом холсте новую картину. Теперь это были не пейзажи. Плотная бумага быстро покрывалась густой сетью кровеносных сосудов, по которым вместо крови тёк приторный сахарный сироп.
Нейрохирург заметил в мыслительном центре художника-обжоры яркие вспышки электроимпульсов. Вероятно, там зарождались новые, самостоятельные мысли.
– Похоже, сработало – громко сказал он, наблюдая за картинкой на экране. Идея военного по маскировке иглы с нейронной нитью под бабочку пришлась весьма кстати. Действительно, кто подумает, что насекомое с яркими крыльями могут использовать для внедрения в голову устройства управления мыслями? Наверняка и сам Тарас Кулян до этого не додумался, если бы бабочки не были его увлечением. Он их коллекционировал. Поэтому очень много знал о видах насекомых. Заветной мечтой военного было заполучить в свою коллекцию редкий экземпляр бабочки – Князя Тьмы. Роскошная красавица с огромными крыльями была самой большой среди всех своих родственниц на планете Земля. Она жила всего десять дней и водилась только в субтропиках и Китае. Сделать её частью коллекции было пока недостижимой мечтой Тараса. Зато благодаря своему хобби он придумал искусственных интерактивных бабочек. И они сослужили изобретателям нейронного электрода хорошую службу.
***
На огромной скорости бабочка, крылышки которой были сделаны из лёгкой шифоновой ткани, а туловище представлено длинной иглой, врезалась в лоб будущего носителя Мыслина. Стоявший во дворе многоэтажного дома молодой программист, которому Мирослава поручила задание по внедрению электрода, держал в руке дистанционный пульт и наблюдал за тем, как толстый художник на балконе со злостью смахивает со лба наглую красавицу. Наверняка творец ощутил укол иглы, поэтому так разозлился. Оставшись без металлического туловища, искусственная бабочка рухнула куда-то вниз, под балкон. В ближайшем рассмотрении можно было заметить, что от неё остались одни лишь крылья. Игла, игравшая роль туловища, уже была в голове художника-обжоры. Программист Эдуард Горяев успешно справился с первой частью поставленной задачи. Ему ещё предстояло отправить Мыслин в головы алкоголику и наркоману, которых Мирослава нашла специально для проведения первичных испытаний устройства.
А в лаборатории нейрохирург уже изучал данные из мозга ненасытного художника.
– Так, так, так – бурчал Гордей Титов себе под нос. – Мыслерадар показывает, что электрод закрепился в гипоталамусе.
На компьютерном экране виднелись два мозговых полушария. Они были совсем не такими, какими нейрохирург привык их видеть во время операций. Мозг отображался на приборе в разрезе, благодаря чему можно было увидеть глубочайшие слои и основные рабочие отделы. Между центрами памяти, мышления, воображения и речи тянулись редкие и короткие нейронные цепочки. Каждая из них содержала всего несколько звеньев. Среди всех мозговых структур самым огромным был центр удовольствий. От мыслительного центра к нему исходила всего одна нейронная цепочка, состоящая из трёх звеньев.
Нейрохирург подозвал к компьютеру создательницу лаборатории.
– Мира, смотри.
– Что там? – Рыжеволосая женщина встала из-за письменного стола, где изучала очередную жизненную историю одного из клиентов своего кабинета. Ради достижения мечты ей приходилось работать на два фронта, совмещая деятельность в лаборатории с психологическими консультациями.
– Вот. – Гордей Титов повернул к ней голову, не вставая с офисного кресла, и показал пальцем на экран. – Видишь? Центр удовольствий огромный, а все нейронные цепи – короткие и редкие.
– Почему так? – спросила у него Мирослава.
– Наверное, потому, что этот человек практически не думает. В нейронной цепи просто неоткуда взяться новым звеньям. Жизнь этого художника течёт по стандартной, заранее определённой схеме, где нет места новым мыслям.
